Старшина роты 4-го отдельного штрафного батальона Карельского фронта Николай Платонов родился в 1915 году. Даты начала службы в Красной Армии и участия в Великой Отечественной войне, указанные в преамбуле наградного листа, совпадают - июнь 1941 года. Был ранен, наград не имеет.
Представление оформлено в июле 1943 года на орден Красной Звезды.
29 июня старшина Платонов "находился в засаде с подразделением, когда противник был обстрелян и развернулся для наступления - завязался бой". Старшине было приказано руководить эвакуацией раненых и вооружения с поля боя. Под его руководством все раненые были своевременно перевязаны и эвакуированы вместе с их оружием.
Противник вновь стал наступать на 4-й взвод. Старшина с австоматом "бросился в расположение взвода" и взял командование на себя вместо раненого командира взвода. Атаки противника были отбиты, старшина "лично сам из автомата уничтожил четырех немцев".
В открытых источниках отсутствует информация о том, кто из вышестоящих начальников повысил старшинство награды, указанной в представлении, сразу на 3 ступени. 30 июля 1943 года приказом по Карельскому фронту старшина Платонов был награжден орденом Красного Знамени.
Интересно также отметить, что описанный в наградном листе бой является по сути оборонительным. Что в общем-то опровергает расхожее мнение о том, что штрафные подразделения Красной Армии использовались только в наступательных боях.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Следователь закрыл книжку с текстом Кодекса и отложил её в сторону. Степка услышал вопрос:
- Вам всё ясно?
- Вполне...
Старший лейтенант протянул два листа, с обоих сторон исписанных аккуратным убористым почерком, пояснил:
- А теперь вот ознакомьтесь с показаниями бывшего военфельдшера Красной Армии Харитона Сидоровича Ненько.
Степка углубился в чтение. Следователь опять что-то стал писать в своих бумагах. Получив назад листы он поинтересовался:
- Вы подтверждаете эти показания?
- Подтверждаю.
- Есть ещё показания двух свидетелей... Хотите ознакомиться?
- Не хочу.
- Ваше право. Ну, что же поищем обстоятельства...
- ??
- Что вы на меня так смотрите? Обстоятельсва бывают смягчающие и отягощающие... Кто ваши родители?
- Отец работал в колхозе, кем - не знаю... В тридцать седьмом году он был осуждён по пятьдесят восьмой статье части девятой на пять лет. Умер в позапрошлом году в Благовещенске от сердечного приступа спустя два месяца после того, как освободился. Мать была сослана в Казахстан и умерла в сороковом году. Причину её смерти и место захоронения не знаю... Я не имел связи с родителями с тридцать шестого года... Последнее письмо от них пришло летом в том году...
- Где вы тогда проживали?
- В Туле, в семье друга отца, его сослуживца по Гражданской войне.
- А откуда вы знаете об остоятельствах осуждения и смерти родителей?
- От подполковника ГУКР "Смерш" Иннокентия Петровича...
Степка обратил внимание, что звание и должность источника данных о родителях следователь записывает на отдельном листочке, сделал паузу и тут жн услышал:
- Не так быстро... Повторите ещё раз, пожалуйста. Апчхи!
Ещё раз медленно повторив имя, отчество, фамилию подполковника и его должность Степка добавил:
- Эту должность он занимал в ноябре прошлого года..
- Сведения о своих родителях от подполковника вы получили в устной или письменной форме?
- В устной.
- При каких обстоятельсвах вы получили эти сведения?
- При личной встрече.
- Где и когда проходила эта встреча?
- Гражданин следователь, я подписку подписал о неразглашении.
- То есть вы отказываетесь отвечать на предыдущий вопрос?
- Отказываюсь.
- Ну, вот видите, а вы сомневались, что мы не найдем каких-то обстоятельств.
- Я не сомневался.
