Это был третий труп, который Иван Иванович Берестов закапывал на своём дачном участке.
В земле между цветками остро-желтых астр и зарослями всемогущего репейника лежало тело молодой женщины. Её белокурые волосы раскинулись на муравьиной куче, лицо смотрело на запад, где уже появились первые лучи заходящего солнца, глаза закрыты... Розовое платье, местами изорванное, едва прикрывало стройные ноги. Оно ярким пятном отсвечивало на плодородной, жирной земле.
Иван Иванович в это утро совершил титаническую работу: принес тело из багажника, вырыл достаточно глубокую яму, смог столкнуть и закопать ещё недавно живую Розу. Это стоило больших трудов, так как в позвоночнике обострилась грыжа.
Попробуйте потаскать тяжести, когда словно простреливает электрическим током сквозь всё тело? Что? Трудно? Вот и Иван Ивановичу было нелегко...
Был сентябрьский день, когда в семье Берестовых появился Иван. Мать его, Антонина Ильинична и отец, Захарий Петрович, вне себя от радости рассказывали всем родным и близким о прибавлении в их маленьком семействе. Они вовсе не стеснялись, что смогли усыновить ребенка. Они рассказывали всем и каждому об этом событии. Делились тем, что наконец покончено с бумажной волокитой, что все документы подписаны, что родная мать Ивана более не выступает против усыновления.
И погода в тот день стояла замечательная. Всё было хорошо. Только птицы почему-то перепутали курс на юг. Так объяснили позже ученые это странное явление. Словно в журнале ошиблись, не туда поставили координаты. И случилось. Стая птиц свалилась с небес на дом Берестовых. Дохлые лежали они на крыше, мертвые валялись на дворе, несколько упало в колодец, а одна успела залететь в окно. Залетела, упала на кровать Ивана, там и сдохла. Даже не успела закрыть глаза. А глаза у неё были мутные. Как у рыбы, которая уже несколько дней тухла на подоконнике.
Никто не обратил внимания тогда на птиц. Но в сердце Антонины что-то кольнуло. И подумала она, что не к добру. И через время забыла…
Иван Иванович смотрел на Розу, лежащую в углу дачного участка, и слезы катились из его глаз:
— Как ты прекрасна! Ты прекрасна, - шептал он, поглаживая стройную ногу, обутую в желтый кожаный ботинок с ярко-красным шнурком, -я избавил тебя от страданий! Если бы ты понимала, то ощутила бы истинное счастье вместе со мной. Рука его скользнула выше и оказалась под платьем Розы. Пальцы Ивана Ивановича, грязные от земли, с кривыми обгрызенными ногтями, как толстые черви медленно поползли выше, прошли сквозь кружевные трусики и начали гладить то самое райское место, ради которого третье тело оказалось закопанным на территории дачного участка.
Да, Иван Иванович любил женщин, но женщины не особенно любили его. И когда он встречал ту, от одного вида которой его сердце замирало, он начинал готовить ножи. Точил, чистил и снова точил. Потом находил тихое место, мимо которого любимая проходила хотя бы раз в неделю или в две, затаивался и ждал. А ножи, спрятанные виновным, ждали и нагревались от его тела, и готовы были ринуться в бой...
На улице начали говорить о Берестовых, а именно, об Иване. Кто-то заметил, что Иван, а мальчику тогда было восемь лет, на тихой прудке издевался над голубем. Тогда пошли слухи о плохих генах и о том, что брать ребенка из детдома - необдуманный поступок, при здоровых родителях и родных детях.
А гены на самом деле были нехорошие. Никто не проверял. А если бы углубились, то увидели, что в роду мальчика по женской линии наблюдались некие обстоятельства: женщины рожали одного мальчика, который умирал в возрасте восьми лет, а перед родами они видели странный сон о пришествии самого дьявола... Ивану удалось выжить. Скорая приехала быстро. И в скорой оказался врач высочайшей квалификации, который смог спасти. Спас и обрек одновременно на гибель.
В этот вечер Иван Иванович решил быть открытым и рассказать обо всем Розе. Он любил её своею странною любовью. Он ласкал её клитор, смотрел в закрытые глаза и любил. Отчаянно. Безмолвно. Не ждал отклика. Ведь он знал, что она не поняла его любви. И когда она благодаря доброму сердцу решила помочь пожилому мужчине добраться до больницы, когда она села в его автомобиль, ради светлого и доброго, она, конечно, не подозревала, какая любовь возгарается в нём, как эта любовь клокочет и волнами подкатывает к маленькому пенису Ивана Ивановича. Роза, конечно, не знала ни о силе любви, ни о том, что уже никогда не сможет сама выйти из автомобиля марки Жигули белого цвета... Роза, истерзанная, молодая и всё ещё красивая Роза, будет бессильно лежать на заднем сиденье. А Иван Иванович будет её безраздельно и безответно любить...
— Ты тридцать пятый цветок в моем прекрасном букете, милая Роза. Ты пахнешь молодостью и красотой, - он запустил пальцы в её волнистые мягкие волосы и понюхал их, -теперь ты моя, а я твой. Здесь тебе не будет скучно. Лилия и Алла будут рядом с тобой. Ты смеешься, -Иван Иванович посмотрел на лицо девушки, улыбнулся сам, - ты смеешься, но это чистая правда. Да, я помню весь свой букет по именам... Это единственное, что я не могу забыть...
Последний луч солнца, зацепившись за ветки елей, еще маячил в небе, пылающем словно в пламени жадного костра, когда тело прекрасной Розы было надежно спрятано между астрами и колючим репейником. Иван Иванович отряхнулся, спрятал в домике инструменты, закрыл ворота и пошел к Жигулям, которые в легком сумраке надвигающегося вечера белым пятном светили на дорожке около дачного участка. Наконец он завёл мотор и поехал домой, где его ждали красивая умная жена и трое чудесных ребятишек. Ещё ждала его работа: нужно было дописать конспект урока по литературе. Завтра с классом они будут говорить о прекрасном, о вечном. О любви. Страницы школьной хрестоматии раскроются на вопросах, заданных великим Шекспиром. Они прочитают сонеты, поспорят о том, что хотел сказать автор...
И ни одна душа не будет знать, что на улице Комсомольской в доме 35 на четвертом этаже живет прекрасная Азалия, которую так любит Иван Иванович. И скоро, совсем скоро они смогут встретиться, чтобы окунуться в море бесконечной любви и безудержного наслаждения...