В Имперской России 1904-1905 годах, в следствие проигранной войны с Японией, возникло широкое движение, требовавшее осуществления кардинальных реформ, в частности созыва Государственной Думы, свободы слова и гарантий личных свобод. Всероссийская стачка в октябре 1905 года принудила правительство уступить, и в октябре царь против своей воли издал манифест, в котором обещал даровать гражданские свободы и созвать Думу.
Когда была созвана Государственная Дума, "Черная сотня" развернула пропаганду, решив скомпрометировать ее как орудие евреев. Выборы в Первую Думу 1905 года, во Вторую и Третью в 1907 году сопровождались потоком памфлетов, утверждавших, что большинство кандидатов в Думу - евреи, что либеральные партии финансируются евреями, что евреи при пособничестве Государственной Думы обращают в рабство русский народ.
СПРАВКА:
"Чёрная сотня" - исконно русский социальный термин, употребляемый в летописях и документах с XII века. В допетровской Руси чёрными назывались те сословия, которые несли "тягло", т. е. платили налоги. В тогдашнем черносотенстве не было ничего зазорного. Напротив, Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Козьмы Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков. В этом историческом смысле термин "чёрная сотня" к XVIII веку вышел из употребления. Но на рубеже XIX-XX веков он начинает иронически применяться к разным монархическим группировкам и прежде всего к созданному в 1905 году Союзу русского народа (еще часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость). Товарищем (то есть заместителем) председателя Главного совета Союза русского народа был выдающийся филолог своего времени академик Соболевский. В черносотенные организации входили 32 епископа, среди них будущий патриарх Тихон и митрополит Антоний Храповицкий (который в юные годы был близок с Достоевским и явился прототипом образа Алеши Карамазова), академик Д.И.Менделеев, член-корр. Императорской АН И.Е.Забелин и Ю.А.Кулаковский, профессор правоведения Б.В.Никольский, профессор медицины С.В.Левашов и целый ряд видных государственных деятелей.
В этой связи, представляется крайне интересным история меморандума Владимира Николаевича Ламздорфа.
Перед лицом растущего либерализма министр иностранных дел граф В.Н. Ламздорф в 1906 году подготовил секретный меморандум, в котором рекомендовал, чтобы Россия, Германия и Ватикан предприняли общие действия, направленные против Всемирного еврейского союза и против Франции, которую союз использует как инструмент. Кампания за расширение избирательных прав и либерализацию режима, объяснял граф, является попросту уловкой, чтобы модернизировать Россию, которая, "будучи крестьянским государством, а также монархическим и православным", все еще оставалась бастионом на пути к мировому господству жидомасонов, действующих из Парижа. Правда, меморандум Ламздорфа был очень скоро положен под сукно его преемником на посту министра иностранных дел Извольским. Но следует отметить, что царь наложил следующую резолюцию на полях меморандума: "Переговоры следует начать немедленно. Я целиком разделяю выраженное здесь мнение".
С. Ю. Витте в своих "Воспоминаниях" рассказывает о том, как в 1905 г., когда он приехал в Америку для подписания Портсмутского мира с Японией, его дважды посетила группа влиятельных американцев. Об этих посещениях граф Витте пишет так:
Что касается депутации еврейских тузов, являвшихся ко мне два раза в Америке говорить о еврейском вопросе, то об этом имеются в министерстве иностранных дел мои официальные телеграммы. В депутации этой участвовали Шифф (кажется, так), глава финансового еврейского мира в Америке, доктор Штраус (кажется, бывший американский посол в Италии) — оба эти лица находились в очень хороших отношениях с президентом Рузвельтом-и еще несколько других известных лиц. Они мне говорили о крайне тягостном положении: евреев в России, о невозможности продолжения такого положения и о необходимости равноправия. Я принимал их крайне любезно, не мог отрицать того, что русские евреи находятся в очень тягостном положении, хотя указывал, что некоторые данные, которые они мне передавали, преувеличены, но по убеждению доказывал им, что предоставление сразу равноправия евреям может принести им более вреда, нежели пользы. Это мое указание вызвало резкие возражения Шиффа, которые были сглажены более уравновешенными суждениями других членов депутации, особенно доктором Штраусом, который произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он теперь занимает пост посла в Константинополе. (Витте С.Ю. Воспоминания, Т.2 (1894-октябрь 1905). Царствование Николая II. М., 1960. С. 439–440).
В 1916 г. Шифф финансировал революционное движение в России. Это видно из донесения русского агента в Америке, которое поступило в штаб Верховного Главнокомандующего. Донесения помечено 15 февраля 1916 г.
