- Марина Петровна, вы такая красивая! – кричали дети, любуясь своей учительницей.
Стройная молодая женщина в облегающем красном платье уверенно шагала по коридору. Копна густых черных волос оттеняла белизну ее лица. Большие, умело подчеркнутые черной подводкой глаза блестели. Каблучки гулко стучали по мраморному полу.
- Вырядилась-то! – прошипела пожилая коллега, неодобрительно глядя ей в след. Но Марина не слышала этих слов. Она радостно бежала в свой класс.
- Сегодня мы будем делать поделки из природных материалов! – объявила учительница ребятам, – Ну что, начинаем творить? Идите сюда!
С этими словами она достала из шкафа огромную коробку шишек, колосьев, каких-то засохших ягод, коры деревьев, пожелтевших листьев и необычных зерен. Дети окружили ее стол плотным кольцом. И только Вадим, бледный мальчик с печальным лицом и огромными грустными глазами, оставался за своей партой.
- А ты чего не подходишь, Вадим?
- А у него родители недавно умерли. Пошли в поход и увязли в болоте…. – сообщил громким шепотом кто-то из детей.
Мальчишка тихонько покачивался, обнимая самого себя за плечи, и бормотал что-то невнятное. Марина Петровна подошла к нему, и ласково, по-матерински, погладила по голове. Мягкие волосы мальчишки скользили под ее пальцами. На его глазах появились слезы. Марина Петровна присела на корточки и обхватила маленькую ручку мальчика своими руками.
- Я с тобой, Вадим. Я с тобой...
***
Марина Петровна проходила между партами, внимательно рассматривая работы учеников. Сегодня все справлялись настолько хорошо, что ей практически не приходилось вмешиваться в процесс творчества. Кто-то сделал картину из золотистой соломки на черном картоне. Кто-то с помощью колосков, шишек и пластилина создавал забавного лешего. Девочки плели модные фенечки. И даже Вадим, кажется, включился в этот процесс. Он старательно вязал человечка из соломы.
- Что это будет у тебя? Куколка? – уточнила Марина Петровна, глядя на заготовку, которую Вадим аккуратно обматывал черными нитками.
- Нет, это амулет, очень сильный. Я сделал его для вас, – очень серьезно ответил мальчик. - Носите его обязательно, ладно?
Марина кивнула в знак согласия. Вадим крючком пытался изготовить для человечка нечто вроде цепочки. При этом он шептал что-то непонятное. Кажется, слово «лихо».
Марине Петровне очень захотелось поддержать столкнувшегося со страшной трагедией мальчишку. Когда урок подошел к концу, и поделки были сданы, она с улыбкой повесила соломенного человечка себе на шею.
Дома Марину уже ждал муж, решивший приготовить ужин к ее приходу. Девушка с наслаждением сняла туфли и принюхалась к ароматам, доносящимся с кухни.
- Сегодня у нас будут креветки в сливочно-чесночном соусе! Я, кстати, заранее подсчитал калорийность, я же знаю, как ты следишь за фигурой! – ласково сообщил супруг. Марина с любовью смотрела на него, восхищаясь сильными руками, широкой спиной и тем, как трогательно он выглядел сейчас в ее переднике.
Она нежна обняла супруга, начала целовать лоб, щеки, губы… Мужчина подхватил ее на руки, и понес на кухню.
- И за что я такая счастливая? – спросила Марина, отправив в рот восхитительную сочную креветку. Крепкий брак, любимая работа, ученики, которые ее обожают, красивый, без памяти влюбленный в нее муж, отличная фигура… Марине вдруг стало страшно, что кто-то может отнять у нее это хрупкое счастье, сглазить, послать по ее следу беду. Но тут она перевела взгляд на мужа, который смотрел на нее влюбленными глазами. Все было хорошо.
***
Ночью Марина проснулась от того, что на телефон супруга, обычно лежащий на тумбочке рядом с кроватью, пришло сообщение. Обычно женщина не позволяла себе залезать в чужое пространство, но ее любимый сладко спал, и не хотелось его будить. А с другой стороны, вдруг это что-то важное?
Марина все-таки взяла телефон в руки, ввела пароль (они не скрывали друг от друга пароли) и с удивлением прочла сообщение с незнакомого номера. «Сладких снов, красавчик!». Нехорошие мысли полезли в голову, но она отогнала их, как надоедливую муху. Она слишком доверяла мужу, да и с этого номера ему писали явно первый раз. Может, это чья-то глупая шутка?
