Алгарве,15 ноября
В клинике нас ждут 16 ноября. Сегодня – последний вечер, который мы проведем в доме до появления не свет Софии. Вчера звонила моя мама. Она хочет прилететь, чтобы помогать нам с малышкой первые две недели. Потом ее сменит мама Вити.
А пока мы с Витей собрали нужные вещи в сумку и решили провести вечер в свое удовольствие. Правда, со мной мало удовольствий – только посмотреть какой-нибудь добрый фильм и пожевать чего-нибудь вкусного. Я настолько неповоротлива, что занимаю пол дивана в гостиной, а спать могу только на правом боку.
Роды начались внезапно. Ранним утром я проснулась от того, что простынь была совсем мокрая и холодная. Сначала я испугалась, что не успела в туалет. А когда поняла, что отошли воды, стало еще страшнее.
— Витя! Витя, просыпайся! У меня воды отошли, кажется…
Я сползаю с постели. Руки трусятся от страха. В глазах слезы. Даже не знаю, чего я боюсь больше – предстоящего процесса или того, что мы не успели добраться до клиники вовремя.
— У тебя что-нибудь болит? — Витя напуган не меньше меня. Роды назначены на 18 ноября. Еще только 16.
— Тянет низ живота, но пока не сильно.
— Ч-черт… Я вызову скорую.
Он хватает сотовый телефон. Я иду в ванную. Пытаюсь переодеться – на улице довольно прохладно, плюс десять и пасмурно. Не знаю, надевать колготки или нет? Воды отходят один раз или будут подтекать еще? Решаю, что колготки лучше все же надеть.
Когда я выхожу, Витя успел одеться и взять мои документы. Я надеваю просторное шерстяное платье. Живот болит сильнее. Теперь тянет поясницу, потом отпускает. Становится легче. Снова тянет.
— Эрика, все будет хорошо. В конце концов, если они и не успеют доехать, я рядом, — Витя обнимает меня, но я вдруг понимаю, что мне совсем не нужны сейчас слова утешения и объятия. В родильном отделении я хочу видеть только врачей. Витин голос будет нервировать меня еще больше.
— Вить… я сама буду рожать.
— Как сама? Эрика! Нет…
— Пожалуйста. Тебе придется подождать за дверью.
Низ живота сводит болью, и я вскрикиваю.
— Нет, Эрика! Никакой самодеятельности! Мы будем вместе! —судорожно хватает меня за руки муж.
— Мне больно! Где эти чертовы доктора?! Я рожу в прихожей, пока они до нас доберутся!
— Успокойся, я звонил три минуты назад. Ты так быстро не родишь. Это же первые роды.
У меня вот-вот начнется истерика. Хорошо, что врачи приехали довольно быстро. Десять минут, и я уже в машине скорой помощи.
Витя называет клинику, и нас быстро везут в Лиссабон. Мне жутко больно. Живот тянет, сводит волнами. Я жалею, что не согласилась на госпитализацию заранее. Сейчас бы со мной был мой доктор, а не трясущийся муж и сотрудники скорой помощи.
Меня увозят в отделение, а Витя все же остается за дверью.
Почему никто не говорит, что роды – это жуткая боль? Тебе хочется биться головой о стену, хочется кричать – а ничего не помогает.
Доктор объясняет мне, что матка раскрылась недостаточно. Что надо еще ждать, прежде чем меня отведут в родильное отделение.
— Я могу позвать вашего мужа, — на английском языке предлагает мне акушерка. — Хотите? Он очень переживает.
— Нет, нет. Мне и без этого плохо… сейчас меня все будет только раздражать. Скажите, что я его люблю, и пусть остается за дверью…
— Он очень хочет вас видеть.
— Ладно, пусть идет, если он такой настойчивый…
Очередная волна боли не дает мне дышать. Лежать можно только на спине. Сидеть нельзя, чтобы не повредить головку ребенка. Можно только выйти в туалет, он рядом с предродовой палатой.
Витя в белом халате и одноразовой шапочке тоже похож на доктора.
— Эрика, акушерка сказала мне, что как только у тебя начнутся схватки, нам надо говорить. О чем угодно, чтобы отвлекать тебя.