В связи с Февральской революцией Шифф 19 марта 1917 г. телеграфировал свои поздравления министру иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюкову: "Позвольте мне в качестве непримиримого врага тиранической автократии, которая безжалостно преследовала наших единоверцев, поздравить через ваше посредство русский народ с деянием, только что им так блестяще совершенным, и пожелать вашим товарищам по новому правительству и вам лично полного успеха в великом деле, которое вы начали с таким патриотизмом. Бог да благословит вас" (Шульгин В. В. Что нам в них не нравится… С. 226–227).
Помимо Шиффа, можно назвать и другие имена известных финансистов, настроенных негативно к России. Так, на митинге в Филадельфии 18 февраля 1912 г. с зажигательной речью выступил крупный банкир Лёб. "Собирайте фонд, чтобы посылать в Россию оружие и руководителей, которые научили бы нашу молодежь истреблять угнетателей, как собак! — призывал он. — Пусть лавина эта катится по всем Соединенным Штатам! Подлую Россию, которая стояла на коленях перед японцами, мы заставим стать на колени… Собирайте деньги, — деньги это могут сделать!" Растиражированное американскими газетами выступление Лёба стало достоянием широкой гласности. (В.П. фон Эгерт. Надо защищаться. СПб., 1912. С. 15–16 (см.: Рhiladelphia Ргеss 1912, 19 FеЬг.; Philadelphia, 1912, 19 FеЬг.)).
Довольно примечательна история прохождения внешнего займа России 1906 г. Русско-японская война заметно ухудшила финансовое состояние страны. Рубль ослаб. Тем опаснее для существующего строя становилась начавшаяся революция. По признанию Витте "для того, чтобы Россия пережила революционный кризис и дом Романовых не был потрясен, необходимы две вещи-добыть посредством займа большую сумму денег, так, чтобы не нуждаться в деньгах, т. е. в займах несколько лет, и вернуть большую часть армии из Забайкалья в Европейскую Россию".
Соответствующее зондирование Витте начал, еще будучи в Америке в 1905 г. Он завел разговор на эту тему с банкиром Дж. П. Морганом, спрашивая о его согласии участвовать в займе. Морган "не только согласился, но и сам вызвался на то", однако настаивал, чтобы Витте "не вел переговоров с другой группой, еврейской, во главе которой стоял Шифф". Морган, вероятно, знал что Шифф поставит ряд условий, неприемлемых в данный момент для русского правительства, но что указывают дальнейшие события.
Витте полагал, что сделать "громадный заем" можно было лишь при "главенстве Франции". В то врем; во Франции "были две главнейшие группы синдикате; банкиров: одна называется еврейскою, потому что во главе ее становился дом Ротшильдов, а другая-та называемая христианская", которую сперва возглавлял Жермен, а потом-Нейцлин. "Я счел нужным, — рассказывал Витте, — пощупать почву, как отнесутся Ротшильды к займу, и поручил это нашему финансовому агенту в Париже Рафаловичу. Парижские и Лондонские дома Ротшильдов между собою весьма связаны, со смертью барона Альфонса (жил в Париже. — И. Ф.) главенство перешло в руки лондонского лорда Ротшильда, поэтому Рафалович поехал в Лондон, и затем я получил от Рафаловича такой приблизительно ответ: "Ввиду уважения, питаемого Ротшильдами к личности графа Витте как государственного деятеля, они охотно оказали бы полную поддержку займу, но не могут это сделать, покуда в России не будут приняты меры к более гуманному обращению с русскими евреями, т. е. не будут проведены законы, облегчающие положение евреев в России". Так как я не считал достойным для власти по поводу займа подымать еврейский вопрос, то полученный мною ответ меня убедил, что с Ротшильдами это дело сделать нельзя". (Витте С.Ю. Воспоминания. Т.З. С. 220.)
России взялась помогать "христианская группа банкиров". Но тут же возникли сложности. Зарубежная печать подняла шумную кампанию против займа. К ней подключилась леволиберальная печать в России. Оппозиционные политические партии тоже чинили препятствия займу. Как показывает новейшее исследование, члены ЦК кадетов В. А. Маклаков и П. Д. Долгоруков, будучи в Париже, старались ознакомить французскую общественность и отдельных членов французского правительства с "точкой зрения русских либералов по вопросу о соглашении и заключении займа до созыва Думы". Есть на сей счет и свидетельства современников.
Президент Франции Фальер при встрече с В. Н. Коковцовым рассказал ему, как по просьбе Анатоля Франса принимал двух представителей русской политической элиты-П.Д. Долгорукова и Нессельроде, которые "прямо начали с того, что они являются ко мне (Фальеру) с целью протестовать против предложения русского правительства заключить во Франции заем, не ожидая созыва новых законодательных учреждений и без получения их полномочий, что такой заем, безусловно, не законен и, вероятно, не будет признан народным представительством, и, следовательно, я (Фальер) окажу прямую услугу французскому капиталу, избавивши его от риска потерять деньги, обращенные в такой заем".