Марина долго ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть. Утром она чувствовала себя помятой. Пришлось заварить себе крепкий кофе, чтобы хоть как-то заставить себя дойти до работы.
***
В школе ее ждал еще один неприятный сюрприз. Кто-то незаметно прилепил к стулу жвачку, и светлое платье, которое она надевала всего два раза, было безнадежно испорчено. Учительница удивилась, потому что раньше никто из ее ребят не устраивал ей такие подлости. Впрочем, что с них взять, дети.
Марина снова отогнала от себя бессильную злость, жалость к себе и к платью и плохое настроение. Может, эта жвачка, предназначалась и не ей, а кому-то еще? Говорят же, что если жизнь дала тебе лимон, надо сделать из него лимонад?
- Ребята, берем акварельные краски, кисточки, и подходим ко мне! – скомандовала Марина. – Сегодняшний урок мы посвятим рисованию на ткани.
Светлое платье довольно быстро было покрыто цветными кляксами. Сентябрь в этом году выдался удивительно жарким. И уже через полчаса Марина, окончательно высохнув, могла продолжать вести уроки в новом оригинальном наряде. От плохого настроения не осталось и следа.
***
- Марина Петровна, ваша мама в больнице, у нее острое отравление, приезжайте, нужно с вами поговорить! – раздалось в трубке.
Девушка как раз закончила занятия, поэтому срочно вызывала такси и поехала узнать, что с мамой.
- Что вы такая грустная? Такая роскошная женщина, и такая грустная! – поинтересовался таксист, привлекательный юноша лет двадцати. Марина отметила про себя четкий контур его затылка. Чувствовать возбуждение в такой ситуации было совсем не к месту, но Марина чувствовала именно его. Может, это стресс?
- Да что-то все одно к одному… - пробормотала она. И вдруг неожиданно для себя добавила: - А вы симпатичный.
Конечно, ее муж был настоящим красавцем, сильным и заботливым. Но инцидент с телефоном не выходил у нее из головы. Кроме того, что-то непередаваемо притягательное было в этой наглой, тестостероновой юности. Даже не бабочки, а какие-то буйволы проснулись у Марины в животе. Она непроизвольно поправила волосы, чтобы они лежали эффектнее.
- Может быть, поедем через лес? Так будет быстрее! – спросил юноша.
- Как скажете! – почему-то согласилась Марина.
***
Они свернули с оживленной трассы на пустынную лесную дорогу, и остановились.
- Идите ко мне, леди! – позвал незнакомец, приглашая пересесть на переднее сидение.
Марина не отказалась. И не стала возражать, когда незнакомец положил руку ей на бедро.
- АААА! – вдруг заорал юноша отвратительным визгливым женским голосом. Марина не поняла, в чем дело. Но вдруг увидела, что рука у юноши, которой он только что дотрагивался до ее бедра, пошла пузырями, словно он обжегся.
- Убирайся вон! – капризно запищал водитель. Марина, вдруг увидела, что в зеркале, что висело в машине, рядом с ней отражалась отвратительная одноглазая старуха, грязная, истощенная и лохматая. Девушка в ужасе выскочила из машины, схватила сумочку и бросилась бежать, спотыкаясь через коряги, и царапая ноги ветками.
***
Когда она добралась до больницы, вид у нее был такой, как будто она неделю блуждала по лесам. Впрочем, какая разница. Главное было узнать, что с мамой.
Дежурная врач, полная блондинка лет шестидесяти, почему-то сразу налила ей воды.
- Марина Петровна, вы только не волнуйтесь… - замялась она, теребя пуговицу на белом халате. – Но у вашей мамы очень редкое заболевание. Во всяком случае, за последние сорок лет я ничего подобного не видела. Но мы держим все под контролем, мы привлекаем лучших специалистов…
- Что с ней, скажите же уже, в конце концов! – прервала эти объяснения Марина.
- Пойдемте! – удрученно сказала женщина.
Они вошли в отдельную палату, где разместилась Маринина мама. Она испуганно сидела посреди кровати, и громко икала. К одной ее руке была присоединена капельница, а в другой она держала большой черный пакет.
- Мам, что с тобой! – бросилась к ней Марина.
В этот момент мама снова икнула, и Марине показалось, что из ее рта появился какой-то черный шнурок. Живой что ли? Марина в ужасе смотрела на шнурок, и вдруг поняла, что это никакой не шнурок, а маленькая змейка. Мама выплюнула ее в черный мешок. Или ей показалось? Фух, точно, показалось.
