Глава 8.
Первую брачную ночь Николай благополучно проспал. Пить за свадебным столом надо было меньше. Он упал в форме звезды поверх покрывала на кровать, любезно предоставленную для новобрачных хозяйкой квартиры Жанной. Рита с замирающим сердцем сняла свадебный наряд, повесила на спинку стула платье и фату, с облегчением сбросила туфли. Жених никак не реагировал. Мерный храп нарушал тишину квартиры, в которой новобрачные были одни. Хозяйка ушла ночевать к знакомым. Рита сходила в ванную, наплескалась под душем, почистила зубы, вытерлась докрасна пушистым полотенцем, надела красивую ночную сорочку и на цыпочках зашла в спальню. А Николай так и не шелохнулся. Рита легла с краю, сжалась в комочек. Холодно. Опять встала. Взяла шинель новоиспечённого мужа и покрылась. От шинели пахло табаком. Николай курил. Когда на свадьбе кричали "Горько!" и жених наклонялся к ней для поцелуя, Риту от запаха табака подташнивало. Что поделаешь? Надо привыкать. Лёжа сейчас под шинелью, она уже сомневалась в правильности своего скоропалительного шага. Но надежда, что все ещё будет хорошо, романтично, ещё теплилась в ней
А наутро молодые уже сидели на чемоданах. Хозяйка Жанна складывала для них в дорогу продукты, оставшиеся от свадебного стола. Ехать нужно было с пересадкой в Москве.
В Воркуте в мае ещё была зима. Снег лежал сугробами, которые и не думали таять. Места у молодоженов были боковые в плацкартном вагоне. Николай поднял сумки с вещами наверх и сел напротив Риты. Он пытался шутить, но по всему было заметно, что смущен тем, что проспал брачную ночь. Рита старалась делать вид, что все в порядке. Она расстелила на столик салфетку, как хорошая жена, начала выкладывать припасы: котлеты, жареную курицу, вареные яйца.
- А поросёнка не осталось? - спросил Николай.
- Чего нет, того нет! Все вчера съели. А ты не попробовал что ли? Вкусный был.
- Пробовал. Ещё захотелось. Ну ладно, котлеты и курица тоже хорошо.
- До Москвы надо съесть, а то испортится все. А там купим что-нибудь ещё, - говорила Рита, подкладывая лучшие куски курицы Николаю.
В Москве времени было мало, переехали с Ярославского на Киевский вокзал, купили в киоске наборы еды в дорогу. Тепло разливалось в воздухе, лаская северян, на деревьях распускались молодые клейкие листочки. Но, вот уже поплыла мимо и Москва. Поезд уносил молодоженов на юг. На сей раз места были хорошие, в середине вагона, но ехать оставалось не так долго. Утром другого дня поезд подошёл к Николаеву, городу корабелов и флотоводцев, основанному Григорием Потемкиным после взятия Очакова.
Николаев встретил прекрасной погодой, дурманящим запахом цветущей белой акации. Город Рите очень понравился: широкие залитые солнцем улицы, изысканная архитектура старинных зданий, кругом цветы, фонтаны и памятники. Такси, проехав через историческую часть Николаева, доставило молодоженов в частный сектор. Никто их не встречал. Родной дом Николая, около которого остановилось такси, - обычная украинская беленая хата.
Во дворе хрипло залаяла собака.
- Пиратка, ты что не узнаешь меня?
Пёс завилял хвостом, припомнив голос хозяйского сына. На лай Пиратки вышел немолодой глава семейства в сатиновых синих трусах и застиранной, когда-то белой майке.
- Кого это там принесло? - пробурчал он, открывая запор на калитке.
- Это я, папа! Твой сын. Вот отслужил. Жену к вам привез.
- Колька, сынок! Дай, я тебя обниму!Жена какая-то тощая у тебя. Где только такую нашел? Как звать тебя, болезная? - хозяин дома обратился наконец к Рите.
- Рита. А вас как? - смело спросила наша героиня.
- Меня-то? Я Петр Еремеич. Колька не говорил что ли? Проходите! Что в дверях топтаться? Марья, ты глянь, кто приехал. Сын вернулся из армии. Моряк, однако. Невестку тебе привез, - говорил Петро, заводя молодых в дом.