Против российского займа выступали не только определенные финансовые группировки, либералы и либеральная пресса, но и Германия. Германия сначала старалась всячески оттянуть момент заключения соответствующего соглашения, но когда к нему подошли вплотную, тогда она "коварно приказала своим банкирам не принимать участие в займе". Необходимо заметить, что "вслед за Германией от участия в займе отказался и Морган, к которому лично весьма благоволил Вильгельм и который всегда, несмотря на демократизм американца, очень дорожил вниманием столь высоко коронованной особы". Витте не без основания предполагал, что Дж. П. Морган "ушел на попятный двор не без влияния германского правительства". (Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903–1919 гг. Кн.1. М., 1992. С. 140.)
Германское правительство, банкиры, отказавшиеся финансировать русских, либералы всяких оттенков, выступавшие против займа, конечно же, прекрасно понимали опаснейшее положение, в котором находилась Россия. А это означает, что им были нужны революционные потрясения в России, чреватые крушением российского самодержавия. Важно отметить, что Германия в этом деле оказалась в согласии (если не в союзе) с "еврейским синдикатом банкиров", по терминологии С. Ю. Витте.
Как видим, против Российской империи работал целый клубок "пауков в банке", объединенных общей идеей и кровно заинтересованных в уничтожении самодержавия!
К 1903 году из 139-миллионного населения России только 7 миллионов были евреи. При этом, среди членов революционных партий евреи составляли почти 50%. Евреи были мощной движущих сил революции 1917 года. Их было так много среди профессиональных революционеров, что среди части патриотической общественности родился миф о "Еврейской революции" в России. Мол, евреи стали главными организаторами революции в России, убили царя и хотели уничтожить русский народ. Что в октябре 1917 года в России установилась чисто "еврейская власть".
Нам кажется поверхностным подход, при котором притеснение со стороны правительства считается единственной причиной возникновения ситуации, о которой сионист Хаим Вейцман писал в июне 1903 года Теодору Герцлю: "Это ужасающее зрелище... видеть большую часть нашей молодежи - и никто не назовет их худшей частью - приносящей себя в жертву как в припадке лихорадки". Маркс, будучи материалистом, отрицавшим все духовные ценности, лишь несколько преобразовал идею мессии, ведущего народ Израиля к земному раю, в учение, по которому к спасению от несправедливости и угнетения приведет мир новый избранный "народ" - пролетариат. Эта переработка знакомых понятий в духе атеистического взгляда на мир (что включало и марксистское определение класса, а не личностей, как
единственного активного участника исторического процесса) оказалась чрезвычайно привлекательной для многих российских евреев, которые начали пополнять ряды радикалов в количестве, прямо пропорциональном степени распространения марксизма в конце XIX века в России. Вышеприведенная схема хотя бы частичного объяснения еврейского радикализма ни в коей мере не снимает с российского правительства вины за уход еврейской молодежи в революцию. Этому способствовали и погромы 1880-х годов, и волна антисемитских выступлений в Кишеневе в 1903 году и в Одессе, Минске и Киеве в 1905-м.
Еврейство воспитывало личностей с сильным пассионарным зарядом, который необходимо было канализировать. В ходе исторического развития евреев изгнали из большинства стран Западной Европы, и они массово осели в Польше. В ходе разделов Речи Посполитой многочисленная еврейская община перешла "по наследству" к Российской империи. В России Романовых их подвергли ряду ограничений, вроде т. н. черты оседлости. На волне роста революционной активности в Российской империи рубежа XIX—XX вв. много представителей еврейской молодежи, которые «хотели перемен» и не желали жить в рамках иудейской традиции, пополнили ряды профессиональных революционеров.
Эти люди отторгали современный им мир, хотели разрушить его до основания. Они верили, что могут создать лучший, новый мир. Они обладали определенными знаниями (многие имели хорошее образование, были представителями интеллигенции), имели волю и харизму. Многие стали преступниками, прошли ссылки и тюрьмы, стали крайне жестокими, изворотливыми и хитрыми. Революция стала основой их жизни. При этом еврейские революционеры считали недостаточной сионистскую доктрину — создание еврейского государства в Палестине. Это было для них мало. Они перестали быть евреями в традиционном понимании этого слова. Не зря значительную часть революционеров еврейство не считало своими, они были «выкрестами», предателями, которые отошли от иудейской традиции. Они были изгоями не только в России, как евреи, но и среди своих. Так, они стали самими непримиримыми и жестокими бойцами с существующим миром, и заняли заметные позиции среди революционеров.
