Наверняка, не все сразу вспомнят, чем заканчивается трагедия Уильяма Шекспира «Гамлет». В тот момент, когда все действующие герои уже мертвы, на сцене неожиданно появляется наследный норвежский принц Фортинбрас и объявляет, требуя собрать «знатнейших на собранье»:
На это царство мне даны права,
И заявить их мне велит мой жребий.
Поскольку представителей правящей семьи больше нет, Фортинбрас, являющийся их дальним родственником, становится единственным претендентом на царствование. Таким образом, принц из Норвегии должен стать властителем Дании.
Это и называется «эффект Фортинбраса».
У Шекспира сюжет закручен круче некуда: поначалу датский король Гамлет (ещё один) убивает короля Норвегии (тоже Фортинбраса), а в эпилоге сын убитого отмщает убийце тем, что прибирает к рукам его королевство.
****
Внезапное появление наследника чужого имущества – это ли не лучший сюжет!
Здрастье! А вот и я!
Борьба за наследство – одна из самых интересных и захватывающих тем в генеалогии в прямом и переносном смыслах. Куда ходить далеко за примером – современного российского человека ничто так не интересует, как внебрачные дети знаменитостей и что им перепадёт при делёжке наследства от умершего светилы. «Жёлтая пресса» словно дракон брызжет сообщениями о многомиллионных квартирах, которые достанутся наследникам, их местоположении и площадях. Вечерами многие откладывали любые дела, чтобы с упоением прильнуть к экрану телевизора, где на все лады обсасывали любовные похождения кино- или театральной звезды. И, действительно, а что ещё делать?
Сюда же можно отнести и интерес к ДНК-генеалогии, который активно подогревается центральными каналами. Всем же интересно – гулял на сторону известный актёр или нет? Самозванец ли объявившийся или родная кровь?
В общем,
- Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было! – как выразился булгаковский Воланд.
Как мы понимаем, эта тема – сугубо для избранных (т.е. богатых). Русскому крестьянину подобная делёжка даже и не снилась. Что там было делить-то? Конечно, в волостных судах разбирались семейные тяжбы, многочисленные дела о разделах, однако они не касались недвижимости, земли, которая находилась исключительно в ведении общины. Земля строго распределялась по количеству мужских рабочих рук, а делить можно было лишь «движимость», куда входили избы, сараи и прочий домашний скарб.
Собственно, «квартирный вопрос», который так «испортил» москвичей (и не только их) в 20-30-е годы XX века, как мы понимаем, вторично испортил их потомков уже под конец этого безумного века.
Россия – страна уникальная в этом плане. Большевики выгнали прежних хозяев, национализировав принадлежащее их имущество. 27-го апреля 1918 года вышел декрет ВЦИК, по которому наследование как по закону, так и по духовному завещанию было отменено. После смерти владельца имущество, ему принадлежавшее (как недвижимое, так и движимое), становилось государственным достоянием РСФСР, т.е. пролетарского государства. Этим декретом наносился смертельный удар институту частной собственности в России.
Отныне все имущественные споры отошли в прошлое, т.к. уже не было никакого смысла не просто судиться за чей-то дворец или имение, но и вообще даже помышлять об этом! Максимум, на что мог рассчитывать средний человек – это домик к деревне, который был и оставался собственностью всё советское 74-летие.
Правда, вскоре для граждан были сделаны некоторые послабления: уже 1-го января 1923 года в действие был введён Гражданский кодекс РСФСР, по которому объектом наследственного преемства становилось не всё имущество в целом, а только его часть – не свыше 10 тыс. руб. золотом, за вычетом всех долгов умершего. ГК также установил и три категории наследников:
а) прямые нисходящие (дети, внуки, правнуки);
б) переживший супруг и
в) нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее 1 года до его смерти.
Очередной этап в советском наследственном законодательстве произошёл уже под занавес Великой Отечественной войны. 19-го марта 1945 года указом Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и завещании» был установлен очередной порядок – отныне наследники по закону призывались к наследованию не все одновременно, а в порядки очереди. В результате наследство стало распределяться между наследниками только одной очереди, и, таким образом, меньше дробиться. Кроме того, указом был расширен круг возможных наследников. Отныне в новый круг желающих что-то приобрести вошли родители наследодателя, братья и сёстры. Это привело к установлению 3-х очередей призвания наследников к наследованию. К первой относились дети (в т.ч. и усыновлённые), супруг умершего, нетрудоспособные родители и иждивенцы. Ко второй были отнесены трудоспособные родители, а к третьей – братья и сёстры.
