Глеб вынырнул из мрака, задыхаясь, как после долгого выматывающего бега. Тело то горело в нестерпимом жару, то сотрясалось от такого же нестерпимого холода. Мышцы тянуло ноющей болью. Волосы намокли от пота. Собравшись с силами, Глеб сконцентрировал взгляд на Карине и едва не завопил от радости. Девушка растерянно хлопала глазами, явно не понимая, что она делает верхом на Глебе. Её глаза утратили опротивевшую Глебу прозрачность. Равнодушно-пустой взгляд исчез. В глубоких карих глазах плескался испуг. Коричнево-белые пряди волос растрепались разметались по плечам.
Глеб сел рывком, готовый в любую минуту ввязаться в драку. Николай и Антон Сергеевич в страхе попятились, упёрлись спиной в стену и застыли, разинув рты. Красивое лицо Казимира изуродовала злобная гримаса. Кристина встала, озираясь, как затравленный зверёк, и быстро-быстро зашептала:
-Глеб, где мы? И кто все эти люди? Я видела их в своём кошмаре. Мне снилось, что я превратилась в какое-то чудовище. Сердце сковало льдом, и хотелось только одного: убивать. Замораживать насмерть. Было так страшно. Я всё время хотела проснуться, и никак не получалось.
Кристина тонко всхлипнула, вытерев ладонью слёзы, и задрожала всем телом:
-Глеб, а может мне не приснилось? Что если всё происходило на самом деле? Что если я и сейчас монстр?
Сердце Глеба закипело от жалости к подруге и ослепляющей ярости. Он встал и обнял девушку за плечи:
-Ты по-прежнему та Карина, которую я всегда знал. Все будет хорошо. Просто поверь мне сейчас.
-Какие телячьи нежности. Я сейчас расплачусь, – промурлыкал Казимир, пряча за насмешкой замешательство. Его кадык дёрнулся. В голосе появились высокие фальшивые нотки. – Так и быть. Я дарую вам ваши жалкие жизни. Правда, вам придётся стать такими, как мы, но это ведь мелочи. Правда?
Глеб закрыл собой Карину и, прищурившись, хладнокровно рассматривал Казимира. Уверенность в собственной неуязвимости накрывала его словно защитная броня: «Что они могут мне сейчас сделать? Наброситься? Да после того, как Николаю досталось, их с Антоном трясёт от одного вида дудочки. Только Казимир ещё хорохорится, но и он с опаской поглядывает на артефакт. Обратить? Вряд ли. Во всяком случае у Кристины не получилось. Наоборот, поцелуй вернул ей человеческий облик. Да и не полезут же они ко мне целоваться». Глеб представил такую картину и фыркнул, едва не расхохотавшись.
Казимир злобно прошипел:
-Веселишься? Думаешь, легко отделался? Никакой артефакт тебя не спасёт. Нас трое, и каждый из нас в десять раз сильнее тебя.
Глеб мгновенно подобрался, как охотничья собака перед сворой волков. Он выхватил дудочку и наставил её на Казимира.
-Только сунься. Всыплю так, что мало не покажется.
Левый глаз Казимира задёргался. Лицо окаменело от гнева. Потеряв самообладание, он взвизгнул:
-Чего вы ждёте, бестолочи, хватайте его!
Николай с Антоном переглянулись, нехотя сделали шаг вперёд и остановились в нерешительности. Казимир побледнел от ярости:
-Трусы. Ну ничего. Я и без вас его голыми руками возьму.
Глеб широко улыбнулся, вдохновлённый новой идеей, и поднёс дудочку к губам. Нежная, трепетная мелодия разлилась в воздухе. Она бередила сердце сладкой болью. Окутывала душу неземным светом. Умоляла. Ликовала. Благословляла. Глеба сотрясло от могучего чувства любви, хлынувшего из дивной мелодии. Карина, распахнув глаза, жадно ловила ласковые звуки. Мягкая мелодия стирала с её лица тревогу и страх. Накрывала пологом мирного покоя и радости. Кабинет сотрясли мучительные вопли:
-Нееееет!
Николай и Антон катались полу, сшибая стулья и сметая стопки бумаг. Грохот падающей мебели смешался с утробным воем и истошными стенаниями. Казимир сидел в кресло, разгрызая в крошево карандаш и раздирая правой рукой мягкую ткань обшивки.
Глеб остановился, наблюдая за поверженными врагами. Каждая клеточка его тела пела от ликования: «И как я сразу не догадался? Вот дурак. Хотя как тут сообразишь? Весь привычный мир рухнул в один момент. Да и Карину не нашёл бы». Он довольно посмотрел на посеревшие лица бывших коллег и спокойно произнёс:
-Или вы выпускаете нас отсюда, или я продолжаю концерт. Что скажете?
Казимир с ненавистью выплюнул:
-Убирайтесь. Только не думай, что так просто отделаешься от нас. Сегодня ты лишь ненадолго отсрочил свою смерть.
Глеб схватил ошарашенную Кристину за руку и молча потащил её к двери. Они пробежали пустынный коридор, спустились вниз и вывалились на улицу.
Мир обрушился на них гулом нескончаемой вереницы машин, сочной, до боли в глазах, зеленью деревьев и поцелуями тёплого ветра. Глеб только сейчас понял, что он чувствовал себя в своём кабинете, как в склепе. Он с наслаждением подставлял лицо солнечным лучам, взахлёб глотая свежий воздух.
-Ну и типы. Едем скорее отсюда пока они не опомнились.
Карина стояла, кусая губы и теребя подол своего платья:
-Глеб, куда мы едем? И что вообще происходит?
Ничто не осталось от прежней шаловливой девчонки. Она напоминала Глебу беспомощного, взъерошенного котёнка, брошенного на произвол судьбы. Его сердце сжалось от непрошенного сострадания. Он мягко сжал её руку:
-Я тебе всё объясню. Обещаю. Вот только доедем до деревни, ладно? Нужно поговорить с бабушкой Аглаей. Похоже, мы вляпались в большую неприятность. Она наверняка сможет помочь нам.
Карина покорно кивнула. Через несколько минут они уже неслись по дороге на максимально допустимой скорости. Глеб с опаской поглядывал на подругу, опасаясь обратного превращения, но ничего не происходило. Карина молча смотрела в окно, по-прежнему сохраняя человеческий облик. Окончательно успокоившись, Глеб сосредоточился на дороге.