Школа сербского языка и культуры, где я училась, была расположена недалеко от Студенческой площади рядом с Белградским университетом в семикомнатной квартире времен старой Югославии с огромными окнами и четырёхметровыми потолками. Комнаты были оборудованы под учебные аудитории, в каждой из которых было множество шкафов и полок с книгами, а на стенах висели карты Сербии и много фотографий, с изображением потрясающих сербских пейзажей.
Если кому-то интересно, ссылку на сайт школы, где я училась, можно найти в конце этой статьи (есть страничка на русском языке).
К моменту моего переезда на Балканы я уже успела окончить 3-месячный курс сербского языка в Москве, и потому меня распределили в класс с ребятами и девушками, которые уже достаточно хорошо говорили по-сербски.
Занятия были каждый день по полдня (с 9 до 13), после этого я обычно возвращалась домой, чтобы поработать, или же просто гуляла по весеннему Белграду, наслаждаясь тёплым мартовским солнышком.
Уроки вели две молодые сербки - Катарина и Неда - выпускницы филологического факультета Белградского университета, но часть занятий проводил сам директор школы.
Классы были небольшие (по 4-5 человек), что позволяло много практиковаться в языке во время занятий. Но, конечно, свою роль играло также то, что мы все были вовлечены в языковую среду и, по сути, практиковались в сербском языке все свободное время: в кафе, в магазинах, во время прогулки и т.д.
На уроки нельзя было опаздывать, поскольку преподавателю приходилось отвлекаться от занятия. чтобы открыть сначала домофон, а потом - входную дверь в квартиру.
Тем не менее, у нас в классе был один парень, который почти все время опаздывал. Это был француз по имени Макс, который работал в Посольстве Франции помощником посла по культуре. Его синие глаза и шикарные русые волосы, кудрявые, как у актёра Пьера Ришара, а также необыкновенный французский шарм и невероятно милый французский акцент не могли никого оставить равнодушным.
Вот и в тот день все уже были на местах, кроме Макса.
Англичанка Энни, старательная и скромная, всегда приходила раньше всех. Она обожала чёрный чай с молоком и жила в сербской семье по обмену уже несколько месяцев, но при этом никак не могла привыкнуть к тому, что все окрестные тётушки пытались подыскать ей жениха среди неженатых молодых сербов.
Немец Кристиан - высокий и немного стеснительный сероглазый блондин - был немного нас старше и работал в какой-то сербско-немецкой фирме. Как и положено немцу, он отличался педантичностью и приходил минута в минуту.
Латиноамериканка Анна-Мария из Панамы, обладавшая невероятной харизмой героини мексиканских сериалов, опаздывала довольно часто, а иногда и вовсе пропускала занятия. Но она была настолько непосредственна и наивна, как ребёнок, что ей прощали все опоздания. Анна-Мария училась в Белграде на врача-педиатра, но я бы скорее представила её в платье с оборочками на каком-нибудь пляже Акапулько рядом с шикарной виллой.
Я тоже на этот раз приехала вовремя, поскольку накануне Катарина отчитала меня за опоздание. Я жила в то время в пригороде Белграда, ездила на машине и ещё не успела привыкнуть к оживлённому движению на дорогах города, из-за чего часто не успевала перестроиться в другой ряд, проезжала нужный поворот и в итоге опаздывала на занятия.
- Сегодня пишем диктант на кириллице, - объявила наша преподавательница Катерина, входя в класс.
В сербском языке используется сразу две письменности: кириллица и латиница. При этом с кириллицей у большинства иностранцев возникало много проблем, поскольку написание символов сильно отличается от привычной для них латиницы.
- О, ну опять эта кириллица... - протянула недовольно Энни, - почему бы сербам не перейти полностью на латиницу и не мучаться так, госпожа Катарина?
- Кириллица - это наше национальное письмо, Энни, поэтому её надо тоже изучать, - ответила Катарина, - А как же маленькие дети в первом классе учат две недели латиницу, а потом - две недели - кириллицу, и так далее? Вы думаете, что им проще, чем вам?