Однако самое важное в этом указе было то, что из ст.429 ГК РСФСР исключалась фраза о переходе доли отказавшегося к государству, чем было положено начало развитии в советском праве особой категории – праве приращения.
На смену ГК 1922 годы был принят ГК РСФСР 1964 года, который сократил число наследных очередей до двух. В первую очередь вошли дети (в т.ч. усыновлённые), переживший супруг и родители (усыновители) умершего, а также ребёнок умершего, родившийся после его смерти; во вторую – братья и сёстры умершего, а также его дед и бабка со стороны обоих родителей.
Чины, награды, звания и имущество – эти четыре столпа есть непреложные составные части истории рода, без которых она (история) становится просто пресной водицей. Можно в каких угодно красках расписывать факты, но без этих существенных деталей история меркнет. Главное ведь – что досталось, чем наградили и что потом отняли.
Ну, а что?
Откуда нам достоверно известно, как именно пра-прадедушка любил пра-прабабушку? Дай Бог, что у 0,1% населения это где-то как-то отражено. Не приглашали же Льва Толстого зафиксировать эти отношения! Все амуры – в буквальном смысле плод нашей фантазии. В лучшем случае, мы были личными свидетелями отношений 3-го поколения от нас (бабушки и дедушки).
Раннесредневековая генеалогия была прежде всего историей родов высшей знати. Дворянство в целом нуждалось в доказательстве происхождения, чтобы предъявлять претензии на собственность или подтверждать квалификацию для определенных должностей.
«Генеалогия существовала больше среди людей, чем в истории», — говорил немецкий учёный эпохи Просвещения Иоганн Кристоф Гаттерер (1727–1799), стремившийся превратить изучение истории в самостоятельную научную дисциплину.
****
«Охота на ведьм» (Hexenverfolgung) также может серьёзным образом повлиять на всплеск интереса к генеалогическим исследованиям.
Такое, например, произошло в Испании в середине XVI столетия. При короле Филиппе II (1556 - 1598) население страны составляло 7 миллионов человек, включая до миллиона новобращённых из ислама и 200 тысяч евреев, которых совокупно называли «новыми христианами». Обычно этим последним инкриминировалось обвинение в том, что «новые христиане» было ложнообращёнными, тайно исповедующими свою прежнюю религию. За 60 лет после издания Альгамбрского эдикта об изгнании евреев (1492) большинство из них далеко продвинулись на пути к полной ассимиляции и сохраняли прежнюю веру только в виде плохо понятных им самим домашних ритуалов. Евреи стали незаметными, но превратились в жупел, поскольку их деятельность теперь не была очевидной.
Особенно усилила страхи фальшивая секретная переписка между старейшинами испанской еврейской общины и константинопольскими раввинами – она была разоблачена уже при Филиппе, но своё «чёрное дело» сделала. В своих письмах константинопольские раввины в ответ на жалобы испанских евреев советовали тем внедряться в католическое общество и подрывать его изнутри, а также изучать юриспруденцию и проникать на должности в государственные учреждения, чтобы саботировать работу судов и правительства.
Поскольку опознавать евреев стало весьма непросто, нужны были новые методы выявления их скрытой иудейской природы. Поэтому в XVI веке в гильдиях, религиозных обществах и рыцарских орденах стала быстро распространяться практика требовать от кандидата на вступление документы о его происхождении. Филипп II поощрял это нововведение и даровал корпорациям право вести расследование, исключая тех, у кого обнаружатся еврейские или мусульманские предки. В своём стремлении сохранить «чистоту крови» (limpeza de sangre) испанское общество помешалось на генеалогии, а фабрикация фальшивых документов стала распространённым и прибыльным делом. Концепция чистоты крови стала больше ориентироваться на происхождение, чем на личную религию.
В общем и целом, как мы понимаем, «любовь к отеческим гробам» в большей степени зиждется на корыстном интересе.
Кому они нужны, все эти сюси-пуси? Не учите меня жить, лучше помогите материально…