Я иногда встречаю людей, которые говорят: «Я ненавижу фильм про Белого Бима». Так и говорят «ненавижу». И никак не простят ни Ростоцкого, ни Троепольского. Такую тяжелую книгу так тяжело экранизировали. Нанесли травму в детстве.
Давайте немножко поговорим, зачем в 1977 году зрителям нанесли эту психотравму и что в этом хорошего. Да-да, именно хорошего.
Сначала обо мне (1989 года рождения). Я в детстве была патологически жалостлива. Я была жалостлива до такой степени, что слово «тщедушный» в книге вызывало у меня ком в горле – ведь герой такой маленький, такой жалкий, его, наверное, кто-нибудь обидит!.. И я, как полагается, оплакивала кролика Йокке в «Сальткроке» Астрид Линдгрен, ревела над рассказом Юрия Яковлева «Багульник» и, разумеется, до замирания сердца жалела Бима.
С тех пор в моей жизни было много неприятностей самого разного характера. Но я уверенно могу сказать, что ни одна из них не была вызвана фильмом про Бима. Я не начала страдать энурезом и кошмарами по ночам, я не вытеснила сюжет фильма в подсознание, короче, со мной из-за него не произошло ничего такого, что заинтересовало бы психоаналитика. Ну или я не понимаю значения слова «травма». А может, его не понимают люди, объявляющие травмой любое переживание. Потому что я как-то не думаю, что детская психика действительно настолько хрупка.
Хорошо бы, конечно, было без переживаний! Чтоб никогда не драться, не плакать, не обижаться. Не жалеть Бима и Йокке. Жить, как Егор у Агнии Барто, тот самый, что не терпит грусти:
И даже в разговоре,
Узнав о чьём-то горе,
Он затыкает уши...
Но вот что я хочу сказать про переживания такого рода и про их смысл.
Мои сверстники - дети 90-х годов - выросли в мире, где любить животных было как-то хорошо и правильно. Конечно, и в нем оставались садисты и изуверы, но в целом – в целом – общественная мысль довольно четко работала в направлении защиты животных. Я помню древнюю, как мир, соседку, которая подбирала животных и носила их усыплять. И хотя вся улица показывала на нее пальцем – плохая соседка, пещерное милосердие, – это прекратилось только с появлением общедоступных звероприютов. Ребята, я застала то время, когда их не было! Когда ты просто подбирал животное или оно издыxaло. Всё. С незначительными вариантами. Лично у моих родителей дома всегда жило не менее пяти подкидышей. И тут – приюты! И люди дают на них деньги! И ветеринары делают зверям операции в долг! И уже появились службы по защите животных от жестокого обращения.
Так вот, были времена, когда все это – звериные приюты, обязательная, само собой разумеющаяся жалость ко всякой животине, как к существу слабому, особые методы дрессуры, чистые, комфортные, экологичные зоопарки – все это в сознании масс было баловством.
Генерал Иволгин у Достоевского рассказывает байку про то, как выкинул собачку в окно поезда. Общество весело хохочет, включая мальчика Колю. Колю не смущает судьба собачки.
Книга очень хорошего детского писателя начинается с того, что герой ищет в комоде у матери сулему: соседский кот таскает цыплят. Это поведение никак не оценивается автором. Кот, правда, остается жив, но случайно – герой просто не успел разделаться с ворюгой. И вообще, он замечательный человек.
Двенадцатилетний Володя Дуров с одноклассниками тянет жребий – кому уничтожить собаку злобного сторожа. В решении раскаивается один Дуров (оно же, кстати, повлияет на выбор его будущего пути). Не волнуйтесь, собака выжила, но вы только представьте себе этих милых, чисто умытых гимназистов, решающих – кому совершать экзекуцию.
Если покопаться, таких примеров в литературе и жизни того времени полно. Есть герои, которые относятся к животным по-есенински и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бьют по голове. Но это не абсолютная норма. «Маленькая собачонка» долгое время остается в масс-культуре вещью, атрибутом, иногда – предметом роскоши. Разумеется, подспудно назревает и другое направление общественной мысли – это показывают те же воспоминания Дурова, основателя безболевой системы дрессировки. Как дрессировали животных до него, я распространяться не буду.
И нарыв этот прорвался. Прорвался сразу многими произведениями, но самое резонансное из них – безусловно, «Белый Бим черное ухо». Вы все еще ненавидите этот фильм и книгу за то, что они заставили вас страдать? А я говорю им спасибо за то, что они заставили меня и других страдать.
И я снимаю шляпу перед Ростоцким и Троепольским за то, что выросло уже три поколения, которые оплакали судьбу Бима, простой собаки-потеряшки. И за то, что с каждым годом больше людей, которые, увидев бездомного пса, не вызывают чумовозку, а звонят в приют. Или дают ему мяса. И за то, что общество уже само, без шоковой терапии, может воспитать ребенка в любви к слабым, обездоленным и мохнатым.
И за то, что мы начали забывать старое, вовсе не умилительное, значение слова «собачник».
--
Удобный путеводитель по моим постам - здесь . Он регулярно пополняется.
Подписывайтесь на мой канал здесь или в телеграме и получайте больше историй о театре и кино!
Второй мой канал – развлекательный. Здесь я публикую тексты, не связанные с театром: Любопытная В.
Ну и как же без бан-политики: вся информация о ней – вот тут))