- Вы понимаете, тут пугаться не надо, да, мы еще не встречались с таким экзотическим отравлением, это редкость для нашей полосы. Вы, кстати, не бывали недавно заграницей? Родственники ваши не бывали заграницей? Нам нужно срочно составить список контактов… - затараторила докторица.
Марине казалось, что голос полной врачихи доносится до нее как будто издалека. Перед глазами потемнело.
***
Домой Марина ехала на автобусе. После случившегося такси не вызывало у нее доверия, и она решила воспользоваться общественным транспортом, где уж точно не могут ездить ни духи, ни привидения, ни демоны, ни барабашки.
Растрепанная, с изодранными ногами, Марина выглядела такой уставшей и измотанной, что какая-то жалостливая пассажирка уступила ей место. Марина попыталась отвлечься, разглядывая городские пейзажи за окном, когда внезапно поймала взглядом собственное отражение. Беспокойство вдруг вновь охватило ее. В отражении она заметила … худую лохматую женщину с одним глазом. Истощенную и страшную. Женщина пристально смотрела на Марину. А Марина в оцепенении смотрела на нее.
Девушка приехала домой без сил. Она была напугана, замучена, растеряна, и совершенно не знала, что делать дальше. Она сухо объяснила мужу, что у нее сильно заболела мама, и был плохой день. К восхитительной пицце на тонком тесте с низкокалорийными ингредиентами, которую специально для нее приготовил супруг, не притронулась. Ее одновременно мучила совесть за ту слабость к юноше, обернувшемуся чудовищем, беспокойство за маму, досада, что неприятности идут одна за одной… В голову лезли разные мысли. Марина думала о том, что она может быть опасна для детей, больна, что она сходит с ума…
***
На следующий день девушке пришлось надеть черный костюм с длинным рукавом и широкими брюками, чтобы скрыть царапины. Лицо ее выглядело уставшим, а кожа, отдавала какой-то нездоровой зеленцой.
- Я вижу, вы очень устали. Не снимайте амулет, пожалуйста! – попросил ее Вадим. И Марину вдруг озарила, словно вспышка, страшная мысль. А вдруг это все с ней сделала чертова кукла, которая висит у нее на шее?
Едва дождавшись, когда закончится урок, она отпустила детей, а Вадима попросила остаться.
- Это ведь ты сделал! – строго сказала она, глядя прямо на мальчишку. – Все пошло не так с тех пор, как я надела твой амулет. Признавайся, это ты наколдовал?
Вадим закрыл лицо руками и горько заплакал.
- Я не колдовал. Я защищал вас. Оно убило моих родителей. Оно и за вами хотело прийти. Пойдемте ко мне сегодня, нам с бабушкой надо вам многое рассказать.
***
Марина с Владиком шли по тротуару, шурша осенними листьями.
- Та одноглазая женщина, которую я вижу, она живая? Мне не мерещится? – напрямик спросила Марина.
- Увы... – не по-детски серьезно ответил Владик. - Я тоже вижу ее. И бабушка видит. Она многое знает О НЕЙ.
Бабушка Владика, совсем сухонькая, сморщенная старушка глубоко за восемьдесят, открыла им дверь. Лицо и руки ее были покрыты гречкой пигментных пятен.
- Во сколько же она родила? - невольно подумала Марина. Проницательная старушка словно прочитала ее мысли.
- На самом деле я не бабушка, а прабабушка ему, Антонина Васильевна. Официально Владик находится под опекой более молодых родственников, мне бы никто не позволил стать его опекуном в 86 лет. Но все вопросы с одеждой, питанием, учебой решаю я. Поэтому в школе я представляюсь бабушкой, не вникая в подробности. Впрочем, вы же не за этим пришли?
- Нет… – тихо сказала Марина. – Владик намекнул, что вы знаете О НЕЙ.
Бабушка металась по комнате, расстилая на столе вязаную скатерть с крупными цветами, тонкий фарфоровый сервиз, домашнее печенье…
***
- Для начала, это не она. И не он. И даже не оно. У этого существа нет ни пола, ни возраста, ни лица. Это древнее зло зародилось давным-давно, намного раньше, чем пришло на Русь христианство. Это древний могущественный демон, которого наши предки называли Лихо. Слышала когда-нибудь поговорку: «Не буди лихо, пока оно тихо?» Так вот, это про него.
Те, кто видят лихо, обычно видят его в виде отвратительной, лохматой, грязной одноглазой старухи. Но оно может приходить и в других образах. Прекрасной юной девушки, завлекающей молодых мужчин. Крепкого мускулистого юноши, сводящего с ума охочих до любовных утех женщин. Старика, бомжа, продавца в магазине или нищенки, просящей милостыню. Истинное его лицо можно разглядеть только в зеркале или в любом другом отражении.