Следователь покивал самому себе, высморкался и стал опять заполнять очередную бумагу. Несколько минут был слышен только скрип пера. Затем Степка прочитал и расписался внизу рукописного текста. Не смог он удержаться от улыбки, когда прочитал фразу в протоколе допроса "о смерти своих родителей знаю со слов старшего офицера ГУКР "Смерш".
Следователь вложил бумагу в папку и обе папки спрятал в стол. Вместо них он вытащил теперь ещё одну, совсем тоненькую папку. Открыв её старший лейтенант вопросительно взглянул на сидевшего перед ним молодого человека и задал очередной вопрос, предварив его краткой "вступительной речью":
- Сержант Василий Бойко заснул в карауле в боевой обстановке. Вы находились в этот время в танке вместе с погибшим лейтенантом... (следователь перелестнул несколько страниц из лежащей перед ним папки, но не нашёл, что искал) ... Ну, не важно. Вы можете это подтвердить?
- Не могу.
- Не можете или не хотите?
- Я не видел сам, что сержант Василий заснул или спал... И если это и произошло на самом деле, то случилось не в карауле, а боевом охранении... Я узнал об этом со слов санитара утром...
- Значит, не хотите, помочь следствию?
- Рад был бы, но помочь не могу.
- Так-так... Вот показания санитара... Нужен второй свидетель. Если вы отказывайтесь, то мне нужно будет ехать и опрашивать на месте сержанта в части, где он сейчас служит... (следователь опять посмотрел в папку) ... Служит сержант Мирзоев... Что молчите?
- Мне нечего больше сказать по существу.
- А между прочим сержант Бойко дал показания против вас в деле о контактах с вражеским пособником...
- Бог ему судья!..
- Вы в Бога верите?
- На передовой атеисты долго не живут, гражданин следователь...
- А вот это прямо уже похоже на религиозную агитацию. И не комсомолец вы до сих пор... Ну, ладно, на сегодня всё. Апчхи!
- Будьте здоровы, гражанин следователь!
- Не надо шутить и грубить!
Следователь раздраженно закрыл папку, достал носовой платок и крикнул:
- Конвой!..
Степка в сопровождении вызванного конвойного был отправлен "отдыхать до завтра или послезавтра". На выходе из кабинета он столкнулся с пожилым врачом, держащим в руке заполненный бланк с круглой печатьсю. Врач взглянул на лейтенант "исэ" с некоторым удивлением и спросил:
- Всё это время допрос был?.. Эх, молодо-зелено... Молодые всё куда-то торопятся... Сказано же было, "тремор рук и провалы в памяти"...
Степка в ответ улыбнулся:
- Спасибо, доктор!.. Ваши советы не пригодились.
В полуподвальном помещении Степку встретили уже трое "сидельцев". Новеньким оказался лейтенант-танкист из 213-й танковой бригады. Первым делом он поинтересовался:
- Следователь строгий? Руки распускает?
- Вроде нет...
Затем Степка без особого своего желания узнал, что в карбюраторе "тройки", которой командовал лейтенант, нашли сахар. На вопрос старшего лейтенанта-артиллериста "а где же твой мехвод" присутствующие узнали, что "его тоже загребли и он тут где-то должен париться".
На следующий день Степка до самого вечера остался и пребывал один в помещении. Старшего и младшего лейтенанта сначала увели куда-то "с вещами", а лейтенанта-танкиста сразу после этого вызвали на допрос. Вернулся лейтенант, когда за маленьким окошком под потолком уже почти стемнело, злой и не разговорчивый.
Ещё через день уже два конвойных вызвали Степку "с вещами". Подняться всего-то надо было на следующий этаж через два лестничных пролёта. В большой и светлой комнате за длинным столом сидело трое подполковников. Следователь сидел сбоку просто на стуле рядом с тумбочкой. Три месяца назад Степка будучи ещё младшим сержантом сам заводил обвиняемых в зал, в котором заседал трибунал. Вопросов сидящий в середине подполковник задал несколько вопросов. На первый вопрос он услышал "подтверждаю", а на второй вопрос Степка ответил более развёрнуто:
- У нас был раненый, его надо было скорее в медсанбат доставить.
