Тем ранним утром громкий рев прозвучал как гром среди ясного неба. Сам воздух, казалось, содрогнулся от неожиданности. Подгоняемый ветром, он пронесся над головами сбившихся в кучу антилоп и буйволов, которые сначала насторожились, готовые в любой момент бежать, но спустя мгновение, успокоились и продолжили дальше заниматься своими делами. Они не почувствовали угрозы, потому что в нём не было слышно агрессивных ноток, как это часто бывает, когда взрослые львы заявляют права на свои территории или вступают в «словесные перепалки» с конкурентами, находящимися за несколько километров от них.
Наоборот, в этом приглушенном звуке можно было отчетливо услышать боль.
Львице недавно исполнилось четыре года и уже долгое время она в одиночестве, бросив вызов всем трудностям и невзгодам, неспешно разгуливала по ближайшим окрестностям, стараясь не уходить далеко от воды. Утро она любила больше всего: приятная прохлада, ласкающий кожу легкий ветерок и новая надежда.
Надежда, что именно сегодня все изменится.
Когда-то она чудом осталась жива, когда браконьеры посреди ночи убили всех ее сестер и мать. Она видела все это своими глазами, спрятавшись в кустах, но не могла ничем помочь. Страх тогда полностью сковал движения и лишь внутри нее в бессильной агонии тихо билась её ярость.
С тех пор она была совершенно одна. Утром и вечером отправлялась на охоту или просто гуляла, а от безжалостно палящего дневного солнца скрывалась в тени густой речной растительности.
Львица жила как леопард и на удивление очень преуспела в своем необычном «амплуа» - охотиться одной оказалось не так трудно.
Вот только чувство одиночества не давало покоя. Особенно по ночам – когда перед глазами снова и снова проносились события прошлого: то в ускоренной перемотке, то замедляясь на время, от чего даже становилось сложно дышать. Облегчение приходило только ближе к утру.
Львица шла по дороге и на минуту остановилась возле автомобиля с туристами, которые с утра пораньше уже выбрались на природу в надежде запечатлеть на камеру удивительные моменты.
Она привыкла к этим странным существам, восседавшим на еще более странном «звере», запах которого не был похож ни на один другой запах в африканской саванне. Ей было интересно наблюдать за тем, как люди замолкали при ее появлении и даже, казалось, боялись дышать, чтобы не спугнуть. Зря боялись. Она не собиралась никуда бежать. Иногда даже позировала перед ними, смотря прямо в объектив своими печальными глазами. Нет, она не доверяла им, не считала друзьями, но и не боялась. Потому что они не были похожи на тех, кто сделал её одинокой.
Но сейчас львица прошла мимо, даже не удостоив их взглядом. Её глаза были устремлены в сторону речного берега. Что-то вдалеке привлекло ее внимание.
Подкравшись ближе, львица оказалась рядом с «огромным валуном», который лежал неподвижно, но дышал. Тяжело и громко.
Перед ней был носорог. Самец в самом расцвете сил, который решил отдохнуть на берегу. Она не собиралась нападать, потому что с её 120-130 килограммами глупо было пытаться бороться с двухтонным гигантом. Но ей очень захотелось с ним «поиграть».
Поблизости не было никого другого, он был единственным, кто мог хоть как-то скрасить ее одиночество.
Молодая львица приближалась всё ближе и ближе, с присущей диким кошкам грациозностью и бесшумностью, пока не уткнулась своим мокрым носом в его круп.
Носорог тут же подскочил и развернулся на 180 градусов, да так быстро, что сама львица опешила.
Она смотрела ему прямо в маленькие черные глазки и не могла сдвинуться с места. Именно в этот самый момент ей почему-то опять вспомнились события той ночи и страх вмиг сковал ее движения. Туристы, наблюдавшие за этим из автомобиля, затаили дыхание. Все ждали, что произойдет дальше. Стих даже ветер.
Носорог уже было хотел пойти буром на львицу, но в последний момент позади него появился лев.
Это был молодой самец, лет пяти-шести, но по шрамам на его морде было видно, что он уже многое повидал на своем веку.
От его грозного рева стаи птиц взмыли в небо, а сурикаты, находившиеся поблизости, предусмотрительно попрятались в норы. Носорог, вздрогнув, резко повернулся, переключив внимание на новую угрозу. Львица, придя в себя после мучительных воспоминаний, отбежала на безопасное расстояние и с интересом стала наблюдать за стремительно развивающимися событиями.
Лев заревел снова и на этот раз в его голосе чувствовались те самые нотки агрессии. А еще уверенность в себе.
Он будто предупреждал носорога, чтобы тот отступил, если ему не нужны проблемы.
И носорог отступил. В конце концов на берегу было много мест, где можно было примостить свою тяжелую тушу. Когда носорог ушел, туристы наконец вздохнули с облегчением – все обошлось.
Ну а львица, пусть и изрядно перепугавшись, познакомилась с молодым львом и глаза её словно ожили.
Лишь на мгновение показалось, что они были до краев наполнены слезами.
Может, действительно показалось, потому что "сильные женщины" не плачут. Они верят в лучшее и терпеливо ждут.
Спустя полгода туристы уже вовсю фотографировали львят, которые беспечно игрались друг с другом на берегу реки, а неподалеку находились их родители: бесстрашный лев, не побоявшийся рискнуть жизнью, и одинокая львица, которая потеряла семью, но обрела новую. А вместе с ней уверенность в завтрашнем дне.