«Ош. Смертные души» — Артём Мичурин

Книга

Бескрайняя тёмная степь. Тянется, насколько хватает глаз, и исчезает во мраке. Ветер хлещет по лицу поднятыми с земли песчинками и обрывками сухой травы. Но он не освежает. Душно. Серо-багряное небо висит над пустошью кровавой коростой. Тяжёлое, давящее. Смрад витает в воздухе. Сладковатые миазмы гниения проникают внутрь, заполняют лёгкие, облепляют, связывают воедино с этой мрачной пустотой, где есть только отчаяние и... Она. Чёрная тень, медленно плывущая по кругу. Безмолвная, безучастная. Она лишь присматривается, оценивает. Но с каждым разом Она становится ближе. Ещё ближе. Ещё...

Олег, учащённо дыша, сел и спустил босые ноги с кровати. Холодный пол вернул ощущение реальности. Это помогло немного успокоиться. Всегда помогало. Каждую ночь. Эти сны... Олег даже не мог назвать их кошмарами, но они пугали его. Пугали своим постоянством. И последовательностью.

То странное место, оно впервые приснилось Олегу почти месяц назад, и было совершенно пустым. А потом, на четвёртую ночь, появилась тень. Вначале Она была далеко. Едва различимая в темноте. Но каждая следующая ночь приносила тот же сон, в котором тень становилась ближе. Нечёткая, словно треплемые ветром лохмотья мрака. В Ней лишь угадывались человеческие очертания. Позже силуэт стал похож на женскую фигуру. Теперь же Олег мог поклясться, что видел лицо. Настолько близко Она подошла. И это лицо до сих пор стояло у него перед глазами.

— Дерьмо.

Олег взглянул на часы — без двадцати пять — встал, умылся, выпил кофе и поехал на работу. Охрана в офисе уже не удивлялась столь ранним приходам. Особо остроумные пытались подшучивать над чудаком первое время, но красноречивый взгляд воспалённых глаз оставлял шутников из ночной смены без улова.

— Привет. Снова не спалось? — поинтересовался явившийся на десять минут раньше графика начальник отдела, когда Олег уже вовсю трудился, обложившись бумагами.

— Да так, стресс, нагрузки... Ты же знаешь.

— Хм, оно конечно. Как вчерашний отчёт?

— У тебя на столе. Послушай, Сергей, хочу попросить отгул на завтра. Записался к врачу.

— Что-то серьёзное? — с плохо сыгранной озабоченностью спросил тот.

— Нет, ничего такого. Обычный профилактический осмотр.

— А что со сроками, успеваем?

— Сегодня доделаю всё, что у нас на завтра по графику.

— Отлично.

День незаметно пролетел за работой. В десять вечера Олег вышел из полутёмного офиса и отправился домой — в свою крохотную квартирку на окраине, где его никто не ждал. А на утро снова в офис.

— Чёрт, — стукнул он себя ладонью по лбу, вспомнив, что взял отгул. — Надо поставить напоминалку в телефоне, — бормотал Олег под нос, доставая мобильник, когда услышал визг шин справа и упал, шарахнувшись в сторону.

— Идиот!!! — кричал водитель резко затормозившего «Фокуса». — Глаза разуй! Наркоман что ли?!

— Не ори, — Олег встал, отряхнулся и поднял выпавший из рук мобильник.

— Ты цел? — как-то резко сменив тон с возмущённого на испуганный, водитель выскочил из машины и подбежал к Олегу.

— Да, нормально.

— Боже мой...

— Говорю ж, нормально всё. Вот кретин.

Олег вышел на тротуар и забил в напоминание на телефоне: «Томография», после чего привычным маршрутом направился к ближайшей станции метро.

— Привет, Маша, — помахал он рукой знакомой телеведущей, войдя в квартиру и включив телевизор. — Как у тебя дела? Вижу, всё хорошо. Да, и у меня тоже. Спасибо. Кофе хочешь? Нет? А я, пожалуй, выпью. Что там сегодня по вашему дерьмовому каналу? Опять какое-нибудь старьё? Маша-Маша, смотри, дождёшься у меня, переключу.

Допив третью чашку кофе и просмотрев полтора фильма, Олег заснул, так и не узнав, чем же закончилась история американской семьи, терроризируемой осами-мутантами.

Тёмная степь. Колючий ветер, пропитанный трупным смрадом. Всё, как прежде. Но нет, что-то изменилось. Неясный силуэт вдалеке.

Олег пригляделся. Руины? Руины крепости. Да, вот полуосыпавшиеся стены, сторожевые башни по периметру, чуть возвышающаяся над ними громада замка. И огонь. Едва заметный, он медленно разгорался, вырываясь из трёх бойниц центральной башни.

— Ну вот, — усмехнулся Олег, продолжая разглядывать новый элемент доселе неизменного ландшафта, — хоть что-то новое.

Увлечённый изучением крепости, он совершенно забыл о другом постоянном спутнике своих снов.

— Они ждут тебя, — прозвучало вдруг за спиной, и Олег, обернувшись, едва не задохнулся от ужаса. Чёрное сотканное из мрака лицо было прямо перед ним. Ледяное дыхание тени повергало в оцепенение.

— Господи боже! — он выскочил из постели, будто зловещая тень всё ещё была рядом. — Достала, тварь!!! — капли холодного пота скатились по спине, усиливая нервный озноб.

Олег посмотрел на часы — без двадцати пять. Включил кофеварку, принял душ, быстро перекусил и уже закончил одеваться, когда на мобильнике заиграла «Room Of Angel».

— Чёрт, всё-таки забыл, — взял он телефон, чтобы отключить напоминание, но на экране вместо введённого вчера текста светилось: «Ищи в стенах». — Что? — недоумённо уставился Олег в экран мобильника, но секунду спустя лишь помотал головой и пошёл к двери. — Задолбали. Надо менять оператора.

Однако двери на прежнем месте Олегу найти не удалось. Там, где раньше располагался ведущий в жестокий мир, обитый бордовым дерматином прямоугольник, теперь была лишь стена, без каких либо намёков на дверь. Абсолютно ровная, оклеенная обоями стена.

— Что за ерунда? — Олег лихорадочно ощупывал трясущимися руками место исчезнувшей двери, не веря в происходящее. — Что за грёбаная хрень?! — он отошел на несколько шагов, словно рассчитывая увидеть на отдалении то, чего не видно вблизи, снова подбежал к стене и начал её простукивать, но ни одной пустоты там не обнаружил. Сплошная кирпичная кладка, будто всегда так и было.

Олег обхватил руками голову, его зашатало.

— Господи. Только не это.

Полтора года назад, когда его мать умирала на больничной койке, Олег не мог поверить, что болезнь способна сотворить такое с человеком. Опухоль размером с перепелиное яйцо превратила самую жизнерадостную женщину, какую он только знал, в овощ. Мать не могла нормально двигаться, не могла самостоятельно глотать, контролировать слюноотделение, мочеиспускание и дефекацию... Но началось всё с бредовых снов, с криков посреди ночи, и галлюцинаций. Потом стали происходить провалы в памяти. Через некоторое время она уже не узнавала сына — самого близкого ей человека. Потом забыла буквы, цифры, собственное имя... Олег очень тяжело переживал её болезнь. Лечение не приносило желаемых результатов, лишь пожирало деньги с дьявольским аппетитом. И скоро они закончились. Он продал автомобиль, всю бытовую технику, на какую нашёл покупателей, залез в долги, чуть не лишившись квартиры. Но этого оказалось недостаточно. И под конец ему осталось только наблюдать за угасанием матери в муниципальной клинике, приплачивая сиделкам из своих скудных средств, чтобы те почаще меняли обгаженные простыни и вовремя вынимали судно. Когда мать умерла, он почувствовал облегчение. Ему было стыдно за это чувство, он почти ненавидел себя. Но, придя домой с похорон, он упал на кровать, раскинул руки и лежал, хохоча, как полоумный. Это было непередаваемо. Будто надгробную плиту сняли с его груди и положили, наконец, туда, где ей место. Теперь плита, похоже, вернулась.

Олег сел на корточки и, закрыв лицо ладонями, судорожно продышался.

— Нет-нет, так не может быть. Не может... — он схватил мобильник и, пробежавшись непослушными пальцами по экрану, зашёл в раздел «Напоминания», где последним пунктом значилась «Томография». — Ну вот. Всё на месте. Всё в порядке, — он осторожно поднял взгляд в надежде, что наваждение отступило, но его ждало разочарование — перед глазами была всё та же стена.

И тут из телефона снова зазвучала мелодия. «Ищи в стенах» — высветилось на экране.

Потеряв самоконтроль, Олег со всего размаху швырнул мобильник. Тот разлетелся на части и замолчал. Олег вскочил и кинулся к окну, но, едва одёрнув шторы, шатнулся назад, с трудом устояв на ногах. На месте оконных проёмов была девственно гладкая оклеенная обоями стена.

— Что тебе надо?!!! — заорал Олег непонятно кому, брызжа слюной в бессильной злобе. — Какого хера ты от меня хочешь?!!!

Разбитый телефон в прихожей ожил, издавая сладкие звуки «Room Of Angel».

— В стенах? — истерично усмехнулся Олег, утирая с подбородка слюну. — Искать в стенах? Ладно, — он выдернул ящик стола и вынул оттуда молоток. — Будь по-твоему.

Спустя шесть часов Олег сидел с молотком в стёртых до крови руках посреди квартиры, заполненной обломками мебели и кирпичной пылью, сам напоминая статую — белый и неподвижный.

— Где? — выдохнул он еле живой от усталости, не слишком-то рассчитывая получить ответ. — Где искать? Хотя бы намекни.

Из ванной донеслось трубное урчание.

— Воду отключили, — констатировал Олег, едва ли отдавая себе отчёт в этом. — Очень вовремя, — но тут же спохватился, встал и, опираясь о раздолбленные стены, пошёл к источнику звука.

Первый же удар по кафельной плитке провалился в пустоту. Боёк молотка заскрежетал по металлу. Олег заработал с удвоенной скоростью, круша ванную комнату, не обращая внимания на усталость и режущий руки кафель. Вскоре на месте стены образовался проём, скрывавший обитую железом дощатую дверь с кованными петлями, крепящимися, как это ни странно, к поросшей мхом кладке из грубо отёсанного серого камня.

Олег потянулся к заменяющему дверную ручку кольцу, но тут же одёрнул руку.

— Что там, за дверью? — спросил он, озираясь по сторонам. — А? Скинь эсемеску.

Но разбитый телефон в его руке молчал.

— Нет, — покачал Олег головой, присев на край ванны. — Нет-нет-нет. Так дело не пойдёт. Я не крыса в твоём лабиринте. Хочешь, чтобы я туда полез — объясни. А до тех пор иди нахер.

Он открутил вентиль смесителя. В подставленные ладони вытекла небольшая струйка воды, тут же иссякшая с глухим утробным звуком опустевших труб.

— Перекрыла воду, — усмехнулся Олег, окунул запылённое лицо в ладони и обтёрся ещё оставшейся там жидкостью. — Ладно, давай по-плохому.

В холодильнике нашлась нарезка варёной колбасы, два литровых пакета томатного сока, полтора десятка яиц и кусок сыра не первой свежести.

— Живём.

Но не успел Олег захлопнуть дверцу, как в квартире погас свет.

— Сука.

Из-за отсутствия окон мрак сделался совершенно непроницаемым.

Олег на ощупь вышел из кухни, сел на кровать и, глотнув сока, поморщился. В привычном солоноватом вкусе появились отчётливые нотки плесени. Нарезка в пенопластовом поддоне, будучи освобождённой от слюды, распространила вокруг аппетитный аромат. Но стоило ей оказаться во рту, Олег едва совладал с рвотными позывами. Вкус гнили был настолько явным, что даже отдающий плесенью сок показался благом в качестве средства для ополаскивания рта.

— Что за чертовщина?

Олег кинулся обратно к холодильнику, спотыкаясь о поломанную мебель. Нащупал на полке яйцо, осторожно разбил скорлупу и принюхался — свежее. Вылил содержимое в рот и скорчился в спазмах, выблёвывая то немногое, что было в желудке.

— Нет, не может так быстро... Это невозможно, — твердил он себе, стоя на четвереньках.

Но внутренний голос придерживался иного мнения: «Откуда тебе знать? Откуда знать, сколько времени ты уже болен? Может неделю, а может и год, если не больше. У тебя галлюцинации, дружище. Нарушение вкуса, расстройство зрения и, вероятно, слуха. Да твой мозг, небось — сплошная опухоль. Ты просто не можешь отдавать себе отчёт о происходящем, потерял связь с действительностью. Лежишь на больничной койке и бредишь, медленно умирая. Как мама... Да. А что, есть другое объяснение всему этому кошмару?».

— Есть, — Олег поднялся на ноги и решительно направился в ванную комнату. — И я его найду.

Дверь отворилась с выворачивающим душу скрежетом. Пахнуло сыростью.

Олег, хоть никогда и не причислял себя к верующим, перекрестился и шагнул внутрь. Под ногами захлюпало. Пальцы скользнули по влажному замшелому камню. В спину ударил поток холодного воздуха, и дверь с грохотом захлопнулась. Олег сглотнул, чувствуя, как подкашивающиеся ноги несут его обратно, ведомые приступом паники. Он, продолжая пребывать в полнейшей темноте, нащупал дверь и толкнул — не поддаётся. Паника усилилась. Олег пошарил по влажным, обитым полосами ржавого металла доскам и, обнаружив засов, поднял его. На сей раз дверь поддалась. Но то, что предстало за ней, совсем не помогло в борьбе с приступом паники. Мрак рассеялся. Колючий ветер хлестнул по лицу мириадами песчинок. Олег поднял руку, защищаясь, а когда убрал, увидел её — степь из снов. Бескрайняя мёртвая степь, освещаемая неведомым красным светилом, что, словно кровоточащая рана, напитывало багрянцем низкие тучи. Такая знакомая, и в то же время другая. Олег сделал несколько шагов наружу и, присев, зачерпнул горсть земли. Сухая, холодная и... абсолютно реальная. Он растёр её в ладонях, поднёс к лицу — знакомый с детства запах наполнил ноздри. Никакого ощущения сна больше не было. Олег почувствовал, как ветер пробирает его, одетого лишь в джинсы и рубашку, до самых костей, и поёжился. Вдалеке мелькнула тень. Нет, не та, что раньше. Быстрая, приземистая. Она метнулась вправо, исчезла в траве, а потом появилась метрах в пятидесяти и начала стремительно приближаться. Олег отступил на шаг, ещё шаг, и опрометью бросился назад, в сырой коридор. Едва засов лёг в пазы, дверь заскрипела, приняв на себя чудовищной силы удар. Снаружи донёсся свистящий вой, похожий на скрежет металла по стеклу. Олег отшатнулся, шаря рукой в темноте. В дверь что-то мягко ткнулось и засопело. Сквозь щель в коридор ворвалось облачко пара и тут же исчезло, втянутое лёгкими неведомой твари. К запаху сырости примешался тяжёлый звериный смрад. Темнота коридора перестала казаться столь пугающей, и Олег, разведывая путь выставленными перед собой руками, поспешил убраться подальше от двери, разделяющей его и зверя из пустоши.

Скоро коридор сделал поворот, затем ещё один, и на стенах вдалеке заиграли жёлтые отсветы огня.

— Эй, — робко позвал Олег, продолжая пробираться вперёд. — Есть кто?

Ответа не последовало.

А если есть? — подумал он, сбавив ход. — Кто знает, что у них на уме? С другой стороны, я точно знаю, что на уме у той зверюги за дверью. Не селиться же теперь тут навечно. Нужно идти дальше. А там будь что будет.

Источником света оказался коптящий масляный факел. Сразу за ним коридор оканчивался тяжёлой окованной металлом дверью со смотровым оконцем.

Олег подошёл и осторожно потянул кольцо — заперто.

— Эй, — повторил он чуть громче, ударив в дверь кулаком. — Откройте! Я... Я не знаю, где нахожусь. Не понимаю, что происходит. И мне нужна помощь. Пожалуйста. Да что вы там, оглохли?! Откройте эту еба...

Не успел Олег закончить фразу, как задвижка с лязгом отошла в сторону, и из смотрового оконца на него глянули серые глаза под сердито сведенными бровями.

— Отойди.

— Что?

— Я сказал, отойди!

Олег сделал шаг назад.

— Дальше, — потребовал голос за дверью. — Чтобы я мог тебя видеть. Целиком.

