Беженцы из зоны военных действий стали массово приезжать в Воронежскую область 20 февраля 2022 года. Больше тысячи человек высадились на главном вокзале города в один день. По перрону тянулась вереницы людей с детьми, сумками, домашними питомцами. Некоторые успели прихватить из дома только документы и одежду на первое время. На новом месте нужно было все делать заново: искать работу, устраивать детей в сад и школу, оформлять документы. А еще решать бытовые задачи – где взять детское питание, стиральный порошок, канцелярские товары. Русфонд в этом беженцам помогал.
«Дети до сих пор кричат по ночам»
В Департаменте социальной защиты Воронежской области сообщили, что в регионе на сегодняшний день работают 83 пункта временного размещения (ПВР) для беженцев, прибывших из зоны военных действий. Люди обеспечены горячим питанием, средствами личной гигиены, лекарствами, одеждой. На начало сентября 2023 года в воронежских ПВР проживало 4730 человек, в том числе 1330 детей.
Пункт временного размещения в Клиническом санатории имени Горького – один из самых больших в регионе. Сейчас там более 400 беженцев.
65-летняя Ирина Боциева – из Горловки Донецкой области. По профессии она акушерка, но уже год трудится дежурным администратором в Санатории имени Горького. В Воронеже она с февраля 2022 года, приехала сюда одна, без родственников, думала – на пару месяцев. Но через какое-то время поняла: она здесь застряла. Оказалось, что у Ирины Юрьевны много свободного времени, а денег нет. В санаторий приезжали сотрудники службы занятости региона, привозили списки вакансий. Ирина Юрьевна взвешивала разные варианты, а работа отыскалась под самым носом: устроилась в столовую, официанткой, потом руководство санатория разглядело в ней организатора, предложили работать администратором. Задача Ирины Юрьевны – направлять отдыхающих. Одних – на процедуры, других – в номера, кого-то в столовую. Бывает, и за ручку приходится вести, и помогать переносить багаж.
– После всего, что я пережила, это такие пустяки! Нас, беженцев, тут много, почти полтысячи. Мы все время сидим в новостях – ловим любую информацию о доме, очень ждем, что там все нормализуется. Моя Горловка на линии фронта, поэтому шансов в ближайшее время вернуться домой нет, – вздыхает пенсионерка.
По ее словам, раньше «гуманитарку» в их ПВР привозили довольно часто, а теперь регулярно это делает только Русфонд.
– Многие беженцы ведь вообще приехали с пустыми руками. У меня-то хоть пенсия была, а людям порой чашку кофе не на что было купить. Морально это очень давило. Потом подключились волонтеры, благотворительные организации. Слава богу, добрых людей вокруг оказалось много. Но мы понимали: надо брать инициативу в свои руки. Многие из нас нашли работу, – рассказывает Ирина Юрьевна. – У нас в столовой почти все сотрудники – беженцы. Некоторые устроились на работу в городе – IT-специалистами, воспитателями в детском саду, строителями, одна девушка работает логопедом. Я каждое утро вижу, как люди вереницей идут на работу и возвращаются поздно вечером.
Ирина Юрьевна в курсе всех событий санатория – если есть какие-то проблемы, все в первую очередь обращаются к администратору.
– Для детей беженцев у нас здесь работает свой педиатр, есть кабинет круглосуточной помощи. Поликлиника дает направление к узким специалистам. У меня недавно зуб разболелся, волонтеры помогли добраться до поликлиники. Главный врач лично меня встретил, и мне бесплатно поставили пломбу, – говорит пенсионерка.
По ее словам, первое время в ПВР были очень востребованы психологи.