— Ладно, хорошо… говори, что хочешь…
Так проходит три часа. Схватки становятся все чаще, а период отдыха все короче. Я совсем измучена. Я больше ничего не хочу. Пусть только все закончится.
Доктор озабоченно прослушивает мой живот и смотрит, насколько раскрылась шейка.
— Пора, — зовет меня в родильный зал он.
Витя помогает мне подняться. Акушерка поглаживает по руке.
— Муж пусть останется? — посматривает на меня она.
— Мне уже все равно. Все равно, понимаете? — чуть не плачу я. — Пусть сам решает, хочет он видеть это или нет…
Я больше не контролирую процесс. Слышу только требования тужиться, и, кажется, меня вот-вот разорвет на части маленькое существо, которое внутри.
Кто сказал, что роды – это романтично?! В кино, да, может быть! Но в реальной жизни - это кошмар…
— Пошла головка... еще тужься! Еще, Эрика…
Сейчас я плохо понимаю английский. Перед глазами все плывет. Я знаю, что мой муж где-то за моей спиной, а доктор и акушерка хлопочут передо мной, контролируя каждый миг появления на свет еще одного человека. Я кричу. Снова и снова, потому что это адская боль.
А потом в один момент все исчезает. Боль, тяжесть, это ощущение, что меня разрывает на части… И внезапно воцарившуюся тишину прорезает другой крик. Крик новорожденного ребенка.
— У нас девочка… — бормочет у меня над головой муж. — Маленькая девочка, Эрика…
Мне на грудь кладут маленький сморщенный комочек. Он сизого цвета, и его еще не мыли, но… он самый прекрасный на свете.
Я всхлипываю. Прижимаю к сердцу комочек, который причмокивает маленькими губками, и у меня его забирают.
Малышку обмывают и взвешивают.
— Три килограмма шестьсот граммов, — счастливо объявляет нам с Витей доктор.
Момент, когда твой ребенок появляется на свет - это непередаваемое счастье. Оно переполняет сердце, душу, и кажется, нет родителей, которые бы радовались так сильно, как мы с Витей. Меня увозят в палату, Витя звонит всем подряд по телефону, чтобы сообщить радостную новость – у нас есть София.
Ее приносят чуть позже – маленькую, хрупкую, замотанную в розовое одеяльце. На головке розовая шапочка. Я прижимаю ее к сердцу, и так счастлива, что боюсь даже дышать.
В палату возвращается Витя. Его лицо, осунувшееся от стресса, озаряет улыбка.
— София… Так вот с кем мы болтали по вечерам у мамы в животике… приятно познакомиться, моя маленькая девочка… — осторожно садится на край постели он.
— Хочешь подержать? — шепчу я.
— Очень хочу…
Я осторожно передаю Вите малышку. Он прижимает к груди и тоже боится вздохнуть.
— Мы же все купили? — посматриваю на него я.
— Кажется, да. — Шепотом отвечает он.
— Эрика, звонила твоя мама. Она уже в пути. А еще моя мама сказала, что не может усидеть на месте и тоже вылетает в Лиссабон.
— Кажется, наш дом не вместит столько бабушек… — приподнимаю бровь я. — Надеюсь, тетя Регина не собирается приехать?
— Нет, — смеется он.
— А что насчет завещания, Витя?
— Все в порядке. Через три месяца мы с тобой вернемся в Москву. Я снова встану во главе компании.
—Правда? — Истинная правда, Эрика. Адвокат дедушки уже звонил маме.
— Это отличные новости.
Софийка дергает ручкой во сне, и мы с Витей вздрагиваем. Переглядываемся и улыбаемся.
— Я люблю тебя, — шепчет он.
— Я тоже…
Его губы осторожно опускаются на мои. О, это уже не те горячие поцелуи, которые мы дарили друг другу после свадьбы. Нынешние поцелуи наполнены неторопливой нежностью и любовью. Но теперь у нас есть самое главное, самое бесценное сокровище – маленькая дочка. Отныне наш с Витей мир принадлежит ей одной.
Начало истории ЗДЕСЬ
Мои дорогие читатели, спасибо, что были с героями в этой истории!
Больше новостей о моем творчестве можно найти на канале ТЕЛЕГРАМ
