Лес перестал быть местом мистики, где в неизвестности обитают неизвестные существа. Ночью он сборник всех личностных и коллективных страхов. Во мраке древесных массивов открывается потусторонний мир, который является основоположником культур народов, живущих посреди лесов.
Что теперь? Осталась магия, но мистикой сложно назвать. Буржуазийные люди отдалились от леса, за чем последовала его романтизация. Он почему-то стал «природой», подразумевая, что теперь вся природа находится вне мест обитания люди. Лес это так же место для испытаний, где бой с дикостью теперь проходит с капой, в перчатках и шлемах. Самое важное — в отношении, что в сам лес ходят ради удовольствия. Раньше тоже ходили — и ходят, где сохранились традиционные уклады — но в некое место, которое случилось быть в лесу. Другими словами, поход в лес не мог быть самоцелью. Как если жить в городе и пойти гулять в город.
Всплывает лишь вопрос, а не перешла ли пугающая тьма за спиной в другое место, если в лесу её не найти? Другими словами, это именно человек в лесу нашёл то, что мог найти там мистическим или загадояным. И он может найти это и в другом. Или это мышление сформировано вокруг леса и для леса?
Кажется, что бедуины не испытают особых загадочных и противоречивых чувств к лесу, как и люди средней полосы — к пустыне. Ну песок и песок. Как бы то ни было, понятно, что человек адаптируется к среде, где растёт.
Если задаться вопрос, наконец, а куда могли мигрировать все чудовища? Как и лес, это должно быть пограничное место (между поселениями), он же портал, туда не пойдёшь ради развлечений исключительно, движение там отличается, оно сконцентрировано и не так целенаправлено, как в жилой местности. И, конечно, там обитают диковинные существа и дикари (от слова лес/лесной Silva на старофранцузском, от которого берет своих корни английское savage), которых обычно не встречаешь и не в такой концентрации.
Как и обозначено в заголовке, это место — вокзал. Поскольку, подходя к вокзалу ты начинаешь понимать, что здесь особая обстановка. Тут же начинают приключаться истории, необычные создания к тебе пристают со своими сказочными историями, словно ты оказался на волшебном рынке из кинофильма. Одним словом, сказка. И он начинается с ближайшей дороги перед вокзалом и заканчивается за ближайшей дорогой от вокзала в конце пути, перейдя которую ты утверждаешь завершение пути и прибытие на новое место. Можно сказать, это как раз то, что находится между «здесь» и «там».
Хочется закрыть этот пассаж, вдохновлённый внезапным озарением, тем, что это всего лишь словоблудие.