Роман «Звёздочка моя» глава 1 «Школа, прощай!» часть 43
В приёмном покое Ширяеву Лену встретила медсестра. Она взвесила её на весах, прищурилась и озвучила вес:
— Сорок шесть килограмм. И в чём только у тебя душа́ теплится?
Лена повела плечами. Своей худобы она стеснялась.
— Рост у тебя какой? — спросила медсестра.
Ширяева замешкалась. В голове у неё плыло, и она туго соображала.
— Второй раз спрашиваю: рост у тебя какой?
— Да-да.
— Не да-да, а какой рост?
— Ме-е-этр ш-шестьдесят четыре.
— М-да уж… Тебя что дома не кормят?
Лену опять замутило, и она зажала рот. Тошнотворный больничный запах несмотря на приоткрытое окно, был невыносим.
— Терпи, — уходя она зыркнула на неё, дав понять, что лучше ей не перечить, — сейчас тётю Мотю, позову. Она утку принесёт. Дождись утки.
— Постараюсь.
— Уж постарайся, а то старухе за тобой мыть придётся. Соображать должна. Ты уже не маленькая.
Имя санитарки прозвучало так, что Ширяева невольно хмыкнула от удивления и встряхнула головой. Боль разлилась волной от затылка до лба и готова была вырваться наружу. Лена застонала.
Дверь певуче скрипнула. Тётя Мотя с уткой в руках приветливо улыбнулась ей.
— Утку вот тебе принесла! — глаза пожилой женщины излучали душевную теплоту.
— Здравствуйте! Спасибо, — Ширяеву покачивало из стороны в сторону, и кушетка надсадно скрипела.
— Здравствуй. Работа моя такая: полы мыть да утки таскать. Что-то вид-то у тебя… — санитарка не договорила, а лишь покачала головой. — Но ничего! И тебя подлечат, а то бледная как поганка. Сейчас потерпи, придёт Светлана-то Семёновна. Она бабёнка-то так-то толковая, но к ней подход нужен. — Она склонила голову набок, вглядываясь в больную и резко выпрямилась, а потом пальцами как будто взяла щепотку соли и стала её перетирать. — Если подмаслите, то она в доску расшибётся, но сделает всё, что от неё зависит. Намёк поняла?
— Вроде бы да, — покраснела Ширяева. То, что взятки дают и их берут, она слышать-то слышала, но сталкиваться не сталкивалась и честно призналась: — А я думала, что только в кино такое бывает.
— Чудачка! Тебе лет-то сколько?
— Шестнадцать, но через два месяца уже семнадцать будет.
— А наивная не по возрасту, — заметила тётя Мотя. Она вытащила тряпку из кармана халата и смахнула ей пыль со стола. — А зовут-то тебя как?
— Лена.
— А я тётя Мотя! Вот и познакомились.
— Да. Приятно очень.
Ширяеву стало опять мутить, и она склонилась над уткой, кушетка пронзительно скрипела, от малейшего движения и резала по ушам.
— Тошнит тебя? — с заботой в голосе спросила санитарка. Её морщинистый лоб напрягся, в глазах появилось сострадание.
— Да-а.
— Мозги видать сильно стрясла, поэтому и тошнит, — тут же сделала вывод она. — Я тут чего только не нагляделась. Работаю давно, сама мало-помалу все диагнозы изучила. Тошнота, можно сказать — первый признак сотрясения мозга!
— Ого! Вы и это знаете?
— А что тут не знать-то? Больные-то лежат, а я слушаю, что врач-то им говорит да на ус мотаю. А ещё и книжки почитываю. Да-да! Не удивляйся. Молодость бы вернуть, так глядишь и сама бы врачом стала, — сожалея о прошедшей молодости женщина вздохнула. — И как тебя угораздило мозги-то себе стрясти?
— Да я не сама, мне помогли. Вместе со скамейкой меня уронили, вот я и стукнулась головой об камень.
— Это кто же такое учудил?
— Да хулиганы какие-то. Толком-то я и не помню.
— А вспомнить-то придётся. Чтобы их нашли и наказали по заслугам. Мозги-то ведь — штука серьёзная! Их беречь надо. — Она подошла ближе и дала совет: — Если обидчики будут взятку предлагать, то не отказывайтесь.
— Почему?
— А потому: вы не возьмёте, так кое-кто другой заграбастает и всю историю болезни перепишет. Это я из личного опыта тебе говорю! Но ты меня не выдавай. Поняла?
— Да.
— А то я вмиг с работы вылечу. А мне ещё хочется поработать. Деньги-то не лишние, хоть и пенсию получаю. Да и люблю я свою работу.
— А у меня ещё память пропала.
— А как заметила?
— А я не помню, что я в этом платье была, — Лена похлопала себя по груди, — а все одноклассники подтверждают. А мне кажется, что меня переодели. И вообще я это платье не помню, а подружка моя говорит, что я его сама сшила. Представляете?
— Плохо дело.
Ширяева зевнула, а глядя на неё и санитарка.
— Ретроградная амнезия — не иначе, — задумчиво произнесла тётя Мотя. — В голове плывёт?
— Ещё как! Так и хочется спросить: «Куда ты плывёшь, голова моя, в какие дали, в какие края?»
— Шум в ушах есть?
— Не шум, а грохот.
Тётя Мотя тут же достала белую тесёмку из кармана и ручку. Приложила тесёмку к голове Лены, над надбровными дугами и ушами, и сомкнула её на затылке. Отметила ручкой на тесёмке центр лба и ушей, а потом сравнила разницу с правой частью головы и левой.
Санитарка задумалась и вынесла вердикт:
— Разница аж два сантиметра вышла. Сотрясение — это и к бабке не ходи, и так видно асимметричность черепной коробки. Ушиб головного мозга лёгкой степени — степень под вопросом; повреждение клеток с их последующим некрозом, — протараторила она, озираясь на дверь. — Ты только не расстраивайся. Это всё лечится, но последствия, конечно, скажутся не сейчас так с возрастом. Бабку бы какую найти, чтобы тебе головушку-то поправила. Да где её найдёшь? Постепенно-то мозги и сами на место встанут, но ведь на это время надо.
Она подошла к двери, прислушалась. Поднесла палец к губам и предупредила:
— Я за врачом пойду схожу, потороплю её. Но ты молчи о том, что я тебе сказала. А то Семёновна не любит, когда я диагнозы сама ставлю, потому что они порой у меня точнее, чем у неё. Вот так-то, — она открыла дверь и ушла.
— Ну и тётя Мотя! Везёт мне на добрых и чутких людей!
© 12.10.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" тут ↓
Предыдущая глава ↓