– У нас есть девушка из Мариуполя, она сейчас на кухне поваром трудится, со всей ее семьей работали психологи. Машина этой семьи попала под обстрел – ее буквально прошило автоматной очередью. А там дети сидели. В городе уже был настоящий ад, дом, в котором жила семья, разбомбили. У них целая эпопея была с выездом: пришлось бросить машину, добирались на автобусе, натерпелись, – рассказывает Ирина Юрьевна. – Многие дети из ПВР побывали под обстрелами и до сих пор кричат по ночам. У психологов тут работы непочатый край.
«Работа – мой психотерапевт»
56-летняя Татьяна Дудник – из Северодонецка Луганской области. В Воронеже она тоже второй год. Ее дочь с семьей уехали из дома сразу, как объявили эвакуацию, а Татьяна Леонидовна надеялась пересидеть трудное время дома. Подалась следом за родными в Воронеж только спустя два месяца после начала спецоперации.
– Я боюсь больших городов, но в Воронеже смогла как-то адаптироваться, – признается Татьяна Леонидовна.
И хотя она портниха 4-го разряда, женщина взялась за тряпку и швабру. Сначала мыла полы в детских лагерях, потом, когда переехала в Санаторий имени Горького, стала работать здесь. Недавно перешла в горничные.
– Здесь, в санатории, красиво, пляж комфортный, но, честно сказать, любоваться всеми этими красотами мне некогда. Работаю. Зато и страдать тоже времени не остается: работа – мой психотерапевт, – с улыбкой говорит Татьяна Леонидовна.
Она признается, что пугает только одно: неопределенность.
– Мы здесь уже второй год, и нет этому ни конца ни края. Дочь хочет остаться в Воронеже – видит здесь больше перспектив для развития детей. А я, как только все устаканится, рвану домой. Душа просится к родным местам, – признается Татьяна Леонидовна.
«Вопросы с документами приходится решать постоянно»
Одни люди уезжали с территорий, затронутых спецоперацией, спокойно, успевали собрать документы, другие буквально спасались бегством.
– Вопросы с документами приходится решать постоянно. Государство идет беженцам навстречу – тот же российский паспорт можно оформить всего за пять рабочих дней. Но бывают задачки и посложнее. Например, нужно помочь людям с инвалидностью, которые не имеют подтверждающих справок. Мы нашли выход: направляем их на медико-социальную экспертизу, где им присваивают соответствующую группу, – рассказывает заместитель руководителя управы Центрального района городского округа Воронеж по социальным вопросам Инна Тимошенка.
По ее словам, больше всего вопросов в первое время было связано с прививочными сертификатами детей.
– С некоторыми территориями были разорваны все отношения, получить информацию оттуда было невозможно. Если у людей оставались родственники, которые могли сходить, например, поликлинику, было проще. В случае если помочь было некому, мы начинали все с чистого листа. Верили людям на слово. Делали прививки уже здесь, – говорит Инна Тимошенка.
На территории Центрального района находятся пять ПВР. В них проживает 746 беженцев, среди которых 214 детей. Один из таких пунктов открыли совсем недавно, в конце августа, по адресу: ул. Ленина, 80. В центр города переехали беженцы, у которых дети поступили в вузы, техникумы или колледжи. Еще один крупный ПВР располагается в гостинице на улице Дарвина, там 260 человек.
– Основной поток беженцев был в нашем регионе 20 февраля. Сразу после прибытия людей с ними работали все заинтересованные службы: медики, юристы, социальные работники, сотрудники биржи труда, – отмечает Инна Тимошенка. – Тогда еще была пандемия. В Санатории имени Горького, к примеру, был выделен целый этаж на случай, если у кого-то выявят коронавирус. Болели, к счастью, немногие. Из 120 человек, которые туда изначально заехали, может, человек 20.
По словам чиновницы, в санатории и гостинице организованы круглосуточные медпункты. Днем там принимают врач общей практики и педиатр. А на ночь остается дежурить фельдшер.
Приехали с запущенными болезнями
Дарья Петрова, фельдшер Санатория имени Горького, рассказывает, что поначалу в их медпункт приходили буквально толпы людей, которые жаловались на плохое самочувствие.