При этом они имели связи и родственников в еврейской общине не только в России, но и в мире. Среди представителей т. н. «золотой элиты» («финансового интернационала») было немало выходцев из еврейства. Они имели огромные политические и финансовые возможности. В частности, очевидно, что Л. Троцкий-Бронштейн и Я. М. Свердлов и ряд других видных революционеров-интернационалистов, были ставленниками хозяев Запада («золотой элиты») и выполняли задачу по уничтожению русского народа в топке «мировой революции».
Таким образом, пассионарная (активная) часть еврейства выступила в качестве одной из движущих сил Революции 1917 года. Но говорить о том, что в России произошла «Еврейская революция», нет оснований. Смута уже давно назревала в России Романовых и была неизбежна. Первая мировая война стала запалом, который поджег ворох проблем и противоречий, которые копились не одно столетие. И национальный (включая еврейский) вопрос был только одной из проблем, стоявших перед Россией.
Первая мировая война обострила все проблемы русской деревни — она забирала на убой самых здоровых и молодых мужчин, лишала село рабочих рук, резко ухудшила снабжение товарами первой необходимости (развал и дезорганизация промышленности и транспорта), власти начали продразвёрстку и т. д. Власть бросила народ воевать за непонятные и чуждые ему цели. Крестьяне плевать хотели на проливы, интересы «союзников», «братушек» и т. п. Эта война озлобила людей, окончательно отринула народ от власти и вооружила миллионы крестьян. И как только появилась возможность, народ восстал не только против существующей власти, но и против власти вообще, - пишет Александр Самсонов.
Первая мировая война – это еще один, пожалуй, самый главный фактор, сыгравший роковую роль в падении российской монархии и победе большевистской партии. Предреволюционные газеты погружают современного читателя в хаос исторических событий - война, политическая неразбериха, беженцы, семьи погибших, сбор средств на помощь фронту и народу. Пролетарии обстреливают поезд с солдатами прибывшими с фронта, совершают налеты, грабежи, и в то же время где-то в литературных салонах под кокаином читаются "серебряные" стихи, в театрах идут представления, в ресторанах спокойно кушают люди. Политики и журналисты крушат друг друга со страниц газет, не подозревая, что зреет волна, которая смоет все это нагромождение из пустых слов и пустых людей, стихийная волна, вызванная ими к жизни, имя ее – народ и свобода. В тех же "Московских ведомостях" (№173,1917) тревожно сообщается о глумлении над религиозными ценностями в среде солдат, о неуважительном отношении к священникам - все это следствие "дьявольского пира анархии". "Церковные ведомости" также сообщают о "чрезвычайном росте заболеваемости венерическими болезнями и особенно сифилисом в армии и в стране", отмечают "полный упадок внутренней дисциплины у солдат" (№3-4,1918).
Война родила анархию.
Я согласен с тезисом, что действительные проблемы российского еврейства не являлись главной причиной Революции в России. Это так. Однако, будучи самым радикальным революционным отрядом и одной из пассионарных сил Революции 1917 года, оно смогло возглавить и направить в нужное, как тогда казалось, русло стихийную ненависть народных масс.
В действительности, против Романовых выступили не только грозные внешние силы, собственные элитарии, прозападные либералы, радикальные революционные группы, церковь, но и собственный народ.
"В царской фамилии тоже были антиниколаевские настроения и настроения против императрицы – мы это знаем, - говорит доктор исторических наук, профессор МПГУ Александр Пыжиков. - Возникло такое явление, которое в истории называется "великокняжеская фронда". Великие князья действительно были бы не прочь, если бы не монархию убрали, а убрали Николая II c супругой, это отвечало их интересам. Церковь отреклась от Николая II – она поддерживала все, что происходило".
Морис Палеолог, посол Франции в Российской Империи, писал в своем дневнике, что самые преданные слуги царизма и даже некоторые из тех, кто обычно составляет общество царя и царицы, начинают приходить в ужас от оборота, какой принимают события: "Так, я узнаю из очень верного источника, что адмирал Нилов, генерал-адъютант императора и один из самых преданных его приближенных, имел недавно мужество открыть ему всю опасность положения; он дошел до того, что умолял удалить императрицу, как единственное остающееся еще средство спасти империю и династию. Николай II, обожающий свою жену и рыцарски благородный, отверг эту идею с резким негодованием: "Императрица, - сказал он, - иностранка; у нее нет никого, кроме меня, для того, чтоб защитить ее. Ни в коем случае я ее не покину... Впрочем, все, в чем ее упрекают, неверно. На ее счет распространяют гнусные клеветы; но я сумею заставить ее уважать..."
Мысли Николая II были сосредоточены в это время на своей семье, и его очень странное равнодушие к судьбе Российской империи, не осталось незамеченным историками.
по материалам:
Норман Кон. Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и "Протоколах сионских мудрецов".
И.Я. Фроянов "Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)"
Гейфман А. Революционный террор в России, 1894-1917 гг.
иллюстрации из открытых источников