— Хорошо, — Олег отошёл к факелу.

— Подними руки.

— Я не вооружён.

— Ты тупой? Подними руки и повернись!

— Ладно, босс, как прикажешь. Параноик.

— Что ты сказал?

— Я говорю, без проблем. Ну, доволен? Теперь впустишь? Или хочешь поискать тротил у меня в жопе?

— А что, думают, будет не лишним.

— Хватит, Дик, — включился в разговор новый голос, мягкий и, как любил говорить начальник Олега, «вызывающе интеллигентный». — Он ведь такой же, как мы.

— Откуда тебе знать? — бросил тот в сторону, не отрывая взгляд от подозрительного визитёра. — Может, его подослали?

— Зачем? — насмешливо поинтересовался третий невидимый собеседник за дверью. — Похитить твой жетон?

— Закрой рот!

— Слушайте, — примирительно поднял руки Олег, — я не понимаю, о чём вы, но мне больше некуда идти. В той стороне, — махнул он рукой в противоположный конец коридора, — какая-то жуткая здоровенная тварь чуть не сожрала меня. А другого выхода отсюда нет.

— Впусти его, — снова заговорил «интеллигентный». — Знаешь, Дик, когда я открывал тебе дверь, то не задавал подобных вопросов, хотя ты выглядел не намного миролюбивее той твари.

— А чёт с вами. Только не жалуйтесь, если он перережет кому-нибудь глотку.

Смотровое оконце захлопнулось, лязгнул засов, и дверь открылась настежь.

— Живо внутрь! — крикнул лысый здоровяк лет сорока с рыжей обрамляющей загорелое лицо бородой, в синих джинсах и когда-то белой майке.

Олег с готовностью выполнил приказ и, перешагнув порог, оказался в просторной зале с колоннадой, тускло освещённой четырьмя факелами. На стенах, сложенных из огромных каменных блоков, кое-где сохранились резные деревянные панно, изорванные гобелены и обтянутые полуистлевшими шкурами черепа животных — останки охотничьих трофеев. Каменные плиты пола были усеяны осколками глиняной посуды и цветного стекла, в центре залы, завалившись на подломившиеся с одной стороны ноги, стоял длинный стол, но стульев видно не было.

— Это что, средневековый замок? — сам того не замечая, произнёс Олег вслух, глазея на сводчатый потолок с массивной кованой люстрой.

— Век этак тринадцатый-четырнадцатый, Прованс, — уточнил сидящий на огромном сундуке человек средних лет в очках, бежевых брюках, замшевых туфлях и синей окровавленной рубашке навыпуск с закатанными рукавами, после чего спрыгнул и протянул Олегу раскрытую ладонь, предварительно обтерев её о полу рубахи. — Ларс ван дер Гроф.

— Олег, — пожал тот протянутую руку, немного замешкавшись. — Олег Ферт. Очень приятно.

— Взаимно, — улыбнулся Ларс. — Вы, похоже, русский?

— Да. Кстати, у вас отличное...

— Нет, — рассмеялся Ларс, — я не говорю по-русски, совсем.

— Не понял...

— Я голландец, и никогда не учил русский язык.

— А мне казалось, тут все полиглоты, — включился в разговор рыжий здоровяк, в руке которого Олег только сейчас заметил самый настоящий полуторный меч! — Но шпарят не на русском, а на английском. Представь, каково было моё разочарование. Эти европейские балваны не знают ни слова на единственном нормальном языке!

— Я немного говорю по-немецки, — ответил Ларс. — Но ты, наверняка, не о нём.

— Дик Миллер, — представился здоровяк, однако руки не подал. — Талса.

— Наш бравый оклахомский коп, — с усмешкой донеслось из тёмного угла, откуда, спустя секунду, появился человек, одетый во всё чёрное — чёрные кроссовки, чёрные спортивные брюки, чёрная куртка, застёгнутая под чёрное горло.

— Обезьянка проснулась, — скривился Миллер.

— Не обращай внимания на эту расистскую сволочь, чувак. У него звёздно-полосатый в заднице застрял, вместе с древком. Жером Клозен, — протянул Олегу руку чёрный парень лет двадцати пяти. — Если будешь в Марселе и пожелаешь хорошо провести время, разыщи Жерома с бульвара Ювон. Хотя..., — скептически обвёл он взглядом залу, — сомневаюсь.

— Что это за место? — озвучил Олег первый из десятка вертящихся на языке вопросов.

— Какая-то крепость, — всплеснул руками Жером.

— Капитан Очевидность сегодня в ударе, — хмыкнул Дик. — Теперь расскажи, что это обеденная зала, и ещё какую-нибудь херню, из той, что вы обсуждали с доктором ванн де какеготам.

— У тебя опять в жопе засвербело? Чего цепляешься?

— Задрал своей тупостью!

— Вы ранены? — указал Олег на окровавленную рубашку Ларса, оставив двух бузотёров лаяться промеж собой.

— Нет, это не моя кровь, — покачал тот головой и кивнул за сундук. — Слишком далеко отошёл от двери, — пояснил Ларс, когда Олег склонился над лежащим без движения человеком азиатской наружности, с перетянутой ремнём ногой чуть выше колена. Брючина ниже превратилась в заскорузлые слипшиеся лоскуты, источающие кисловатый смрад.

— Та тварь?

— Похоже. Два дня назад. Боюсь, долго он не протянет. Даже имени его узнать не успели.

— Как давно вы здесь?

— Дик появился шесть дней назад, Жером — три, а я...

— Неделю, — закончил за него фразу Миллер. — Он тут неделю, если верить. И знаешь что? — Дик подскочил к Ларсу и схватил за штанину.

— Эй! Хватит! — попытался отстраниться тот, но безуспешно.

— Покажи ему! Давай, покажи, что нас всех ждёт!

— О чём вы? — забеспокоился Олег, поглядывая краем глаза на брошенный Миллером меч.

— Ладно! Я сказал — ладно! — согласился, наконец, Ларс. — Убери от меня свои чёртовы руки! Я покажу, — он спустил носок, под которым оказалось несколько синевато-вишнёвых отметен в области щиколотки и ниже. — Доволен?

— Мать твою, — помрачнел Дик, — они стали больше.

— Вот дерьмо, — согласился Жером.

— Что это такое? — прищурился Олег, пытаясь разглядеть причину всеобщего беспокойства. — С сосудами проблема?

Фраза вызвала у Дика нервный смешок:

— Ага, с сосудами, и не только.

— Это очень похоже на трупные пятна, — пояснил Ларс, вернув штанину на место.

— Что?!

— Да. Но я не понимаю... Не могу понять причин. Пульс есть, — констатировал он со всей серьёзностью, сняв палец с запястья. — Очень-очень слабый, но прощупывается. Значит, кровь циркулирует. Почему тогда...

— Господи, — Олег схватился за голову. — Это всё сон. Бредовый кошмарный сон.

— Вот тут ты неправ, — поспешил разубедить его Миллер. — Я поначалу и сам так думал. Всякое дерьмо в моей квартире, потом эта крепость, европейцы, свободно говорящие по-английски... Но — чёрт подери! — если бы мне приснился француз, то он, как пить дать, был бы белым парнем с козлиной бородкой, пидорскими усиками и жеманными манерами. А тут, посмотри, — указал он на Жерома. — Может, это и сон, но точно не мой.

— Я скажу, где мы, — взял слово Клозен, до того мрачный, что даже не отреагировал на очередной выпад Миллера. — Мы в аду. Ну, или, как минимум, в чистилище. Да, поздравляю, мы все сдохли! И теперь до конца жизни будем гнить в этой чёртовой дыре!!! — швырнул он в темноту подвернувшийся под руку канделябр.

— Что за херню ты сейчас спорол? — нахмурился Дик. — Сам-то понял? Думаешь, ты мёртв? — подобрал он с пола меч, чем заставил Жерома попятиться. — А давай проверим.

— Эй, ну хватит! — замахал руками Ларс. — Совсем рехну...

— Что это? — Миллер остановился, глядя на Олега.

Карман его брюк светился жёлтым. По зале разливались звуки «Room Of Angel».

Олег вынул разбитый телефон и непонимающе уставился на экран мобильника, читая: «Добро пожаловать в Ош».

Глава 2. Катарина

Первым на сообщение среагировал Дик:

— А ну дай, — выхватил он мобильник у Олега из рук и заорал, зачем-то поднеся его к уху: — Слушай меня, сука! Ты не с тем связалась! Я найду тебя, мразь! Найду и тогда пожалеешь, что затеяла эту грёбаную игру! Богом клянусь!

— От кого это?! От кого?! — подскочил к Олегу Жером, как только Миллер вернул тому телефон.

— Не написано.

— Как так? Хоть что-то должно быть! В SMS всегда написано! Чёрт! Да хрен с ним! У нас есть связь!!! Звони в полицию! Чего ты ждёшь?!

— Это не SMS, — покачал головой Олег, демонстрируя погасший телефон с разбитым экраном и отсутствующем аккумулятором. — И у нас нет связи.

— Вот дерьмо... — Клозен пошатнулся, отпрянул к стене и сполз на пол, обхватив голову руками. — Мы все здесь умрём.

— Хватит ныть, — огрызнулся Дик. — Минуту назад ты был уверен, что уже мёртв.

— Сука, — произнёс Олег, отрешённо глядя в пустоту.

— Что? — обернулся Дик.

— Ты не с тем связалась, — добавил Олег, и перевёл взгляд на Миллера. — Почему ты обращался, будто к женщине? Ты знаешь, кто посылает эти сообщения?

— Да, — кивнул Дик, — знаю. Как и ты.

— Мы все знаем, — вставил Ларс.

— Та тень, — продолжил Жером. — Она являлась каждому из нас, перед тем, как... всё полетело к чёрту, — он сел в угол и затрясся, обхватив колени.

— Ага, — усмехнулся Миллер, — не видать тебе больше ширялова, как своих чёрных ушей.

— Ты, — повернулся Олег к Ларсу, — здесь уже неделю.

— Почти восемь дней, если быть точным, — поправил тот.

— А откуда припасы?

— Какие припасы? — заинтересовался Миллер.

— Ты о чём? — поднял голову Жером.

— Но, вы же что-то едите и пьёте всё это время. Откуда оно здесь?

Троица заговорщически переглянулась.

— А ты голоден? — поинтересовался Ларс.

— Нет, но я только недавно...

— И мы не голодны, — перебил его голландец. — Ни голода, ни жажды, ни припасов.

— Я за шесть дней даже не поссал ни разу, — внёс важное уточнение Дик. — Представляешь? С камнями в почках грех жаловаться. Первое время вообще такое чувство было, будто лет двадцать скинул. Сейчас, правда, не так. Свои сорок два чую. Но ссать, по-прежнему, не тянет.

— И... как вы себе это объясняете? — нервно усмехнулся Олег.

— Зря ты спросил, — покривился Миллер. — Сейчас наша чёрная истеричка снова начнёт причитать о загробном мире.

— А у тебя есть объяснение получше? — встрепенулся Жером.

Дик бросил в его строну презрительный взгляд, но ничего не ответил.

— И никого кроме нас тут нет? — продолжал допытываться Олег

— Все, кого я видел, сейчас в этой комнате, не считая твари снаружи. Хотя... — запнулся Ларс, глянув на отрицательно мотающего головой Миллера.

— Что «хотя»?

— Надо рассказать им, — вздохнул Ларс.

— Рассказать о чём? — поднялся Клозен из своего угла. — Я чего-то не знаю?

— Валяй, — отмахнулся Дик. — Но если эта французская плакса снова начнёт голосить, я его зарежу.

— Да пошёл ты, ублюдок.

— Я появился здесь не первым, — начал Ларс, после долгой паузы. — Тут уже был один... человек, когда я пришёл. Очень странный человек.

— Это ещё мягко сказано, — вставил Миллер.

— Да. Этот... в общем, он выглядел нездоровым. Я такого раньше не видел. Серая изъязвлённая кожа, ввалившийся нос...

— Короче, мужик сильно смахивал на мертвяка.

— Может, ты сам расскажешь?

— Нет, продолжай, я молчу.

— Он не был мёртв. Это точно. Зрачки реагировали на свет, пульс прощупывался. Не знаю... Я не медик. Возможно, мы столкнулись с какой-то болезнью. Запущенная форма рака кожи, например. Или ещё что-то...

— От рака кожи не сходят с ума, — нарушил своё недолгое молчание Миллер. — Извини.

— Да, — согласился Ларс. — Тот тип был явно не в себе. Складывалось впечатление, что он пребывает в какой-то совершенно иной реальности. Сидел в углу, бубнил под нос всякую околесицу, нас будто бы не замечал. Так продолжалось четыре дня. А утром пятого он, ни слова не говоря, вышел на крепостную стену и шагнул вниз.

— И вы его не остановили? — спросил Олег.

— Шутишь? — усмехнулся Миллер. — Да я к этой гнилушке и пальцем бы не притронулся. Но не переживай за нашего мрачного друга. Упав со стены, — а там метров двадцать, не меньше — он просто встал и пошёл себе восвояси. Такие дела.

— Как это?

— Ногами, конечно же, ногами, — изобразил Миллер пешехода, двигая среднем и указательным пальцами. — И знаешь, что странно? Нет, не то, что он выжил, я и не такие случаи видал. Странно другое. Тварь снаружи его не тронула.

— Это потому, что он мёртвый, — обречённо произнёс Жером, ни к кому конкретно не обращаясь. — Только так отсюда можно выйти. Сдохнув окончательно.

— Забавно, — Миллер похлопал себя по карманам, словно что-то ища. — Раньше не доводилось встречать два этих слова рядом. Сдохнуть... окончательно. Есть сигареты? — обратился он к Олегу.

— Не курю.

— Жаль. Хотя, на самом деле и не тянет. Так, во рту охота подержать, — Дик обернулся, услышав смешок Клозена, и направил в его сторону меч. — Скажи то, о чём подумал сейчас своими нарколыгскими мозгами, и я снесу тебе башку.

— Вы не пытались выбраться отсюда? — поинтересовался Олег. — Это ведь средневековая крепость. Здесь должен быть тайный ход, или что-то типа того.

— А сам-то как думаешь? — хмыкнул Миллер. — Всё облазили снизу доверху. Есть та всем известная дверь, ворота во внутреннем дворе — тоже к твари выводят, и больше ничего.

— Опять! — вскочил Жером, тыча пальцем в светящийся карман Олега. — Читай!

— Ищи под пылью, — прочёл тот с треснувшего телефонного экрана. — Здесь.

— Что «здесь»?

— Я не знаю. Так написано: «Ищи под пылью. Здесь». Может, то, что мы должны найти, находится прямо в этой зале?

Все, как по команде, опустили взгляд на пол.

— Мы искали, — прошептал Ларс. — И здесь тоже.

— Значит, плохо искали, — Олег упал на четвереньки и принялся ощупывать стыки каменных панелей. — Она, хоть и сука, но не врёт. Сказала — искать в стенах, нашёл в стенах. Говорит искать под пылью, стало быть, так оно и есть.

— Ну, что ж... — Ларс поправил очки и, последовав только что продемонстрированному примеру, опустился на колени. — Проверим всё ещё раз.

— Иди туда, — указал Дик Клозену в противоположный угол залы. — Здесь моя зона поисков.

— Чёрт, — усмехнулся Жером. — Где ты учился быть сволочью при любых обстоятельствах? Мы же все в одной лодке.

— Иди в свой конец лодки, — вкрадчиво добавил Миллер.

Спустя полчаса, весь пол, расчищенный от грязи и мусора, был осмотрен, прощупан и простукан.

— Всё же эта сука врёт, — попытался Дик отряхнуть джинсы, но, взглянув на чёрные ладони, отказался от этой затеи.

— Издевается над нами, тварь, — согласился Жером. — Здесь ничерта нет!

— Должно быть, — Олег, уперев кулаки в бока, продолжал рассматривать огромную залу. — Камин, — указал он на полукруглую нишу в стене.

— Да, и что? — пожал плечами Ларс. — Это бункер для золы, — добавил он, видя, как Олег поднимает тяжёлую металлическую створку.

— Зола, — констатировал Миллер, глядя на содержимое бункера. — Кто бы мог подумать? — отмахнулся он от поднимающейся снизу белёсой пыли, и, округлив глаза, взглянул на Олега. — Твою же...

— Выгребайте! — схватил тот ножку стола и заработал ею как лопатой.

Воодушевлённые новой гипотезой помощники без промедления подхватили инициативу. Вскоре все четверо, по самые брови в золе, стояли над квадратной крышкой люка, ранее покоившегося под останками века назад сожженных дров.

