«Довольно неуместно называть эту планету - Земля,
когда очевидно, что она - Океан».
Артур Кларк.
Часть 1. Пучина.
Глава 1. В Бермудском треугольнике.
- Боевая тревога! Всплываем на сеанс связи! - металлически разнес по отсекам «каштан»* команду вахтенного офицера.
В сонном жужжании люминесцентных ламп зашоркали отодвигаемые двери кают, в свисте перепада давления хлопнули отсечные люки, и все стихло.
- Первый к бою готов! - второй готов! - … десятый готов! - полетели в центральный доклады с боевых постов. Короткие, как сны матроса первогодка.
- Есть первый! - есть второй! - …есть десятый, - отщелкнул поочередно вверх тумблеры на пульте капитан-лейтенант Морозов. После чего развернулся к сидевшему в центре в высоком кресле, с видом египетского фараона, командиру.
Тот был в черной, советского образца пилотке с позеленевшим крабом, синем репсовом костюме с белыми клеймами «РБ»* на груди и колене, а еще в кожаных дырчатых тапках на ногах. Что нарушало предписанную уставом, форменную гармонию.
- Добро, - кивнул пилоткой командир. - Акустик?
- Горизонт чист! - тут же доложили из нижней рубки.
- Всплываем на глубину семнадцать метров, - удовлетворенно хмыкнул тот.- БИПу* приступить к работе.
Морозов продублировал команду сидевшему на рулях боцману, а также еще шести, присутствовавшим здесь же, офицерам.
Боцман, отрепетовав* ее, чуть шевельнул рукоятками манипуляторов - стрелка глубиномера поползла с отметки «300 метров» влево, а остальной боевой расчет, уставившись в мониторы с мнемосхемами, дружно задробил пальцами по сенсорам электронных пультов.
- Глубина семнадцать метров, - пробубнил боцман, когда стрелка глубиномера замерла на названной им отметке.
- Добро, - снова изрек командир, после чего достал из кармана штанов карамельку. Развернув ее, бросил в рот и поднялся из кресла.
Затем шагнул к нижней крышке торчащего из подволока входного люка, у которого материализовались два трюмных*. Провернув кремальеру*, они с кряхтением отдраили тяжелый стальной блин, поставив тот на стопор, а затем установили блестевший хромировкой трап.
- Т-экс, - сказал командир, поставив ногу на нижнюю поперечину стебля, вслед за чем покарабкался вверх. Что - то бормоча себе под нос.
С отпотевшей внутри шахты, на бордовый линолеум палубы, зажурчала тонкая струйка конденсата.
- Убрать, - ткнул в нее пальцем помощник командира, расхаживавший за спинами сидевших у пультов офицеров.
В руках одного из мичманов - трюмного, тут же возникла машка*, заскользившая каболками под люком. Потом он шлепнул под горловину манильский мат и взглянул на помощника.
- Угу, - удовлетворенно хмыкнул капитан-лейтенант. - Служи дальше
Шагнув на узкую площадку боевой рубки, командир щелкнул рубильником (ее полумрак озарил мертвенный свет плафона), после чего нажал кнопку подъема перископа.
Где-то далеко заурчала гидравлика, стальная массивная штанга поползла по струнам тросов вверх, далее рубиново мигнул сигнал готовности, и офицер привычно отщелкнул рукоятки.
- Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? - приник «первый после Бога»* к стеклу окуляра.
Мощная, с инфракрасной подсветкой оптика высветила темный океан, с бегущими по нему в белоснежной пене валами, высокий купол неба с мерцающими звездами, похожую на оранжевый апельсин луну, а еще вселенскую тишину. Как в космосе.
- Лепота, - хрупнул карамелькой командир, и, давнув кнопку, зажужжал перископом по окружности. Осматривая далекий горизонт, с игрой сполохов у его кромки.
Ему захотелось глотнуть морского воздуха, послушать плеск волн и свист ветра. Что было невозможно.
Командир тихо вздохнул, после чего казенно сообщил в «каштан», - море три балла. Видимость десять миль. Облачность ноль октанов*.
- Есть! - четко ответили из микрофона.
Затем капитан 2 ранга отдал команду на подъем остальных выдвижных устройств, открытие вахты радиометриста и начале сеанса связи.
В центральном посту с радиорубкой был выполнен ряд манипуляций, а за бортом, из чрева ракетоносца выскользнул похожий на авиабомбу ФАБ-500 параван, растянувший гибкую антенну. Он плыл во мраке пучин за тушей ракетоносцем в сотне метрах позади, словно малек за мамой.
Спустя минуты, из-под воды на пролетавший над квадратом спутник, был «выстрелен» сгусток информации для главного штаба ВМФ в Питере. А с него мгновенно получен встречный.
- Что и следовало доказать, - констатировал после доклада из ЦП* командир, опустив перископ и ступив на мат под люком, с чувством выполненного долга.
- Отбой тревоги, - проследив, как мичманы задраивают крышку люка, бросил он Морозову. - Погружаемся на глубину триста пятьдесят метров.
Вслед за чем, прихватив оранжевый ПДУ*, спустился палубой вниз и проследовал к себе в каюту.
Она была довольно просторной и комфортной, как на всех атомных ракетоносцах последнего поколения.
Спустя короткое время в дверь каюты негромко постучали. - Да, - последовал ответ. - Войдите. Блестящая панель бесшумно отъехала в сторону.
- Шифрограмма, товарищ командир. Прошу ознакомиться, - извлек из пластиковой папки печатный бланк худощавый, скандинавского типа блондин, с белой нашивкой на груди «Командир БЧ-4»*
- Присядь, - кивнул ему головой начальник, а затем пробежал четко пропечатанные лазером строки на бумаге.
Главный морской штаб уведомлял, что с учетом последних событий в мире, а также активизации ВМС США в Северной Атлантике, ему приказано перейти в квадрат 4.16. района боевого патрулирования. Приняв дополнительные меры безопасности. Одновременно сообщалось о повышении сейсмической активности в этом районе, с возможным извержением подводных вулканов.
- Хрен редьки не слаще, - поднял командир на связиста глаза, после чего взял протянутую тем шариковую ручку и учинил внизу бланка размашистую подпись.
- Разрешите идти? - сунув бланк в папку, встал офицер с узкого кожаного дивана.
- Иди, Витаутас Карлович, - забарабанил командир пальцами по крышке письменного стола. - И пригласи ко мне старпома со штурманом.
Теперь, читатель, пришло время познакомить тебя ближе с этим человеком. Ибо он является ключевой фигурой всех дальнейших событий.
Капитан 2-го ранга был в возрасте Христа и носил княжескую фамилию Удатный*. Но на этом все его родство с великими кончалось. Юрий Иванович происходил из пролетариев, вымерших в новой России как класс.
Так что «адмирал» ему не светил. Теперь ими становились потомки новой элиты. А еще был холостяк. Что среди командиров редкость. Женский пол Удатный почитал, пользуясь у дам успехом, однако связывать себя узами Гименея* не спешил. Ассоль* ему не попадалась.
