Читать сначала:
Рассказ 1. Про детство начавшееся в стране национальной стерильности.
Рассказ 2. Про то как детство оказалось – в стране бытовой ксенофобии.
Моё “счастливое советское детство” было по-настоящему – счастливым, потому что пришлось на самый благополучный, самый сытый и самый мирный период в жизни моей великой страны. Страны, которая за двадцать лет до моего рождения одержала победу в величайшей войне в истории человечества, свою самую великую победу. Позднее, когда моя великая страна прекратила своё существование, этот период в её жизни назвали – “периодом застоя”, подразумевая под этим, что-то не очень хорошее или, даже – очень плохое. Тем не менее, хорошего в моём счастливом советском детстве, как и в детстве миллионов моих сверстников, было намного больше, чем плохого. Но, в данной публикации я намерен рассказать об одном, не самом важном и, не самом значительном элементе советской реальности, мимо которого, тем не менее, и захочешь – не пройдёшь. Это, тот самый “национальный вопрос”, которого, как и “секса” в СССР – не было...
Рассказ 3. Про то как жилось – в стране бытовой ксенофобии.
О бытовых ксенофобах больших и маленьких (жестокость).
Зима 1975-1976 года в Днепропетровске выдалась морозной и снежной. В один из выходных дней, с одноклассником Олегом К. катаемся на лыжах по склону балки Тоннельная. На противоположной стороне балки раскинулся посёлок Корея. Жителей посёлка называют “корейцами”. Считается, что наш район враждует с Кореей. Периодически приходится слышать о стычках наших с “корейцами”. Кроме нас, по склону катается парень из нашей школы, а откуда же ещё (школа в микрорайоне одна) – Владилен П. Он старше нас на два года, учится в 7-м классе и живёт в одной многоэтажке с Олегом К.
В момент, когда Владилен только-только скатился с горы, а мы с Олегом начали подъём в горку, неизвестно откуда, с криком «Гэ, стоять!» появляется двое парней. На вид – ровесники Владилена или, даже – чуть постарше. Оба одеты не типично для городского жителя середины 70-х. На одном стеганый ватник, на другом – овчинный кожух. На ногах, то ли сапоги, то ли – валенки. У одного в руке черенок от лопаты, другой – безоружный. Их внешний вид был настолько колоритным, что первой возникшей у меня ассоциацией стала – “кулаки”. Просто на тот момент я ещё не прочитал «Секретный фронт» Аркадия Первенцева, но уже посмотрел «Как закалялась сталь» по Николаю Островскому.
Олег сразу сообразил: «Корейцы!»… Мы замерли. Первая мысль – сбросить лыжи и бежать вверх по склону, пока не появились остальные. Авось – не догонят…
Вместо ожидаемого нами пополнения в стане “корейцев” и нападения на нас большой группой, эти двое приблизились к Владилену, приземлили его на колени (ничего не напоминает?) и стали методично избивать, сопровождая свои действия комментариями: «Это тебе, жuдяpa, за то, что ты … ». В перечне претензий к “ж…яpe” были: несвоевременный возврат однокласснику, взятого на время магнитофона, неоплата каких-то кассет, дисков и прочих атрибутов красивой жизни.
Поняв, что стали свидетелями заказной расправы, а не жертвами межрайонной вражды, мы с Олегом, не сговариваясь, стали медленно подниматься в горку, стараясь не выпускать происходящее внизу из вида. Кроме большого количества матерщины, речь нападающих изобиловала, так называемым суржиком. Экзекуция вскоре закончилась и, осознавший свою неправоту Владилен, неся на плече лыжи, а на лице следы побоев, присоединился к нам…
О групповой солидарности представителей «богоизбранного народа».
У любой медали – две стороны. Обратной стороной бытовой ксенофобии, так называемых - "украинцев" была еврейская групповая солидарность. Молодёжь еврейского происхождения объединялась в различные неформальные и формальные группы. Например, в старших классах я занимался вольной борьбой. Фамилия тренера нашей секции была – Школьный, к своему стыду не помню его имени отчества. В том же зале тренировал свою секцию тренер по фамилии Вейцман – очень хороший спортсмен и замечательный тренер.
Явно не случайно, большую часть, если не всю, секцию Вейцмана составляли ребята из еврейских семей. Раз в неделю, тренеры устраивали для нас совместную тренировку, в ходе которой проводились тренировочные схватки между участниками. В моей весовой категории у Вейцмана занимались два юноши: Кац и Вайдман (абсолютно серьёзно). С ними мне и приходилось бороться в тренировочных схватках. Оба превосходили меня в подготовке, поэтому в своём зале, я всегда оставался побеждённым…
Интересно, что именно этим ребятам я обязан открытием того, что сила духа гораздо важнее технической подготовки и физической формы. Случилось это так. В городе проводился областной юношеский турнир по вольной борьбе. Я – в числе заявленных участников от спортивного общества «Зенит», Вайдман и Кац, соответственно – от своей ДЮСШ. По результатам взвешивания, мы боремся в одной весовой категории. На второй день турнира, в нашей категории остаётся пять участников. Находясь в раздевалке, мои “друзья – соперники”, не стесняясь, обсуждают возможный расклад схваток. Я слышу и понимаю, что оба горят желанием в первом круге бороться именно со мной, так как в этом случае, считают свои шансы абсолютно выигрышными. С трудом сдерживая нахлынувшую волну негодования, готовлюсь к предстоящим схваткам…
Кацу – не повезло. В первом круге ему выпадает бороться с юношей из Днепродзержинска, уровня подготовки, которого он не знает. Вайдман – ликует. Он – борется со мной. При выходе на ковёр меня ждёт ещё один удар. Место судьи нашей схватки за столом занимает его тренер – Вейцман. Не буду описывать, как во втором периоде, уже проигрывая по очкам, мне удаётся выполнить проход в ноги и одержать “чистую” победу.
Вайдман – раздавлен, во всех смыслах этого слова. Я – ликую. Благодаря этой победе я занимаю 3-е место на пьедестале, став единственным призёром из юношей, представленных на турнир обществом «Зенит». Этой скромной победой я горжусь до сих пор. Но, не потому что моими соперниками были юноши еврейской национальности, а потому что это была победа в честном противоборстве с заведомо более сильными соперниками. Победа, одержанная в первую очередь – над собой…
Далее будет: