Поиск истины дело не быстрое !

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ОКТЯБРЬ 1988 ГОДА! МОСКВА. ПЕРОВСКИЙ РАЙОН. ТРЕТЬЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО МЕТОДУ ВЛГД:

-
1) лживый доклад оппозиционной методу кафедры
2) ответ Бутейко
а) правильно ли лечат от диабета даже самих членов Политбюро?..
б) причина сахарного диабета - дефицит СО2!!!
За первой конференцией через год (еще подальше от столицы) последовала вторая. А в промежутках между
ними Бутейко, несмотря на многочисленные происки официальной медицинской мафии, все-таки умудрился
создать у себя в научном городке Главный лечебно-оздоровительный центр «Целебное дыхание» со столичным,
а также периферийными филиалами.
Ну а в октябре восемьдесят восьмого участники первой (таежно-сибирской) достопамятной встречи собрались
уже в белокаменной. Здесь и зал был гораздо побольше. И свет до поры до времени, похоже, никто не
собирался отрубать... В общем, в отличие от тревожно-выжидательного марта восемьдесят седьмого, в начале
октября восемьдесят восьмого сторонники метода и Открытия Бутейко, по сути дела, собирались
праздновать свой триумф.
И надо сказать, что обстановка к этому располагала. Жизнь в столице бурлила вовсю. Перестройка лишь только
начинала пробуксовывать. Первого октября под председательством А. Громыко открылась внеочередная
(одиннадцатого созыва) сессия Верховного Совета СССР. Ожидались (как и всегда) скорые перемены к
лучшему. Короче, Бутейковцы посчитали, что пора уже и им по-настоящему выходить из подполья сибирских
съездов.

В шикарный заводской клуб Перовского района прибыли даже представители Центрального телевидения.
Стройный, в светло-кремовом прекрасно сидящем на нем костюме, заметно посвежевший доктор был снят
крупным планом. Как-никак, на конференции подводились первые итоги борьбы Бутейковской армии с чумой
двадцатого века - сахарным диабетом. И оставить такое событие полностью без внимания было не совсем
удобно...
Но кто мог предположить, что буквально со второго же доклада в хорошо оборудованном, обставленном
мягкими красными креслами праздничном зале почти сразу же вспыхнет грандиозный скандал!..
Тяжеловесного, с реденькой, клинышком «профессорской» бородкой докладчика принялись освистывать даже
из самых дальних рядов. «Стащите его с трибуны! Выгоните взашей!!» - топая от негодования ногами,
требовали наиболее горячие головы. Бутейко, как мог, пытался успокоить свою разбушевавшуюся братию. Но,
похоже, в глубине души и сам был не прочь спустить оратора с трибуны.
Профессор Манохин (сидевшая в президиуме Гончарова сразу узнала в нем бывшего кандидата-диагноста с
вересаевской кафедры) изрядно помотал нервы присутствующим. Если семь лет назад во время проведения
повторной апробации метода он всеми силами пытался провалить проведение точных приборных замеров у
проходящих обследование ребятишек, то нынче перед ним стояла еще более пикантная задача...
Нужно было с высокой трибуны, используя профессорский авторитет, попытаться убедить собравшихся в том,
что метод ВЛГД, хотя и рекомендован приказом Минздрава к широкому применению, практически все же
ничего и не лечит... Более того, в том виде, как преподносит его сам автор доктор Бутейко, он, скорее всего,
даже вредит! А уж если кому-либо из больных чудами стало несколько лучше, то лишь потому, что на кафедре
бывшего профессора, а ныне уже академика Вересаевой применяют не сам (упаси Господи!) метод ВЛГД, а
лишь разработанную кафедралами его щадящую модификацию...
- ...У сорока семи пациентов занятия были начаты по ортодоксальному методу Бутейко (еще более
погрузневший за последние годы профессор отер рукой свой покатый повлажневший лоб). Однако затем у
большинства детей осталась в пользовании,- голос профессора несколько дрогнул,- щадящая модификация
этого метода,- он неопределенно хмыкнул в кулак,- которая до сих пор и применяется в клинике.
При этих словах представителя печально прославившейся столичной медицинской кафедры в передних рядах
изумленных Бутейковцев началось предгрозовое брожение. Сам Бутейко осторожно снял очки и недоуменно
повернулся в сторону докладчика.
- Модификация заключается в том,- Манохин невольно покосился на внимательно следящего за ним автора
метода,- что требование ограничить (в этом месте профессор даже поперхнулся), требование ограничить
дыхание не столь императивно как у Бутейко. Гораздо больше внимания уделяется релаксации.
Далее, под все более усиливающийся гул недовольства в зале докладчик заявил, что именно на их щадящей
модификации, да еще«строго обязательно» в комплексе с лекарственной терапией и достигается наибольший
(но не превышающий 30%) положительный эффект. Причем, в основном, у легких, либо (уж совсем в крайних
случаях - в виде редкого исключения) у больных бронхиальной астмой средней степени тяжести заболевания.
Манохин подчеркнул, что такое положение с методом установлено кафедрой на сегодняшний день, но что
точно так же все обстояло и во время проведения апробации в восемьдесят первом году! Причем упирал оратор
только на астму. О том, что на методе проходит и гипертония, и экзема, и гастриты, не было сказано НИ
СЛОВА!!
А когда Манохин заявил, что астма и вообще-то нередко лечится обычным внушением, зал попросту
заклокотал.
- ...Бронхиальную астму относят ведь к психосоматическим заболеваниям...- пытаясь перекрыть шум
разгневанной аудитории, профессор придвинул микрофон поближе,- к психосоматическим заболеваниям, в
лечении которых важную роль играет психотерапия, а попросту внушение.
- Убивать таких ублюдков мало, а не профессорские звания им присваивать! - выкрикнул со второго ряда
буквально взбешенный фарисейством оратора прошедший мучительнейшие горнила, в том числе и столичных
клиник, тяжелейший астматик из Свердловска.- Я только на методе Бутейко и спасся! А уж таких тяжелых
пациентов еще поискать надо!
Профессор делал вид, что не замечает негодующих реплик.
- Известно, что нетяжелый приступ (он выделил голосом слово нетяжелый) бронхиальной астмы можно
просто купировать, читая ребенку интересную книгу. А можно просто отправить его в школу...
- А куда его потом отправлять, когда он от ваших уколов уже загибаться начнет?!'- снова встрял взлохмаченный
свердловчанин.
- Да ясно куда. На кладбище...- ответил ему сухопарый сосед справа.