Как все морские офицеры, Юрий Иванович был изрядно начитан, любил музыку, предпочитая кантри*, а еще дайвинг, которым занимался во время отпусков в Ялте. Где проживали родители. По складу характера командир был философ, чему способствовала профессия, а в душе романтик.
В дверь снова постучали. Удатный ответил «да», после чего в каюту вошли старпом со штурманом.
Первый был обрусевшим корейцем по фамилии Цой, в чине капитана 3 ранга, плотный и малорослый «метр пятьдесят с ботинками», но при всем этом опытный моряк, плюс настоящий дракон, каким должен быть на корабле старпом. К тому же имеющий черный пояс по дзюдо. По примеру российского президента. Через пару - тройку лет Цой тоже мог стать командиром. Если, конечно, повезет. Фортуна дама капризная.
В отличии от старпома, капитан 3 ранга Лев Моисеевич Меркатор, был высоким и худым (штурмана редко бывают полными) с большими печальными глазами, а еще без служебных перспектив. Будучи пару лет назад старпомом дизельной подводной лодки на Балтике, Меркатор дал в лоб комбригу, обозвавшему его «жидовской мордой», за что оказался на Севере в своем нынешнем положении.
- Значит так, господа офицеры, - пригласив обоих присесть, начал Удатный высоким штилем. - Должен сообщить вам важное известие. Главный морской штаб приказывает следовать крейсеру в квадрат 4.16 (покосился на штурмана).
- Это с какого перепугу? - еще больше погрустнел тот, разглядывая носки своих тапок.
Цой ничего не сказал, сведя узкие глаза к переносице. Поскольку был буддист, а те воспринимают все как должное.
«С учетом последних событий в мире, а также активизации ВМС США в Северной Атлантике» - процитировал строку из шифрограммы командир. - Ясно?
- Чего ясней,- переглянулись старпом со штурманом. - Мы не желаем однополярного Мира под эгидой США, вот америкосы и засуетились.
- Ну а квадрат 4.16 на сотню миль ближе к побережью Флориды, - добавил Цой. - В случае чего, разнесем весь штат с его базами. Без страха и упрека.
Его реакция была ожидаемой. Все трое чувствовали дыхание ядерной войны и были готовы вступить в нее по первому сигналу.
Слова старпома, кстати, были не пустыми.
Их крейсер проекта 667-БДРМ «Дельфин» (по натовской классификации «Дельта - IV»), нес в своем чреве шестнадцать баллистических ракет, способных уничтожить этот, один из самых густонаселенных Североамериканских штатов.
Причем сила удара в указанном квадрате значительно возрастала. Чем ближе к цели, тем выше степень поражения.
- Таким образом, задача ясна, - резюмировал Удатный. - Ты, Лев Моисеевич, прокладываешь новый курс, а ты, Петр Васильевич, на него ложишься.
- Ясно, - ответили Цой с Меркатором.
- Теперь второй вопрос, - продолжил капитан 2 ранга. - По сведениям Штаба в нашем районе возможно повышение сейсмической активности дна. Что следует принять во внимание.
- Знаем, где дежурим, Юрий Иванович, - понимающе кивнул старпом. - Я проинструктирую на этот счет вахтенных офицеров.
- Ну, тогда у меня все, - закончил командир. - Выполняйте.
- Есть, - приняли вертикальное положение оба, вслед за чем вышли из каюты, тихо задвинув дверь. На корабле соблюдался режим тишины. Как предписывали инструкции.
Спустя непродолжительное время, штурман выдал старпому новый курс, Цой отдал распоряжение вахтенному офицеру, и по команде того боцман переложил вертикальный руль на нужное число градусов. В вахтенном журнале была учинена соответствующая запись, и тень ракетоносца покралась во мраке пучин по подводному желобу Пуэрто-Рико. В сторону американского континента.
Теперь пришло время сообщить о районе плавания корабля, насчет которого старпом высказался «знаем, где дежурим».
Он именовался Бермудским треугольником с водной акваторией в один миллион квадратных километров, вершинами которого являлись одноименные острова, Пуэрто-Рико, а также южный мыс Флориды. Глубина океана здесь достигала восьми с половиной километров, рельеф дна был подобный материковому, и треугольник считался дьявольским местом.
Начиная с середины девятнадцатого века регистр Ллойда* фиксировал в его водах порядка сотни исчезновений крупных морских и воздушных судов. Здесь же с завидным постоянством находили суда без экипажей
Первым стал французский барк «Розали», обнаруженный в 1840-м году, идущим под всеми парусами, но в отсутствии команды.
За ним, спустя три десятилетия, в аналогичном состоянии нашлась американская бригантина «Мария Целеста», а в начале двадцатого века из небытия возник сухогруз «Циклоп». Дрейфовавший без экипажа.
Далее, в 1945-м, в небе над Бермудами бесследно исчезло звено бомбардировщиков-торпедоносцев ВМС США, а вслед за этим, в 65-м, военно - транспортный самолет С-119. Трагическую эпопею продолжили в 73-м и 86-м годах поочередно затонувшие в Саргассовом море* норвежский сухогруз «Анита» и советский подводный крейсер «К- 219».
Напомнил о себе треугольник и в нынешнем веке. В мае 2015 - го у побережья Кубы обнаружилось судно без команды. Им оказался американский пароход «СС Котопакси», исчезнувший в таинственных водах девяносто лет назад.
Вот в таком аномальном районе нес боевую службу атомоход Удатного.
Что, впрочем, не смущало экипаж. Хотя моряки народ суеверный. Объяснялось это просто: офицеры, которых было на корабле чуть меньше половины, уже бывали в треугольнике, а мичманы - контрактники до этого отслужили срочную в подплаве.
Спустя сутки, войдя в заданный район, РПКСН* снова вышел на связь, подвсплыл и выстрелил в космос очередную шифровку: «Нахожусь в квадрате 4.16. Продолжаю выполнение задания». Затем снова ушел в пучину, в готовности к нанесению ядерного удара.
Тягуче потекло время. Автономность «Дельфина» составляла девяносто суток, треть из которых осталась позади. Из своей базы в Гаджиево* он вышел, когда в сопках зацвел багульник. Теперь там стоял полярный день, с дрожащим маревом света.
В отсеках круглые сутки тоже был день, тихий свист вентиляции да бледность корабельных красок: белой с салатной и оранжевой. Традиционных в подплаве.
Служба шла размеренно и неторопливо. Каждые четыре часа менялись вахты, в обеих кают-компаниях для свободных смен транслировались фильмы; раз в сутки атомоход выходил на сеанс связи, счетчик лага исправно отсчитывал пройденные мили.
На одном из ночных всплытий командир наблюдал в перископ мерцающий огнями у горизонта круизный лайнер, а спустя неделю после выхода в квадрат, пост ГАГ* зафиксировали контакт с неизвестной подводной лодкой.
Он был кратковременным (крейсер услышал ее шумы первым и затаился), но гидроакустик классифицировал цель. Ею была американская атомная субмарина класса «Виржиния».
- Судя по всему, патрулирует район, - сказал после доклада Удатный.
Вслед за чем приказал погрузиться ниже слоя звукового скачка* залегавшего в этих местах на глубине четыреста двадцать пять метров. Под ним крейсер становился практически невидимым, как в известной сказке.