— Ну? — обвёл Дик взглядом притихшую компанию. — Я так и думал, — взялся он за кольцо и потянул вверх.

Из открывшегося тёмного колодца ударило резким смрадом.

— Матерь божья! — натянул Жером ворот куртки на нос. — Тут определённо кто-то сдох.

— Помню, — скривился Дик, — у меня в подвале примерно так воняло, когда там мёртвый енот две недели провалялся. Но — сука — здесь, похоже, очень-очень большой енот.

— Дайте факел, — склонился Олег над колодцем, борясь с тошнотой. — И второй возьмите кто-нибудь.

— Вот, — протянул Ларс палку, обмотанную горящей паклей, оставив другую себе.

— Ну что, — утёр Миллер рукавом лицо, — идём вниз?

— Больше некуда, — кивнул Олег. — Или сюда, или со стены.

Металлическая лестница, уходящая вниз на добрый десяток метров, оканчивалась водой, неподвижно стоявшей в широкой каменной трубе.

— По пояс, — успокоил спутников Олег, спустившийся первым.

— Ох чёрт, — обхватил себя за плечи Жером. — До чего ж холодная.

— Держитесь за мной, не растягивайтесь.

— И не подумаю растягиваться, — заверил Ларс, осматривая подземелье. — Остаться тут в одиночестве — последнее, чего бы мне хотелось.

— Яйца отморозить можно, — посетовал Миллер, замкнувший углубляющуюся в недра крепости четвёрку.

По мере продвижения, смрад, казавшийся нестерпимым в начале, усилился настолько, что идти дальше с открытым лицом стало невозможно.

— Дерьмо! — вскрикнул вдруг Клозен, шарахнувшись от покачивающегося возле стены предмета неопределённой формы, и плотнее зажал нос.

— Чего орёшь? — прогудел Миллер сквозь прижатую к лицу майку.

— Вы не видели?! — прогнусавил в ответ Клозен. — Там херня какая-то волосатая! И... и мёртвая! Вот срань!

— Вонь явно не от неё. Так что прибереги свою подвижную психику, ещё пригодится.

— Да пошёл ты!

— Тихо! — поднял руку идущий первым Олег. — Там, впереди, что-то есть.

— Плеск, — подал голос Ларс. — Ты тоже слышал?

— Да. Будьте начеку.

— Э-э... — заблеял Клозен, уже развернувшийся вполоборота. — Давайте вернёмся. Можно же поискать другой путь. Или... просто подождать. Может, нас найдут.

— Двигай вперёд, — скомандовал Миллер, подкрепив слова демонстрацией меча в могучей руке.

Каменная труба подземного хода, сделав поворот, соединилась с большим круглым помещением, напоминающим огромный колодец и слабо освещенным узким лучом красноватого света, падающим из отверстия высоко наверху. Смрад сделался настолько сильным, что почти материализовался, его без труда можно было пробовать на вкус.

— Господи боже, — Ларс отвернулся в сторону и скорчился, терзаемый желудочными спазмами.

— А-а-а-х... — донеслось из темноты.

— Назад, — попятился Олег, выставив перед собой факел.

— Как... сладко, — произнёс голос из мрака. — Как... чудесно.

— Кто ты?! — крикнул Миллер, на секунду отняв скомканную майку от лица.

Вода в «колодце» дрогнула и пошла волной в сторону отступающей четвёрки. Остановилась. Из тёмной покрытой слоем мусора и разлагающихся останков поднялось нечто большое и округлое. Чёрная пупырчатая кожа существа блестела под упавшем на неё лучом красного светила. Похожая на огромный сдувшийся мяч голова на длинной жилистой шее поднялась из воды и зависла в пяти метрах над ней, таращась на незваных гостей большими почти человеческими глазами с неестественно голубой радужкой.

— Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей... — затараторил Клозен, позабыв о нестерпимом смраде и не в силах отвести взгляд от чудовищного существа.

— Кто ты? — повторил Миллер чуть слышно.

— Я... — существо запнулось, словно пытаясь вспомнить. — Зови меня Катариной... Если тебе угодно, — произнёс глубокий низкий голос из широкого рта, казалось, рассекающего голову надвое. — А кто вы, крохотные создания? Что нужно вам в моей опочивальне?

Миллер растеряно глянул на Олега, испытывая явные затруднения с продолжением диалога.

— Мы — люди, — нашёлся тот.

— Люди? — голова дрогнула и с неожиданной для своих размеров скоростью приблизилась почти вплотную к визитёрам, чем едва не отправила Клозена в обморок. — О да, люди, — произнесло существо. — Я помню этот запах. Всё ещё помню. Ведь это вы построили сей чертог?

— Нет, его построили другие люди, но...

— Жаль, — искрящиеся синевой глаза приняли печальное выражение. — Он мне нравится. Но он мог бы быть попросторнее. Мне не слишком-то удобно, — произнесло существо с капризными нотками в голосе. — Вы должны всё исправить. Должны дать мне выход.

— Выход? О чём ты?

— Море... — вздохнуло существо, отвернувшись, будто смотрело на что-то незримое для остальных сквозь замшелый камень колодца. — Оно... Ах... Я позабыла... Позабыла...

— Что это за место? — осторожно попытался Олег привлечь к себе потерянное внимание Катарины. — Где мы сейчас?

— Как? Вы не знаете? — обернулось существо. — Вы в моей опочивальне.

— Да, само собой. Но всё остальное... Эта крепость... Где она находится? Какая страна? Э-э... Королевство?

Существо глядело на Олега округлившимися глазами без малейших надежд на взаимопонимание.

— Ош, — вклинился вдруг в разговор Ларс. — Ты знаешь, что это?

— Ош? — повторила Катарина. — Ош... Ну конечно же. Я припоминаю.

Лазурные глаза сузились, словно выражая радость от самого факта пробуждения памяти.

— Расскажи нам.

— Ох... Я не сильна в сказаниях. Мои собеседники давно истлели, мой язык с трудом подбирает слова. А Ош это... пристанище... для путников из тысяч миров.

— Путников? — переспросил Миллер. — Но мы никакие не путники. Уж я-то точно нет. О чём ты толкуешь?

Шея Катарины задрожала, из огромного рта полились звуки напоминающие извращённое подобие смеха.

— Все мы — путники, — произнесла она со вздохом.

— Последнее место, куда я шёл, перед тем, как попасть сюда, это сортир.

— Раньше. Вспоминай. Что было раньше?

— Хм... Просидел весь день за бумажками в участке, — начал Миллер описывать последний день привычной жизни. — Вечером сел в машину и поехал домой. По дороге заскочил в супермаркет. Купил пожрать. Помню, ещё посрался там с двумя черномазыми, которые продавца донимали, тупые обезьяны. Ткнул в чёрные рыла жетоном, ублюдки и свалили. А я поехал домой. Пожрал, пошёл в сортир. А когда вернулся, началась вся эта грёбаная хрень.

— Ты не вернулся.

— Что? Да нет же, я...

Катарина приблизилась к Миллеру и втянула воздух расширившимися ноздрями:

— Ты вообще не выходил из того су... супер...

— Супермаркета, — подсказал Дик, с нетерпением ожидающий разъяснений.

— Да. Новые слова... Я не понимаю их. Слишком долго одна здесь...

— Ты говорила, что я так и не вышел из супермаркета, — напомнил Миллер.

— Верно. Те черно... мазые. Они... Я чую злобу. Между вами. Смертельную злобу. Они хотят, чтобы ты умер.

— Ещё бы, — ощерился Дик.

— Они выходят из супермаркета. Ты платишь лавочнику...

— Да, и еду домой.

— ...Они возвращаются. У одного из них в руке странная блестящая вещь. Она... Как громко. Слишком громко, — Катарина зажмурилась, словно испытывая физическую боль. — Ты падаешь... Падаешь... О, какая сладость...

— Что? — Миллер стоял с открытым ртом, не обращая ни малейшего внимания на зловонные миазмы, пропитавшие воздух вокруг. — Какого хера? Что ещё за сладость?

— Я был прав, — выдохнул Клозен. — Мы — мертвецы.

— Это правда?! — Дик едва удержался, чтобы не схватить Катарину за оттопырившуюся в жутком подобии улыбки губу и подтянуть ещё ближе к себе. — Я сдох?!

— Нет, шумный человечек. Ведь ты здесь.

— Говори прямо — мать твою! — Что со мной произошло?! Что это за срань кругом?! — воздел Миллер руки к уходящим вверх стенам колодца, едва не задев мечом Клозена. — Говори!!!

— Ти-и-ше, шумный человечек, — прошипела Катарина, чуть отступив. — Будь учтив. А не то...

— А не то что?!

— Тихо ты! — схватил Олег Миллера за вооружённую руку.

— Я хочу знать!!! — оттолкнул его Дик, и снова обратился к угрожающе выгнувшей шею Катарине: — Что со мной? Что с моим телом? Я схлопотал пулю, да? И где я теперь? Где моё грёбаное тело? В морге? В реанимации? Это кома? Да? Я лежу под капельницами, с трубкой в глотке и брежу?

— Нет, глупый шумный человечек, — медленно промолвила Катарина. — Твоё тело здесь. И только здесь. И здесь останется, до тех пор, пока не смешается с грязью, истлев. Ош — вот всё, что есть теперь у тебя. И всё, что когда-либо будет.

— Дерьмо, — Миллер пошатнулся и опустил меч, будто признав поражение.

— Но как же наш мир? — взял слово Ларс. — Что осталось там после нас? Ведь должно было что-то остаться.

— Только память, — вздохнула Катарина, обратив взор на голландца. — Хотя... — она приблизилась к новому собеседнику и шумно втянула воздух, принюхиваясь. — О, похоже, ты из знатных, человечек со стёклами на глазах. После тебя осталось много денег, много имений. И жена. Молодая. Должно быть, красивая?

— Да, — кивнул Ларс, смущённо улыбнувшись.

— Да, — кивнула в ответ Катарина. — Мне трудно судить о людской красоте. По мне так все вы весьма уродливы. Но ты любишь её.

— Магдален.

— Да-да... Магдален... Любишь безответно.

— Что?

— Иначе, зачем бы ей травить тебя?

— Что?!

— О, ты не предполагал? Прости мою бестактность, человечек со стёклами на глазах.

— Сука, — выдохнул Ларс отвернувшись. — Лживая... сука!

— А я? — выступил вперёд Клозен, чьё любопытство, наконец, пересилило страх. — Как я ум... попал сюда? Что со мной произошло?

— А-а-а... — Расплылась Катарина в улыбке, обнюхав Жерома. — Чёрный человечек знает толк в наслаждениях. Ты искал счастья... искал благости... но слишком далеко зашёл в своих поисках, чёрный человечек.

— Передоз? — скривился Клозен. — Да быть не может! Я же только на пробу закинулся. И Кри-Кри должен был присмотреть...

Катарина лишь многозначительно округлил глаза и отдалилась от Жерома, оставив того наедине с невесёлыми мыслями.

— Ну а ты? — обратилась хозяйка подземелья к Олегу. — Хочешь узнать свою историю странствий?

— Нет, — решительно помотал головой Олег.

— О, как... необычно, — Катарина придвинулась ближе, с интересом разглядывая столь нелюбопытного гостя. — Но ведь у тебя есть вопросы, не правда ли?

— Женщина в наших снах... Кто она?

— Женщина? — повторила Катарина, отстранившись.

— Словно тень. Каждый из нас видел её, перед тем, как попасть сюда.

— О... — лазурные глаза округлились, выражая неподдельный испуг. — Убирайтесь.

— Почему?

— Прочь! — вода забурлила от пришедшего в движение громадного тела в её толще.

— Ты ведь знаешь! Скажи нам! Что ей нужно?!

— Проклятый человечек! Ты испытываешь моё терпение!

Троица спутников поспешно отступила в коридор, и теперь только Олег стоял перед разъярённым чудовищем, называющим себя Катариной.

— Я не уйду, пока не получу ответ!

— Гадкий! Гадкий проклятый человечек!!! — чудовище нависло над Олегом, заслонив собою свет. — Как смеешь ты перечить?! Убирайся! Ты наскучил мне! Все вы! Прочь!!!

Громовой рёв многократно усиленный эхом колодца заставлял внутренности вибрировать.

— А иначе что? — шагнул Олег навстречу искажённому злобой лицу Катарины. — Ты ведь не можешь тронуть нас. Я прав? Ты боишься. Боишься её. Потому что мы ей нужны.

— Ошибаешься, — растянулся огромный рот в жуткой ухмылке. — Но, так и быть, я отвечу на твой вопрос. После того, как получу свою плату.

— Какую плату?

Чудовище ощерилось, демонстрируя ряды бесчисленных мелких зубов.

— В Оше только одна плата.

Глава 3. Кое-что ещё

Олег оглянулся на стоящих далеко за спиной спутников и снова повернулся к Катарине:

— Чего ты хочешь?

— Одного из вас, — облизнулась та.

— Этого не будет, — решительно помотал головой Олег.

— Что ж... Значит, вы останетесь здесь навсегда, — нарочито печально вздохнула Катарина.

— Мы как-нибудь обойдёмся и без твоих ответов.

— Да, конечно. Но как вы намерены покинуть крепость? О... неужели этим самым путём? — бросила она взгляд во тьму позади себя. — Ты настолько самонадеян, проклятый человечек? Если так, можешь попытаться. Ведь особого выбора у вас нет, не правда ли?

— Так ты ждёшь плату за проход, а не за ответы?

— Ответы в подарок, — оскалилась Катарина ещё шире. — Хотя, вряд ли он тебе понравится.

— Я вернусь.

— Непременно, — ухмыльнулась хозяйка колодца.

Олег, краем глаза следя за чудовищем, отступил в коридор.

— Хочет одного из нас, — начал он без лишних предисловий.

— Мы слышали, — ответил Ларс.

— И что скажите?

— Я бы скормил тварине нашу обезьянку, — кивнул Дик на заметно нервничающего Жерома. — Но у голландца, как на грех, слишком хорошая память.

— Раненый в главной зале, — пояснил Ларс. — Мы чуть не забыли о нём.

— Точно, — непроизвольно улыбнулся Олег, отчего тут же почувствовал себя редкостной сволочью и поспешил реабилитироваться. — Но... вы же не всерьёз предлагаете...?

— Он всё равно не жилец, — расставил точки над «И» Миллер. — Так что советую отбросить душевные метания и поспешить наверх, пока наш билет отсюда не отдал концы. Красотка Катарина наверняка любит посвежее.

— Слушайтесь шумного человечка, — прошипела та из темноты колодца. — Если тело умрёт своей смертью, вам придётся найти замену.

— Что? — обернулся Олег. — Какая разница как он умрёт? Тебе ведь нужно мясо? Мы принесём.

— Не-е-ет, — протянула Катарина насмешливо. — Не мясо.

— А что тогда?

— Кое-что ещё. Кое-что совсем другое. Вы поймёте, когда лишите жизни. Но не вздумайте присвоить это себе! Принесите! И поскорее. Я голодна... Так голодна...

— Ну... — обвёл Олег взглядом спутников, обступивших раненого. — Кто смелый?

Лежащему на полу человеку было с виду лет двадцать пять. Небольшого роста, худой, со скуластым покрытым горячечной испариной лицом. Одет в светлую тенниску навыпуск и лёгкие спортивные брюки, цвет которых трудно было различить из-за густо покрывавшей их кровавой коросты. Напульсник на правом запястье. Обут в кроссовки. Из кармана вывалились наушники-капельки. Всё выглядело так, будто парень совершал пробежку в парке, прежде чем...

— Я это сделаю, — шагнул вперёд Дик.

Остальные трое выдохнули с явным облегчением, Жером перекрестился, беззвучно произнося молитву.

— Правда, — запнулся Миллер, — раньше мне не доводилось убивать людей мечом.

— А почему пистолет с собой не взял? — поинтересовался Олег.

— Не нашёл, — пожал Дик плечами. — Всю комнату вверх дном перевернул, а его нет.

— Давайте не будем отвлекаться, — прервал беседу Ларс.

— Ты прав, — Миллер взял меч двумя руками, клинком вниз. — Так... И что? В сердце?

— Думаю, да, — кивнул Ларс.

— Чёрт, — Дик поднял оружие, но тут же опустил его, так и не нанеся смертельного удара. — А если я не смогу одним махом? Если в грудину попаду? Вдруг он очнётся?

— Это было бы совсем некстати.

