В Московской филармонии с сольным концертом выступил итальянский тенор Витторио Григоло: эмоции солнечной Италии в промозглой московской осени помимо него пытались донести до столичной публики его соотечественники – сопрано Анастасия Бартоли и дирижер Марко Боэми
Поскольку зарубежные гастролеры у нас сейчас редки, особенно из стран Запада (последние значительные исполнители в Москве выступали в марте прошлого года), гастроль Григоло привлекла повышенное внимание – Концертный зал Чайковского был забит под завязку, в публике наблюдалось немало знаменитостей. Что сподвигло самого Григоло приехать сейчас в Россию – точно не известно: четыре года назад против него были выдвинуты обвинения в харассменте (тема была необыкновенно «модной» в ту пору, на ней «погорели» многие – из великих Доминго и Ливайн) и ходили слухи, что с тех пор его карьера на Западе уже не так ярка, как прежде. Но даже поверхностное знакомство с международной афишей говорит о том, что это далеко не так – весь этот сезон у тенора расписан выступлениями в более чем престижных местах (оперные ангажементы в Мюнхене, Гамбурге, Вене, Риме и Монако), в прошлом сезоне он появлялся на сценах «Ла Скала» и «Арены ди Верона», то есть ни о каком вынужденном простое и речи нет.
Витторио Григоло – 46, и он сегодня является одним из самых востребованных солистов оперы, сочетающий в себе еще относительную молодость (а выглядит певец действительно моложаво), свежесть своего инструмента и достигнутое вокальное мастерство. Половину этого срока он находится на оперной сцене: его дебют в «Ла Скала» состоялся весьма рано, в 23 года, и с тех пор его искусство видели на самых разных площадках по всему миру. В Россию Григоло заглянул не впервые, пригласив к участию в своем реситале соотечественников Марко Боэми и Анастасию Бартоли. Первый прекрасно известен в России по работе в Казани (на Шаляпинском фестивале) и Москве (в Центре Вишневской), вторая – абсолютная новация в российской столице.
Весь московский концерт прошел под знаком шоу-бизнеса и почти цирковой эксцентрики: думаю, что Москва, конечно, видела немало эпатажных артистов (как отечественного происхождения, так и заграничного), но то, как подавал себя Григоло затмило многое из виденного до сих пор. Первый же номер: звучит знаменитое вступление к хитовой Песенке Герцога – из кулис появляется звездный тенор, принимает шквал оваций от публики и… не вступает в положенном месте. Пауза заполняется дальнейшими аплодисментами, тенор картинно раскланивается, шлет поцелуи в зал, активно жестикулирует, вприпрыжку бегает по сцене, общается с маэстро Боэми – шоу длится достаточно долго. Ария Верди возобновляется далеко не сразу – Григоло нравится играться с публикой, а публике вполне «заходит» столь свободная и непосредственная форма общения с ней – принимают звезду на ура.
Что-то подобное будет твориться по ходу концерта еще не раз. Гипнотические пасы в зал, легкое кокетство со слушательницами в первом ряду, неоднократное падение ниц и картинные вздымания и заламывания рук, порой откровенное кривляние и вербальные комментарии до, после и чуть ли не во время пения – все это можно было наблюдать буквально в каждом номере программы. Явно флиртово-эксцентричных выпадов тенор избежал лишь в очевидно трагических ариях Каварадосси и Канио – но зато в них было через край бешеной экзальтации; в Песенке Герцога, романсе Неморино, арии Рудольфа из «Богемы» и первой арии Каварадосси же он лицедействовал напропалую, утрированно, с немыслимым пережимом, превращая каждый выход в цирковую эскападу, практически в откровенный фарс.
Буквально на днях по интернету начал свое «победное шествие» видеоролик, где Анна Нетребко на концерте в Шанхае 6 октября с.г. весьма своеобразно исполняет «Серенаду» Чайковского – выбежав на сцену босиком и кружась в развевающемся легком платье под игривое фортепианное вступление, она спускается в зал, порхает между рядами публики, продолжая бесконечно кружиться: номер сопровождается тотальной съемкой артистки на приватные гаджеты, а также криками, смехом и взрывами аплодисментов публики, которые не раз заглушают собственно пение, которое и так слышно не важно, поскольку вальсирующая Нетребко посылает звук куда ей заблагорассудится… Оказывается, теперь так принято и это отнюдь не эксклюзив: Витторио Григоло на родине Нетребко ведет себя примерно также, ничуть не менее эпатажно. Show must go on и желательно forever.