Еще через двое суток, в субботу, которая являлась на «Дельфине» банным днем, состоялся второй контакт. Он был необычным.
Удатный в это время парился в корабельной сауне вместе с заместителем - капитаном 2 ранга Ливановым, у которого для такого случая имелись несколько прихваченных из дома березовых веников.
Как в советское время замполиты, Ливанов занимался воспитательной работой с личным составом, повышал его идейный уровень, а заодно психологическую подготовку.
Всласть похлестав друг друга замоченными в кипятке душистыми вениками, начальники утерлись разовыми полотенцами и перешли в солярий. Где опорожнив графин специально изготовленного коком по такому случаю ледяного кваса, нацепили на глаза защитные очки и стали принимать кварцевую ванну.
- Хочешь анекдот? - обратился к командиру заместитель (наедине они были на ты). Про баню.
- Валяй, - разморено сказал Удатный. - Только без матов.
- Значит парятся два помора* в бане, - начал Ливанов. - Поддают пару, хлещутся вениками и все такое. Потом один говорит второму: «хороша вода!»
«Хороша» отвечает тот.
«И пар хорош»
«Хорош» соглашается приятель.
"Но вот ты дерешь мою жену - это нехорошо».
«А вас Петровых не поймешь» (задумывается тот) «Жена говорит хорошо, ты нехорошо. Кому верить?»
- Га-га-га!- белозубо расхохотался командир. - Ну, ты даешь, Петрович!
- Не я, они, - закатив вверх глаза, сделал тот постную рожу.
В это время на переборке хрюкнул телефон, Удатный снял трубку. - Да.
- Товарищ командир, прошу срочно зайти к нам на пост, - послышался в ней голос начальника РТС*. - Слышим необычные звуки.
- В смысле?
- Не можем классифицировать.
- Иду, - посерьезнел командир, вщелкнув трубку в держатель. - Багров приглашает, - ответил на вопросительный взгляд Ливанова.
- Я с тобой, - сказал тот. И оба вышли в раздевалку.
В расположенной под центральным постом рубке ГАГ, в тихом гудении приборов, в кресле, с наушниками на голове, застыл, уставившись в экран станции, мичман -гидроакустик. Здесь же рядом, приложив вторую пару к уху, стоял начальник РТС капитан-лейтенант Багров.
- Что тут у вас? - шагнул через комингс Удатный, с сопящим позади Ливановым
- Океан фонит, Юрий Иванович - обернул к нему встревоженное лицо Багров. - А станция выдает десятки целей, - кивнул на экран, откуда всплывали и гасли яркие блестки.
- Похоже на квакеры, товарищ командир, - на секунду отвлекся от него акустик.
- Ну-ка, дай, - протянул руку к начальнику РТС Удатный. - Послушаем.
В усиленной резонатором гарнитуре возник ровный, без обертонов* гул, напоминавший самолетный, с вкраплениями звуков, похожими на кваканье лягушек.
- М-да, - пожевал губами командир, послушав с минуту, после чего вернул наушники капитан-лейтенанту. - Вроде квакеры. А гул?
- Впервые такой слышим, - кивнул на акустика его начальник.
- Звуковой фон исчез! - доложил мичман. В тот же момент на экране погасли и всплески.
- Сколько все длилось? - поинтересовался Удатный.
- Десять минут пятнадцать секунд, - взглянул Багров на одну из шкал станции.
- Чертовщина какая-то, - изрек все это время стоявший с открытым ртом Ливанов.
- Ну да, и мертвые с косами стоят, - хмыкнул командир. - Максим Геннадьевич (обратился к начальнику РТС), поднимись в центральный. Пусть в вахтенном журнале сделают запись.
- Есть, - ответил капитан лейтенант. - Лямин, переходи в активный режим.- Я сейчас буду.
Спустя десять минут командир с заместителем и старпом, которому сообщили о необычном контакте, сидели в каюте Удатного.
- Ну? Что мыслите по этому поводу? - обратился он к коллегам.
- Скорее всего, квакеры, - чуть подумал Цой. - В годы «холодной войны»* их встречали довольно часто.
- А гул?
- Наверное, сейсмическая активность, о которой предупреждал штаб, - пожал плечами Ливанов.
- Если она, нам предстоят сложности, - нахмурился Удатный. - Подводное извержение вулкана или сдвиг тектонических плит, чреваты. После чего задумался.
О квакерах было известно мало. Впервые в океане их стали фиксировать еще советские атомоходы при прорыве натовского противолодочного рубежа «СОСУС». В районах мыс Нордкап - Медвежий остров- Гренландия - Исландия - Фарерские острова.
Поначалу считалось, что это акустические сигналы донных подводных буев, но, когда аналогичные стали встречаться в Атлантике, эта версия отпала.
Налицо были неизвестные объекты перемещавшиеся под толщей вод на огромных скоростях и самых разных глубинах. Причем явно интересовавшиеся атомными подлодками. Но в контакты они не вступали, а от преследования мгновенно уходили. Бесследно растворяясь в океане.
Явление было начали изучать, но СССР канул в лету, и все похерили до лучших времен. Как многое другое.
- Значит так, - вышел из размышлений командир, обведя глазами присутствующих. - Всяческий треп на борту по поводу сегодняшнего контакта запрещаю. А о нем доложим в штаб. У них головы большие. Пусть думают.
- Добро, - кивнули заместитель со старпомом.
Оба полностью разделяли принятое Удатным решение, поскольку лишние разговоры не способствовали выполнению боевой задачи, а изучение аномальных явлений в компетенцию подводников не входило.
Ночью очередной доклад ушел на материк, откуда был получен туманный ответ «Усилить бдительность».
- По принципу «еще смирней», - саркастически высказался по этому поводу командир. Отдавая распоряжение заместителю со старпомом.
В сарказме была известная справедливость.
Предшествующие годы, бывший Министр обороны Сердюков, прозванный у военных «табуреткиным», вместе с армией целенаправленно разваливал флот. Продавая с молотка корабли и военные объекты. А еще вышибая последних думающих генералов с адмиралами, назначая на их места бездарей.
Теперь Министерством руководил новый, ставший делать все наоборот. Но «дубов» в высших штабах, в том числе Морском, по прежнему хватало.
Глава 2. Катастрофа
За неделю до окончания боевого дежурства в квадрате и перехода в базу, на крейсере стала твориться чертовщина.
Сначала к доктору, майору медицинской службы Давыдову, готовящему у себя в медчасти отчет о выполненной работе, зашел трюмный мичман из БЧ-5* по фамилии Ясень.
- Тэкс, с чем пожаловал? - оторвался от бумаг эскулап. - Присаживайся.
- У меня того, видения, - опустился на кушетку Ясень, комкая в руках пилотку.
- Вот как? - подозрительно оглядел его Давыдов. - Давай конкретней.
- Утром на вахте осматривал седьмой отсек, а там, в выгородке реактора, человек. Или что-то вроде того, - грустно вздохнул мичман.
- И что он там делал?
- Стоял, глядя на меня в иллюминатор, - прошептал пациент. - Голый и вроде как из воды. Так мне показалось.
- Креститься надо, если кажется, - нахмурился майор.- Покажи язык.