— Может, в глазницу?

— Ты больной, — скривился Клозен.

— Просто отруби ему голову, — поделился мыслью Олег.

— А что, это идея, — согласился Жером. — По шее сможешь попасть?

— Не знаю, — замялся Дик, утирая пот со лба. — Он же на полу. Неудобно рубить.

— Давайте положим его на сундук, — предложил Ларс.

— Да, — кивнул Миллер. — Да... Так будет лучше, наверное. — Обошёл он импровизированную плаху, примеряясь, и встал по правую её сторону.

— Бери за ноги, — кивнул голландец Олегу, ухватив запястья жертвенного азиата. — На счёт «раз». Ра-а-аз. Вот так.

— О боже! — отшатнулся Жером. — У него глаза открыты!

— Что...? — прошептал парень, с трудом разлепляя истрескавшиеся губы. — Что здесь...? Где я?

— Иисус, Мария, Иосиф, — перекрестился Миллер и ухватил меч для удара. — Держите, чёрт подери. Крепче держите.

Ларс и Олег, чуть замешкавшись, схватили несчастного и растянули его на сундуке-плахе.

— Какого хера вы...? — только и успел вымолвить парень, изумлённо глядя на занесённый меч, прежде чем тот со свистом опустился.

Испещрённый сколами и ржавчиной клинок бастарда со всего маху ударил по груди и плечевому суставу, лишь слегка коснувшись шеи. Брызнула кровь. Моментально пришедший в чувства азиат заверещал, надрывая пересохшие голосовые связки.

— Мать твою! — зажмурился Олег, ещё крепче вцепившись в дёргающиеся ноги.

— Руби! — крикнул Ларс, с трудом удерживая правую руку жертвы неудачной экзекуции.

Второй удар пришёлся чуть выше и, нанеся параллельную первой рану на груди и плече, перерубил кадык. Разверзшаяся плоть, двигаясь словно жабры, пошла алыми пузырями. Рот парня окутался алой пеной. Крик сменился влажным гортанным бульканьем.

— Да убей его уже!!! — заорал Олег, едва справляясь с ногами упрямой жертвы.

— Коли! — поделился советом Ларс. — Куда-нибудь коли!

Потратив секунду на раздумье, Миллер перехватил меч и нанёс удар в правый бок.

Клинок угодил в ребро и, раздробив его, проколол лёгкое.

Истерзанное тело дёрнулось, пытаясь освободиться, широкое лезвие меча встало поперёк рёбер, раздвинув соседние.

Несчастный парень, несмотря на усилия удерживающих его мучителей, выгнулся дугой. Из противоестественно широко разинутого рта вместе с фонтаном крови вырвался жуткий клокочущий вопль.

Миллер, схватив рукоять бастарда обеими руками, навалился на неё, и клинок, пронзив грудную клетку насквозь, вышел из левого бока.

Тело в последний раз конвульсивно дёрнулось и затихло.

— Господи-боже... — отшатнулся от трупа Олег, безотчётно пытаясь оттереть кровь с левой ладони, возя ею по бедру. — Миллер! Ты...

— Ты сделал это, — закончил фразу Ларс, тронув впавшего в оцепенение Дика за плечо. — Всё закончилось. Он мёртв.

Миллер отпустил рукоять торчащего в трупе меча, пошатнулся и, не нащупав опоры, просто сел на забрызганный кровью пол.

— Смотрите, — указал Олег в сторону мёртвой головы.

В чёрном зеве разинутого, обрамлённого подсыхающей багровой пеной рта что-то блеснуло. Ещё раз. Странный голубоватый свет вспыхнул и начал становиться ярче с каждой секундой, будто его источник поднимался из трупа наружу. Крохотный огонёк покинул узилище мёртвой плоти и завис сантиметрах в двадцати над остывающим лицом.

— Что это? — прошептал Миллер, продолжая всё так же неподвижно сидеть на полу.

— Не знаю, — выдохнул Ларс, осторожно приблизившись к таинственному огоньку. — Ах... Какая красота, — произнёс он, блаженно улыбаясь, будто и не стоял в луже крови, натекший из свежего трупа, лежащего рядом. — Какая... сладость, — потянулся он к свету.

— Стой! — Олег бросился Ларсу в ноги и свалил его на пол, не дав прикоснуться к огоньку.

— Уйди! — попытался встать голландец, неотрывно глядя на вожделенный источник холодного мерцающего света. — Он мой!

— Я возьму это, — поднялся на ноги Миллер и сделал шаг к трупу.

— Твою мать! — Олег, отпустил Ларса, метнулся к мёртвому телу и, едва не стащив то с сундука, вырвал меч. — Назад! Все назад!

Дик с голландцем остановились, не решаясь сделать следующий шаг, но и отступать не желая. Тусклые отсветы на окровавленном клинке едва ли могли долго соперничать с манящим сиянием, зависшим в воздухе.

— Я не шучу, — вкрадчиво проговорил Олег, глянув на медленно приближающегося, будто под гипнозом, Жерома, и протянул руку к сиянию. — Убью первого, кто попытается... — не закончил он фразу, лишившись на несколько секунд дыхания, когда голубоватый огонёк лёг в его ладонь.

«За что?!» — раздался в голове Олега вопль и перед глазами потемнело. Он упал на колени и, выронив меч, ухватил сияющую субстанцию обеими руками, будто стараясь заглушить рвущийся из неё поток мыслей, чувств и образов. «Зачем?! Почему вы это сделали со мной?!» — вопрошал голос, а сгустившуюся тьму разрывали алые всполохи. Олег ощутил резкую боль в груди и едва не потерял сознание. Но вскоре сжавшие сердце тиски разомкнулись, а кровавые образы сменились лицами незнакомых ему людей, картинами мест, в которых он никогда не бывал, запахами и звуками, которых никогда не слышал. Отголоски чужой памяти. Чужой души...

— Эй, — тронул Ларс Олега за плечо. — Ты в порядке?

— Отойди! — пришёл тот в чувства и тут же схватил меч.

— Спокойно! — отпрянул голландец. — Ты что?

— Не дури, — поднял Миллер ножку от стола, приготовившись дать отпор вооружённому безумцу.

Олег обвёл взглядом своих спутников. Как ни странно, все трое выглядели совершенно вменяемыми, несмотря на недавнюю одержимость.

— Опусти меч, — медленно выговорил Ларс, обращаясь будто бы к душевнобольному. — Всё нормально. Мы — друзья, и не желаем тебе зла.

— Что ты несёшь, чёрт побери? — Олег только перехватил рукоять бастарда покрепче. — Вы, все трое, меньше минуты назад пытались отобрать у меня эту светящуюся хрень, — раскрыл он ладонь, и тупо уставился на лежащий там антрацитово чёрный шарик.

— Не было такого, — с подозрением прищурился Дик. — И вообще, ты сидишь тут уже минут десять, как овощ, ни на что не реагируя. Откуда ты взял эту штуковину? — кивнул он на крохотную чёрную сферу.

— Она была... — начал Олег, но осёкся, понимая, что дальнейшие его объяснения будут выглядеть бредом. — Из трупа. Она вышла из трупа.

— Наверное, это как раз то, чего хотела Катарина, — подытожил Ларс. — Предлагаю пойти к ней и выбраться уже, наконец, из этого каменного мешка. Боюсь, мне нужен врач.

— Поплохело? — нахмурился Дик.

— Слабость, — оперся голландец о стену. — В сон клонит. Нехороший знак.

— Может, из-за крови? — предположил Жером.

— Если бы, — усмехнулся Ларс. — Нет, я не такой уж нежный.

— Пойдём, — подставил ему плечо Миллер. — Держись за меня.

— А что с ним делать? — указал Жером на истерзанный труп.

— Что хочешь, — буркнул Дик проходя с Ларсом мимо. — Он полностью в твоём распоряжении.

— Очень смешно, да... — Жером потоптался возле тела, прикрыл ему веки, вздохнул и поспешил следом за спутниками.

Катарина ждала, уложив свою громадную голову на пол возле колодца, и мечтательно устремив взгляд куда-то вверх, сквозь замшелую каменную кладку грота.

— Ах! — заметила она возвращающихся гостей и подалась вперёд, вынув из воды одну из своих перепончатых лап. — Вы принесли, то, что я просила?

Олег молча раскрыл ладонь.

— О! — Тело Катарины сотрясла мелкая дрожь. — Дайте! Дайте это мне. Скорее!

— Вначале проход и ответы, — убрал Олег руку со сферой за спину.

— Ты мне не доверяешь, проклятый человечек? — осклабилось чудовище, приблизившись вплотную.

— Ничуть.

— Ох, это так неучтиво. Но будь по-твоему, проклятый человечек. Спрашивай.

— Что это? — кивнул Олег себе за плечо, не вынимая руку из-за спины. — Зачем оно тебе? И почему...

— Как много вопросов, — перебила его Катарина. — Но ты ведь знаешь ответы на них.

— Я хочу убедиться. Поточу что...

— Не веришь? О да, ты думал, что душа после смерти летит на небо. Так, кажется, рассказывают вам, человечки? Бестелесным незримым духом прямо в рай? Может, в вашем мире это и так, но здесь, в Оше, душам некуда лететь.

— Душам? — вклинился в разговор Миллер. — Вы — чёрт подери — о чём?

— Маленький чёрный шарик в руке твоего друга, — улыбнулась Катарина, проведя языком по губам, — мы о нём.

— Это душа того парня? — недоверчиво насупился Дик.

— О да. Вся его сущность. Все мысли, чувства, воспоминания... эссенция жизни. Он был молод?

— Да, — кивнул Олег.

— Прискорбно. Молодая душа не столь сытна. Простовата, на мой вкус. Но в ней меньше боли, больше радости.

— Боли там достаточно, — прошептал, будто сам себе, Ларс.

— Вот как? Он страдал? Это добавит терпкости, — сглотнула Катарина.

— Значит, — взглянул Олег на сферу, чуть приоткрыв ладонь, — это пища?

— Это — всё, — округлила Катарина лазурные глаза. — Пища и деньги, источник жизни и причина смерти, благословение и проклятие. Ош существует благодаря этому и ради этого.

— А что будет с тем, кто долго не... ест? — спросил Ларс, опираясь на плечо Дика.

— А-а... — потянулась к нему Катарина. — Вижу, ты успел познать голод. И он опустошает тебя.

— Не голод... слабость. Я умру?

— В привычном тебе смысле — нет. Но... твоя душа будет угасать. Не сразу. День за днём. Физическая слабость — лишь прелюдия. Со временем ты потеряешь гораздо больше, чем силы. Ты лишишься сущности. Она истлеет без кормления. И ты станешь пустотелым.

— Как тот мужик, что сиганул со стены, — поёжился Жером.

— Пустотелые, — продолжила Катарина, — несут в себе лишь часть души — тальд. Её первобытную, неразлагаемую основу, что дана каждому от рождения. Скудная пища. Но даже она может помочь утолить голод. И у неё есть свои плюсы.

— Какие? — прошептал Ларс, впитывая каждое слово чудовища.

— Тальды не требуют приготовления.

— Поясни, — потребовал Олег.

— Ты знаешь, о чём я, — заглянула Катарина ему за спину. — Ты ведь приготовил мне угощение. М-м-м... выглядит аппетитно. Так хочется попробовать.

— Не юли.

— Ах... Души — они как... как... Есть в вашем мире что-то безумно вкусное, и столь же смертельное в сыром виде?

— Фугу, — поднял руку Жером, будто отвечая на вопрос преподавателя. — Э-э... Такое блюдо японское. Оно готовится из рыбы, которая содержит тетродотоксин — смертельный яд. Но в процессе приготовления он нейтрализуется, и рыба становится пригодной в пищу. Довольно вкусно. Что? — поймал он на себе удивлённые взгляды спутников. — Я много чего пробовал.

— Да, — кивнула Катарина, — с душами так же. Если не приготовить их, то они могут уничтожить сущность вкушающего. Чем сильнее душа, тем больше опасность. Особо сильная душа может поглотить употребившего её, растворить в своём анифаге сущность хозяина и подчинить тело. Если же вкушать сырыми слабые души, то сущность хозяина будет постепенно разбавляться чужими анифагами, пока не потеряет себя в них.

— Анифаги? — приподнял Олег бровь.

— Ты можешь назвать это разумом. Да. Смертельный яд. И ты его усмиряешь. Не убираешь полностью, но притупляешь силу. Сохраняешь блюдо сочным, но предотвращаешь гибель вкушающего. Немногие на такое способны. Это дар, — осклабилась Катарина.

— Почему я?

— Кто знает...

— А если есть сырые души изредка? — подал голос Миллер. — Тогда как? Можно сберечь мозги?

— Всё зависит от силы души. Но, в любом случае, след будет оставлен. Хотя, многие в Оше именно так и поступают, — Катарина перевела нарочито печальный взгляд на Ларса. — Медленно уничтожают себя, чтобы не исчезнуть быстро.

— Души стариков самые сильные?

— О нет. Сила старой души лишь немного превосходит молодую. Да и то не всегда. Но их вкус богаче. Могущественные же сущности не знают возраста. Они крепнут, поглощая множество душ. Со временем эта сила может даже перейти границы нематериального.

— Что это значит? — крепче сжал ладонь Олег, безотчётно поглаживая большим пальцем сферу.

— Избыток силы иногда приводит к физическому перевоплощению её носителя.

— Мутации? — боязливо поинтересовался Жером.

— Не знаю, верно ли я толкую смысл сего слова, — задумалась Катарина. — Но, если ты, забавный чёрный человечек, имел в виду уродства и безобразные причуды, что природа склонна время от времени позволять себе, то нет, это другое.

— Что же тогда? — ухватил Дик закинутую ему на плечо руку Ларса поудобнее.

— Перерождение, — выдохнула Катарина. — Они — Дети Оша. Те, чьё тело обрело силу, сравнимую с силой их огромной души.

— А ты... Ты тоже переродилась?

— О нет, глупый шумный человечек, — расплылась Катарина в жуткой улыбке. — Я всегда была такою. Хотя раньше, очень давно, и меня переполняли силы. Но те времена ушли... Теперь я рада и такой ничтожной мелочи, как людская душа. Но довольно вопросов. Дай её мне!

— Не так быстро, — отступил Олег на шаг от приблизившемуся к нему чудовищу. — Ты обещала вывести нас отсюда.

— Так идите же, — кивнула Катарина в темноту позади себя. — Я не держу вас. Но сначала отдай мне её.

— Отдам, как только все мы окажемся по ту сторону колодца. И надеюсь, ты не думаешь, что мы станем перебираться вплавь.

— О-о... — сокрушённо вздохнула Катарина, поднимая из воды огромное змееподобное тело, — это так унизительно...

— Держитесь друг за друга, — посоветовал Олег спутникам, первым шагнув на скользкую чешуйчатую спину хозяйки колодца.

— Побыстрее, — поторопило чудовище. — Не уверена, что долго смогу терпеть это.

— Стой! — замер Олег, раскинув руки и балансируя.

— Чёрт! — Миллер едва удержался вместе с Ларсом на качнувшейся спине монстра. — Не делай так больше, ты...

— Я же сказала, побыстрее.

Наконец, преодолев опасный путь, вся четвёрка оказалась в тоннеле, продолжающемся на противоположной стороне колодца.

— Всё, — чешуя Катарины зашуршала от сотрясшей тело мелкой дрожи, — мерзкие человечки, я выполнила свою часть сделки. Выполняйте и вы свою.

— Хорошо, — Олег присел и, не сводя взгляда с чудовища, положил сферу на мокрые камни грота.

— А-а-ах... — сладостно вздохнула Катарина, обнюхав вожделенный предмет. — Идите прочь. Идите скорее. Боюсь, эта маленькая сладость разбудит мой аппетит.

Её длинный тонкий язык выскользнул из-за частокола зубов и обвился вокруг мерцающей сферы. Огромные зрачки в центре лазурной радужки превратились в чёрные точки.

— Бежим, — закинул Олег себе на плечо свободную руку Ларса. — Бежим!!!

Плеск под ногами и звук собственного тяжёлого дыхания потонули в грохоте чудовищного удара, обрушившегося на воду. Поднятая монстром волна хлынула в тоннель.

— Быстрее!!!

Клокочущий в каменной кишке поток захлестнул беглецов и сбил с ног Жерома, бегущего последним, не в силах миновать перегородившую тоннель троицу.

— Чёрт!!! — заорал он, обернувшись, и вскинул руки в тщетной попытке защититься от стремительно надвигающейся вслед за потоком головы чудовища с распахнутой пастью и безумными светящимися противоестественной синевой глазами.

