«Он весь – талант и мастерство, в особенности, если к этому добавить, что он всегда находил себе у своего сеньора (Козимо I Медичи) применение и работу, причем в заданиях весьма и весьма почетных».
Так отзывался обо мне мой учитель Джорджо Вазари (Giorgio Vasari) в своих «Жизнеописаниях...» («Le vite de' più eccellenti pittori, scultori e architettori»), который считал меня человеком тысячи талантов. И он точно знал, о чём говорил. Ну, посудите сами, ведь при дворе своего любимого великого герцога я был и архитектором, и скульптором, и художником, и миниатюристом, и военным инженером-фортификатором, гидротехником, изобретателем, театральным декоратором и сценографом, костюмером, оформителем зрелищ и празднеств, и даже кулинаром. И достиг такой степени совершенства, что всякий путешественник, осматривая мои великолепные шедевры, искренне ими восхищается.
Взять хотя бы, к примеру, всем известную восьмиугольную Трибуну в галерее Уффици, отделанную мрамором и мозаикой, со сверкающим перламутром в куполе, которую я спроектировал для моего друга и партнёра Франческо I Медичи (Francesco I Medici).
Итак, разрешите представиться –
Бернардо Тиманте Буонакорси (Bernardo Timante Buonacorsi), в молодости известный как Бернардо Вертушки (Bernardo delle Girandole), а в последствии меня уже все знали как Бернардо Буонталенти (Bernardo Buontalenti).
Родился я во Флоренции в 1531 году на улице Коста Сан Джорджо (via Costa San Giorgio). Частые оползни, последний из которых случился в 1547 году, разрушили мой дом. Моя семья погибла. Ко мне же судьбы была благосклонна, меня нашли живого, вытащили из-под завалов и доставили к герцогу Козимо I Медичи (Cosimo I de’Medici), в то время он ещё не был великим герцогом тосканским. Меня оставили жить в его доме, более того, он взял меня под свою защиту и отправил обучаться к своему главному зодчему Джорджо Вазари (Giorgio Vasari) и живописцу Франческо Сальвиати (Francesco Salviati).
Джорджо Вазари позаботился о том, чтобы моё образование было исключительно полным. Это позволило мне под руководством моего учителя, хотя я был ещё совсем молод, уже работать в области сценографии.
С ранней юности я проявлял особую страсть к конструированию экстравагантных «устройств»: от передвижной «хижины», построенной для развлечения молодого Франческо I Медичи, до бумажных «фонариков» с движущимися фигурками. А вместе Франческо I, большим любителем искусства и экспериментов в физике и химии, я научился использовать порох для первых фейерверков, которые устроили во Флоренции накануне дня святого Иоанна, за что и получил прозвище Бернардо «Вертушки». И эти замечательные вертушки были ещё и моими сценическими аранжировками.
Вообще, мы с юным Медичи, которому только предстояло стать Франческо I, знали друг друга с детства. Я был не только наставником будущего правителя в художественных делах, но даже сопровождал его между 1562 и 1563 годами в путешествии по Испании. Ещё до восшествия герцога на престол между нами установилась глубокая интеллектуальная и художественная гармония, плодотворное партнёрство, которое прервётся, к моей большой печали, со смертью великого герцога в 1587 году.
Но проектировал я не только сады и сцены, а также дворцы и виллы и, благодаря мой бурной фантазии, никогда ни в чём не впадал в утомительное повторение, а всегда искал что-то новое, особенно в архитектуре.
Я был большим поклонником скульптуры и архитектуры Микеланджело и работ Бартоломео Амманнати (Bartolomeo Ammannati), и для Франческо I разработал множество архитектурных проектов, в том числе в 1568 году дворец для его второй супруги Бьянки Каппелло (Bianca Cappello) на Виа Маджо (Via Maggio).
А между 1569 и 1575 годами, опять-таки для сеньоры Бьянки, я спроектировал виллу Пратолино (La villa di Pratolino позже разрушенная), сегодня известную как Вилла Демидова (Villa Demidoff). И это была самая роскошная из всех вилл Медичи. Она стоила даже в два раза дороже Уффици и вызывала восхищение у всех европейских дворов. Вокруг виллы был разбит огромный парк и чего только я там не наворотил: создал машины для фейерверков и водные игровые фонтаны, с мраморными статуями, украшенными полудрагоценными камнями, с различными искусственными пещерами, помимо знаменитого Колосса Апеннин (Colosso dell'Appennino), созданного Джамболоньей (Giambologna).