Особенную силу обретает оно в лесу, где может запугать путников, заманить на болота, и постепенно убить, как оно это сделало с родителями Владика. Оно вообще часто убивает. Сковывает сознание дурными мыслями, негативом, страхом и тревогой. И если у человека не хватит сил противостоять, то он умрет. Ссорит друзей, мужа с женой ссорит, заставляет ревновать и ненавидеть друг друга.
- А как же выжил Владик? На нем был амулет? – спросила Марина.
- Выживает, как правило, тот, кто пытается спасти других, амулетом ли, делами ли, не важно. Оно так всегда было есть и будет. Во время самых страшных эпидемий, войн, бедствий Лихо врывается в жизнь людей, душит их черными мыслями, сводит с ума, лишает воли. И собирает свою кровавую жатву. Я ведь, деточка, ленинградка. И это не просто слово. Это судьба.
***
- Ты знаешь, тогда, когда все только началось, ни дети, ни взрослые еще не воспринимали блокаду серьезно. Думали, что скоро все закончится. Что нужно только немного потерпеть. К ноябрю-декабрю, когда запасы были уже съедены, и приходилось переходить на подножный корм, когда стали умирать люди, вот тогда Лихо пришло в город и начало косить всех подряд... И тогда мы узнали, что вера в победу и внутренняя сила также важны, как пища. Не зря в умирающем от истощения городе продолжали работать, помогать друг другу, проводить лекции, писать стихи… Так устроен уж человек – стоит ему погрузиться в тяжелые думы, залечь в свою берлогу, забыв о других – как включается программа уничтожения. Одноглазая старуха садится на хвост. И не отстает.
- Антонина Васильевна! – спросила вдруг Марина. – Да неужели не убили люди Лихо тогда, в Ленинграде, когда отстояли город? Ну и раньше, когда справлялись с напастями? Как же сохранилось оно, почему до сих пор людей мучает?
- Так ведь его и нельзя убить разом для всех, дочка… - покачала головой старушка. – Лихо ведь берет свою силу именно из твоих негативных мыслей, из твоих переживаний и страхов, а не из чужих. Поэтому Лихо у каждого свое. И с течением жизни оно меняется – ведь и ты не остаешься прежней. Уходят одни страхи, приходят другие. Каждому из нас свою оборону держать в этой жизни. Скоро уже, надеюсь, выдюжим.
- А амулет для чего, скажите?
- Амулет… Я на самом деле не знаю, зачем нужна эта игрушка. Думаю, это плацебо, если по-умному сказать. Но я слышала от мамы, что Лихо может проснуться, если человеку сильно завидуют. Тебе ведь люто завидуют твои коллеги, девочка. Красоте твоей, фигуре, и что муж у тебя красивый да богатый, и что жизнь твоя так замечательно устроена. Завидуют, злятся, со света тебя хотят сжить. Владик случайно разговор услышал и решил сделать тебе защиту, как я учила. А меня учила моя мама. Мама считала, что амулет позволяет видеть лихо не просто в виде бед и напастей, а в образе демона, и человек немного по-другому относится к неприятностям тогда. И еще что амулет на какое-то время может удержать Лихо хотя бы от прямых физических воздействий. То есть просто убить тебя, да и вообще дотронуться до тебя оно не сможет – страшную боль почувствует, пузырями пойдет. А вот свести с ума и погрузить в дурные мысли – это запросто. Но рано или поздно оно все равно попытается тебя забрать…
***
Тут воздух в комнате сгустился и потемнел. И на поверхности чая в Марининой чашке появились мутные светлые пятна. Пятна эти менялись, обретали форму и превратились, наконец, в уродливую одноглазую старуху.
Марина сидела на диване, не в силах пошевелиться. Черная, мрачная копоть заволакивала ее душу. Хотелось выпить чего-то крепкого. А лучше всего – заснуть и не проснуться. Вспоминалось вдруг детство. Как ее, полноватую девочку-отличницу дразнили одноклассники, считая «ботанкой» и «толстушкой». Как дети-мажоры, насмехались над ее одеждой, не такой дорогой, как у них. Как рыдала она в вестибюле школы, на лавочке, униженная, раздавленная. Как девочки обзывали ее. Как мальчишки тыкали пальцами в ее бока.
