При всех изъянах античной демократии, был у нее один большой плюс, которого лишена демократия современная. Это остракизм. Хороший институт, позволяющий отправить плохого политика, не выполняющего свои «предвыборные обещания», в так сказать, пешее эротическое путешествие. В изгнание.
Напомню. Остракизм это голосование, при помощи которого определяли человека, наиболее опасного для государственного строя, и изгоняли его из полиса (город-государство) на 10 лет. Голосование проводилось с помощью глиняных черепков (остраконов), откуда и произошло название процедуры. В голосовании участвовали все избиратели полиса.
Заметим, что остракизм не был связан с обвинениями в каком-то преступлении или серьезных нарушениях, это была именно профилактическая мера, своего рода «вотум недоверия». Он не влёк за собой потерю гражданства или конфискацию имущества. Однако тот, «за кого проголосовали», обязан был покинуть город и на 10 лет стать изгоем. Он уходил (бежал) в другой полис и жил там на правах чужеземца.
Институт остракизма дисциплинировал политиков и не давал им возможности узурпировать власть или переписать государственные законы «под себя». И вести себя не очень прилично по отношению к избравшему его полису. В общем, что-то вроде «красной черты», как сейчас можно говорить.
Остракизму подвергались даже очень популярные государственные деятели, такие, как Аристид, Фемистокл, Кимон, Фукидид, сын Мелесия. Потенциальными кандидатами на изгнание были Перикл (легендарная личность!), Никий, Алкивиад.
Разумеется, со временем остракизм, как и сами выборы, превратился в обычный инструмент политической борьбы и сведения счетов. На голосование стали влиять влиятельные группы горожан, объединившиеся в политические партии. При помощи остракизма они пытались избавиться от конкурентов.
Современные демократически (и не очень) избранные политики надежно защитили себя от возможного недовольства своей работой. Как только политик избран – дальше он может творить все, что хочется без риска лишиться своего места и стать изгнанником (см. современную Европу). Он может забыть свои обещания сразу на другой день после выборов. В том числе, он может попытаться изменить и избирательное законодательство так, чтобы легче было переизбраться. Или начать творить безобразия на самих выборах, что мы все наблюдали на выборах в США, когда полуживой Байден, даже отказавшийся от дебатов, победил благодаря «голосованию по почте» и явным вбросам, зафиксированным статистикой. И избавиться от ставшего непопулярным политика у американцев нет никакой возможности (у европейцев тем более: привет от Шольца).
Если бы сейчас существовал институт остракизма, то бОльшая часть западных политиков давно бы отправилась в изгнание. Впрочем, имея в руках такие медиа, они бы, может, и выкрутились. Это говорит о том, что демократия в эпоху глобальных медиа невозможна и контрпродуктивна. Да и в прошлые века.....
Почему в начале заметки я упомянул об изъянах античной демократии? Она не была демократией в истинном смысле слова (впрочем, как и любая другая демократия). В Древней Греции право голоса имело МЕНЬШИНСТВО населения полиса. Не голосовали женщины, не голосовали рабы (а это наиболее многочисленная социальная страта). В управлении государством через голосование участвовали порядка 15 – 20 процентов населения полиса. Опять-таки, со временем голосование превратилось в подковёрную борьбу богатых кланов (партий): избирателей подкупали, на них давили, были махинации с подсчетами голосов.... В общем, все, как обычно.
Это я не к тому, что демократия – неправильная форма государственного устройства. В принципе, любая форма была бы правильной, если бы не человеческий фактор. Если бы люди исполняли законы. Люди, особенно облеченные властью, не любят исполнять законы, они любят быть над законом, ищут пути их обхода или просто игнорируют. Так бывает при любой форме правления. Наверно, именно поэтому эти формы постепенно сменяют одна другую: как только одна себя полностью изживет, скомпрометирует, вводится другая, «новая», «более справедливая». Через какое-то время ее тоже начинают подтачивать изнутри «жучки», она перестает устраивать практически всех и уступает место очередной форме.
Остракизм позволял на время смикшировать «человеческий фактор», но, конечно, не являлся панацеей. В политике, как и в медицине, панацеи нет.
==================================