- Бедные дети, - заметил Кристиан.
Лично мне было намного удобнее и быстрее писать кириллицей. Тем не менее, мне тоже было жалко сербских малышей, вынужденных одновременно учить сразу два алфавита.
- О, какая там кириллица-латиница! Боже мой! Я вообще половину сербской азбуки даже не выговариваю, где уж мне запомнить, как все это пишется, - сделала трагическое лицо Анна-Мария, - У нас в испанском языке "б" и "в" - это одно и то же и ещё другие буквы...
- Ладно, Макса больше ждать не будем. - прервала Катарина жалобы латиноамериканки, - Он наверняка уже не придет.
Катарина открыла книгу, чтобы начать диктовать. Все приготовились записывать.
В этот момент в домофон позвонили, и наша учительница ушла открывать дверь. Через несколько минут она вернулась вместе с Максом, который выглядел раскаивающимся грешником.
- Простите меня, мадемуазель Катарина, - говорил он учительнице как раз в тот момент, когда они входили в комнату, - Я правда не хотел сегодня опаздывать!Просто так получилось, что вчера я был в кафане с девочкой... J'ai eu un rendez-vous avec une fille, ну, Вы понимаете... Мы так долго с ней гуляли, что вот в итоге я проспал...
Ах, этот французский акцент! Мы с Энни были влюблены в этого синеглазого красавца, да и госпожа Катарина, судя по всему, тоже...
- Макс, ну сколько раз тебе повторять, что нельзя говорить "я был в кафане с девочкой"! - рассердилась Катарина, - Девочка - это 8-летний ребёнок, с ней можно в куклы играть, а не по кафанам ходить! А ты был в кафане с девушкой, а не с девочкой!
- С девочкой или с девушкой, какая разница, - махнул рукой Макс, - вот у нас во французском языке есть одно слово "une fille" и все равно...
- Вот скажешь такое где-нибудь, тебя поймут неправильно, а потом будешь долго в полиции объясняться! - строго сказала Катарина, - Тогда и увидишь, какая в этих словах разница и что это совсем не все равно!
После урока Катарины на перемене Макс уже совсем проснувшийся и взбодрившийся стаканчиком кофе на кухне, начал рассуждать о том, что Николя Саркози - это президент с самым низким рейтингом за всю историю Франции, приводя в пример Шарля де Голля и Франсуа Миттерана. Сравнение было всегда не в пользу Саркози. Эх, Макс, ты ещё не видел тех французских президентов, которые будут после Николя Саркози...
Постепенно разговор о французских президентах плавно перешёл в обсуждение сербской политики, и у нас возник жаркий спор по поводу самопровозглашения независимости Косово. Шёл 2010 год, и эта тема не сходила с первых полос сербских газет.
Мать Энни работала в новом правительстве Приштины как привлечённый политический консультант, и потому Энни имела весьма предвзятую точку зрения на эту ситуацию и полностью оправдывала действия албанцев. Немец Кристиан мало что понимал в политике, но по данному вопросу почему-то соглашался с Энни.
Я же, побывав на Косово и увидев истинную картину сербско-албанского конфликта, считала сербов пострадавшей стороной и потому всячески пыталась переубедить молодую англичанку. Макс был скорее согласен со мной, чем с Энни, однако категорически выступал против применения силовых методов с любой из сторон, а Анна-Мария отпросилась у Катарины пораньше на какой-то зачет в университет и потому в обсуждении не участвовала.
Увлёкшись нашей дискуссией, мы не заметили, как в класс зашёл директор школы, который должен был вести следующее занятие.
Услышав, что мы обсуждаем, он сделал нам резкое замечание по поводу того, что мы тут не на митинге и не в Скупштине, чтобы вести подобные разговоры.