По словам Дарьи, многие беженцы приехали с запущенными хроническими заболеваниями.
– Некоторые только у нас впервые столкнулись с понятием «диспансеризация» и благодаря проведенным обследованиям узнали, что чем-то больны. Многим поставили диагноз «гипертония», – говорит медработник.
Люди, пережившие обстрелы, неделями спасавшиеся в подвалах, потерявшие дома и близких, очень нуждались в помощи психологов.
– Беженцам помогали специалисты самых разных уровней. И медицинские психологи, и психологи МЧС, и специалисты из некоммерческих организаций, – рассказывает Инна Тимошенка. – Некоторые дети сразу пошли в школу, другим дали время адаптироваться. Сначала ребятам было трудно – школьная программа отличалась от той, которая была дома, новые требования, незнакомый коллектив. С детьми работали школьные психологи.
Были беженцы, которые нуждались в высокотехнологичной медицинской помощи.
– Был один ребенок, которому нужна была операция на сердце. Русфонд тогда оказал содействие, спасибо ему за это большое. Нам помогли получить федеральную квоту на эту операцию. Одной девочке приобрели слуховые аппараты за 150 тыс. руб., оплатил спонсор. И взрослым тоже помогали. Одному мужчине сделали операцию на сердце. Больным онкологией выделили госквоты на лечение, – перечисляет Инна Тимошенка.
«Мне этот город понравился»
Татьяна Галич – из Иловайска Донецкой области, последнее время жила в Донецке. Приехала в Воронеж вдвоем с девятилетним сыном. Квартиру, которую Татьяна снимала в Донецке, разбомбили.
В Воронеже семья второй год, у них есть отдельная комната в Санатории имени Горького. Поначалу женщине было тревожно, непонятно, что будет дальше и как найти работу. Брала подработки, училась, и постепенно все наладилось. С середины лета у Татьяны в санатории должность «культорганизатор». Она отвечает за досуг не только детей-беженцев, но и всех отдыхающих. Ее задача – поднимать настроение.
У большинства беженцев были сложности с восстановлением документов. Татьяне чудом удалось вывезти из дома все необходимые бумаги. Она одна из первых подала заявление на оформление российского паспорта и СНИЛС.
– Были, конечно, свои нюансы. Например, у моего ребенка не было прививочного сертификата. В поликлинике, к которой мы были прикреплены, посмотрели на данные медицинской карты сына и сделали все недостающие прививки, – говорит Татьяна. – В Воронеже к нам хорошо отнеслись, мне этот город понравился – думаю, мы здесь останемся.
Перед началом учебного года Татьяна с сыном отправились в парк «Орленок», чтобы отметить окончание каникул. Мальчик неудачно спрыгнул с качелей и вывихнул руку.
– Я так перепугалась, но с медпомощью не оказалось никаких проблем: скорая нас забрала, сыну вправили руку под наркозом. Все сделали бесплатно, – рассказывает Татьяна.
В Департаменте социальной защиты Воронежской области сообщили, что для помощи беженцам в социально-бытовом устройстве в каждый ПВР были назначены кураторы от разных общественных организаций. Кураторы помогают решать вопросы с размещением, получением статуса временного убежища, оформлением постоянной регистрации, гражданства, социальных пособий, а также устройством детей в школы и детские сады.
С апреля 2022 года Русфонд оказывает помощь беженцам, проживающим в ПВР Воронежской области, за это время было собрано более 11 млн руб.
Фото Леонида Шифрина
Оригинал статьи на сайте Русфонд.Медиа - https://rsfnd.ru/LQ1wn
Мы пишем о российской и мировой медицине, о работе отечественных и зарубежных НКО, о социальных изменениях, об инклюзии, толерантности и доступности среды.
Подписывайтесь на наш канал - Русфонд. Медиа. Вдохновляем действовать!