- А-а-а.
- Довольно.
Затем, встав, Давыдов осмотрел у Ясеня склеры глаз, а заодно проверил коленные рефлексы.
- Спишь как, нормально?
- Да вроде ничего, - кивнул бритой головой мичман.
- Вот тебе бром, - извлек из медицинского шкафа фольговую облатку врач. -Будешь принимать три раза в день после еды. Свободен.
- Благодарствую, - поднялся с кушетки Ясень.
«Конец плавания вот и видится чего нет», подумал медицинский начальник, когда тот звякнул снаружи клинкетом двери. После чего вновь занялся бумагами.
Вторым, спустя сутки, к Давыдову обратился особист*. Они всегда ходили на боевые службы с экипажами. Этот был в звании капитана 3 ранга, по фамилии Свергун. Рыжий и с хитрыми глазами.
Контрразведчик постоянно навещал отсеки рубки и посты, по каким-то своим делам, а еще был соседом доктора по медизолятору. Где они вместе обитали.
После одного из таких вояжей, нередко совершаемых по ночам, особист вернулся необычно бледным.
Давыдов еще не спал, и, сидя в амбулатории, что-то налаживал в медицинском осциллографе.
- Послушай, Владимир Николаевич - налив в стакан воды и жадно ее выхлебав, уселся Свергун напротив. - Как ты относишься к привидениям?
- Медицинская наука их отрицает, - бормотнул врач, копаясь в приборе. - Как и другие. - А собственно в чем дело?
- Даже не знаю, как и сказать,- вынув носовой платок, промокнул лоб Свергун. - Я его только что наблюдал. В первом отсеке.
«Вот те раз» мелькнуло в голове у Давыдова. «И у этого видения».
- Так-так, - защелкнув замки на приборе, развернулся он в кресле к особисту
- Пообщался я значит там с вахтенным торпедистом, - продолжил тот, - и спустился на среднюю палубу. Глядь, а в носу, у акустической ямы абрис* прозрачного человека. У меня мурашки по телу.
- Ну и что потом? - тихо вопросил доктор.
- А потом все, - буркнул Свергун. - Он шагнул сквозь прочный корпус и исчез. Словно не было.
- М-да, - почесал затылок врач. - Такое у тебя раньше случалось?
- Первый раз, - ответил контрразведчик. - Может это от нервов?
- Скорее всего, - кивнул майор. - Как - никак два месяца в замкнутом пространстве. Сейчас я дам тебе успокоительное и все пройдет. Не забирай в голову. Бывает.
- Да я и не забираю, - пожал плечами Свергун. - Просто рассказал, как специалисту.
А следующим вечером интендант Шахназаров привел хромавшего кока. Тот ковылял на одной ноге и тихо матерился.
- Вот, свалился в провизионке со стеллажа, - усадил того на кушетку. - Терпи брат. Щас док* тебя полечит.
- Как же ты так, Валега? - покачал головой врач. - Осторожнее надо.
- Будешь тут осторожней, когда всякая хрень мерещится, - поморщился тот, вслед за чем травмированному была оказана помощь.
- Перелома нет, легкое растяжение, - отойдя к умывальнику, стал мыть руки майор.- Кстати (обернулся), что ты там говорил о хрени?
- Да мне даже неудобно, смутился Валега.- Вон, сказал Ахмеду, а он смеется.
- Шайтана увидал, - скорчил уморительную рожу интендант. - Эта ж нада!
- А все-таки?
- Ну, полез я, значит, в сухой провизионке за консервами на стеллаж, - покосился на приятеля кок. - А там, из-за обшивки скалится какая-то рожа, вроде как из стекла. Я опупел и загремел вниз. Такое вот дело.
- А почему именно из стекла? - вытер полотенцем ладони доктор.
- Ну, может изо льда, - неуверенно сказал мичман.- Я точно не понял.
Когда оба ушли, начальник медицинской службы сев за стол, задумался.
Все три случая относились явно не к медицине и образовывали уже систему.
Давыдов являлся практикующим врачом, хорошо знавшим психику подводников.
В силу особенностей службы, специального отбора и последующей подготовки, те, как правило, оценивали обстановку объективно. К тому же двое из трех обратившихся, были довольно опытными. Свергун, хотя и не являлся штатным офицером, прошел на разных лодках с десяток автономок, Валега с Ясенем были в третей.
С учетом необычности обращений, обо все следовало доложить командиру. Как всегда делается у военных.
Приняв решение, Давыдов прихватил свой ПДУ, запер медсанчать на ключ и отправился в центральный пост. Где все основное время находился Удатный.
По дороге он навестил курилку, в которой, прошлюзовавшись, выкурил сигарету, и спустя пять минут, поднялся по ступеням наклонного трапа в центральный - «прошу разрешения!».
Командир был на месте, рассматривая вместе с механиком - капитаном 2 ранга Ширяевым, разложенную на одном из пультов схему. Остальной состав БИПа тоже занимался своим делом.
- Ты никак ко мне, Владимир Николаевич? - отвлекся от созерцания инженерной мысли Удатный.
- Точно так, к вам - ответил начальник медслужбы. - Для доклада.
- Что - нибудь серьезное?
- Полагаю да. Хотелось бы переговорить конфиденциально.
- Так, Вячеслав Андреевич, я скоро вернусь, - сказал механику командир - А ты пока приготовь расчеты.
- Хорошо, - кивнул Ширяев, начав складывать розоватый лист, и с интересом покосился на доктора. После этого Давыдов с командиром спустились вниз, направившись к тому в каюту.
- Ну, давай, что там за секрет, - сказал Удатный, когда они остались вдвоем. - Я слушаю.
И Давыдов подробно рассказал обо всех трех пациентах
- Так говоришь с психикой у них все нормально? - пристально взглянул на доктора командир.
- Вполне, - утвердительно кивнул тот. - Поведение адекватное.
- И что ты обо всем этом мыслишь?
- Сложно сказать, Юрий Иванович, - пожал плечами майор. - Это за пределами медицины.
- А как насчет паранормальных явлений?
- Я в них не верю.
- В таком случае, что мне прикажешь делать с твоим сообщением? - прищурился командир. - Принять к сведению?
- Я обязан был доложить, - развел руками доктор.
- Ладно, хорошо. Если будет еще что подобное - сообщи.
- Обязательно, - встал со стула Давыдов. - Разрешите идти?
- Иди, Владимир Николаевич.
Оставшись один, командир подумал и решил пригласить к себе особиста. Оба знали друг друга давно, когда Удатный был еще старпом на другой лодке.
Тогда они вместе ходили на Полюс, а потом испытывали новое оружие. Командир считал чекиста профессионалом, а еще уважал. На что имелись причины.
Выщелкнув из штатива трубку, он позвонил в центральный пост, приказав разыскать Свергуна. Вскоре капитан 3 ранга сидел напротив.
Когда Удатный рассказал ему все, что услышал от начальника медслужбы, тот хмыкнул: «Вот жук, знал, а мне не сказал. Поостерегся».
- Ну и какие мысли у тебя на этот счет? - поинтересовался командир. - Как у «ока государева»?
