Песок пляжа был мелким, словно в часах, которые надо было поворачивать в старину. Слабая волна набегала на пологий берег и «гладила» все песчинки под водой.
Аладьин смотрел с шезлонга, как жена рисует, с внучкой, пейзажи на песчаных «холстах». Девочка так радовалась каждому рисунку. И просила: «Бабулечка! А, давай, ещё. Теперь – коника сделаем. А потом – пёсика. Как красиво, у тебя, всё получается. Научи, и я - также хочу».
Аладьин улыбнулся словам внучки. «Ах, Юличка! Какая, ты - замечательная, как твоя мамочка!». Он вспомнил дочь, красавицу Елену, которая, с мужем, жила в Лос-Анжелесе, и вдвоём, постоянно колесили по миру, продвигая интересы известной компании.
«Она, у нас, молодец! Была примером - с детского сада. И, Юличка, такая же. А, как быть с Юрой? Только адвокатура и полное погружение в тему. Когда, мы с Надей, доживём до семьи?».
Михаил Юрьевич прикрыл глаз и перевернулся на спину. Думы его, как председателя правления банка и президента благотворительного фонда, почти всегда вращались «возле работы», даже на отдыхе.
«Может, снизим ставку по ипотеке, и сможем удвоить выдачу кредитов для молодёжи. Надо посчитать «в эту сторону». А деток, из интерната, отправим на всё лето - в Крым. Пусть же, они, хоть в детстве, смогут получить позитивные эмоции».
А, на Медовый Спас, сын привёл девушку домой для знакомства. Он «секретничал» с мамой. Но! Отцу только скупо говорил о событиях, которые были важны. И, за день, жена сказала, что, надо готовиться, встречать будущую невестку.
«Надюша! А кто она? Что ты знаешь об этой девочке? Из какой она семьи?». Жена подошла и обняла. «Мишенька! Она из провинции. А учится в универе на международной журналистике. Говорят, что будущая звезда репортажа. Отлично знает английский и испанский. И была в пяти командировках».
Это мгновение Аладьин запомнит на всю жизнь. Когда открылась дверь «Порше» сына, на стоянке, в загородном доме. И вальяжно вышла она - Наташа Никифорова. Он подумал: «Спаси и сохрани, Господи! За что, меня, так караешь? Неужели, это не фарс, а настоящая трагедия моей семьи?».
Когда знакомились на террасе, то отпали все сомнения. Это – она! Память, услужливо, подсказала загородный отель «Ла-Манш», где устроен «Олений парк» для элитной публики. Со студентками в роли гейш. И тысячу баксов - за ночь. За Любовь!
Он был, с ней, пять раз, когда «ездил в командировки». Для алиби. «Она – моя невестка?».
Часы тянулись, как года тяжких испытаний. Потом, в течение недели, бурная беседа с «малышкой Натали». Та, только сильно кричала, дымя сигареты - одна за другой:
«Ты, не сможешь мне помешать, любить сына. Я его просто боготворю! И больше никогда не буду заниматься этой грязью. Господи! Сам дьявол попутал.
А, я, сука! Захотела лёгких денег и острых ощущений с «брюхатыми мужиками». Ненавижу всех вас, трахальщиков, которые мне, только годятся в отцы и в деды. Что б, вы сдохли, похотливые Казановы на пенсии!».
Сын был непреклонен в своём решении. «Она мне, всё честно рассказала, и на коленях, просила прощения. Я ей верю. Но! Домами мы общаться не будем. Эх, папа! Не надо этим бы, тебе заниматься».
А, в пятницу, 13 – го числа, зам. по безопасности пришёл и положил ему «откровенные фото» жены. Свежие – она, в постели, с любовью студенческой юности. «Мишань! Извини меня, чистый фарс бытия». «Нет! Это - Трагедия Шекспира! Жаль!».
