Прогнозировать то, как пойдет Великий Палестинский митинг в Стамбуле, было сложно. Толпа людей, а их было десятки тысяч, могла в мгновение ока двинуться громить Макдональдсы и Старбаксы на своем пути. Но все закончилось относительно мирно. Пришел электорат Эрдогана – активные консерваторы, которые следят за «игрой» президента по пересаживанию со стула на стул. В общем-то, они так же, как и он – склонны быстро менять мнение и действовать не исходя из принципов, а исходя из текущего положения дел.
Правда, в вопросе Палестины все же стул один. Нельзя отрицать, что в душе каждый турок – не сторонник Израиля. Но и не сторонник радикальных действий – нация находится в апатии. Рост цен, падение лиры, инфляция и новые безумные законы – все неприятности жизни затягивают как серые тучи ясное видение будущего. Страна, сколоченная из малого и среднего бизнеса, острее чувствует и теперешние, и грядущие невзгоды. Поэтому митинг стал чем-то вроде выражения воинственной безысходности.
Воинственность выражалось в каждом слове Эрдогана – он заявил, что в прошлом Газу контролировала Османская империя и это действительно было так. Взывание к исторической справедливости в последнее время стало новым трендом среди политиков. С этой точки зрения турки не могут просто осудить происходящее в регионе, с другой точки зрения, есть вопрос, который пока повис без ответа: а то им делать?
На митинге Эрдоган задел и Украинский вопрос, но на свой лад: те, кто, по его словам, «проливает лживые слезы по погибшим в Украине», не высказали сочувствия погибшим в Газе. В этих словах Эрдогана ощущается призыв к справедливости, но и попытка добиться этой справедливости оказывается всего лишь предупреждением:
«Эй, Запад, я вас спрашиваю, вы хотите снова разжечь войну между полумесяцем и крестом?», – продолжает глава республики. И призывает признать Израиль «государством-преступником».
Сухой остаток: Эрдоган вынул дубину, но бить или обижать он никого не собирается. Нет у него и цивилизованных рычагов для решения проблемы. Египет отказался принимать беженцев из Газы, Турция также не торопится с заявлениями на этот счет, выступая скорее моральной поддержкой – но для кого? ХАМАС Эрдоган не называет братьями, лишь подчеркивает, что группировка не является террористической.
Дубинкой помахать мастак не только Эрдоган. Ему прилетают оскорбления от Израиля, где его называют антисемитом и змеей. Евросоюз метит не в бровь, а в глаз: зампред Еврокомиссии Маргаритис Схинас – не самый первый, но и не последний человек в организации – заставляет Турцию выбрать сторону: оставаться с ХАМАС и с Россией или выбрать Евросоюз и НАТО. При этом членство в ЕС для Турции все еще пока остается открытым вопросом. Несмотря на то, что республика входит в североатлантический альянс, заявка в европейскую организацию находится на рассмотрении. А из европейского в Турции – только цены в евро в аэропортах и кусочек земли западнее Стамбула.
Для Эрдогана скорее начинается фаза «суверенизации»: он уже не воспринимает свою страну частью Европы, отходя от ататюркистской вестернизации. «Запад» он видит коллективным злом, а членство в НАТО становится не преимуществом, а дискредитирующим фактором. Не случайно в 2023-2025 году заложен рост расходов на оборону в бюджете страны. Вероятно, выход из НАТО не заставит себя ждать.
Уже сегодня у Турции есть хоть и не могущественные, но все же союзники. Например, Азербайджан, который после успеха в Карабахе представляет собой довольно-таки милитаризированную страну с опытом ведения войн. Есть, в конце концов, Россия, которая Запад считает злом не меньшим, да еще и остается крупнейшей ядерной державой. Но для союза с ней нужно будет ответить на главный вопрос: «чей Крым?» И тут у Турции может не получиться, ведь Крым, согласно все той же модной исторической справедливости, – турецкий.
Конечно, в ближайшее время войну прогнозировать не стоит. Но в течение десятилетия Турция, становясь менее ататюркистской и более суверенной в своих решениях, может перейти к захватническим войнам под предлогами борьбы за справедливость. И кто знает, не окажется ли тогда мишенью Израиль.