- Вы сюда пришли изучать сербский язык и сербскую культуру, а вовсе не политикой заниматься. Кого интересуют политические дискуссии - вот факультет политических наук через дорогу, пожалуйста!
Энни поджала губы и была готова расплакаться. Мне тоже стало как-то неловко, что нам всем так попало за наши разговоры. Почему нельзя обсудить политические темы на перемене с друзьями?
Уже потом я узнала, что в Сербии в стенах учебных заведений не приветствуется никакая политика, поскольку это может внести раздор между учениками и даже спровоцировать какой-то серьёзный конфликт. Так, во времена распада Югославии и последующих военных столкновений учителям в школах под страхом увольнения было запрещено проводить хоть какую-то политическую агитацию среди учеников. И неважно: в 1 классе или же в выпускном.
Подумав, я решила, что это - правильно. Школа, колледж, университет и любые другие учебные заведения, включая языковые школы, - это все же в первую очередь, получение знаний по тем предметам, которые входят в их учебную программу и ради чего, собственно, люди пришли туда учиться.
А те вещи, которые к учёбе не имеют прямого отношения, должны рассматриваться по принципу: "Не навреди!". А политика - это очень опасное дело, особенно для тех, кто ещё даже никакого жизненного опыта не имеет и на всё смотрит через призму романтизма и идеализма. Забивать политикой мозги детям и молодёжи - это неправильно и чревато неприятными последствиями.
Патриотизм должен воспитываться, это да, но не путем разговоров о политике. И уж точно не с помощью внедрения с первого класса сомнительных факультативно-принудительных "разговоров о важном", как это делается сегодня в России.
Патриотизм - это не политика, а любовь к своей культуре, знание истории, начиная с каких-нибудь IX-XIV веков, изучение своего родного языка и традиций своей страны, посещение культурно-исторических достопримечательностей, создание фильмов, наполненных любовью к той земле, на которой ты живёшь (как наш к/ф "Гардемарины, вперёд!", к примеру, или сербский двухсерийный фильм "Montevideo, Bog te video!" и "Montevideo, vidimo se!").
Сербы - очень большие патриоты своей страны. И патриотизм этот - истинный, а не насаждаемый путем проведения странных обрядов типа поднимания и спускания государственного флага на школьной линейке каждую неделю. Флаги в Сербии спускаются лишь в случае глубокого траура по жертвам землетрясения, наводнения или какой-либо другой природной или техногенной катастрофы, а не дергаются туда-сюда раз в неделю непонятно ради чего.
Любовь к родной стране воспитывается в сербских детях через учебники истории, которые не переписываются здесь каждые 5 лет в угоду новой власти, а повествуют о вечных традиционных ценностях сербского народа: о царе Лазаре и героической битве сербского войска на Косовом поле с преобладающим по силе и мощи войском Османской империи, о самоотверженности сербов во время Первой мировой войны, о сильнейшем партизанском движении во время Второй мировой.
Сербы бережно хранят свои традиции, начиная от почитания святого, защищающего сербскую семью, который для каждой отдельно взятой семьи - свой, и заканчивая старинными песнями и танцами, которые исполняются не только по особым случаям, но и в повседневной жизни: например, в кафанах. Ссылку на одну такую песню размещаю в конце этой статьи.
В бывших республиках Югославии уже давно поняли, что патриотизм - это не значит маршировать строем и безоговорочно верить вождю.
Интересно, а когда поймём это мы здесь в России?
Ссылка на сайт Школы сербского языка и культуры: https://www.srpskijezik.edu.rs/index.php?id=1000&jzk=ru
Одна из красивейших сербских песен времен Первой мировой войны, которая исполняется в кафанах и сегодня: https://www.youtube.com/watch?v=pgdDYK7YQ-s&ab_channel=Kabu-Topic
*********
Если Вам понравился рассказ, и Вы хотите узнать больше о том, как я начинала учить сербский язык в России, то Вы можете прочитать ещё одну статью, которая называется Почти как в кино: любовь и курсы сербского языка