- Полагаю, все связано с треугольником, - не сразу ответил Свергун, глядя на него прозрачными глазами.
-?!
- Ну да, Юра. Имею к тому некоторые основания.
- Давай Гена, поподробней.
- Я тоже рассказал доктору не все, - значительно сказал особист. - Когда видение исчезло, подошел к борту, там электрощит, а на нем россыпь капель воды. Совсем свежая. Взял на палец и лизнул. Соленые.
- В смысле оно явилось из вне? - расширил глаза командир.
- Получается так, - ответил Свергун. - Или что-то в этом роде.
- Ну, дела, - выдохнул Удатный. - Чем глубже в лес, тем толще партизаны.
- Теперь нужно срочно осмотреть провизионку в пятом, - продолжил особист. - Может и там какие следы. В реакторном уже поздно.
- Давай, только по - тихому, - тут же согласился командир. - Лишние разговоры на корабле ни к чему. Сам понимаешь.
- Тогда я пошел, - встал с дивана Свергун. - Позже доложу. Шагнул к двери.
Оставшись один, командир чертыхнулся, щелкнул внутренней задвижкой и потянулся к вмонтированному в переборку небольшому холодильнику. Извлек оттуда непочатую бутылку коньяка, откупорил, чуть плеснул во взятый с полки стакан, после чего залпом выпил.
В море капитан 2 ранга, обычно такого не позволял. За исключением пайкового вина в обед. Но тут был особый случай. Треугольник продолжал «фонить и квакать», что постоянно фиксировалось, а тут очередная заморочка. Врагу не пожелаешь.
За всю свою службу, подобного у Удатного не случалось. С момента выпуска из училища. Было разное, технического плана: провалы на глубину, аварийные сбросы реактора, поступление воды в отсек и даже один пожар. Тут же что-то непонятное.
Вспомнив, что его ждет механик, капитан 2 ранга вернул бутылку на место, отпер дверь и направился в центральный. Где просмотрел уже выполненные Ширяевым расчеты.
Они касались дифферентовки корабля с учетом изменения плотности и солености воды после выхода крейсера из района боевого дежурства.
Сейчас он двигался малым ходом на рабочей глубине по подводному желобу Пуэрто-Рико в обратном направлении, все больше удаляясь от побережья Соединенных Штатов.
- Добро, - сказал командир механику, тот закрыл свой журнал, после чего в жужжании приборов центрального поста и мигании датчиков, негромко зазвонил телефон на пульте вахтенного офицера.
- Центральный, - снял он трубку, после чего развернулся вместе с привинченным к палубе креслом: «вас товарищ командир».
- Да, - сказал, подойдя Удатный, приложив ее к уху.
- Юрий Иванович, это Свергун, - послышалось оттуда. - Я нашел то, о чем мы говорили. Желательно чтобы ты это увидел.
- Понял. Сейчас буду, - вернул трубку офицеру Удатный.
Чуть позже, оставив позади третий отсек, он миновал ракетные, задраил за собой люк пятого «бис» и спустился по трапу на его нижнюю палубу. Там, в одном из переходов по правому борту, находилась две провизионки. Для замороженных и «сухих» продуктов.
У металлической двери первой Удатного ждали Свергун с интендантом.
- Прошу, Юрий Иванович, - потянул ее на себя особист. - А ты, Шахназаров побудь снаружи.
Внутри металлического, окрашенного в белый цвет пространства камеры было довольно прохладно (работала холодильная установка), а по ее сторонам тянулись металлические стеллажи. Наполовину заставленные картонными ящиками с коробками, мешками и жестяными банками.
- Погляди туда, - когда они прошли чуть вперед, указал пальцем на одну из пустых верхних ниш справа, капитан 3 ранга.
Удатный поднял глаза к опушенному белым инеем металлу и вздрогнул.
На нем, едва различимо просматривались контуры человеческого лица. Как на ватиканской плащанице* лик Христа.
- Вот это да, - не скрывая удивления, протянул командир, сделав шаг туда и вскинув брови.
- Это гости из океана, - задумчиво сказал вставший рядом Свергун. - Я в этом почти уверен.
- Вопрос в том, что им от нас надо? - обернулся к нему Удатный. - Непрошенный гость, как известно, хуже татарина.
- Поживем, увидим, - ответил контрразведчик. - А это, я думаю, следует стереть (кивнул на оттиск).
- Давай,- согласился командир, после чего Свергун встав ногой на нижний стеллаж, мазнул пару раз ладонью по инею. Тот беззвучно осыпался.
На выходе Удатный приказал Шахназарову запереть дверь и помалкивать о том, что видел.
- Слушаюсь, товарищ командир! - вытянулся тот.
- Да не ори ты так, - скривился контрразведчик. - Не в бане.
Через десять минут оба сидели в провентилированной курилке, куда при посещении командира никто не входил, дымя сигаретами.
- Что думаешь предпринять? - глубоко затянувшись, поинтересовался Свергун. - Ты у нас как-никак «первый после Бога»*.
- На ночном сеансе связи доложу в штаб, - выдул Удатный из носа дым. - А пока нужно убираться отсюда.
- И чем быстрее, тем лучше, - согласился особист. - Не нравится мне все это.
При очередных радиообменах доклад ушел на материк, оттуда последовал приказ ускорить выход из района.
Не нарушая скрытности, крейсер увеличил ход, приближаясь к выходу из подводного желоба в Северную Атлантику.
Несмотря на принятые меры по скрытию факта прямого контакта с неизвестным явлением, команда о нем в той или иной мере знала. Так всегда бывает на военных кораблях и в замкнутых пространствах.
Поползли разные слухи, в том числе о посещении его инопланетянами, которые командование пресекало, ибо это не способствовало боеготовности, нагнетая обстановку.
В один из таких вечеров, сменившись с вахты, в своей шестиместной каюте пятого «бис», отдыхали три мичмана. Другие отсутствовали, заступив в очередную смену.
Двое, из них: Виль с Диденко были радиометристами*, а третий, Журов, химик. Из стоящего на столике магнитофона звучала музыка еще советских «Песняров». Тихая и расслабляющая.
- Скорее бы прийти в базу, - закинув мускулисты руки за голову, мечтательно протянул с верхней койки Виль. - А потом в санаторий в Сочи. Милое дело.
- Это да, - согласился Диденко. - Правда, там еще зима. Но зато можно погонять на горных лыжах.
- В базу еще надо дойти, - хмыкнул скептик Журов, разбирая постель. - Вы же в курсе, что на борту творится.
- Травят больше, - сладко зевнул Виль. - От скуки и ради хохмы.
Потом Журов вырубил свет, и в каюте наступила ночь.
«..Александрына, цяпер прыйшла зима…
Александрына, шукаю я няма,
Александрына, и з песняй ты цвила,
Александрына, якою ты была…
мягко лились слова песни.
Но ее моряки уже не слышали. Им снилась весна, березы и Александрина.
В другом мире.
На следующее утро крейсер стал терять ход. Приборы это сразу зафиксировали. Турбины работали в обычном режиме, число оборотов не уменьшалось, однако движение корабля замедлилось.
Механики предположили изменение вязкости воды вследствие изменения температурного режима за бортом, а штурмана - возможность появления встречного подводного течения.
