Берег, на котором должны высадиться наши бойцы, находился под губительным огнём вражеских пулемётов и миномётов. Все здания, стоявшие на этом берегу, были превращены немцами в мощные узлы сопротивления. Из каждого окна, из подвалов и с чердаков, — отовсюду строчили фашистские пулемёты, обстреливая берег и все причалы. Артиллерия и миномёты держали под обстрелом бухту и подходы к берегу. Особенно интенсивно обстреливались ворота «мола», через которые проходили наши транспорты.
В таких условиях ночью 10 сентября началась переброска наших бойцов на катерах и мотоботах для высадки на берег. При первом рейсе удалось перебросить только часть людей. Многие ещё оставались на исходном положении. Разрыв в переброске усложнил управление подразделениями, создал ряд неудобств. Пришлось действовать группами.
Катера, на которых ехали бойцы лейтенанта Огородова, на полном ходу неслись по морю. Приближаясь к самому опасному месту — узким воротам «мола», где немцы сосредоточили сильный заградительный огонь — катера развили самую большую скорость и бросились в ворота. Сквозь «зону огня» удалось проскочить двум катерам, а третий был подбит и вернулся обратно.
Прошло несколько секунд, и катера достигли пристани «Элеваторная». Эта пристань выдавалась в море на 300 метров. Её ширина — 25-30 метров. Здесь когда-то двигался ленточный транспортёр с зерном. По обе стороны пристани — полузатонувшие корабли. Прямо на берегу порта стояли двух-трёхэтажные здания.
Бойцы лейтенанта Огородова, скрываясь за остовами погруженных в воду кораблей, быстро высадились на пристань и с боями начали продвигаться вперёд.
Через некоторое время на «Элеваторную» высадился командир полка подполковник Пискарёв. Разведав обстановку на пристани, он связался с лейтенантом Огородовым, старшим лейтенантом Жуковым и взял руководство группой в свои руки.
— Овладеть всей пристанью, выйти на дорогу и занять трёхэтажный белый дом, — таков был первый приказ командира полка...
Эта задача была выполнена. К рассвету 11 сентября бойцы т. Жукова небольшими группами проникли к дому и по сигналу бросились на штурм. В окна и двери полетели гранаты. У гитлеровцев произошло замешательство. Однако один их дзот, расположенный недалеко от здания, продолжал изрыгать огонь. Видя это рядовой Бунин быстро подскочил к дзоту немцев и бросил туда несколько гранат, а сам укрылся за углом. Фашисты стали выбегать. Бунин успел метнуть по убегающим три гранаты. Два фрица было убито. Наши бойцы ворвались в здание и уничтожили 19 засевших там гитлеровцев. Через 40 минут здание было в наших руках. Рядовой Аджар Садиков, азербайджанец по национальности, уже вёл огонь по немцам с третьего этажа. Лейтенанты Горин и Козенков видели, как Аджар снимал фрицев из снайперской винтовки. На их глазах он уложил 11 фашистов.
Немцы не хотели мириться с этим. Они обрушили на дом и пристань шквальный огонь, а затем несколько раз переходили в атаку, пытаясь вернуть свой опорный пункт. Бойцы и сержанты отбили все атаки. Гитлеровцы, озлобленные неудачей, подожгли термитными снарядами это здание. Дом горел, но чекисты держались, продолжая отражать натиск врага. В это время был ранен ст. лейтенант Жуков. Его заменил лейтенант Горин.
Когда крыша и третий этаж стали рушиться, дальше держаться в этом доме было невозможно. По приказанию т. Пискарёва бойцы заняли огневые точки вокруг дома.
Нельзя останавливаться на достигнутом. Надо было расширять плацдарм. Командир полка приказал овладеть другим зданием — элеваторной башней. К полудню 11 сентября наши бойцы заняли эту башню и закрепились там. В борьбе за это здание отличились тт. Бунин, Серов и Бояркин, которые первыми ворвались в эту башню и очистили её от немцев.
Подполковник т. Пискарёв превратил это здание в свой командный, наблюдательный и опорный пункт. Отсюда исходили все его распоряжения и указания. Отсюда отражались все атаки немцев.
Рано утром 12 сентября немцы, после интенсивного обстрела, перешли в контратаку. Более роты гитлеровцев двигались к башне, ведя с хода огонь. Они хотели окружить наших воинов. Все видели, что фашисты подходят совсем близко. Оставалось каких-нибудь метров 40. В этот момент раздалась команда подполковника Пискарёва:
— Огонь!