Манохин слегка порозовел. Не так-то просто было устоять ему на трибуне. Но новоиспеченный вересаевский
профессор знал, что творит! Как бы там ни бушевали и ни возмущались ветераны Бутейковского движения,
он отлично понимал, что сидевшие в зале молодые (и не очень) врачи, также приехавшие сюда из разных
городов, обязательно прислушаются к «трезвому голосу столичного светила».
Да и потом, Валерий Павлович ведь не просто из-за какой-то вредности и упрямства охаивал прорывавшийся
на поверхность уже даже в виде минздравовских приказов, никак не укладывающийся на пыльную архивную
полку метод. Он (по его разумению) спасал от якобы неминуемой (при распространении метода) безработицы
высокое фармоначальство. А «щадящей модификацией» Бутейковского открытия проторял дорогу к защите
не одной научной диссертации на ворованных и искаженных до неузнаваемости идеях.
Для этого, конечно, стоило попотеть!.. Потом, спустя два с лишним года в скабрезной медицинской статейке
Манохин напишет, что в октябре восемьдесят восьмого на освиставшей его выступление конференции
собрались вовсе не медики, а в основном, сплошь и рядом отъявленные кооператоры. Люди, которые, дескать,
брались «модным» методом лечить болезни, названия которых сами не могли ни написать, ни выговорить...
Поиздевается по поводу упоминания имени Бутейко в одном ряду с Христом и Буддой. Упомянет о
продававшихся в фойе («ах какая нескромность!..») его фотографиях. И как бы нехотя все же отметит, что две
трети того, что проповедует Бутейко, тем не менее, все-таки следует признать верным...
Сказано это будет, вероятно, для того, чтобы читатели поверили в «измененную» на одну треть в отличие от
«ортодоксального» метода ВЛГД все ту же самую пресловутую «щадящую модификацию», сработанную на
вересаевской кафедре.
«К. П. Бутейко, конечно, психотерапевт, как бы он это ни отрицал и ни приписывал успех исключительно
методу,- из двухлетнего далека убежденно заметит Валерий Павлович.- Кроме того, К. Бутейко берет на
лечение не всякого больного. Его громадный опыт всегда подскажет, где возможна осечка».
О! Манохин припомнит доктору свое унижение в восемьдесят восьмом. Там, в начале девяносто первого, в
преддверии страшной Павловской денежной полуреформы он постарается пнуть его посильнее. Девяносто
первый год профессор уверенно примет за год «закрытия метода».
С «научным гневом» он провозгласит на страницах широко тиражированного журнала, что «теорию» К.
Бутейко опровергают многочисленнейшие факты. Такие, например, как «повышенное (!) содержание
углекислого газа у многих больных, особенно при тяжелой (!!) форме бронхиальной астмы».
«Гипервентиляционная провокация астматического приступа (на которую неоднократно ссылается Бутейко), -
решительно напишет Валерий Павлович,- вызывается не столько снижением СО2, сколько охлаждением и
потерей влаги в дыхательных путях...»
Журнал внимательно прочтут врачи девяносто первого и хмуро покачают головой: ну и шарлатан, ну и подлец
же этот Бутейко!
Прочитавшим и осудившим и в голову не придет, что «честный» ученый Манохин не включит в скабрезную
статейку пусть и«лживые» (с точки зрения вересаевских кафедралов), но все же громогласно заявленные
ответы на эти «ужасные обвинения» самого автора замечательного Открытия. Ответы, данные им не в
Павловском девяносто первом, а еще в горбачевском восемьдесят восьмом.
А он их дал! Этот зловредный Бутейко. Сразу же после «знаменитого» Манохинского доклада. И «честный»
ученый не смог тогда их опровергнуть.
- ...При тяжелых формах бронхиальной астмы (гипертония, стенокардия, всякие язвы там, конечно же, вовсе не
в счет...), которые часто сопровождаются не гипервентиляцией, а наоборот, повышением содержания СО2 (!)
применение метода опасно,- Манохин поднял морально оплеванную и освистанную головушку и сошел с
трибуны, словно с Голгофы.
- Это первый фундаментальный доклад против нас,- жестом руки успокаивая клокотавший зал, поднялся за
столом президиума Бутейко. Точеное, сухощавое лицо его заметно побледнело.
Но он, увы, не содержит ни одной,- доктор остановился,- я это подчеркиваю - ни одной доказательной цифры! И
вообще...- Константин Павлович сверху вниз посмотрел на вытиравшего в третьем ряду платком свое
лоснящееся от обильного пота лицо профессора.- Для того чтобы браться аргументирование что-то
критиковать, нужно, по крайней мере (Бутейко поднял кверху указательный палец) хорошо знать предмет
своей критики. Знает ли Валерий Павлович метод ВЛГД?
При этих словах доктора Манохин непроизвольно втянул свою крупную голову в плечи.
- Может быть, метод ВЛГД знает хотя бы один (!) сотрудник их кафедры? - Бутейко не отрывал пристального
взгляда от весьма неуютно чувствовавшего себя профессора.