Третий вопрос прозвучал "дежурным" тоном:
- Хотите ещё что-то добавить по существу вашего дела?
Ответ на третий вопрос был короче первого ответа:
- Нет.
Четвёртый вопрос вызвал короткий диалог:
- Почему вы одеты не по форме?
- В госпитале другой формы не нашлось.
- В ранены или контужены?
- Угорел в танке.
Подполковники стали тихо совещаться, склонив головы друг к другу. За окном выглянуло солнце и осветило половицу перед Степкой. От щевелящейся шторы солнечная "полоска" тоже причудливо зашевелилась. Заглядевшись на эту игру света и тени, он услышал только окончание приговора:
- ...Заменить отправкой в штрафной батальон сроком на один месяц.
Степка подошёл к столу и почти уже не дрожжащими пальцами сумел расписаться там, где ему было предложено. Теперь его повели в другое помещение на первом этаже. Окно в этой комнате было заколочено досками. В комнате бывший лейтенант "исэ" среди других обитателей встретил и бывшего младшего лейтенанта, которой в первой своей атаке "перепутал, куда бежать". От него Степка узнал, что младший лейтенант получил "ещё вчера" два месяца штрафбата, а старший лейтенант-артиллерист был оправдан и вернулся в свою батарею. В комнате на нарах лежали и сидели ещё несколько бывших офицеров, ждущих теперь отправки в штрафной батальон.
Младшего лейтената звали Илья Постышев. Он уже почти успокоился и пообещал Степке "после штрафбата обязательно получить медаль или орден". Под вечер в комнату с забитым окном завели и лейтенанта-танкиста. Он теперь был возбуждённо-весел и сообщил всем, что "отделался только двумя месяцами".
В грузовик "полуторки" через несколько декй пребывания в "светлой комнате" набилось уже с десяток новых "бойцов-переменников" штрафного батальона Западного фронта. Ехали долго, дважды приходилось выгружаться и вытаскивать полуторку на руках из очередной глубокой лужи. К вечеру все были вымазаны в грязи что называется "по уши". Сопровождающий лейтенант, ехавший в кабине, тоже участвовал в операциях "ра-два, взяли", а оба сержанта с автоматами наблюдали за этими коллективными действиями со стороны, ограничиваясь только советами.
До расположения батальона добрались уже в полной темноте. Встречающий их старшина критически оглядел внешний вид прибывших и отправил всех в походную баню, которую надо было сначала самостоятельно привести в действующее состояние. Сопровождающий лейтенент ждать, пока нагреется вода отказался, передал старшине "дела" и поехал обратно в кабине опустевшего грузовика "как есть". В кузове "полуторки" продолжили мёрзнуть два сержанта с автоматами.
После бани тот же старшина всем выдал новое нательное бельё, а кое-кто получил и новую форму. В частности, Степке достались почти новые сапоги, шапка и телогрейка. Всё было по размеру. На ужин был "подан" кипяток, три буханки хлеба и три банки "второго фронта". Ночевать вновь прибывшие были отправлены в "карантинную землянку".
Утром во время умывания Степка с удивлением заметил в числе поодаль плескавшихся под рукомойниками бойцов-переменников майора, который пару недель назад пьяный приехал на бронетранспортёре к застрявшему танку и пытался застрелить выстроившихся перед ним бойцов. Чуть позже в одной из взводных колонн, шагающей на завтрак, промелькнуло лицо Харитона, бывшего военфельдшера Красной Армии.
Позавтракали вновь прибывшие в последнюю очередь. Строгий лейтенант после построил их "в колонну по два" и направил к блиндажу командира батальона. Пополнению предстояло пройти "знакомство и распределение" по подразделениям. Степка попал "под ясны очи" комбата вторым по очереди. Майор сидел за сколоченным из досок столом, прихлёбывал чай из стакана и читал Степкино "дело". В землянке было тепло от раскалённой "буржуйки". Одет командир батальона был в меховую безрукавку поверх гимнастёрки. Под безрукавкой промелькнули два ордена Красного Знамени, один из которых был ещё винтовой. Награды на правой стороне майорской гимнастерки, если они там и находились, были прикрыты безрукавкой.
