— Ира! Ирочка! - охали подружки.
- Бабушка! - еле слышно шептала Анечка, захлебываясь потоком соленых слез.
- Мама! - слетало с губ Вероники.
Они стояли у большой светлой постели. Бледное худое лицо, спокойное и умиротворенное с закрытыми глаза было направлено вверх. На сухих побелевших губах застыло подобие улыбки, но в ней не было той привычкой земной радости, которая вызывает смех и веселье. В ней был свет более высокий и далекий.
У изножья кровати лежал большой бежевый кот. Пушистый поблекший от старости мех окружал его костлявое туловище и казался странный мягким ореолом. Кот приоткрыл большие жёлтые глаза. В них отражалась синеватое окно, серые обои, отштукатуренный потолок - словом, тот мир, который окружал его с самого детства. А может и вообще весь мир?
Мурлыка встал и потянулся. Его старые кости скрипнули и повиновались. Он подошел к покойной и свернулся на ее груди, укрытой чистым жестким одеялом. Маленький розовый нос вдохнул знакомые запахи... Но к ним примешивался другой, чужой, страшный: запах смерти.
Веки смежились. И открылся новый, иной взор... Комната вроде бы, была та же, но что-то в ней поменялось. Люди все также плакали над постелью, безжизненное тело все также простиралось на простынях и кружевных перинах, но в незримой холодной воздушной пелене стоял новый незнакомый образ молодой девушки, не так чтобы очень красивой, но с милыми правилами чертами круглого личика, с косой каштановых волос, в длинном серебристом платье с цветами.
И кот вспомнил! Эта девушка безумно напоминала ему его хозяйку 20 лет назад, когда она нашла его в грязной коробке под дождём в заброшенном переулке. Да, это была она, только еще лет на тридцать моложе, красивее. На светлом лбу не было видно усталости или печали. Она улыбалась также, как улыбалось ее застывшее похолодевшее тело.
Кот еще раз взглянул на материальное, земное. И увидел что на груди старухи лежит кот. Бежевый кот. Лежит он. Однако над душой страх и тоска были уже не властны. Кот выпорхнул следом за девушкой из окна и по огромной золоченой лестнице, прозрачной, переливающейся радужными бриллиантами стал подниматься все выше и выше. Путь был длинным, земля уменьшалась, пока совсем не исчезла где-то внизу. Перед котом и его хозяйкой появилась бескрайняя золотая площадка с колоннадой композитного ордера и аттиком с латинской надписью «iudicium». Они прошли под роскошной аркой, вкруг фонтанов, изображавших сцены из священного писания и увитых благоуханными розами, к старику, стройному, сильному, с необычайно прямой спиной и светлыми, юношескими глазами, так и лучащимися сиянием и добротой. Кудрявые юноши в переливчатых бестелесных ризах с огромным крыльями поднесли ему огромную тяжелую книгу, лица их были молчаливы и выражали счастье и благоговение. Старик милостиво кивнули открыл книгу. Его пальцы легко перелистывали громадные страницы, которые казалось, должны были бы весить десятки килограмм. Наконец он остановился.
- Ирина, что хорошего сделала ты за свою жизнь? - раздался в чистом звонком воздухе его вопрос.
- Отче, я не могу отвечать. Все прописано в книге судеб, и Ты должен судить меня Сам.
- Я вижу, что ты лгала, что ты предавала, что ты гневилась, что ты ненавидела, что ты не прощала... Сделала ли ты что-то, чтобы искупить это?
Девушка поникла головою. Кот с отчаяньем смотрел на свою хозяйку. Нет, нет, она должна была попасть в рай! В сознании его снова и снова проносился тот день, когда под струями ливня усталая женщина в пальто брела по шумной улице. Он помнил, как ему хотелось есть, как лапы его дрожали от холода, как он умирал, как последние силы его таяли, как он пищал, как звал, как просил о помощи, как люди бесстрастно проходили мимо, как один за другим исчезали они в свете автомобильных фар, как ничьи шаги не нарушали пустынную страшную тишину темного переулка...
И он помнил, как она, простуженная, разбитая, всеми брошенная, одинокая, которой самой сейчас нужна была помощь, повернулась, посмотрела на него мутным взглядом и забрала с собою, в тепло, хотя у нее самой тогда не было нормального жилья, хотя у нее была десятилетняя дочь, которую надо было кормить, одевать, учить, хотя она еле справлялась на своей работе и совершенно измученная падала на жесткую постель в коморке, когда приходила домой, а потом снова поднималась, готовила дешевую однообразную еду, снова работала и снова падала...
И кот встал.
- Может она не всегда была хорошей, - сказал он. - Не знаю, не мне судить. Но она любила, она спасала, она трудилась, она старалась для других, она готова была страдать сама, но продолжать бороться: не ради себя, ради тех, за кого в ответе. Без нее я был бы умер еще двадцать лет назад. Разве этого недостаточно?
Старик посмотрел на кота серьезными серыми глазами.
- Я склонен верить котам, так как дал им особую мудрость. Но перед тем, как отправить тебя в рай, Ирина, я исполню любое твое желание. А тебя, кот еще рано пускать в Элизиум: в твоём запасе еще есть пара-тройка жизней.
Ирина молчала.
- Я хочу вернуться. Хочу прожить ещё одну земную жизнь. Но так, чтобы кот был со мной и я могла отплатить ему. И вообще... Я хочу помогать.
- Котам? Достойный аргумент. Но ты же понимаешь, что должна будешь забыть все, что происходит здесь, сейчас, на небесах? Тебе придётся все начинать сначала. Вдруг ты забудешь свое обещание? Вдруг ты не узнаешь Кота?
- Узнаю. Вернее кот узнает меня. И не забуду. Потому что если есть кот, нельзя забыть про добро.
Старик улыбнулся. Его повелительные руки взметнулись к синеве неба и обрушились вниз, мир закрутился, завертелся, заплясал... Глаза Ирины открылись опять, хотя может теперь её звали совсем по-другому...