Застрочили наши пулемёты и автоматы, открыли огонь снайперы. Не менее 50-ти фашистских головорезов полегло на месте. Остальные укрылись и отползли на исходное положение. Четыре вражеских атаки было отражено в этот день.
Напряжённая обстановка создалась утром 13 сентября. До батальона пехоты противника бросилось в атаку с правого и левого флангов. В ход были пущены «фердинанд», большое количество артиллерии и авиации.
— Готовьтесь, орлы, к отражению атаки, патроны напрасно не расходуйте. Бейте только наверняка, — сказал Пискарёв боевым товарищам.
Гитлеровцы лезли вперёд. Кое-где они уже подошли на 20 метров. Наши бойцы встретили их огнём. Пулемётчик Лошаков, сдерживающий натиск врага на левом фланге, неустанно косил фрицев.
— Держись, Лошаков, победа будет за нами! — крикнул подполковник.
И Лошаков держался. Он вступил в схватку с «фердинандом», заставил его повернуть обратно. Ст. лейтенант Гончаров в это время бросал в немцев гранаты.
За другим пулемётом, который установлен в двери башни, стоял пулемётчик Груздев. Он подпускал немцев на 40-50 метров и в упор расстреливал их. В кожухе кипела вода. Ствол накалился докрасна. Пулемёт отказал. Тогда на смену пришли автоматчики. А бойцы, сидящие в башне, начали бросать гранаты. Десятки вражеских трупов валялись кругом. Но фашисты не унимались.
— Напрасный труд, гитлеровские дурачки! — произнёс Пискарёв по адресу немцев. — Всё равно я уже утверждён комендантом города.
Подполковник внимательным взглядом окинул поле боя. Он заметил одного рыжего долговязого немца, который, извиваясь точно змея, подползал к башне.
— Вот негодяй, — сказал Пискарёв, — лезет прямо на коменданта. Самойленко, дай-ка мне карабин, я образумлю его.
Бойцы смеются.
Взяв карабин, подполковник прицелился и выстрелил. Немец, сражённый меткой пулей, растянулся на земле.
— И на моём счету есть один прохвост, — заявил подполковник.
Пример мужества и отваги в бою показал заместитель командира полка по политчасти майор Козенков.
...Наш правый фланг оказался под угрозой. Станковый пулемёт, обороняющий этот фланг, вдруг замолчал: расчёт был выведен из строя. В эту трудную и решающую минуту майор Козенков подскочил к пулемёту, втащил его на второй этаж элеватора и открыл огонь по гитлеровцам, уничтожив при этом около 25 немцев.
Будучи раненым т. Козенков оставался на поле боя. Он достал для раненых пищу и воду, провёл с ними беседу, в результате которой 12 раненых бойцов снова заняли места у своего оружия.
Много атак отбили наши бойцы. Но немцы лезли. У одного фашиста нашли приказ Гитлера, в котором людоед требует от своих головорезов — к 15 сентября уничтожить высадившихся на берег моряков и чекистов. Майор Козенков собрал небольшую группу товарищей и сообщил им об этом. Бойцы заявили:
— Драться будем до последнего. Живыми не сдадимся.
Все товарищи, присутствующие на беседе, тут же написали коллективное заявление о приёме в партию. Вот текст этого заявления:
«В парторганизацию 1 батальона 290 СП НКВД
От бойцов батальона
Заявление
Выдержав все контратаки врага и развив наступление вперёд, на полное уничтожение врага и освобождение Новороссийска, просим всех нас считать коммунистами. Индивидуальные заявления подадим после боя. 13. 9. 43 г.»
Все эти товарищи сейчас приняты в ряды партии Ленина — Сталина.
Наши бойцы стремительным броском атаковали немецкие огневые точки и уничтожили оставшихся там фрицев, захватив три пулемёта и много боеприпасов. По распоряжению т. Пискарёва сержант Бояркин осмотрел, пристрелил эти пулемёты и открыл из них огонь по немцам.
Пять дней и пять ночей шёл бой в окружении. Двенадцать раз фашисты переходили в атаку. Были очень трудные, казалось критические моменты. Но горсточка бойцов, в количестве 42 человек, не дрогнула. Отважные воины, руководимые ныне Героем Советского Союза полковником Пискарёвым, выдержали натиск врага, отбили все атаки, а затем сами перешли в наступление и разгромили фашистов.
Л. ВЕРХНЕВОЛЖСКИЙ (1940-е)