К сожалению, после смерти Франческо I вилла использовалась лишь изредка. Из-за затрат на техническое обслуживание правители Габсбурги-Лотарингские ею почти не занимались, в результате чего все сооружения пришли в негодность и здание практически разрушилось. В конце концов, наследники Габсбургов продали её князю Павлу Демидову, который занялся её восстановлением, но основное здание, к сожалению, восстановить не удалось.
Я так же обучался мастерству живописи, но если на живопись и миниатюру я отваживался лишь время от времени, то в области декоративно-прикладного искусства — керамики, ювелирного и столярного дела — я был неутомим и создавал много ценных предметов для двора Медичи, которые затем производились на великогерцогских заводах.
Я брался за всё и в скором времени, посредством проведения многочисленных опытов, изготовление восточного фарфора для меня больше не было тайной.
А учитывая мою страсть к кулинарии, я изобрёл такое вкусное лакомство, что оно уже в то время имело оглушительный успех. Сейчас оно считается самым вкусным десертом во всём! мире. Да-да, вы не ошибаетесь, это знаменитое флорентийское мороженое – джелато.
Ну, что ещё сказать о себе. Конечно, не всё так гладко в моей биографии. И хотя учитель писал, что мой сеньор (Козимо I) поручал мне работу «в заданиях весьма почётных», эту работу почётной назвать нельзя, но что поделать. Я был обязан всем моему покровителю, поэтому в 1570 году, когда великий герцог поручил мне спроектировать в самом сердце города гетто, мне пришлось взяться. Правда, я предполагал, что рано или поздно его уничтожат, поэтому «не мудрствовал лукаво», а просто из старинных дворцов образовал «замкнутый четырёхугольник» и на этом моя работа закончилась.
После смерти моего учителя Джорджо Вазари, в 1574 году, я стал главным архитектором и разрабатывал разнообразные проекты: от градостроительства до аппаратов для грандиозных придворных празднеств, зрелищ и фейерверков, для чего сделал много рисунков, которые в настоящее время хранятся не только в галерее Уффици, а также в Лувре и даже в музеях Лондона и Нью-Йорка.
Я достроил Уффицы и завершил знаменитый Коридор Вазари.
Где я не особо преуспел, так это в религиозной архитектуре, разве что оставил пример барокко в новом фасаде базилики Санта Тринита (Basilica di Santa Trinita).
Лучше всего я себя проявил как инженер-фортификатор. Из-за бесконечных войн эпохи Возрождения форты имели первостепенное значение в оборонительной стратегии городов.
Мною построены фортификационные укрепления в Ливорно (Livorno), в Торре дель Соле (Torre del Sole), в Пистойе (Pistoia), Сиене (Siena), Гроссето (Grosseto), Прато (Prato), Неаполе (Napoli), на Эльбе в Портоферрайо (Isola d’Elba, Portoferraio) и других городах.
Ну, а во Флоренции между 1590 и 1595 годами по воле великого герцога Фердинандо I Медичи, сына Козимо I, я спроектировал знаменитую Крепость Святой Марии в Сан Джорджо дель Бельведере (Fortezza di Santa Maria in San Giorgio del Belvedere), больше известную просто как Крепость Бельведер.
По сути, крепость представляла собой последний этап коридора Вазари, который соединял Палаццо Веккьо (Palazzo Vecchio) с Палаццо Питти (Palazzo Pitti) и с садами Боболи (Giardino di Boboli).
Сегодня эта туристическая достопримечательность не только одна из самых шикарных панорамных точек города, это ещё и ценное архитектурное сооружение, которое представляет собой монументальный, исторический, художественный и экологический центр, где круглый год проводятся элитные мероприятия и художественные выставки.
Но, несмотря на всю мою гениальность, огромный успех и солидный заработок, в последний период своей жизни я жил в маленьком скромном домике на виа Маджо,
где собирал небольшой кружок друзей и интеллектуалов. Меня погубила моя расточительность, и если бы великий герцог не пожаловал мне пенсию, то умер бы я в полной нищете. И я до самой смерти оставался верен семье Медичи.
Сегодня прах мой покоится в фамильной усыпальнице в церкви Сан Никколò в Ольтрарно (Chiesa di San Niccolò d’Oltrarno).
____________________________________________________
P.S.: «Бернардо Буонталенти, представитель маньеристского искусства, со вкусом, иногда склонным к причудливости, наделенный большим любопытством ко всем аспектам человеческой жизни заставил свой гений рассчитывать на невероятное количество идей и изобретений. Благодаря своей гениальности сочетать казалось бы абсолютно не сочетаемые элементы различных стилей, особенно в архитектуре, является одним из величайших архитекторов эпохи Возрождения». (Из книги Пьеро Барджеллини «История Флоренции»)
Все фото автора. Ваше Окно в Италию!