Следующая секунда должна была стать для француза последней. Но разинутая пасть неожиданно остановилась в считанных сантиметрах от него, словно кто-то ухватил Катарину за хвост.

— А-а-а-а!!! — громовой вопль сотряс каменные своды, ряды острых как бритва зубов несколько раз сомкнулись возле самых ног оцепеневшего от ужаса Жерома, пока Миллер не отволок его вглубь тоннеля, ухватив за шиворот.

— Мы же договорились! — крикнул Олег, обернувшись. — Выпусти нас. Ты получила плату.

Катарина ещё раз дернулась в безуспешной попытке дотянуться до четвёрки незваных гостей и отступила. Оскаленная пасть закрылась, зрачки-точки расширились до обычных размеров.

— Бе-едные, несча-астные человечки, — пропела она печально. — Ступайте. Я не помешаю вам.

Олег глянул в непроглядную темноту сырого тоннеля.

— А что там? Куда он выведет нас?

— В вашу новую жизнь. Тяжёлую и короткую. Прощайте, обречённые человечки.

Глава 4. Нужно есть

Гулкое эхо шагов и плеск воды остались единственными спутниками четвёрки, всё глубже погружающейся во мрак, сгустившийся до того, что невозможно стало различить очертания собственной руки, шарящей по сторонам и натыкающейся то на осклизлый камень, то на...

— Господи боже! — шарахнулся в сторону Миллер, едва не уронив опирающегося ему на плечо Ларса.

— Что? Что там? — выставил Олег вперёд давно погасший факел.

— Идите, — выдохнул Дик, взяв себя в руки. — Давайте, пошли-пошли, не стойте тут.

— Пресвятая Дева Мария, — шептал семенящий позади Жером, прижав руки к груди и опустив голову. — Спаси меня. Умоляю. Помоги. Верни меня домой из этого проклятого места. Верни мня домой. Пожалуйста.

На сей раз даже Миллер не стал его затыкать, молча присоединившись к воззванию.

— Знаете, — подал голос Ларс, — мне кажется, отсюда выхода нет.

— Что ты такое говоришь? — чересчур картинно хмыкнул Дик. — Конечно, он есть. И мы его найдём. Это чёртов выход. Обязательно.

— Всё без толку...

— А что, если он прав? — сглотнул Жером. — А что... что если мы в лабиринте? Идём по этим проклятым туннелям битый час, а ничего не меняется. Дьявол... Мы, должно быть, не туда свернули. Мы заблудились. О господи!

— Не надо паниковать, — произнёс Олег, с трудом сохраняя твёрдость в голосе, норовящем предательски сорваться. — Это нам точно не поможет.

— А что с твоим телефоном?

— Молчит.

— Я хочу вернуться, — заскулил Жером, не сдержав всхлипа.

— Мы все хотим, — буркнул Дик.

— Нет, я о том, что нужно возвращаться. Назад, в крепость.

— Чего ради? — обронил Олег, продолжая шагать вперёд.

— Мы могли бы попытаться...

— Убить ту тварь за дверью? — усмехнулся Миллер.

— Да. А что? Нас четверо. И у нас есть меч.

— Забудь.

— Почему? Мы... мы наделаем пик из досок стола. Они длинные. Обстругаем их, заточим и...

— И что? Ты видел эту зверюгу? В ней под тысячу фунтов веса! И она движется, как чёртова пума! Что ты собрался сделать ей своими пиками? Насмешить до смерти?

— Я просто не хочу сгинуть тут, — снова всхлипнул Жером, — в этом жутком подземелье.

— Тихо! — прошипел Олег, подняв руку, хоть этого никто и не разглядел в кромешной тьме. — Я что-то слышал.

Среди звука падающих с потолка капель и тихого плеска воды стал различим странный шорох. Будто что-то тёрлось о влажную кладку грота и постукивало по ней множеством быстро двигающихся конечностей.

— Оно приближается, — выдохнул Дик.

— О господи! — воскликнул Жером и шарахнулся назад.

— Тс-с! — шикнул Олег. — Замрите. Не дви-гай-те... — не закончил он фразу, чувствуя, как что-то мягкое и шершавое коснулось ноги.

Существо обогнуло левую щиколотку Олега, подползло к его правой ноге, взобралось по штанине до колена, задержалось на секунду, клацнуло и, спустившись вниз, продолжило свой путь мимо ног Ларса к Жерому.

Свистящее дыхание Клозена панически участилось, когда податливая плоть с шершавой шкурой обвилась вокруг его голени и поползла вверх, переваливаясь, словно огромная жирная личинка.

— Т-щ-щ... — шипел Олег, отчётливо слыша бешеный стук сердца и свист воздуха, втягиваемого и выдыхаемого судорожно сжимающимися лёгкими Жерома. — Спо-кой-но. Просто. Стой. И. Оно. Уйдёт. Просто...

— А-а-а!!! Твою мать!!! Оно меня укусило!!! — заорал Клозен, мечась от стены к стене. — Чёртова тварь укусила меня!!!

— Заткнись! — крикнул Дик, обхватив Жерама за шею. — Замолчи, идиот.

Эхо воплей, всё ещё гуляющее по гротам, дополнилось звуками десятков пришедших в движение тел. Со всех сторон.

— Дьявол...

— Надо бежать, — прошептал Олег. — Вперёд. Вперёд!!!

Четыре пары ног вразнобой зашлёпали по воде. Плечи и ладони заскользили по покрытым слизью камням. Челюсти невидимых во мраке тварей защёлкали, норовя отхватить пальцы или выдрать клок мяса из неловкой жертвы.

— Сука! — вскрикнул Дик, сталь лязгнула о камень, и что-то грузно упало в воду.

— Чёрт! Они везде! — шарахнулся Олег в сторону, наткнувшись рукой на податливую плоть, и тут же наступив на другую. — Зараза!

— Вставай-вставай! — подхватил Миллер упавшего Ларса и проткнул мечом вцепившуюся тому в бедро тварь.

— Не могу бежать...

— Можешь! Давай же, чёрт тебя дери!

— Дерьмо! — саданулся Олег головой о стену. — Тут направо!

— Святая Мария... Матерь Божия... Молись о нас, грешных... Ныне и в час смерти нашей... — тараторил Жером, хватая ртом воздух и спотыкаясь о кишащие под ногами тела.

— Свет! — крикнул Олег, свернув в очередной раз. — Здесь выход! Скорее!

— Аве, Мария! Аве, Мария! Аве...

Мокрая, сипящая и окровавленная четвёрка высыпала из грота, стряхивая с себя тварей, похожих на огромных членистоногих покрытых шерстью пиявок, и щурясь от нестерпимо яркого после кромешной тьмы света.

— Дьявол тебя подери! — разжал Дик впившиеся в икру челюсти разрубленной пополам «пиявки».

— Господь всемогущий! — ощупывал себя Жером, одновременно катаясь по земле и трясясь, будто в лихорадке.

— Они уходят, — указал Олег на тёмный проём грота, в котором неспешно скрывались последние преследователь, явно не желающие оставаться на свету.

— Чёрт... — уставился Ларс на своё окровавленное бедро и расстегнул ремень. — Дик, помоги затянуть, что-то мне... — Он пошатнулся и медленно опустился на землю.

— Вот дерьмо, — склонился Миллер над широкой рваной раной, обильно пульсирующей кровью, и подобрал оброненный ремень. — Должно быть, здоровенная скотина тебя тяпнула.

— Нет-нет, повыше, — подтянул Ларс накладываемый Миллером импровизированный жгут. — Да, так. Затягивай. Нужно пережать артерию.

— А мне помочь никто не хочет?! — возмутился Жером, демонстрируя многочисленные мелкие следы укусов, но остался без ответа.

— Всё плохо? — подошёл Олег к Ларсу и Дику.

— Могло быть и лучше, — невесело усмехнулся голландец.

— Много крови потерял, — покачал головой Миллер.

— Чем мы можем помочь? — спросил Олег, отчётливо понимая, что вопрос этот звучит скорее как извинение, нежели как забота.

Ларс поднял взгляд и, секунду помолчав, ответил:

— Не бросайте меня. Если можно.

— Прекрати нести чушь, — хлопнул его по плечу Дик.

— Вряд ли я долго протяну, — продолжил голландец, — но... Все мои познания в медицине справедливы для того, прежнего мира. Здесь же... здесь я ни в чём не уверен. И это даёт мне надежду.

— Мы никого не бросим, — ответил Олег. — И выберемся отсюда. Вместе. Вот только, — огляделся он по сторонам, — хорошо бы понять, где мы сейчас.

Небольшой пятачок каменистой изрытой корнями почвы перед гротом со всех сторон окружал лес. Огромные деревья с перекрученными серыми покрытыми лишайником стволами нависли сверху как сказочные чудовища, протянув к незваным гостям свои ветви-руки с редкой пожухлой листвой.

— Похоже, здесь тропа, — кивнул Жером на едва заметную полоску земли, не настолько заросшей мхом, как остальная.

— Думаю, у нас не самый большой выбор, — взглянул Миллер на Олега.

— Нужно идти, — согласился тот.

Лес источал запах сырости и гнили, несмотря на то, что под ногами было абсолютно сухо. Клонящееся к горизонту неведомое светило бросало на землю красноватый свет и сплетающиеся в причудливый узор тени.

— О Господи, — причитал Жером, держась за бок. — Я истекаю кровью. А что, если эти твари ядовитые? По-моему, — задрал он майку, — у меня рана загноилась.

— Да заткнись ты уже, — буркнул Дик. — У меня скоро уши загноятся от твоего нытья.

— Приложи подорожник, — поделился советом Олег.

— Думаете, это смешно? — состроил Клозен кислую гримасу. — Ха-ха-ха. Вы хоть понимаете, что мы в совершенно чуждой и враждебной среде? Наша иммунная система знать не знает о здешних микробах. Тут любая царапина может убить!

— Ты прав, — неожиданно согласился Ларс. — Только это ничего не меняет. Мы даже не можем промыть раны. Воды нет. А если бы и была, кто даст гарантию, что она не кишит бактериями?

— И что ты предлагаешь?

— Нужно искать пищу.

— Имеешь в виду...? — не договорил Дик.

— Да, — кивнул Ларс, после чего с заметным трудом поднял голову. — Катарина сказала, что души — это всё. В том числе и источник жизни. Если не хотим сгинуть тут, нужно есть.

— Легче сказать, чем сделать, — ответил не оборачиваясь Олег. — Чёрт! — быстро сунул он руку в карман и вытащил телефон.

— Что там?! — подскочил Жером, мигом забыв о своих «кровоточащих и гноящихся» ранах.

— Здесь написано: «Спасение близко. Следуй за тенью».

— Какая-то ерунда, — потряс головой Миллер. — Следовать за тенью? Но её здесь нет.

— Не думаю, что она имеет в виду себя, — оглянулся Олег по сторонам. — Возможно, нам следует идти туда, — указал он в направлении, куда простиралась его собственная тень. — Жером, останься тут с Ларсом, а мы проверим.

— Какого чёрта? — развёл руками Клозен. — Я тоже хочу с вами! А вдруг там выход из этого...

— Сиди. Здесь, — вкрадчиво выговорил Миллер, для пущей убедительности направив в сторону Жерома меч.

— Ладно, — сунул тот руки в карманы. — Только возвращайтесь.

— Тщ, — остановился Олег, давая ломящемуся как медведь Дику знак быть потише. — Кажется, я что-то слышал. Там, — указал он на громадный — в два обхвата — ствол мёртвого дерева впереди.

— Что это может быть? — прошипел Дик, ухватив рукоять меча поудобнее.

— Сейчас узнаем. Давай, я слева, ты справа.

— Ага. А потом что? Сразу... — он сделал небольшой замах, эмитируя рубящий удар.

— Нет, надо сперва посмотреть.

— Но если там какая-нибудь тварина, я долго смотреть не стану.

— Мы не знаем кто есть кто. Если будет агрессивным — руби. Но не раньше.

Дик кивнул, и оба направились вперёд оговорёнными маршрутами.

За полым, лишённым коры стволом слышались странные звуки, похожие на глухой вой, то затихающий, то вновь усиливающийся до того, что начинал резонировать в пустоте мёртвого дерева.

Олег подошёл так близко, как только мог, оставаясь незамеченным, обменялся взглядом с Диком, замершим с мечом наготове, и, выдохнув, сделал шаг вперёд.

— Чёрт! — невольно отпрянул он, увидев того, кто сидел за деревом. — Нет-нет! — замахал Олег руками, поднявшему меч Миллеру. — Подожди. Кажется, он... Он нас даже не замечает.

На земле, привалившись спиной к стволу, раскинув ноги и безвольно уронив руки-плети, сидел мертвец. Чтобы сделать такой вывод достаточно было одного лишь взгляда на почерневшую, покрытую изъязвлениями плоть, и одного вдоха пропитанного миазмами разложения воздуха. Изодранная одежда покойника пропиталась трупными выделениями и присохла к телу, глаза закатились, демонстрируя жёлто-розовые белки, редкие сохранившиеся на голове волосы слиплись в паклю, испачканные гноем. От лежалого трупа существо отличалось лишь тем, что подёргивалось и издавало воющие звуки.

— Это он, — кивнул Дик в ответ на немой вопрос Олега. — Тот самый, что сиганул со стены.

Левая голень подвывающего трупа, похоже, была сломана. Штанина топорщилась, словно подпираемая снизу торчащей костью.

— Интересно, — Олег нагнулся над чудовищной находкой, прикрыв ладонью нос, — он ощущает боль?

— Давай просто снесём ему башку, — предложил Миллер, сглотнув.

— Удивительно...

Не успел Олег поделиться открытием в области криптобиологии, как объект его пристального исследования вдруг повернул голову, и подёрнутые бельмом мёртвые глаза заглянули в глаза живые.

— Ух! — отпрянул Олег, не на шутку испугавшись, что попытался скрыть неловким смешком, который тут же превратился в крик неподдельного ужаса, когда «мертвец» вскочил и ринулся вперёд с прытью, какой позавидовал бы любой из живых.

— Прочь! — рванул на выручку Дик и нанёс удар мечом, рассёкший лишь воздух позади ожившего трупа.

Олег, спешно отступая, споткнулся о корни и упал.

Оскалившее зубы исчадие сгруппировалось для прыжка, но второй удар сорвал эти планы. Острие бастарда по диагонали опустилось ему на правое плечо и вышло из левого бока в области почки. Чудовище взвыло и упало на колени, пытаясь дотянуться неслушающимися руками до разрубленной спины. Меч описал широкую дугу, и снесённая с плеч голова отлетела в сторону. Тело, обмякнув, завалилось назад.

— Господи боже мой, — выдохнул Олег, утирая трясущейся рукой холодную испарину со лба.

— А не так уж и сложно, если поднатореть, — стряхнул Дик с меча бурую жидкость, после чего указал на обезглавленный труп: — Смотри-ка, похоже, это по твоей части.

Из недр мёртвого тела через сочащуюся смрадной жижей усечённую шею поднимался крохотный трепещущий огонёк. Совсем не такой яркий, как в прошлый раз, едва различимый даже в полумраке лесной чащи.

— Ну, бери, — приподнял Миллер бровь, недоумённо глядя на застывшего в нерешительности Олега. — В чём дело? Хочешь, чтобы я взял?

— Нет. Сейчас, — набрал тот полную грудь воздуха и шумно выдохнул.

— Каково это? — неожиданно спросил Дик.

— Что «это»?

— Держать чужую душу в руках.

— Как провода под напряжением. Только из них тебе в голову не льётся разная херня. Хочешь попробовать?

— Н... Нет, — отрезал Миллер, секунду поколебавшись.

— А в прошлый раз хотел. Даже очень.

— Я этого не помню.

— Положи меч.

— Зачем?

— Просто, на всякий случай. Мне так будет спокойнее.

— Ладно, — пожал Миллер плечами и опустил бастард на землю.

— Сделай три шага назад.

— Ты спятил? Хватит параноить.

— Пожалуйста.

— Хм, — Дик, состроив недовольную мину, отступил на три шага.

— Благодарю, — Олег сглотнул и протянул руку к мерцающему огоньку. — Ну, с Богом.

Вопреки ожиданиям, коснувшаяся огонька ладонь ощутила лишь лёгкое покалывание, перед тем, как в неё легла крохотная землисто серая сфера, а рассудок и вовсе не уловил ни каких сигналов.