Пахнуло чем-то затхлым, напомнившим Рите о ее детстве, о бараке, где жила она с матерью и братишкой. Из кухни выплыла толстая тетка:
- Миколка, сыночек! Что ж ты не сообщил нам, мы бы встретили! А это кто с тобой? - спросила она, тиская, как котенка, сына.
- Мам, это моя жена Рита. Мы недавно расписались. В Воркуте, мам! Там и свадьба у нас была.
- Рита жена? Здравствуй, Рита! Ну проходи. Посмотрим, что за жена у нашего Миколки.
Никакой свадьбы, конечно, в Николаеве не было. Вечером собрались родные, знакомые и скромненько отметили дембель. Рита боялась, что муж опять перепьет, но он так много рассказывал о службе в Арктическом отряде в Воркуте, что напиться просто не успел. Какая-то темноволосая пышногрудая брюнетка, которую все называли Маринкой, сверлила глазами бедную Риту. Подвыпившие гости принялись петь украинские песни. Громче всех распевала Маринка, подсев к Николаю. Свекровь подошла к ним сзади, обняла обоих:
- Эх, как я надеялась, что вы обженитесь! Мариночка ждала ведь тебя, Миколка! А ты вона, бледную поганку какую-то привез! - заплетающимся языком обьявила пьяная Марья.
Рита сидела, как неприкаянная. Слезы душили ее.
- Зачем она здесь? Что делать?
Уже заполночь гости разошлись. Спать молодых отправили во флигель во дворе. Глинобитная мазанка с одним окошечком, с топчаном, покрытым лоскутным одеялом. Земляные полы, застеленные половиками в три слоя, побеленные стены.
То, что произошло потом на этом убогом брачном ложе, Рита не хочет вспоминать. От всей обстановки, запахов, исходящих и от нечистого тюфяка с подушкой, от новоиспечённого мужа, пропахшего табаком, ее тошнило.
Проснулась Рита от того, что кто-то тряс ее за плечо:
- Вставай, барыня! Кто завтрак мужу готовить будет?
Рита вскочила, продирая сонные глаза:
- А где у вас помыться можно?
- Шагай во двор, там бочка с водой, найдешь сама, - свекровь, тяжело ступая, прошествовала в дом, не дожидаясь невестку.
Во дворе было славно. Чирикали воробьи. За ними пристально следил рыжий котяра, нервно стуча хвостом по траве. Было еще свежо. Рита поежилась и ополоснула лицо прохладной водой из здоровенной бочки, зашла за бочку и быстренько помыла все, что требовало омовения. Потом вытерлась, озираясь, своим полотенцем. Никто не помешал - уже хорошо. Пиратка лениво глянул на гостью, что-то проворчал и продолжил спать, положив большую лохматую голову на лапы.
"Надо в магазин сходить, постельное белье купить на подаренные деньги," - размышляла Рита, чистя картошку на завтрак.
- Э, кто же так чистит картоплю? Что от нее останется после твоей чистки? - Свекровь выхватила нож из рук Риты и принялась показывать, как надо чистить "картоплю".
- Тетя Мария, так ведь глазки надо вырезать, а вы оставляете, - возразила строптивая невестка.
- Молода ещё меня учить! Слушай, что тебе старшие говорят и не спорь. А меня ты должна называть не тетей Машей, а мамой, поняла? Ничему тебя мать не научила! А у тебя родители-то кто?
- Нет у меня родителей. Умерли, - тихо ответила Рита.
- Так ты детдомовская? - глянула на нее поверх очков свекруха.
- Нет! Я интернатская, - возмутилась Рита.
- Какая разница, детдомовская или интернатская? Да, влип мой Миколка. Только безродных нам в семье не хватало! Какая из тебя жена? Худющая, как велосипед. Ладно, я сама тут доделаю. А ты иди в кошару и накорми овец. А потом отведешь их в стадо.
- Я не умею. Подскажите, как кормить, куда их отводить.
- Да ты сама, как овца. Ничего не знаешь и не умеешь.
- Откуда же мне знать? Я овец только в кино да на картинках видела.
Вот так началась семейная жизнь нашей Риты. Ей уже не хотелось ни нового постельного белья, ни Черного моря, она думала только о том, как убежать из этого негостеприимного дома.
Продолжение:
Предыдущая глава:
Начало: