«Я не желаю тебе доброго дня или вечера». Дети, пережившие домашнее насилие, пишут письма родителям.
часть 1
Дети, которые живут с домашними тиранами, не могут уйти. Выхода у ребенка всего три: надеяться, что побои однажды закончатся, дождаться совершеннолетия или обратиться за помощью. Последнее происходит реже всего. Они боятся потерять семью и оказаться в детском доме, что дает родителям полную власть, а большинство детей, даже повзрослев, хранят все в тайне, боясь встретить осуждение или испортить родителям репутацию.
Мы публикуем письма людей, переживших в детстве домашнее насилие. Эти письма — попытка поговорить с родителями и рассказать, что чувствует их ребенок.
Анна, 26 лет
Привет, мам! Наверное, тебе очень интересно, почему в моём телефоне твой номер записан не «Мамочка» и даже не «Мама», а просто и лаконично — «Анархия». Друзьям я говорю две версии: чтобы ты была первая в списке контактов, и потому что в песне пелось, что «Мама — Анархия». А на самом деле все сложнее. И не немного, а сильно сложнее.
Если бы не этот проект, я бы никогда не набралась смелости даже заикнуться. Я сильно зависима от тебя в психологическом плане, мне необходимы твои тепло и поддержка, потому что мама всегда остается мамой, какой бы она ни была. Почти каждый день я задумываюсь о том, что больше не могу с тобой общаться, но теплые воспоминания накрывают как одеялко, плохое забывается, хочется верить в то, что все изменится и единственное, что я четко понимаю — я не хочу быть такой как ты, я хочу быть лучше.
Наверное, у всех детей, независимо от возраста, есть зависимость от родителей. В моем случае она подкреплена страхом, животным жутким страхом за себя и свою жизнь. Кажется, этот страх зародился, когда я впервые не победила на соревнованиях. За такую оплошность я получила зудящий красный след руки на ягодице. Помнишь? Потом я пошла в школу и старалась изо всех сил, потому что класса до 7-го класса могла получить ремнем за любую тройку. Метод, безусловно, действенный, я окончила школу с отличным аттестатом, но действенный он только, если все готовы потом расплачиваться постоянными угрызениями, аутоагрессией и кучей денег, потраченных у психиатра.
Вообще, благодаря твоим (и не только) стараниям мой мозг не помнит почти ничего из детства, лет до 18. Только то, что есть на фотокарточках и те моменты, когда мне было очень страшно. Мне часто невыносимо было находиться дома, поэтому я ходила в тысячи кружков и секций, где я была сама по себе и могла за себя постоять. Я часто сбегала из дома к друзьям, за что потом, когда меня находили, или я сама возвращалась, получала знатных люлей, разукрашенных алыми полосами и синяком от бляшки на ремне. Кстати, за излишне жестокие наказания ты иногда извинялась «Киндер-сюрпризом» или замороженной в лед «Растишкой». Теперь я почти не могу позволить себе вкусняшку просто так: чтобы ее получить, мне необходимо пострадать.
В старшей школе методы физического насилия сменились, как казалось мне, да и тебе, наверное, на более лайтовую версию — психологическое насилие, которое продолжается до сих пор, несмотря на то, что я уже 6 лет живу далеко и полностью себя обеспечиваю. Не знаю, насколько лайтовее эта версия, но мне все еще непомерно тяжело. Конечно, мне хочется попросить тебя остановиться, но скорее всего, это невозможно, ты так видишь мир, стараешься сделать его и меня лучше, правда выбрала не те методы.
Несмотря на все это, говорю спасибо. Теперь я наверняка знаю, что, если когда-нибудь в мою голову взбредет мысль о детях, я совершенно точно не буду шлепать их даже «в профилактических целях». И поднимать на них голос. Сейчас я чайлд-фри, и больше никогда не проси меня о внуках.
Я верю, что однажды смогу переименовать тебя в «Мамочку», но для этого нам обеим нужно невероятно постараться. Мне — набраться сил и терпения, а тебе — вернуть детское доверие. Всегда твоя дочь, которая идет своей дорогой.
Алина, 32 года
Привет. Сейчас, будучи взрослой, я думаю, что мои родители были в депрессии. Что-то в их жизни пошло не так. Я все еще не понимаю, почему я об этом думаю.
Я не общаюсь с моим отцом с мая 2016 года. С матерью — с января 2019 года. Это тяжело. Она лайкает мои фотографии в инстаграме и пишет мне сообщения там. Там у меня рука не поднимается ее заблокировать, но я не отвечаю. Я знаю, к чему это приведет. Поэтому я не могу писать им письмо, я могу писать только в пустоту.
В детстве все было странно. Время от времени, особенно ночью, мне становится невыносимо больно где-то глубоко внутри, ком застревает в горле и я начинаю плакать, потому что никто не видит. Это маленькая девочка просится наружу.
Я не живу с ними с 2011 года. Я перестала туда возвращаться физически, но мозг не остановишь, и он несется обратно и показывает все то, что причиняет мне боль.
В моей голове проносятся картинки, как в 13 лет я металась из угла в угол по своей огромной комнате и орала, а меня продолжали бить ремнем. Я не помню боли, но помню ощущение того, что мне некуда бежать. Эта комната преследует меня до сих пор.
В моей голове будет сломанный нос, про который я не стану врать врачу в травме и скажу, что меня ударил отец, из-за которого он, везя меня в машине из травмпункта домой, орал, что его лишат родительских прав и это все из-за меня, потому что от удара мой нос увеличился втрое. Я не знаю, бьёт ли он мою сестру. Меня там нет, и я не могу ее защитить.
В моей голове мне 16, и я снова и снова выхожу к завтраку, а мне говорят, какая я жирная и уродина. Мне не разрешают есть, кухню закрывают на ключ. Мне страшно, я все время боюсь, что меня поймают за тем, что я ем, и я все время чувствую голод и иногда начинаю есть впрок. Я начинаю морить себя голодом, чтобы нравиться своей маме. Она так никогда так и не станет мной довольна, а я буду вечно заедать стресс и у меня появится булимия.
В моей голове голоса родителей кричат мне, что я страшная, тупая, ничего не могу сделать нормально, никому не помогаю, никому не нравлюсь, «а вот Лера…». Я всегда буду стараться доказать, что я лучше вполне конкретной Леры. Но вместо Леры появлялись другие. Когда я защищу докторскую в 26, мне будет все равно на то, что думает мама, но во взрослой жизни я всегда буду сравнивать себя с бывшими партнерами своих партнеров и всегда буду им проигрывать в своей голове. Меня будет душить ревность и это разрушит не одни мои отношения.
В моей голове я чувствую жутчайшую вину за то, что у меня было все, о чем другие дети могли только мечтать: дом для Барби и элитная школа, английский и французский 3 раза в неделю, Лондон летом, машина, макбуки с айфонами. Только потом я вспоминаю, как моя мать вышвыривала этот дом для Барби на балкон, разбивая каркас на мелкие части. Все, что мне покупалось, не было моим и в любой момент могло быть отнято. Моя мама пугала меня, что переведет меня в обычную школу, если я не буду учиться на отлично.
В моей голове я продолжаю искать себе оправдание. Я же не была самым ужасным ребенком на свете, говорю я себе, пытаясь оправдать себя в их глазах, приводя примеры того, что мне кажется «ужасным». Как будто если бы я делала это, меня можно было бы бить. Я не пила и не курила, не употребляла наркотики, не шаталась по клубам. Я так их боялась, что мне в голову бы не пришло сделать что-то подобное. Я все время пытаюсь найти, что же во мне было такого плохого, чтобы оправдать их. За что меня били? За тройки по математике. За то, что я ношу еду в комнату. За то, что закрываю дверь к себе. За то, что огрызаюсь. За то, что я ребенок и подросток.
В моей голове мне было страшно, что кто-то узнает, что со мной было все это. Что люди перестанут со мной общаться или еще хуже, начнут меня жалеть. Но потом это перешло куда-то на физический уровень. Для меня дать пощечину перестало быть чем-то проблемным так же, как толкнуть, пнуть, ударить. Потому что, когда тебя обесценивали как человека так долго, ты перестаешь понимать ценность того, что это может не происходить. И мне нужно с этим бороться. И я борюсь каждый день. В плохие дни у меня плохо получается.
В моей голове иногда мне хочется заставить себя думать, будто бы все, что со мной происходило, сделало меня тем человеком, каким я стала, а потом закрадывается эта простая мысль: что, если бы этого всего не происходило, и ты была бы тем же человеком, просто без необходимости переживать детские травмы?
источник https://mediautopia.ru/story/ya-ne-zhelayu-tebe-dobro…
Иллюстрация: Ника Водвуд для Насилию.нет
✅Не забудьте подписаться на этот канал