— Всё нормально? — поинтересовался Дик.

— Похоже... Катарина говорила правду.

— Тальд? — предположил Миллер. — Пустотелый?

— Я почти ничего не почувствовал. Его душа...

— Мертва. Как бы там ни было, она у нас. Нужно возвращаться.

Ларс сидел там, где Олег с Диком его оставили. Теряя остатки сил, голландец завалился на бок и готовился вот-вот рухнуть лицом на землю. Жером суетился рядом, тряся головой и заламывая руки.

— Дьявол! — заметил он, наконец, приближающихся спутников. — Где вас черти носили?! Ему хреново, — указал Клозен на прибывающего в полубессознательном состоянии Ларса. — И я не знаю, что делать.

— Для начала мог бы помочь ему не упасть, — огрызнулся Дик, усаживая голландца.

— Держи, — протянул Олег раскрытую ладонь с лежащей на ней сферой, присев рядом.

— Где вы это взяли? — прохрипел Ларс, с трудом разлепив веки.

— На заправке купили, — съязвил Миллер. — Какая тебе нахрен разница?

— Бери, — придвинул Олег ближе серый чуть искрящийся шарик.

— Хорошо, — кивнул Ларс, принимая подношение и обводя всех присутствующих взглядом. — Так, — поднёс он шарик к глазам, держа его двумя пальцами. — И что теперь? Что с ним делать?

— Съешь его! — поделился мнением Жером.

— Я думал, предложишь по вене пустить, — бросил через плечо Миллер.

— Не уверен, что это хорошая идея, — прошептал Ларс.

— Можно сделать клизму, — выдвинул предположение Олег, чем вызвал у спутников невесёлые улыбки.

— Проявите чуточку уважения, — вздохнул Ларс. — Это всё-таки душа...

Он зажал шарик в ладони и закрыл глаза.

— Что за хрень? — указал Жером на слабо светящийся кулак Ларса. — Слушай, дружище, э-э... Сейчас же загорится! — забеспокоился Клозен, когда между пальцами неподвижно сидящего голландца начали пробиваться лучи света.

— Отвали! — одёрнул Жерома Дик. — Может, так и должно быть.

Через секунду таинственный свет, достигнув максимума своей интенсивности, резко исчез.

— Ты как? — тронул Дик Ларса за плечо.

Голландец открыл глаза и улыбнулся, словно ему было лет пять, и он впервые увидел море:

— Хорошо. Очень хорошо.

— Что ты сделал?

— Сам не знаю, — отвечал Ларс, продолжая блаженно улыбаться. — Я просто захотел... захотел поглотить её. И само собой всё произошло.

— Как нога? — поинтересовался Олег. — Легче?

— Нога... — повторил Ларс, будто и забыл о своей рваной пульсирующей кровью ране, и расстегнул ремень-жгут.

— Ты что делаешь?! — кинулся было затягивать его Миллер, но голландец мягко отстранил его, взяв за плечи.

— Погоди. Ты увидишь, — он рванул штанину в разные стороны, и склонившаяся над ним троица онемела с раскрытыми ртами.

Кровавая короста, успевшая нарасти вокруг разорванной плоти, трескалась и отваливалась, придя в движение вместе с мышцами бедра, срастающимися, словно в кино про неуязвимых супергероев.

— Это чудо, — прошептал Жером, перекрестившись. — Чудо Господне.

— Всего одна душа способна на такое? — спросил Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Душа пустотелого, — уточнил Дик. — А на что способна живая?

Иллюстрация к тексту. Жанр: Попаданцы в магические миры, Темное фэнтези, Ужасы

Глава 5. Дом на болоте

Четвёрка путников, заметно ободрённая недавними событиями, шагала через лес, строя на ходу планы дальнейшего существования в Оше:

— Это же невероятно! — всплеснул руками преисполненный оптимизма и уже передвигающийся без посторонней помощи Ларс. — Только подумайте! Совершенно иной метаболизм!

— Теперь понятно, почему жрать не хочется, — вставил Миллер. — Стейк душе не соперник.

— Вот тут не уверен, — поджал губу Ларс. — Похоже, традиционная пища всё-таки нужна. Во всяком случае, я сейчас чертовски голоден, — улыбнулся он, положив ладонь на заурчавший при упоминании стейка живот. — Поглощённая душа выделяет огромное количество энергии, но белки, жиры и углеводы она не восполняет.

— Почему тогда мы не голодны? — спросил Олег.

— Вероятно, энергии нашей собственной души достаточно, чтобы поддерживать организм продолжительное время, если он нормально функционирует. Но большая потеря крови и необходимость восстановления вносят свои коррективы.

— У меня что-то раны не затянулись, — слегка обиженно прокомментировал Жером.

— Понимаешь, — обратился к нему Ларс, стараясь подобрать слова попроще, — твоя душа... твоя собственная душа — она как ядерный реактор, выделяет энергию понемногу и долго. А чужая, поглощаемая душа — она как ядерная бомба. Бабах! Много и быстро.

— Если так, — взял слово Олег, — почему тогда Катарина говорила о Детях Оша? О тех, чьи тела изменились под воздействием огромного количества поглощённых душ, а собственные души стали невероятно сильны? Ведь по твоей логики, это просто моментальный выброс энергии. То есть... без накопления.

— Хороший вопрос, — почесал затылок голландец. — Возможно, часть энергии всё же оседает и аккумулируется. Это всего лишь гипотеза, — развёл он руками. — Я знаю не больше вашего.

Лес тем временем всё больше менялся. Изогнутые ветвистые деревья, напоминающие платан, уступали место здешнему подобию елей — исполинских растений с похожей на растрескавшийся камень корой и почти чёрной хвоей. Воздух стал более влажным и холодным, запах сырости и гнили заметно усилился. Сквозь раскидистые лапы света проникало совсем мало.

— Не нравится мне это, — зябко поёжился Клозен, озираясь.

— Смердит как в силосной яме, — согласился Дик.

— Болото рядом, — подытожил Олег.

Вскоре догадка подтвердилась. За расступившимся лесом показалась чёрная вода окружённая стеной мёртвых деревьев, а посреди неё — островок, почти полностью занятый большим дощатым и с виду давно брошенным домом в два этажа. К дому вела извилистая полоска торфяных кочек, отнюдь не внушающая доверия.

— Обойдём? — спросил Дик, глядя в пустые оконные проёмы.

— Ночь скоро, — поднял Олег взгляд к темнеющему небу. — По мне так лучше здесь переждать, чем в лесу. Что думаете?

— У меня от этого места мурашки по спине, — передёрнул плечами Жером.

— Согласен, — кивнул Ларс. — Это, какие-никакие, а стены и крыша. Даже если там всего один вход-выход, мы, по крайней мере, будем знать, откуда ждать опасность, и останемся вместе, а не рассеемся по лесу в случае нападения.

— Ты на кого учился? — прищурился Миллер, глядя на голландца.

— Я математик. А что?

— Да так, ничего, математик...

Кочки оказались хоть и не слишком надёжно выглядящими, но вполне годными для переправы. Покривившаяся на ржавых петлях дверь была не заперта.

— Чёрт! — сдавленно выругался Миллер, когда гнилая половица громко заскрипела под ногой.

— Если тут кто-то есть, — прислушался Олег, — мы только что известили его о своём приходе. Теперь уж хорошо бы сделать это как полагается. Вечер добрый! — крикнул он в гулкую пустоту. — Есть кто? Хм. Видимо, нет.

— Надо всё проверить, пока ещё что-то видно, — зашагал Дик вглубь дома, с мечом наготове.

— Йех! Дерьмо, — брезгливо скривился Жером, пытаясь оттереть перепачканную подошву о замусоренный пол.

— Свежее? — обернулся Олег.

— Издеваешься?

— Похоже на то, — повёл носом Ларс. — Здесь кто-то недавно был. Или до сих пор тут.

— Миллер! — крикнул Олег в темноту. — Вернись!

— В чём дело? — появился Дик в конце длинного коридора.

— Не будем разделяться. Дом обитаем.

— Что за вонь? — поморщился Миллер, подойдя к остальным. — Француженка обгадилась со страху?

— Отсоси, — парировал Жером, предварительно шагнув за спину Ларса.

— Так, — приподнял руки Олег в примирительном жесте, — давайте не будем собачиться, а вместе прочешем дом.

Первый этаж оказался пуст. В пяти его комнатах обнаружить признаки жизни, помимо найденных Клозеном экскрементов, не удалось, и это всех немного успокоило. Из мебели здесь нашлись только деревянная скамья и стул на трёх ножках, которые тут же были выломаны и приобщены к скудному арсеналу в качестве какого-никакого оружия. Второй этаж таил куда больше сюрпризов.

— Что это? — тронул Дик ногой лежащую у стены тряпку, под которой оказалась солома.

Рядом с лежанкой валялись мелкие обглоданные кости и напоминающая посох сучковатая палка.

— Дик, — позвал Олег, озираясь по сторонам.

— Если будет агрессивным, — отозвался тот.

— Именно.

— Давайте уйдём, — прошептал Клозен, пятясь к дверному проёму и сжимая ножку стула с такой силой, что она скрипела в потных ладонях.

— Оставайтесь на месте, — монотонно выговорил Олег, и снова обратился к неведомому жильцу: — Мы лишь хотим переночевать здесь. Больше ничего. Мы не причиним вам вреда, если вы нас не спровоцируете. Но прошу учесть, что у нас оружие, и мы будем сражаться, если придётся.

После нескольких секунд давящей тишины в дальнем углу послышалось шуршание и посреди темноты возникли два жёлтых огонька.

— Да, оружие, — произнёс странный насмешливый голос с присвистом. — Я не прочь купить. Если оно того стоит.

Из темноты, держа в руках нечто похожее на арбалет, вышло приземистое существо, ростом не выше полутора метров, замотанное в тряпки, будто египетская мумия, поверх которых был накинут драный кожаный плащ с капюшоном.

— Кто вы? — спросил Олег, едва удержавшись, чтобы не отступить, когда существо сделало несколько шагов вперёд и остановилось напротив оконного проёма, из которого в комнату падал скудный свет.

За исключением одежды и арбалета в лапах, таинственный обитатель дома на болоте выглядел точь-в-точь как огромная прямоходящая крыса. В капюшоне имелись прорези, из которых наружу торчали полупрозрачные подвижные уши, по большей части скрытая тенью морда оканчивалась чёрной влажной мочкой носа, под которой красовались два острых как бритва резца. Каждый палец — как на руках, так и на ступнях — украшал длинный и, судя по всему, старательно заточенный коготь. Но мимика и манера двигаться мало чем отличались от человеческих.

— Меня зовут Нигум, — представилось существо, слегка поклонившись, но не опуская нацеленного в гостей арбалета. — Из рода Кхаш. Я — торговец. Странствую в поисках прибыли. Это утлое гнездо служит мне временным пристанищем на пути из Таркара в Швацвальд и обратно, когда такое случается. А что привело сюда вас?

— Не говори ему ничего, — прошептал Олегу на ухо Дик, неотрывно следя за странным существом. — Я не доверяю этой чёртовой крысе.

— Знакомое слово, — хмыкнул таинственный постоялец. — Я не часто его слышу, и, в основном, от свежих.

— От свежих? — переспросил Олег.

— Так здесь называют... не коренных жителей, — крысиный рот растянулся в ухмылке, демонстрируя ряды острых жёлтых зубов. — Как давно вы тут?

— Около недели.

— Тогда ваше удивление выглядит странным.

— Мы совсем недавно покинули... место своего появления.

— Вот как? И где же оно?

— Не твоё дело, — вклинился в диалог Миллер.

— Я бы вам посоветовал быть сдержаннее в словах, — снисходительно улыбнулся Нигум. — И, на будущее, такие, как я, зовутся базбенами. Не крысами. Мене просвещённые мои сородичи могут посчитать подобное оскорблением. Но довольно размолвок, — опустил он арбалет и улыбнулся ещё шире. — Мы ведь здесь не для этого.

— Убери, — положил Олег ладонь на сжимающую рукоять меча руку Миллера. — Ну же.

Дик недовольно хмыкнул, но опустил оружие.

— Итак, — вынул Нигум болт из арбалета и убрал его в висящий на поясе колчан, рядом с которым Олег заметил ножны с внушительных размеров кинжалом, — прошу вас, располагайтесь. — Опустился он на свою лежанку, скрестив ноги, а четвёрке гостей пришлось разместиться прямо на полу, за неимением лучшего. — Можно взглянуть на ваш меч?

— Ещё чего! — возмутился Миллер, убирая оружие подальше от ушлого торговца.

— Он не продаётся, — поддержал товарища Олег.

— Но ведь вы не знаете, что я за него предложу, — делано удивился Нигум.

— Вряд ли это поможет нам сохранить свои жизни лучше, чем меч.

— О, друг мой, бросьте, — отмахнулся торговец. — Вы производите впечатление разумного человека. Неужели четверо крепких здоровых мужчин с дубинами испугались старого немощного базбена? Поверьте, вам ничего не угрожает. Во всяком случае, внутри этого дома. Прошу вас, — протянул он раскрытую лапу, — я только взгляну.

— Никакой сделки, — уточнил Олег, поднимая с пола меч.

— Ты совсем спятил? — перехватил его руку Миллер.

— Спокойно, — поднял Олег свободную ладонь. — Пусть посмотрит. Мы можем помочь друг другу.

— Верно, — кивнул Нигум. — Без взаимовыручки в Оше никак. А я могу рассказать много интересного. И полезного. Ну же, вы ничего не теряете.

— Он прав, — согласился Ларс.

— Дьявол, — отцепился, наконец, Дик от бастарда.

— О, — принял Нигум протянутый ему вперёд рукоятью меч. — Великолепная работа. Сильно изношен, но, если найти толкового мастера, можно привести в порядок. Сталь очень хороша, — со знанием дела провёл он ладонью по клинку. Вы могли бы выручить за него...

— Это не обсуждается, — прервал базбена Олег.

— Ладно-ладно, — осторожно вернул тот меч. — Я просто покажу, что у меня есть на обмен, а вы уж сами решайте. Нельзя запретить торговцу демонстрировать свой товар. Так ведь? — усмехнулся Нигум, расстёгивая невесть откуда взявшийся объёмистый ранец. — Я не заметил у вас поклажи. И вы довольно легко одеты. Полагаю, шерстяные одеяла будут весьма кстати, — выложил он на свою подстилку два туго скрученных рулона. — Они тонкие и очень лёгкие, но невероятно тёплые. Вам понравится. Так же у меня с собою небольшой излишек еды. Уверен, ваши желудки соскучились по работе, — на подстилку лёг холщёвый мешочек, источающий терпкий и весьма аппетитный аромат. — Это копчёная лантия, вкуснейшая рыба из озера Самор, близь Таркара. Вода в нём настолько чистая, что рыбача посреди него с лодки, можно разглядеть свою тень на дне, а глубины там с добрых сорок локтей. А вот и она сама, — вынул Нигум из своего бездонного ранца солидную флягу. — Прекрасно утоляет жажду и придаёт сил. Ага, — снова запустил он руку в ранец, — вот это вам точно придётся по вкусу. Поглядите, — бросил Нигум Дику большой тесак в кожаных ножнах.

— Неплохо, — покрутил Миллер в руках нож с тяжёлым двадцатисантиметровым лезвием в полладони шириной и ухватистой рукоятью из тёмного рога.

— Чрезвычайно нужная вещь, — заверил Нигум. — Может всё. Хоть дрова им коли, хоть головы отрезай. У меня таких десять штук. В Швацвальде расходятся быстрее, чем горячие пирожки. Так, — продолжил он шарить в недрах ранца, — болты вам без надобности, это тоже. А вот это может пригодиться, — извлёк он на всеобщее обозрение огниво, состоящее из небольшого кремня, тонкого кресала и пучка трута в цилиндрическом деревянном футляре. — Смотрите, — ловко чиркнул Нигум кресалом по кремню, и в полумраке вспыхнул яркий сноп искр. — Очень просто.

— А спичек или зажигалки нет? — робко поинтересовался Жером.

— Увы, — убрал Нигум огниво в футляр и передал его Олегу для ознакомления. — Есть спиртовые, но я таким барахлом не торгую, мороки больше. А сера, керосин, порох — это всё не про Ош. Почему я слышал о таких вещах? Да потому, что свежие из вашего мира спрашивают о них чуть ли не раньше, чем задают вопрос: «Как нам вернуться?».

— А это возможно? — подался вперёд Ларс, жадно вслушивающийся в каждое слово базбена.