Начал майор с того, что выслушал доклад прибывшего, представился сам и поздравил Степку с Днем Красной Армии. Командира батальона интересовали две группы вопросов. Первая из них касалась предыдущей службы нового бойца "на передке". Вторая группа вопросов относилась к тому, есть или могут быть у стоящего перед ним бойца в батальоне знакомые "по прошлой службе" и какой характер носит это знакомство.
Отвечая на первую группу вопросов Степка рассказал, сколько танков, каких и когда он подбил лично и "в группе". Впечатлило майора количество ранений у стоящего перед ним по стойке "смирно" бойца, но он постарался, как говорится, "не показать виду". Небольшая заминка вышла с вопросом про документ о награждении орденом Отечественной войны. Взор у майора на документы был, что называется наметанным. Его очень заинтересовало, почему тогда ещё младший сержант Чернышов был награждён этим орденом "Указом ПВС". Из последующего вопроса Степка понял, что майора больше всего волнует, чтобы к нему в лице стоящего перед ним навытяжку бойца не заслали проверяющего ("казачка" по выражению комбата) из "большого дома или соседних к нему пристроек". Послушав отрицательный ответ на этот прямой вопрос и посмотрев внимательно в лицо ответившего, майор пробурчал "ладно, поглядим", а, повысив голос, заявил:
- Ладно, товарищ боец..., Я пока поверил, что ты после тяжелого ранения по тылам ошивался как годный к нестроевой и офицерское звание себе каким-то образом там выслужил... Сейчас-то как рука, в норме?
- Так точно, товарищ майор!
Командир батальона кивнул и перешёл ко второй группе вопросов. На эти вопросы про бывшего майора и Харитона Степка ответил чётко и ясно. В свою очередь он узнал, что бывшего майора зовут Матвей Захарович, что боец он исполнительный и что за "назначенные" два месяца нахождения в батальоне обещал "не сорваться". Относительно Харитона комбат задал Степке "дополнительный вопрос" и получил на этот вопрос такой ответ:
- Зла на него не держу.
Майор опять пристально посмотрел в лицо новому бойцу и заметил:
- У этого персонажа, на сколько я могу судить за первую неделю пребывания, много всего в голове намешано. Но у него здесь "полная катушка", так что есть вероятность, что за этот срок его мозги прочистятся.
Боец-переменник услышал "вольно". Далее прозвучало следующее решение командира:
- В батальоне по штату есть взвод ПТР. Во взводе служит один умелец, который к ружью Симонова приспособил оптический прицел. Ему до срока осталось пара недель... С ним не всё так просто... С ружьем и с умельцем тоже... У ружья прицел после первого выстрела сбивается... Но стреляет он метко, в общем, ценный кадр. А характер у кадра ещё тот... Парень ты вроде бы тёртый и с головой. Так что пойдёшь к нему вторым номером. Найдёшь сейчас лейтенанта Негошкина, командира взвода ПТР и доложишь ему.
Степка опять вытянулся:
- Слушаюсь, товарищ майор!
Выйдя из блиндажа командира батальона Степка огляделся, сделал с десяток шагов и понял, что он только что невольно обманул майора, сообщив ему, что у него в батальоне есть только два "прошлых знакомца". Навстречу ему шёл и улыбался пожилой "новобранец" из запасного полка в Казани, предводитель шайки уголовников. Не сразу, но всплыло в памяти и его имя - Порфирий Прокопьевич. Теперь у бывшего уголовного главаря на погонах, пришитых к телогрейке, алели широкие поперечные "лычки", а на поясном ремне виднелась кобура.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой Отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.