Роман «Звёздочка моя» глава 1 «Школа, прощай!» часть 49
Дежурная медсестра предупредила лечащего врача:
— Светлана Семёновна, там родители Ширяевой пришли. Вы мать к ней не допускайте. Она, мягко сказать, не в себе.
— Совсем? — из гранёного графина наливая воды в стакан, переспросила Семьянинова.
— Совсем — не совсем, но ближе к этому. Сами увидите о чём я. Они вас там ждут, — Вера Фёдоровна показала глазами на дверь.
— Ничего, подождут. В горле пересохло, хоть стакан воды выпить.
— Да-да, конечно, — улыбнулась ей дежурная медсестра и взяла папку, — а я на пост пошла.
— Хорошо, — невропатолог Семьянинова проводила её взглядом до двери и подошла со стаканом воды к приоткрытому окну. Сквозь металлическую решётку она смотрела на лунную дорожку, колышущуюся на взволнованном ветром озере, на деревянный мостик, подсвеченный фонарём. — Июнь почти прошёл, а я ещё даже ни разу не искупалась. Сесть бы сейчас на мостик и опустить ноги в воду, и как в детстве побултыха́ть ими, да так, чтобы брызги летели во все стороны, — мелкими глотками допивая воду, мечтала Семьянинова.
Утолив жажду, она оставила стакан на столе и вышла из ординаторской, убеждая себя:
— Лучше не оттягивать то, что можно сделать сейчас. Пойду взгляну на мамочку, что она из себя представляет. Вера Фёдоровна разожгла во мне любопытство.
Чуть слышный монотонный стук каблуков привлёк внимание Ширяевых. По коридору к ним шла уставшая женщина в белом халате, её обесцвеченные гидропери́том волосы с химической завивкой торчали из накрахмаленного колпака как пакля.
Иван оценивающе посмотрел на неё и подумал:
— Ну и баба! Глаза поросячьи, плечи широкие как у мужика, а вот ножки ничего так — стройные. Я такие люблю! Но глаза, бррр. Хотя причём здесь глаза, когда такие ножки?
Семьянинова подошла к ним и спросила:
— Здравствуйте! Родители Ширяевой вы?
— Мы-мы! — воскликнула Татьяна. — Здрасте! Ну как она там? Доченька наша любимая-а…
— Светлана Семёновна, — представилась врач. — Пока ничего определённого сказать вам не могу. Больная пришла в себя. Наблюдаем.
— Она и правда мозги стрясла? — задала вопрос мать, всё ещё надеясь, что это не так.
— Правда. Судя по всему, у вашей дочки ретроградная амнезия. Всё говорит о том, что у неё ушиб головного мозга, степень под вопросом.
— Только этого мне не хватало для полного «счастья». У неё вечно: то поно́с, извините за прямоту, то золотуха и так с самого рождения, — не сдержалась Ширяева. — А прогноз-то хоть какой? Как у неё, — она постукала себя указательным пальцем по лбу, — с мозгами? Она совсем того, или есть шансы, что мозги на место встанут?
Врач хмыкнула и скептически посмотрев на маму больной, ответила:
— У вашей дочки на данный момент сознание спутанное…
Татьяна не дала ей договорить и заголосила:
— Я так и зна-а-ла-а, что у неё совсем крышу снесло-о и что мне делать-то теперь? У неё и так умишка-то не лишку было-о, а теперь и вовсе. И куда она с ним: как мать моя полы, что ли мыть?
— С чего вы такой вывод сделали? — Семьянинова нахмурила свои брови.
— Как с чего? Вы же сами сказали, — она посмотрела на мужа и сына, указала на них большим пальцем правой руки, — только что при свидетелях. И сын мой и муж всё слышали, так же как и я. Правда же, Ваня? — муж кивнул. — А ты что, Прошенька, молчишь, а? Говори, не бойся, тётя тебя при нас не съест.
Сын растерянно покачал головой.
— Отвечай, сейчас же! — потребовала Ширяева.
— Мамочка, как вас зовут? — невропатолог, прищурив свои маленькие глазки сурово смотрела на неё.
— Татьяна Александровна я, работаю в конструкторском бюро техником-конструктором, — представилась она, желая, произвести на врача должное впечатление. — Ленка-то не в меня пошла уми́шком-то! Не в меня.