Нагрузку на турбины увеличили до полной, скорость на несколько часов нормализовалась, а затем снова упала.
Посовещавшись с Ширяевым, Удатный приказал повысить мощность реактора для чего механик связался с пультом ГЭУ.
- Есть! - ответил вахтенный инженер из своей рубки под центральным постом, но стрелка лага, дрогнув минутами позже, так и осталась на прежнем месте.
- Ощущение, что корабль что-то тянет назад, - покосился Ширяев на командира.
- Похоже, - согласился тот, сжав губы.
Еще через минуту боцман тревожно доложил, что стало трудно выдерживать глубину, а затем крейсер стал проваливаться в пучину.
- Увеличить обороты турбин до полного! Рули на всплытие! - вскочил со своего места командир, но ничего не изменилось.
Крейсер, теряя управление, с нарастающим дифферентом на корму погружался все ниже.
- Глубина 500, 550, 600 метров! - с размеренностью метронома докладывал боцман.
- Срочное всплытие! Продуть главный балласт!! - выдал очередную команду Удатный.
В следующую секунду крейсер изнутри потряс закладывающий уши рев, продолжительный и тоскливый; падение на мгновение замедлилось, а потом с нарастанием дифферента усилилось.
Из ниоткуда в центральном возник плотный капельный туман (расчет БИПа, дергаясь, обвис в креслах), последнее, что увидел катившийся по палубе капитан 2 ранга, была яркая, как солнце вспышка.
Глава 3. Прикосновение к тайне
Первое, что различил командир, возвращаясь из небытия, были необычная тишина и мрак. Подсвеченный аварийным освещением. Оно включалось автоматически, в случае отключения основного.
Держась за поручень ограждения станции ЛОХ*, куда его снесло во время аварии, Удатный встал на ватные ноги и огляделся.
Остальной состав БИПа тоже приходил в себя. Кто в кресле, а кто, поднимаясь с палубы, находившейся в обычном положении. Стрелка глубиномера застыла на нуле. Кренометра - тоже.
- Что за черт? - держась за голову, которая нестерпимо болела, прошаркал командир к механику, который, держась за плечо, вглядывался в приборы.
- Сброс аварийной защиты реактора, - болезненно морщась, прохрипел тот. - А второй не включился. Главные механизмы обесточены.
- Так, давай разбирайся. И все тоже, - мутно обвел взглядом Удатный других офицеров БИП. Одни из которых вяло шевелились у пультов, а другие, охая, занимали места, откуда были выброшены законами физики.
- Есть, - первым ответил вахтенный офицер, утирая рукавом кровь на рассеченном лбу и стал выходить на связь с отсеками.
- Так, Громов, помоги, - направился к люку командир. - Я поднимусь наверх.
В это время с нижней палубы в центральный влез бледный особист, присоединившийся к ним. Нижнюю крышку быстро отдраили.
- Давай со мной, - буркнул Свергуну командир, исчезая в зеве шахты.
- Есть первый! есть второй…! есть десятый! - глухо донеслось снизу.
На площадке боевой рубки они чуть отдышались (воздух здесь был влажный и прохладный), потом контрразведчик вынув из-под куртки пистолет, щелкнул затвором.
- А это еще зачем? - кивнул на оружие капитан 2 ранга.
- На всякий случай, - последовал ответ. - Вдруг вверху американцы.
Удатный молча покарабкался дальше.
Когда восьмиметровая шахта закончилась, он, поднатужась, провернул рукоятку, щелкнул запором, а потом отвалил верхнюю крышку.
Оба, пьянея от озона*, выбрались в полумрак рубки, а оттуда, шатаясь, на мостик и остолбенели.
В ярком зеленоватом свете, вокруг простиралась водяная стена, подобная застывшему водопаду. Блестя и переливаясь, она терялась в выси, а по окружности была необъятной. Стоявший в центре крейсер, водоизмещением в восемнадцать тысяч тонн, в соотношении с объектом выглядел пигмеем.
- Не понял, - озадачено протянул командир, задрав голову вверх и озираясь. А особист, икнув, втянул свою в плечи.
Затем они огорошено переглянулись и с минуту молчали.
- Может нам все мерещится? - нарушил первым молчание Свергун. - Такого в природе не бывает.
- Да, картина неземная - шагнув к обводу мостика, наклонился вниз Удатный. -Погляди, что под нами.
Свергун сделал то же самое и удивленно присвистнул.
Крейсер окружала ультрамариновая синь, гладкая как стекло и неподвижная.
- Вроде вода, а вроде и нет, - снова переглянулись офицеры.
- Ладно, - принял решение командир. - Сейчас все проверим. После чего подойдя к надводному «каштану», нажал ногой педаль вызова.
- Есть центральный! - донесся словно из погреба голос старпома.
- Как там у вас дела?
- Возобновили работу энергосистем, механизмы и личный состав в порядке.
- Добро. А теперь проверь наличие целей на воде и в воздухе. Доклад мне на мостик.
- Есть! - ответил Цой отключаясь.
Вслед за этим, в задней части рубки бесшумно поднялись вверх несколько выдвижных устройств, в том числе станции РЛС, тут же завертевшей решеткой.
А спустя несколько минут снизу последовал доклад старпома: «вокруг корабля замкнутый по окружности и высоте неподвижный объект. Дистанция по горизонтали с вертикалью не определяется»
- Мы вроде как под колпаком, - чертыхнулся Удатный.
- Гляди, гляди, что творится, - мистически прошептал Свергун, тронув его за локоть.
То, что напоминало стену воды, словно ожило. Снизу вверх и наоборот, пульсируя, заструились потоки, переливаясь всеми цветами радуги, в них стали мелькать искры, а кругом сильнее запахло морем.
Потом где-то в недрах этого раздался далекий гул, который приблизился и перешел в… голос.
- Я рад приветствовать вас у себя! - возникли из ниоткуда слова. «Ва - ва - ва…» разнесло их гулкое эхо.
Оба офицера шарахнулись к люку.
- Не стоит волноваться, - раздалось вслед за этим (на «стене» в унисон заискрило). Командир с особистом остановились.
- К - кто вы? - выпучил глаза Удатный, а у Свергуна отвисла челюсть.
- Океан! - снова разнеслось в воздухе.
- Мы точно сошли с ума, - покосился особист на командира.
- Похоже, - отвердел тот лицом, но, тем не менее, задал следующий вопрос: «можно поконкретней?»
- Да! - волнами раскатился ответ. - Я тот, кто создал во Вселенной жизнь и вас. На этой планете!
- У меня крыша едет, командир, - тихо прошептал, особист. - Просто фантастика какая-то.
- Я готов ее развеять, - чуть понизило тон пространство. - Спускайтесь.
- Хорошо,- не сразу ответил командир, вслед за чем вновь связался с центральным.
- Старпом, мы здесь ненадолго отлучимся, а ты выстави вверху вахту и ничему не удивляйся. Понятно?
- Точно так, - ответил Цой. - Выполняю.
Затем, двигаясь словно сомнамбулы*, они со Свергуном спустились с мостика по скользкому трапу в рубку, а из нее отдраив дверь, ступили на узкий обвод палубы.