— Вернуться-то? Хех. Мне лично о таких случаях не известно. Однако поговаривают, что кое-кому это удавалось.

— Как?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Нигум. — Я всего лишь мелкий торговец. Такие дела не по нашему уму. Да и кто, кроме вернувшегося, сможет это подтвердить? Был свежачок, был, да и нету. А куда делся — Гахаз его знает.

— Много здесь таких? — спросил Олег, разглядывая огниво. — Ну, свежих?

— Не так чтобы много, но встречаются. Правда, в последние годы всё реже.

— А как они... то есть мы, попадаем сюда и для чего? — снова подключился к разговору Ларс.

— Никто этого не знает. Вы просто появляетесь, то тут, то там. Большинство не доживает и до вторых суток. А уцелевшие рассказывают примерно одно и то же. Дескать, шёл по своим делам, никого не трогал, и тут вдруг всякая чертовщина началась, замуровали, дверь, я в неё, и вот здравствуй, новый дом, — Нигум гаденько захихикал, но быстро взял себя в руки под пристальным и недобрым взглядом Миллера, всё ещё крутящего в руках нож.

— А ты сам как здесь оказался? — спросил Жером.

— Ну, это длинная история. Всё началось одним тёплым летним вечером, когда молодой базбен из рода Кхаш встретил мою мать. А потом долгие пять месяцев в животе, и вот я здесь, — ощерился Нигум.

— Так ты местный? — буркнул Дик.

— Самый что ни на есть.

— Ваш народ всегда жил в Оше? — поинтересовался Олег.

— Это вряд ли. Согласно легенде, наш истинный дом — Ташанда. Холодный мир дремучих лесов и скалистых гор далеко-далеко отсюда. Но это лишь легенда, и никто уже ничего толком не знает. Однако существует теория, согласно которой Ош раньше был заселён только дикими неразумными тварями, а все ныне живущие здесь разумные существа пришли извне.

— И кто они?

— Ош огромен, — развёл руками Нигум. — Я за свою жизнь исходил лишь малый его клочок. Мой родной город — Анхарам. Столица царства базбенов, Горлоха. Это на севере, в Плачущих горах. Ещё севернее, за Ревущим Хребтом раскинулось Великое Ледяное море. Что за ним — одной Шогун ведомо. К востоку отсюда находится Саланса — земля нолнов. Их столица — Лантель. Они не слишком жалуют чужаков, как, впрочем, и мои соплеменники, но с ними можно найти общий язык. А вот за их восточные границы лучше не соваться. Там начинаются владения Газамара и пустоши — скверные места, гиблые. На юге лежит страна рукунов — Занерек. Настоящий рай для торговца. Я уже сколотил бы там состояние, не будь так чувствителен к зною и пыли. Об их берега бьются волны Моря Ветров, и пока что ни один корабль не сумел побороть их бешеный напор. Ну а мы с вами сейчас имеем честь находиться на землях королевства Аттерлянд — вотчины людей. Конкретнее — в герцогстве Швацвальд. До его одноимённой столицы день ходу. И я как раз туда направляюсь, так что вам крупно повезло.

— Вы сказали «королевство»? — уточнил Ларс.

— Именно, — кивнул Нигум. — У них есть король, — добавил он после небольшой паузы. — Монархия. Нда... Давненько я уже не общался со свежими людьми. В прошлый раз это не вызывало вопросов.

— А давно был прошлый раз? — спросил Олег.

— Ну... Хм, так сразу и не вспомню. Давно. Да... Очень давно.

Ларс и Олег многозначительно переглянулись.

— Не сочтите за бестактность, но, сколько вам лет? — продолжил голландец.

— Это не имеет значения, — усмехнулся Нигум. — Мы в Оше. Вы живёте, пока душа не угасла. Или пока её не отняли.

— Но вы ведь называли себя старым базбеном. Стало быть, возраст всё же не пустое слово, даже в Оше?

— Вы наблюдательны. Что ж... это так. Мой век имеет свой конец. Слишком голодные нынче времена. Тело чахнет вслед за душой, и нечем её напитать. Но в былые... — Нигум замолчал, мечтательно улыбаясь. — В былые времена души текли полноводной рекой, и черпать из неё можно было вдоволь. Дни моей молодости обагрены кровью множества битв. Войны сменяли одна другую, как сезоны года. Базбены катились с Плачущих гор стальной лавиной, подминая под себя царства и княжества. Много, очень много смертей. Поля мертвецов. Плодородные поля... Но всё это в прошлом, — печально улыбнулся он, помотав головой, словно отгонял грёзы. — Теперь я рад возможности перебиться раз в неделю остатками души пустотелого. Мир измельчал и закостенел. Проклятый Союз. Большие войны уступили место мелкой пограничной грызне. Но и те урожаи идут в казну. А рисковать своей душой ради чужого бессмертия — это не по мне. Потому я и покинул Горлох.

— А кто же получает все души? — заинтересовался Дик.

— Избранные.

— Вы говорите о Детях Оша? — спросил Ларс.

— Что? — поднял на него взгляд Нигум. — От кого вы о них слышали?

— Нам уже посчастливилось беседовать кое с кем из местных, — ответил за него Олег.

— Хм. Тогда замечу, что этот кое-кто явно не всё рассказал. Самое главное, что вам следует запомнить — никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминайте о Детях Оша в Союзных землях: Аттерлянде, Салансе, Занереке, Горлохе и особенно в Готии, если не хотите сгореть живьём на костре, или ещё что похуже.

— Но почему? Кто они?

— Детьми Оша их называют только демонопоклонники: кочевые племена восточных пустошей, нежить Газамара, орды с Холмогорья на западе, пиратские отродья за Пунцовым проливом, и прочая мразь. В союзных землях у них другое имя — Пожиратели. Три древних как мир и невероятно могущественных исчадия самой тёмной бездны. Полубоги своей грязной паствы. Мой отец ещё помнил времена, когда возглавляемые ими полчища шагали по земле, оставляя за собой лишь пепел и мёртвую тишину. Сейчас они затаились. Поговаривают, что поражение в последней войне вынудило Пожирателей погрузиться в сон, и в нём они пробудут, пока их капитаны не соберут достаточно сил для нового удара.

— Вы говорили, что приняли участие во многих битвах, — нарушил воцарившееся ненадолго молчание Ларс. — Но это была не та война?

— О нет, — усмехнулся Нигум. — Та война окончилась задолго до моего рождения. Объединённые войска пяти земель разбили армии демонопоклонников. Более того, один из четырёх Пожирателей был уничтожен. Иеремия — безумный лорд-нежить. Именно из-за этого и начался раскол. Огромная чёрная душа Иеремии стала предметом спора. Все пять правителей заявили о своих правах не неё. Но разделить душу невозможно. А поглощать — смертельно опасно. Она оказалась столь сильна, что не нашлось ни одного храмовника, способного обуздать разум Иеремии. Самый могущественный из них лишился рассудка, а шестеро прочих — обратились в прах. Но это никого не остановило. Каждый из правителей желал обладать этой душой, не смотря ни на что. Началась война пяти земель. Мой отец был ещё розовоухим сопляком, когда его призвали. Я демобилизовался, когда седина тронула мою шкуру. То затихая, то разгораясь с новой силой, война шла до тех пор, пока не истощила эти земли, пока не поставила их жителей на грань вымирания. И тогда решено было прекратить вражду. Совет пяти земель постановил выстроить крипту на острове Жернов посреди непроходимых Халийских болот, и поставить в охрану гарнизон, собранный из доблестных воинов всех пяти армий. Гарнизон Покаяния. Он и ныне стоит на страже души Иеремии, покоящейся в Ничьей крипте. А пять заклятых врагов подписали мирный договор и возродили Союз Пяти. Наступил мир. Но, видит Шогун, я тоскую по войне, и с каждым прожитым днём всё больше.

— Понятное дело, — убрал Дик тесак в ножны, — если родился и вырос на ней.

— Скажите, — встрепенулся Ларс, будто очнувшись от навеянных историей видений, — а в Ош попадают только представители этих пяти народов?

— Вообще-то, в пяти землях живут четыре народа, — уточнил Нигум. — Королевство Аттерлянд и Маркизат Готия — это всё земли людей. Давным-давно Готия была провинцией Аттерлянда, но маркиз разошёлся во мнении с королём по каким-то богословским вопросам, — усмехнулся базбен, — и Готия отделилась. Лично я полагаю, что оно и к лучшему. Пусть это скопище фанатиков живёт себе обособлено и не мешает жить другим. А что до вашего вопроса, так в последнее время кроме людей я и не слышал о других свежих. Базбенов, к примеру, уже не счесть сколько поколений иначе как естественным путём здесь не появлялось. Не знаю, с чем это связано. Может, кто-то там, — указал Нигум пальцем в потолок, — считает, что вас слишком мало. Как-никак, люди в войне понесли самые тяжёлые потери. Правда, иногда до меня доходят слухи о таких существах, которых в Оше отродясь никто не встречал. А что творится по ту сторону границ — вообще неизвестно. Впрочем, — базбен глубоко вздохнул и оскалился в рабочей улыбке, — мы сильно отвлеклись от темы. Что вам приглянулось из моих замечательных товаров?

Глава 6. Семь покойников в Чёрном лесу

Ночь прошла спокойно. Если не считать всплесков и холодящего душу свиста на болоте, четвёрку новых обитателей Оша ничего не беспокоило. Три одеяла, которые удалось выручить за меч, в купе с тремя ножами огнивом и копчёной рыбой, помогли скоротать время до утра в относительном комфорте. Спали посменно, оставив одного «на часах». Нигум же, казалось, вообще не беспокоился о собственной безопасности, и мирно посапывал, отвернувшись к стене. Правда, оставшийся за дежурного Олег заметил, как чутко двигаются уши базбана, реагирующие на любой шорох, и не сомневался — предприми кто-нибудь попытку атаковать «беспечного» торговца, расплата последует раньше, чем коварный план претворится в жизнь.

Утром пятёрка путников, перекусив рыбой и чёрствым хлебом, которым Нигум поделился совершенно безвозмездно, покинула дом и пересекла болото с противоположной стороны, ведомая базбеном по одному ему известному броду.

— Слушай, — обратился Дик к Нигуму, вытряхивая воду из обуви, когда все оказались на берегу, — а что за свист был ночью?

— Это Занда, — обронил тот легкомысленно и, подняв штанину, продемонстрировал жуткий кривой шрам, тянущийся от колена вверх по бедру. — Мы с ней старые друзья. Не беспокойтесь, — добавил он, заметив, как Жером шарахнулся от болота, — Занда охотится только по ночам... если ничего не изменилось в её привычках. В тот раз я останавливался здесь позапрошлым летом.

Теперь и остальные поспешили убраться подальше от берега.

— А на кого тут охотиться? — спросил Клозен, догнав удивительно быстро для своего роста шагающего Нигума.

— О, ночью Чёрный лес наполняется жизнью. Но, поверьте, вам лучше с ней не пересекаться.

— А у этой... жизни, у неё есть души? — поинтересовался Ларс.

— Нет, — помотал головой Нигум, не оборачиваясь. — Дикие твари бездушны. Впрочем, как и домашний скот. Если бы дело обстояло иначе, каждый здесь стал бы скотоводом, — усмехнулся он.

— А дневные хищники есть?

— Варги. Но они вряд ли на нас нападут. Если только сильно оголодавшие. А вот от бьяров надо держаться подальше. Никогда не знаешь, что на уме у этой косматой зверюги. Они всеядны и запасливы. Так что, даже сытые могут атаковать, чтобы припрятать ваши сочные тушки, а потом, когда они основательно подгниют, полакомиться мякотью, — Нигум обернулся, и от его кривой ухмылки Олегу сделалось не по себе. — А ещё Чёрный лес знаменит бандой Освальда Милосердного. Его так прозвали за привычку предлагать пленённым жертвам покончить с собой. Кто рискнёт оскорбить Освальда, отвергнув «милосердное» предложение, сильно о том жалеет. Банда промышляет как раз на этой дороге.

— Дороге? — переспросил Олег, оглядывая стену чёрных елей-гигантов, окружающую овраг, по дну которого шла их компания.

— Да, — кивнул Нигум без малейшего сомнения. — Здесь ведь может проехать телега? Значит, это дорога. И, если не хотим угодить в лапы Освальда, нам лучше свернуть с неё.

Без лишних вопросов опасливо озирающаяся четвёрка проследовала вверх по склону оврага, вслед за своим хвостатым проводником.

— А этот Освальд, он здесь и днём промышляет? — насилу догнав ловко перебирающегося через бурелом базбена, спросил Жером.

— Чаще всего.

— Может, стоит тогда вернуться, и переждать. А идти ночью? Всё же, зверьё меня не так пугает, как маньяк-убийца.

— И напрасно. С наступлением темноты наши шансы выжить резко понизятся. Чёрный лес носит своё имя не только и не столько из-за цвета хвои. Здешние норы, дупла и берлоги таят такие ужасы, каких вам видать ещё не приходилось, и мало где придётся.

— Почему тогда в доме на болоте безопасно? — спросил Дик. — Ты сам это говорил.

— Тот дом проклят.

— Как? Но ведь...

— Да, знаю. Ночевать в проклятом доме посреди Чёрного леса кажется плохой идеей. Но это только на первый взгляд, в чём вы уже имели возможность убедиться. Говорят, раньше он принадлежал одному алхимику. Не знаю, чем конкретно тот занимался, но результаты его экспериментов были столь чудовищны, что его изгнали даже из учёной коллегии Занерека. А тамошние правила гласят: «Всё, что необходимо для науки, приемлемо для морали». После изгнания он переселился на здешние болота и продолжил работать. Но однажды — уж не знаю отчего — попросту исчез. С тех пор дом пустует. И даже звери обходят его стороной, будто какая-то грязная магия пропитала старые стены. Впрочем, как бы там ни было, я ничего такого не ощущаю, Этот дом — просто безопасное место для моего перевалочного лагеря на кратчайшем пути из Таркара в Швацвальд.

— Вы сказали «магия»? — подключился к разговору Ларс.

— Грязная магия, — уточнил Нигум. — На будущее советую не употреблять второе слово без первого. Хотя, разумнее будет вовсе забыть о нём. В Союзе не слишком-то жалуют это дело. За исключением Занерека, разумеется. Но мы сейчас в Аттерлянде, и ваши языки будут целее, если с них не сорвётся лишнего.

— А какого рода магия? — не унимался Ларс. — Грязная магия, разумеется. Что она собой представляет? Это какие-то хитрые фокусы?

— Что? — обернулся Нигум, остановившись. — Фокусы? — сделал он шаг навстречу Ларсу. — Я видел, как эти фокусы сметали десятки моих собратьев в один миг. Я видел, как демонический огненный дождь обрушивается с неба, прожигая тела и землю под ними, так, что она дымилась ещё двое суток. Я видел бедолаг, ползающих, будто черви, потому что половина их скелета превратилась в желе. Зуб даю, такого ярмарочные циркачи не покажут.

— Э-э... — смутился Ларс, но любопытство всё же взяло верх, и он продолжил, когда базбен зашагал дальше: — А кто практикует эту грязную магию? Должно быть, они чудовищно сильны. Но это не Пожиратели. Ведь вы не застали той войны и не встречались с ними. Кто же тогда?

— Хм, — усмехнулся Нигум, дивясь то ли любознательности, то ли безрассудности голландца. — Плохую тему для разговора вы подняли, друг мой. Но хорошо, что это слышат мои уши, а не храмовников Аттерлянда. Страх перед грязной магией в этих землях столь велик, что хватит одного неосторожного слова, чтобы привлечь к себе нежелательное внимание церкви. Вы спрашиваете, кто они, чудовища, способные творить жуткие заклятия? Правда в том, что никто не знает этого наверняка. И здесь таится главная причина страха. Одни говорят, что грязная магия — дело рук колдунов с западных предгорий; другие — мёртвых чародеев Газамара; третьи возлагают вину на якобы пробудившихся Пожирателей, хотя никто раньше за ними подобного не замечал. Но всё это — лишь пустые домыслы. Маги — кто бы они ни были — наносят удары по всей границе Союза. Бессистемно, непредсказуемо и, казалось бы, бесцельно. Это похоже, скорее, на пробу сил, чем на спланированное нападение. Но такие атаки сеют панику. Король и знать Аттерлянда из кожи вон лезут, чтобы остановить ползущие с пограничных областей слухи. Не в меру говорливых объявляют пособниками демонопоклонников и вешают. Но это не отменяет фактов, а факты в том, что атаки становятся чаще от месяца к месяцу. По мне так очень похоже на подготовку к вторжению. И, если я прав, помоги нам Шогун.