— Я вижу, — согласилась с ней Семьянинова, — это заметно.
— Вот-вот и я о том, — не заметив сарказм в словах врача протараторила Татьяна. — А то подумаете: раз дочь такая, то и мать такая.
Иван покраснел, ему было стыдно за жену, но она уже была не в состоянии угомониться.
— Сами же знаете, как бывает: в семье не без урода! — заявила Ширяева, смахнув слезу. — И нас вот тоже эта участь не избежала.
Семьянинова подавилась слюной и закашлялась.
Татьяна насторожилась, сделала два шага назад и высказала вслух своё предположение:
— А чего это вы кашляете? Уж не чахотка ли у вас? А то, что я с Ленкой делать-то буду, если она от вас её подцепит, а потом и нас всех перезаража́ет. У меня же кроме неё и Прошки, ещё два сына-близнеца дома.
— Нет, кхы-кхы, — продолжая кашлять ответила врач, — слюной подавилась. Кхкы-ы. Мы тут на сто раз проверенные перепроверенные.
— Что же вы так людей пугаете! У нас и без вас нервы ни к чёрту.
— Обратитесь к невропатологу.
— Да когда мне! У меня дочь в больнице.
Иван что-то шепнул жене на ухо, и она спохватилась:
— Совсем забыла. Скажите, а что дочке принести?
— Очки! — воскликнула врач. — Совсем забыла сказать: она просила очки.
— Очки? Она же их с собой в кармане носит.
— Сказала, что потеряла. Видимо, когда её со скамейкой уронили, они из кармана выпали.
— Она что, меня без ножа собралась зарезать? — руки у Татьяны затряслись и подбородок тоже. — Я замаялась ей очки покупать. Вечно она их ломает, а теперь вот ещё и потеряла. — Она посмотрела на мужа. — Ты слышал, Ваня?
— Да слышал. Слышал, — отозвался Иван.
— Это же не дочь, а одни убытки! — Ширяева сокрушённо покачала головой.
— Не волнуйтесь, — попыталась её успокоить Светлана Семёновна. — Очки — это лишь очки.
— Вот тут я с вами не согласна. Хоть обижайтесь на меня, хоть нет. Забыла, Светлана, как вас по батюшке?
— Семёновна, — напомнила врач.
— Семёновна, значит, надо запомнить. А как она тут книжки будет читать? Ей же к вступительным экзаменам надо готовиться.
— Какие книжки? Какие экзамены? — повысила голос Семьянинова. — Ей категорически нельзя глаза напрягать — это я вам как её лечащий врач заявляю.
— Господи-и… Я как чувствовала, что из Ленки ничего пу́тного* не выйдет, — всё нутро Ширяевой кипело от возмущения как чайник со свистком на газовой плите, готовый вот-вот засвистеть. — А кто её уронил выяснили?
— Для этого милиция есть. Как только больная сможет дать показания, они сразу и возьмут. На этом всё.
— Как всё? — мать больной растерянно посмотрела на неё. — Как всё? А на дочь, на кровиночку мою, хоть одним глазком взглянуть?
— Она под капельницей. Ей нельзя волноваться.
— Мы что в такую даль зря шли, что ли? — Она кивнула на сына. — Прошенька вместо того, чтобы спать лечь ноги зря мозолил? Ну что ты молчишь и молчишь, сынок?
Сын лишь качал головой из стороны в сторону как китайский болванчик.
— Приходите завтра, — уходя сказала врач.
— Вот и поговорили, называется. Я мать, а с матерями-то видишь, Вань, как не лишку нынче толкуют.
— Пошли домой, Зай, — Иван положил жене руку на плечи. Усталость навалилась на него и ему хотелось побыстрее прийти домой и лечь спать.
Она отбросила его руку и сказала:
— Какой домой? Пойдём сейчас на остановку Льва Толстого очки искать!
— Так уже стемнело же!
— А фонари на что? И не спорь со мной… — Татьяна взяла плащ, сумочку и вышла из больницы.
— Чувствую, Прошка, нас ждёт с тобой «весёленькая» ночь, — посетовал Иван сыну, следуя за женой.
Пояснение:
пу́тного* — приличного
© 18.10.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 1 часть 50 будет опубликовано 20 октября 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