В тот же миг от стены к крейсеру протянулась светящаяся дорожка, кончившаяся у борта.
- Идите! - приказал голос.
- Удатный, а за ним Свергун, осторожно ступили на нее, и та заскользила назад, унося обоих к струящимся потокам.
- Навроде эскалатора, - шевельнул губами особист. - А кругом что-то похожее на стекло или лед, - покосился на синь ультрамарина.
- Да, что-то похожее, - так же тихо ответил командир, оглянувшись. На рубке уменьшавшегося в размерах крейсера, уже темнели несколько силуэтов.
Между тем передняя часть дорожки, не снижая хода, стала исчезать в массиве (офицеры прикрыли головы руками), но никакого сопротивления не ощутили. Вместе с ней вошли туда как нож в масло.
Несколько минут в глазах блестело и рябило, а потом они оказались во втором, похожем на первое, пространстве.
По громадному эллипсу*, вдоль подножия стены, тянулся целый флот судов, кораблей и летательных аппаратов.
- Ничего себе, - удивленно протянул особист. - Будто «Остров погибших кораблей» у Беляева. Удатый молча ворочал головой. Слева - направо.
Дорожка же, сделав плавный зигзаг, стала короче и закончила движение у одного из крайних. Он был из темного дуба, с оскаленной драконьей мордой на носу, чуть заваленной назад мачтой и двумя рядами длинных весел по бортам, прикрытым щитами.
В следующий миг над этим местом со стены вниз пролился один из потоков (моряки ощутили на лицах брызги), и метрах в пяти от них материализовалось нечто, напоминающее человека. Оно было монолитно, ростом под два метра, переливалось цветовым спектром и стояло, скрестив руки на груди. Молча и величаво.
- Вы кто? - вздрогнули офицеры.
- Я тот, который говорил с вами - Океан! - дрогнуло окружающее пространство.- В одном из своих проявлений!
- Гм, - недоверчиво переглянулись подводники. Фантом это заметил.
- Ну что же, смотрите, - заискрил он поверхностью, которая на глазах превратилась в слона, затем поочередно в моржа, льва и снова человека.
- Я могу принимать любой образ на Земле, как видите. Тот, который перед вами наиболее приемлем для общения.
- П-понятно,- закашлялись командир с особистом.
- А это моя коллекция, - обвела рукой эллипс фигура. - Прямо перед вами драккар викингов. Девятый век. В отличном состоянии.
Затем дорожка, на которой находились все трое, плавно двинулась вдоль остальных. Стоявших в порядке эволюции. Перед расширенными глазами моряков поочередно возникли каравелла колумбовских времен, без мачт и с проломленным бортом, далее известная из морских хроник пропавшая «Астролябия» Лаперуза, а также множество других, различной постройки, парусников.
Вслед за ними последовали более поздние. Здесь были американский колесный пароход, рядом с которым высилась торпедированная в 1915 - м немецкой подлодкой английская «Лузитания»; звено пропавших над Бермудами американских торпедоносцев, а также еще немало судов и военных кораблей, бесследно исчезнувших в двадцатом веке.
Последним, в этой скорбной гавани, по прошествии часа, Удатный со Свергуном увидели советский ракетный подводный крейсер «К- 219». Затонувший в Саргассовом море три десятка лет назад, в результате возникшей на борту аварии. Оба молча сняли с голов пилотки, уставившись на него во все глаза. Корабль был с их базы. А рялом с ним белел фюзеляж исчезнувшего над океаном полтора года назад малазийского «Боинга».
- Скорбная у вас коллекция, - когда экскурсия закончилась и дорожка заскользила обратно, хмуро сказал Удатный, обращаясь к молча стоявшему рядом образу. Называвшего себя великим именем.
- Мне непонятно это чувство, - разнеслось в воздухе. - Как и многие, присущие человеку.
- Жаль, - вздохнул Свергун. - Оно изо всех не самое худшее.
- Таким образом, все эти суда жертвы Океана? - взглянул на фантома командир.
- Да, но их погубила непростительная беспечность капитанов и команд. Я же ошибок не прощаю.
- Мы поняли, - ответили офицеры.
Вскоре вся группа снова оказалась у драккара.
- Прошу, - указал на него «гид», и светящееся полотно плавно вознесло всех троих на борт.
Там, на помосте перед скамьями гребцов, под которыми белели несколько черепов с костями, оно трансформировалось в три низко висящих полусферы. Напоминавших по виду кресла.
- Располагайтесь, - снова изрек фантом, опускаясь в среднее.
- На других кораблях тоже так? - присев справа, кивнул на кости командир. А особист перекрестился.
- Нет, - последовал бесстрастный ответ. - Многих, кто на них был, я храню. В состоянии коматоза*.
Затем последовал плавный пасс рукой, и дальняя часть стены напротив, придвинулась почти вплотную. Низвергающиеся с нее потоки замедлившись, стали прозрачными, а в них возникли подобия множества стоящих вертикально, открытых саркофагов. В каждом находился человек. По виду спящий. В облачении всех времен и народов.
Бородатый варяг в рогатом шлеме, соседствовал с азиатом в тюрбане, английский морской офицер в мундире с эполетами, бледнел рядом с пилотом ВВС в хромовой куртке. И так в несколько бесконечных рядов. Расположенных в строгом порядке.
- И сколько их у вас? - дернул кадыком Удатный
- Достаточно, - последовал очередной пасс рукой (стена удалилась). - Кстати, среди них много известных личностей.
- Кто? - подался вперед контрразведчик.
- Из ваших - адмирал Макаров, художник Верещагин, капитан 2 ранга Магомед Гаджиев, а также многие другие.
- А из иностранцев?
- Антуан де Сент - Экзюпери, Джон Джейкоб Астор, Мичио Канда. Всех не перечислить.
- Получается, вы можете вернуть их к жизни? - задал очередной вопрос Удатный.
- Я могу все, - порозовел фантом, вслед за чем раздались булькающие звуки.
- Вот тебе и квакер, - переглянулись офицеры.
- Да, это то, что у вас зовется смех, - качнул он овалом головы. - Я его порой издаю. Когда наблюдаю ваши крейсера в своем чреве.
- Они беспокоят океан?
- Нисколько. Хотя мне не импонирует ядерное оружие.
- И то, что наш корабль вы утащили сюда, следует понимать как пленение? - поинтересовался контрразведчик.
- Не совсем, - последовал ответ. - Я мог утопить его, пополнив свою коллекцию. Но не стал. На этот счет имеются другие соображения.
- Какие, если не секрет? - насторожился капитан 2 ранга.
- Пока секрет, ибо вы к нему не готовы, - загадочно ответил фантом. - Всему свое время. А теперь отправляйтесь назад, ваши люди беспокоятся. До очередной встречи.
- Разрешите последний вопрос? - обратился к нему Удатный. - Мы все еще в Бермудском треугольнике?
- Да. На глубине восьми тысяч метров. Здесь моя резиденция.
С последними словами фантом затрещав, растаял в воздухе (сферы вновь превратились в световую дорожку), и та протянулась к дальней стене. Где остановилась.