— А как же Занерек? — спросил Миллер после недолгого молчания.

— А что Занерек? Вы спрашиваете про их «магию»? О, поверьте, исцеление ран и возжигание путеводных огней вряд ли угрожают безопасности Союза. Хотя в целом... — Нигум вдруг остановился и повёл ушами, прислушиваясь. — Тихо всем, — прошипел он пригнувшись. — Впереди кто-то есть. Быстро за мной, — резко свернул базбен направо, — и не разбредаться, могут быть ловушки.

Четвёрка не на шутку испуганных людей молча последовала за Нигумом по пятам, тщетно вслушиваясь в тишину Чёрного леса. Они отошли совсем недалеко от места неожиданной смены маршрута, когда Дик, идущий сразу за базбеном, резко вскинул руки и коротко закричал, потеряв опору под ногами.

— Чёрт! — кинулись Ларс и Олег к краю дыры, образовавшейся посреди небольшой поляны. — Дик! Ты цел?!

— Господи... — Миллер лежал на дне глубокой ямы-ловушки, аккурат промеж пяти врытых в землю кольев, из-под его чудом не пострадавшего тела выглядывала почерневшая нога менее удачливого предшественника. — Кажется, цел. Да. Матерь божья...

— Вставай осторожно, — посоветовал Ларс. — Мы тебя вытащим.

— Он это нарочно сделал, — Жером замер на месте, с указующим в сторону Нигума пальцем. — Сукин сын перепрыгнул яму, хотя та была закрыта ветками. Я видел!

— Это просто смешно, — оскалился базбен, разведя руками и сделав шаг к собравшейся вокруг ямы троице.

— Стой, где стоишь, — отстегнул Олег хомут висящих на поясе ножен.

— Не нужно горячиться, — сделал Нигум ещё два шага, игнорируя совет. — Я же предупреждал, здесь могут быть ловушки.

— Чёртова крыса, — донеслось из ямы. — Бросьте его сюда, мы поговорим. Ах, мать твою! Да здесь уже три покойника!

— Что скажешь на это? — достал Олег нож, обращаясь к ухмыляющемуся базбену.

— Сем покойников, — прошипел тот.

— Что?

— Просто, четверо ещё дышат.

Когтистая лапа ловко откинула полу плаща, тетива издала глухое «дон», и Жером рухнул наземь с застрявшем в груди болтом.

— Тварь!!! — Олег, не дожидаясь, когда Нигум перезарядит арбалет, рванул вперёд, но проскочил мимо, едва не споткнувшись о корни.

Базбен сделал лишь короткий шаг в сторону. Походный ранец упал с его плеч, а место арбалета в лапе занял кинжал.

Это произошло так быстро, что бросившийся на выручку Ларс чуть ни расплатился за поспешность вскрытым горлом. Широкий остро отточенный клинок просвистел в считанных миллиметрах от шеи голландца, так что тому пришлось упасть, чтобы не умереть.

— Какого дьявола у вас там творится?! — крикнул Дик из ямы.

Нигум занёс кинжал над Ларсом, но получил ногой в колено и вынужден был попятиться. Этого мгновения хватило, чтобы Олег кинулся в новую атаку, на сей раз более успешную. Неумелый удар ножом Нигум парировал без труда, но последовавший хук слева заставил его отпрыгнуть. Ларс вскочил на ноги, и теперь уже базбен стоял лицом к лицу против двух вооружённых человек, лишившись фактора неожиданности.

— Серьёзно? — ощерился он. — Нож на нож против крысолюда? Хе. А может подумаете и выберете милосердие? Просто, воткните клинок себе в шею слева и рваните вправо. Смерть будет почти мгновенной.

— Перебьёшься, сука, — прорычал Олег, покрепче сжимая рукоять.

— Бросьте мне ветку! — орал Миллер из своего узилища. — Сраная крыса! Я тебя...

— Что ж, — поджал губу Нигум, игнорируя льющиеся из-под земли оскорбления, — тогда придётся выпустить вам кишки, перерезать сухожилия, содрать скальп и пригласить на обед лесных муравьёв. По мне, такой вариант даже лучше. Да и душа приобретает особую перчинку, — поднёс он сложенные щёпотью пальцы к губам. — М-м.

— Начнём.

Олег и Ларс двинулись в разные стороны, пытаясь взять базбена «в клещи».

Нигум стоял неподвижно и ухмылялся, глядя в землю перед собой. Только уши, будто локаторы, разворачиваясь вслед за двумя неприятелями.

Воцарившуюся на несколько секунд тишину не нарушал бранью даже Миллер, прислушиваясь к происходящему наверху.

Базбен атаковал, когда Олег почти зашёл ему за правое плечо. Молниеносный выпад оставил два глубоких пореза: на левом бедре и на правом предплечье. Попытавшийся нанести удар Ларс, лишь полоснул ножом воздух. Нигум в два прыжка переместился за спину голландца и уколол кинжалом в поясницу. Но развивать успешную атаку не стал. Несмотря на явное замешательство противников, он отступил на три шага и остановился, словно приглашая к следующему раунду.

Боль и вид собственной плоти, раскрывшейся под лезвием кинжала, моментально остудили боевой порыв. Олег сглотнул и замер в нерешительности, морально готовый к отступлению, но прекрасно отдающий себе отчёт в том, что злорадно ухмыляющееся крысоподобное существо в трёх метрах от него жаждет отнюдь не победы «по очкам».

Ларс скособочился, выставив вперёд руку с ножом, а свободной — держась за уколотую поясницу, и желанием продолжать неравный бой так же явно не пылал.

— Эй! — снова подал голос Дик. — Да что там у вас?! Эй, крыса! Только тронь их! Я тебе хребет сломаю!

— Хм, — ощерился Нигум, указав большим пальцем в сторону ямы, и двинулся вперёд.

Он шагал так, словно перед ним не было никого — быстро, уверенно, поигрывая длинным кинжалом, как тростью. Низкорослое существо в грязных лохмотьях сейчас выглядело на голову выше своих пятящихся пригнувшихся неприятелей. Вдруг, резко поднырнув под выставленную Ларсом руку, Нигум нанёс удар снизу вверх, и голландец выронил нож. Рука безвольно повисла, кровь заструилась по мизинцу, оставляя на земле алую змейку.

Олег предпринял было попытку контратаковать, но слишком нерешительную. Смелости хватило только на робкий шаг в сторону противника, который без малейших колебаний переключился на новую цель, и Олег едва успел подставить локоть, преградивший путь кинжала к животу. От резкой боли потемнело в глазах. Он шатнулся и упал на колено, безотчётно размахивая ножом перед собой, как вдруг услышал треск ломающегося дерева. Стоящий на расстоянии чуть дальше вытянутой руки Нигум дрогнул и повалился вперёд, прямо на Олега и выставленный им клинок. Однако, встретившись с падающим телом, острие ножа не погрузилось в плоть, а лишь чиркнуло по касательной с металлическим скрежетом. Олег, не до конца понимая, что происходит, скинул с себя базбена и, усевшись на нём, занёс оружие.

— Убей тварь, — раздался за спиной слабый голос.

Олег обернулся.

Жером сидел на земле, скорчившись от боли и держась за торчащий из груди болт, рядом лежала увесистая сучковатая ветка, расколотая надвое.

— Убей, — повторил Клозен.

Олег, содрогнувшись от осознания, что сидит верхом на базбене-убийце, ухватил нож обеими руками, готовясь нанести смертельный удар.

Нигум, морщась, открыл глаза и встретился взглядом со своим новоявленным палачом.

— И? — оскалился он в кривой усмешке, увидев занесённый нож. — Что будешь теперь делать, мальчик? У тебя духу...

Олег резко, как молот, опустил сжимающие нож руки на открытое горло базбена. Но острие лишь чуть погрузилось в шкуру. Скрещенные лапы крысолюда блокировали удар. Олег всем своим весом навалился на пятку рукояти, стараясь загнать клинок Нигуму в глотку. Покрытая старыми шрамами морда исказилась гримасой боли и дикой ярости. От подкупающей схожести с человеком не осталось и следа. Олегу в глаза смотрела взбешённая крыса. Ноги базбена лихорадочно заработали, раздирая когтями джинсы, кожу и мясо. Олег, взвыв о боли, чуть откинулся назад и нанёс резкий удар головой, угодивший прямо в чёрную мочку носа. В лицо брызнула кровь. Из крысиного горла вырвался истошный визг, быстро превращающийся в клокочущие влажные хрипы, всё более глухие, по мере того, как лезвие погружалось в горло. Наконец, скрещенные лапы базбена совсем ослабли, ноги перестали дёргаться, а острие ножа заскрипело по шейным позвонкам.

Олег отпустил скользкую от крови рукоять и перекатился на спину, хватая ртом воздух.

— Эй, — осторожно позвал Дик после нескольких секунд тишины. — Есть там кто живой?

— Да, — отозвался Олег и, не услышав других откликов, почувствовал, как к горлу подкатывает ком.

Он приподнялся на локте и, сев, осмотрел поле битвы. Жером скорчился, лёжа на левом боку без движений и по-прежнему сжимая засевший в правом лёгком болт. Ларс сидел, привалившись спиной к дереву и уронив голову на грудь. Нигум лежал будто на жертвенном алтаре — вытянувшись по струнке, руки скрещены на груди, голова откинута, над приоткрытой пастью трепещет голубой искрящийся огонёк.

— Вытащите меня отсюда! — снова заорал Дик.

— Да погоди ты.

Олег сделал попытку подняться на ноги, но не смог даже подтянуть их. Левое бедро и правая икра превратились в алые лохмотья, изодранные когтями. Но крови натекло не так уж много, что оставляло надежду на нетронутость артерий.

— Ларс! — позвал он, перевалившись на бок. — Эй, ты жив?

— Не уверен, — слабо отозвался тот.

— Хорошо. Жером! Жером, слышишь меня? Ответь.

Но Клозен не отвечал.

— Чёрт, — Олег повернулся к телу Нигума и протянул руку за мерцающим огоньком, но замешкался. — Эй, Ларс! Можешь подойти? Мне понадобится помощь.

— Попробую, — голландец медленно поднялся и, спотыкаясь, приковылял к трупу базбена. — Лживая скотина, — попытался он пнуть мертвеца, но снова споткнулся и опустился на колени. — Жером...?

— Я не знаю. Нужно попытаться.

Олег набрал в грудь воздуха и коснулся трепещущей над остывающем телом души.

Такого ему испытывать прежде не доводилось. Едва пальцы уколол электрический разряд, весь воздух из лёгких будто выкачали. И не только из лёгких. В одно мгновение Олег ощутил, словно его тело подверглось вакуумной обработке и сжалось в крохотной твёрдый как гранит комок. Сознание захлестнули тысячи образов из чужой жизни. Жестокой, полной боли, крови и ненависти. Жуткие видения бомбардировали мозг картинами неистовой сечи, искалеченных тел, горящих городов и деревень, полчищ закованных в броню крысолюдов, вздымающихся над ними боевых стягов, кривых мечей поржавевших от крови, секир и булав, взлетающих над головами кричащих от ужаса людей и опускающихся в россыпи алых брызг. Гром барабанов и вой горнов сплетался в страшную какофонию со звуками ломающихся костей, крушимых черепов и тонущего в мясе железа. А потом произошло то, чего Олег никак не ожидал. Страшные картины вдруг разом исчезли, их сменил тёплый и мягкий свет, льющийся, казалось, в самые глубины сознания, растекающийся по телу, согревающий и питающий его...

— Какого хера?! — Олег вздрогнул, открыв глаза, и уставился на пустую ладонь. — Нет. Нет-нет-нет.

— Что случилось? — встревожился Ларс.

— Кажется... я поглотил её, — взгляд Олега упал на собственное бедро. Лохмотья изодранной штанины шевелились, приводимые в движение срастающейся плотью под ними. — Точно. Но я не хотел... Жером... О чёрт! — ещё не до конца владея собственными ногами, Олег пополз к ранцу Нигума и, расстегнув, принялся вытряхивать его содержимое. — Должны быть ещё. Ларс, помоги!

— Дьявол. Похоже на трофеи, — принялся разгребать кучу барахла голландец.

— Нет-нет, — качал головой Олег, безрезультатно шаря руками в вываленных на землю вещах. — Он держал их не здесь. При себе.

Распахнув на мёртвом теле Нигума плащ, под которым оказалась стальная кираса, Олег принялся обыскивать множество внутренних карманов:

— Зараза, — извлекал он наружу кольца, цепочки, коронки, причудливые миниатюрные устройства таинственного назначения и прочую мелочь, пока, наконец, не вытащил кожаный кошель, развязав который, засиял улыбкой. — Нашёл!

— Много? — поинтересовался Ларс.

Олег молча кивнул и, кое-как встав на четвереньки, поспешил к Жерому.

Клозен уже не подавал видимых признаков жизни.

— Эй, Жером, — тронул его Олег за плечо. — Давай-давай, соберись. Это тебе поможет. Ну же. Ай чёрт! — он положил два пальца Клозену на шею, пульс, хоть и очень слабый, всё же прощупывался. — Ну, очнись! Гадство... Ладно, прости, дружище, — Олег взялся за торчащий из груди Жерома болт и чуть потянул на себя.

Клозен тут же вытаращил глаза и разинул рот в немом вопле, превратившемся в слабый стон.

— Всё-всё, отлично! Держи! Ты должен поглотить её. Просто возьми, — вложил Олег крошечную чёрную сферу Жерому в ладонь. — Остальное произойдёт само. Я надеюсь. Постарайся.

Клозен прижал кулак с душой к груди, и в ту же секунду сквозь сомкнутые пальцы заструился свет.

— Работает, — улыбнулся Ларс, придерживая левой рукой безвольно повисшую правую. Распоротый на плече рукав пропитался кровью до манжета.

— Лови, — бросил Олег голландцу кошель с душами. — Но только одну. Может ещё понадобиться.

— Не беспокойся, — достал Ларс драгоценный шарик.

Жером тем временем пришёл в себя и даже попытался сесть.

— Нет, не двигайся, — положил Олег ладонь ему на грудь. — С этой штукой, — указал он на болт, — надо что-то делать. И желательно побыстрее, пока душа действует. Лежи.

Олег встал и осмотрелся в поисках подходящей ветки. Наконец, найдя достаточно длинную и крепкую, он подтащил её к яме и спустил внутрь.

— Выдержит?

— Хочется надеяться, — попробовал Дик ветку ногой на прочность.

— Ларс, как рука? Помочь сможешь?

— Пока не очень. Но есть левая.

— Тогда хватай. Надо торопиться.

С третьей попытки Миллера удалось-таки вытащить из ямы. Теперь наступила очередь Клозена.

— У нас даже спирта нет, — напомнил Ларс, глядя, как Олег пальцем проверяет остроту ножей, выбирая подходящий.

— Нет. Но у нас есть вода и души. Думаю, этого хватит, — ответил тот, определившись с инструментом для проведения предстоящей операции. — Дик, держи плечи. Ларс — ноги.

— Закуси это, — сунул Миллер Жерому в зубы сложенный несколько раз ремень.

— Готовы?

Получив в ответ утвердительные кивки от двух ассистентов и оперируемого, Олег вытер вспотевшие ладони о рубашку, взял нож и, стараясь не думать ни о чём кроме извлечения болта, быстро сделал четыре глубоких крестообразных надреза в груди вокруг древка.

Клозен выгнулся дугой, прокушенный ремень заскрипел в зубах.

— Только не отключайся, — взялся Олег за болт. — Ты должен будешь поглотить душу, сразу, как я его вырву. Держись.

Он потянул, и вскрытая плоть вздыбилась, распираемая изнутри пришедшим в движение наконечником.

Жером взвыл, запрокинув голову, глаза округлились так, что казалось ещё немного и они вывалятся из орбит, во рту что-то хрустнуло, на губах запенилась кровь.

Зазубренный наконечник медленно покидал своё кровавое узилище, таща следом куски лёгкого и мышц, выворачивая рёбра и собственную душу Клозена. Наконец, болт вышел из раскуроченной груди, оставив после себя зияющую дыру, надувающую алые пузыри.

— Ешь, — вложил Олег Жерому в трясущуюся руку очередной шарик и нервно усмехнулся. — Выздоравливай скорее. Неохота застрять здесь на ночь.

Читать книгу