Это ведь только сейчас ей удалось привести свою фигуру в идеальное состояние. И эти воспоминания давили на нее, уничтожали ее. Казалось еще немножко – и сдастся она этой лютой обиде и злобе. Но вот проскочило в голове то, что было дальше. Тогда, много лет назад. Как она продолжала в слезах одна лежать на лавочке. И к ней подошла женщина. Красивая, ласковая. Наверное, одна из родительниц. Как утерла незнакомой девочке слезы. Как сказала никого не слушать, никому не верить.
- Ты станешь настоящей красавицей назло всем… – сказала женщина. – И если сейчас в тебя никто не верит, значит, в тебя буду верить я!
И вот идет Марина домой, и знает – все решаемо. Все устроится, все обойдется. Это ведь так просто – найти в себе силы, когда в тебя верит хотя бы один человек. Марину на секунду захлестнула вдруг благодарность к той неизвестной женщине из далекого детства. За то, что была. За то, что просто поверила. Следующей проснулась мысль о Владике. Она должна точно также защитить его от Лиха, как он там…. Удушливая вонь, стоящая в помещении, начала понемногу рассеиваться.
***
Вторым с Лихом сражался Владик. Он вдруг вспомнил родителей, которые идут с ним в в лес. При этом каждые пять минут целуются и все время держатся за руки. Красивые, удачливые, с успешным бизнесом. Все им завидуют. Как они вдруг все заблудились, и отчаянно пытались найти выход из леса. Как лес пугал их жуткими стонами, образами, запахами. Как заманил в болото, где утонули родители. И только он, Владик, догадавшийся сплести из травы и резинки от трусов куклу-оберег для всех, как учила бабушка, почему-то смог спастись. Как просидел с этой куклой до утра, а Лихо бродило рядом. И как на рассвете вдруг услышал чей-то голос:
- Найден! Живой!
А еще он вспомнил бабушку, которой нужна сейчас его помощь. И прекрасную учительницу, в которую он, по-правде сказать, немного влюбился. Вспомнил ее пальцы, ласково гладящие его волосам. Вспомнил – и очнулся.
***
Антонина Васильевна тоже открыла глаза. Но вместо теплой комнаты она оказалась на зимней холодной улице. На тротуаре лежало что-то темное, похожее на мешок. Антонина присмотрелась и поняла, что это «что» - бывшее «кто». Люди шли мимо, ослабшие, худые. И никому не было дела до трупа. Они устало перебирали ногами, даже не оглядываясь.
Антонина хотела сказать об этом маме. Но мама со страшным лицом шарила по карманам. Карточки. Украли карточки! И мама села на снег, и рыдала так горько.
- Я убийца, - говорит! - Убийца. И себя, и ребенка своего погубила.
И мама плачет. И Тоня плачет.
- Мама, вставай, замерзнешь!
А маме будто все равно. Уставилась в одну точку, и сидит. И только Тоня ревет на всю улицу. Но вот подходит к ним такая же изможденная женщина. И без слов пихает в руки что-то завернутое в шарф. Так воровато пихает, оглядываясь. И мама, и Тоня вдруг понимают, что это четвертинка хлеба. Мама встает, и они вместе идут домой.
А потом еще была елка. Тоня переносится вдруг в школу, где изможденные учителя все-таки нарядили им елку. На празднике выступает клоун. А потом каждому ребенку дают мандарин и по восемь изюминок в шоколаде. Все ровно посчитано, проверено. Ни одна изюминка не пропала. И Тоня, такая радостная, с подружкой, бежит по темным улицам домой, чтобы поделиться с мамой гостинцем. И вдруг стала Тонечка расти, и превратилась сначала в Антонину, а потом и Антонину Васильевну. И воздух в комнате стал чистым-чистым. А копоть, которая висела в нем, выпала в середине зала в виде черного осадка. Владик проворно смел ее веником и высыпал в мусорное ведро.
Все трое сели рядышком на диван, и долго молчали, думая каждый о чем-то своем.
Вдруг телефон у Марины завибрировал. Это звонила мама.
- Дочь, мне лучше?
- А что с тобой было-то?
- Да отравилась. В магазинном салате был необычный ингредиент… Вот они и всполошились, мало ли, кто его еще купил.
Следующим позвонил муж.
- Милая, я освободился! Куда за тобой подъехать?
Марина продиктовала адрес.
- А знаешь что? Приезжай-ка ты сюда с тортом. Я все время на диете, но сегодня можно, сегодня время для радости…- вдруг сказала она. И все они трое: и Марина, и Владик, и Антонина Васильевна весело рассмеялись. Радоваться тоже очень важно. Иногда – жизненно необходимо.