- Ну что же, поехали назад, - первым ступил на нее командир. А когда проскользили сотню метров, - взглянул на Свергуна. «Что ты обо всем этом думаешь?»
- Полагаю, встретившая нас химера, точно океан, - поежился особист. - Вопрос в том, зачем мы ему понадобились?
- Поживем - увидим, - философски изрек Удатный. - Главное, что точно не для коллекции.
Затем, теперь уже без опаски, они в очередной раз прошли сквозь водную преграду, (в глазах ярко замерцало) завершив свой путь у борта крейсера. С которого свисал штормовой трап. Касаясь ультрамарина.
- Лед, - нагнувшись, постучал по нему согнутым пальцем командир.
- Но почему-то не холодный, - сделал то же самое контрразведчик.
А вверху уже звенел трап.
- Здравия желаю! - возник из рубочной двери заместитель. - Я уж собирался вас искать. Сформировал со старпомом партию.
- Да мы отсутствовали всего пару часов, - взглянул на наручные часы Удатный.
- Вас не было почти сутки, товарищ командир, - сделал большие глаза Ливанов. - На борту засекли время.
- По-видимому на корабле и вне его, оно течет по разному, - сделал предположение Свергун. - Очередная аномалия.
Далее, следуя по ранжиру, они поднялись на борт, а оттуда на мостик, где были встречены помощником с минером. Оба были с пистолетными кобурами у бедра, на носовом обводе торчал пулемет Калашникова со вставленным в приемник магазином.
- Рады видеть вас живыми и здоровыми, первым пожал руки вернувшимся помощник.
- Как на борту? - для начала поинтересовался командир. - Состояние личного состава, техники?
- С техникой все в порядке, - пробасил Колбунов.- А вот с личным составом не вполне. У двух мичманов случился нервный срыв. Один в изоляторе.
- Кто? - вскинул брови капитан 2 ранга.
- Рыжков с Минаевым. Оба впервые в автономке.
- Но это временно, - добавил минер.- Врач говорит, скоро придут в норму.
После этого Удатный, вынув из кармана сигарету, закурил, остальные, кроме заместителя с помощником (оба не страдал пагубной привычкой), тоже.
Судя по лицам встретивших командира с особистом, прибывших столь необычным способом, у них на языке вертелся вопрос: «куда попал корабль и где те были?»
Но будучи военными людьми, все трое помалкивали, ожидая, что сообщит командир. Старших в подплаве первыми не спрашивают.
Особист тоже ничего не пояснил. Это добавило интриги.
Удатный молча дососал сигарету до конца, ткнув окурок в пепельницу, после чего обвел всех впавшими глазами и сказал: «через час совещание в офицерской кают - компании. Быть всем командирам БЧ и начальникам служб». Пошагал к люку.
Когда они со Свергуном исчезли в шахте, оставшиеся стали тихо обмениваться мнениями. Строя догадки и делая предположения.
Командир же с особистом, спустившись в центральный пост, были встречены под люком, старпомом с механиком
Цой, приложив ладонь к пилотке, доложил, что на корабле готовность «раз»*, а Ширяев дополнил техническими подробностями
- Добро, - обменялся с ними рукопожатием командир. - Объявите готовность «два». Пусть свободные смены отдыхают.
Спустя час, в офицерской кают-компании, состоялось совещание.
Она представляла из себя довольно просторное помещение, с встроенными в подволок, матово светящими плафонами, отделанное шпоном под светлый дуб, никелем и зеркалами. По периметру тянулись узкие кожаные диваны, а перед ними закрепленные в палубе столы; в центре стоял командный, в окружении четырех кресел.
На торцевой переборке висел портрет президента в канадке* и пилотке с крабом (под ним стояла видео двойка), а на широкой угловой полке золотилась клетка с экипажным попугаем-ара Сильвером. Что-то бормотавшим.
Вообще - то живность на подводных лодках сразу дохла. Даже крысы с тараканами. Но Сильвер, бывший любимцем команды, опровергал законы природы и «тянул» уже третью автономку.
Как принято в таких случаях на флоте, все участники сменили синие будничные кутки на кремовые рубашки с погонами. У многих на груди красовались по несколько алых штампов с силуэтом корабля, указывающих на число пройденных походов.
Для начала, встав со своего места, и с минуту помолчав, командир сообщил, где они находятся.
Это вызвало легкий шок (все считали, что Бермуды остались позади), кроме того смущала глубина, на которую провалился крейсер. По канонам физики он должен был разрушиться и затонуть. Как в свое время американский «Трешер»*. Но остался цел. Что было непостижимо. Как и пространство, в котором находился.
- В техническом плане у меня ответа нет, - продолжил капитан 2 ранга. - Но это факт, который следует признать как объективную реальность. А теперь слушайте дальше. Вслед за чем сообщил о состоявшейся у них с особистом, встрече.
Когда докладчик закончил, в кают-компании возникла гробовая тишина: офицеры осмысливали услышанное.
- Юрий Иванович, каково ваше личное мнение об этом всем? - первым нарушил ее заместитель.
- Мы с Геннадием Ивановичем убеждены (взглянул Удатный на Свергуна), что встретившая нас субстанция является сверхъестественной и полагаем, что она Океан. Как бы дико это не звучало.
После этих слов кто-то издал возглас удивление, остальные стали шептаться, а потом начхим* поднял вверх руку.
- Давай, Покровский,- присел в кресло командир. - Слушаю.
На корабле все знали, что старший лейтенант давно и всерьез занимается уфологией, а отпуска проводит в аномальных местах, вроде перевала Дятлова*. Что, впрочем, серьезно не воспринимали.
- Я полагаю, что это представитель внеземной цивилизации,- заблестел он глазами. - И с нами установлен контакт. Вопрос в том, для каких целей?
- Вот - вот, - поддержал его с места командир первого дивизиона Самохин. Любитель Стругацких* и патриот. - Контакт надо упрочить и использовать для России!
- Только агитировать за советскую власть нас не надо, - поморщился корабельный диссидент, он же инженер ГЭУ* Пушной. - Не тот случай.
- А что ты предлагаешь? - обернулся к нему комдив. - Давай конкретно.
Некоторое время Удатный всему этому бесстрастно внимал (ему нравилась реакция офицеров, в глазах которых не было страха, а в словах испуга), а потом взглянул на старпома.
- Тихо! - сведя к переносице глаза, рявкнул Цой. - Здесь не базар! Слово предоставляется командиру.
Диспут тут же прекратился, Удатный снова встал. - Вот мое решение, - обвел взглядом присутствующих.
- Командирам боевых частей и служб довести личному составу всю полученную информацию, приняв меры к бдительному несению службы. Тебе, Валерий Петрович, -обратился к заместителю, - поднять идеологию на новый уровень. Старпому блюсти дисциплину. Ну а я займусь налаживанием контактов. Всем ясно?
- Точно так.., ясно.., - прошелестело по кают-компании (Ливанов с Цоем сделали значительные лица), а наблюдавший за всем из клетки Сильвер встрепенулся и хрипло заорал «Пиастры!»...
Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/okean-chast-1-glava-4-5-6-7-65287caae0e11f4ebdd6c5c6