В этом балагане очень трудно отделить зерна от плевел. Потому что от выступления любого артиста всегда получаешь впечатление комплексное и оставить за скобками эксцентрику и сосредоточиться на подлинном не так-то просто. Тем не менее, попытаемся.
У Григоло – очень яркий, большой и невероятно полетный голос, безусловно красивый тембр, неоспоримая музыкальность, сочная экспрессия (иногда ее даже слишком много). Голос его не назовешь драматическим, скорее, это лирико-спинто, но за счет объема, яркости, полетности и опять же экспрессии его претензии на драматический репертуар воспринимаются оправданными, хотя чисто лирические вещи звучат более естественно. Интонация не всегда идеальная, особенно недотянутыми оказываются крайние верха – кажется, как раз из-за того, что тенор, настаивая на своей драматической специализации, нередко давит на эти верха больше положенного, пытаясь придать им массивности и объема, что в итоге сказывается на чистоте звучания. Артистизм, явленный в девяти исполненных ариях, скорее нарочитый и показной, не глубокий и оттого не слишком убедительный – что-то подобное было бы уместно в площадном театре, но не в академическом зале. Может быть, певцу не хватает театральных реалий и он стремится таким образом раскачать чопорный филармонический формат мероприятия? Возможно, что и так, но, кажется, чувство меры в таких устремлениях бы ему явно не помешало: пока же с этим вышло как-то не очень – на грани вульгарщины. Автору этих строк довелось видеть Григоло в 2019 году в Вероне – артист выступил тогда в партии Альфреда в последней работе Франко Дзеффирелли для знаменитого опен-эйр-фестиваля: его яркий артистизм тогда был полностью подчинен задачам образа и никакой отсебятины и вульгарщины артист не допускал, был в этой роли очень естествен и привлекателен. К сожалению сцену Московской филармонии Григоло почему-то воспринял подобием стадиона или площади – на которых возможен подобный пережим.
Анастасия Бартоли держалась куда скромнее, хотя и неприятно удивила в первом отделении слишком откровенным экстерьером (платье, прическа и макияж оказались весьма утрированными): после антракта с этим было уже гораздо лучше. Голос у сопрано большой и сильный, не слишком красивого тембра, и не столь полетный, как у Григоло. Артистка претендует на драматический репертуар – спетые арии Леди Макбет, Тоски и Джоконды говорят сами за себя – но нельзя сказать, что собственно драматических красок в ее звучании много: ведь сила звука и драматическая наполненность – это далеко не одно и то же. Кроме того у молодой солистки наблюдаются явные проблемы с регистровкой (верх, середина и низ звучат неоднородно), а переходные ноты слишком уж заметны. Но, безусловно, Бартоли – певица яркая и перспективная, и ее сравнительно недавно начавшаяся карьера имеет шансы стать весьма громкой.
Маэстро Боэми и оркестр Московской филармонии под его управлением проявили на этом концерте просто чудеса выдержки аккомпаниатора – «ловить» Григоло, следовать за его весьма волюнтаристской фразировкой было сущим испытанием, но музыканты справились с этой задачей почти безупречно. Самостоятельно оркестр исполнил увертюры к «Силе судьбы» и «Дону Паскуале», интермеццо из «Манон Леско» и «Танец часов» из «Джоконды – именно на этих фрагментах в зал вновь возвращался изгнанный оттуда Григоло дух академизма. На бис вокалисты поочередно исполнили несколько популярных неаполитанских песен – все в той же манере полуэстрадного шоу, что указанным сочинениям, конечно, подходило гораздо больше, чем оперным ариям и дуэтам.
30 октября 2023 г., "Играем с начала"
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ: О выступлении Григоло в Москве в мае 2024-го