Нет! И еще раз нет!! Никто из сотрудников кафедры специализации у нас даже сейчас, при работающем центре
«Целебное дыхание», не проходил. И соответствующего удостоверения не имеет.
А в восемьдесят первом году на проводившейся кафедрой летней конференции, приуроченной к окончанию
повторной апробации нашего метода, моя ученица, врач из Омска, поставила двойку всему коллективу кафедры
за абсолютное не усвоение метода!
Выходит,- Бутейко развел руками,- ни тогда ничего не знали, ни до сих пор знать не хотят. О чем же тогда
можно спорить с профессором? Что опровергать, если выступающий понятия не имеет, о чем говорит.
В зале осторожно зааплодировали, но Константин Павлович отмахнулся от аплодисментов.
- На этом можно было бы и закончить комментарии к только что прозвучавшему здесь докладу,- Манохин
сделал вид, будто еще раз перечитывает свои тезисы.- Но я все же сделаю исключение для почетного (Бутейко
слегка поджал губы) гостя и попытаюсь, так сказать, докричаться даже до глухого.
Во-первых, о том, что методу подвластны только легкие астматики. Вот у меня в руках заключение тех лет,
подписанное профессором, а ныне академиком Вересаевой. Из заключения следует (доктор зачитал текст), что
на лечение были представлены все формы бронхиальной астмы. В основном, средней (38 детей) и тяжелой (14
детей) степеней.
Указано, что у всех больных, подчеркиваю,- он снова впился взглядом в своего оппонента,- у всех имелся
положительный эффект от лечения. Что это означает, если не стопроцентный эффект от лечения?!- Валерий
Павлович смущенно кашлянул в кулак.
Дополнительно отмечено,- разил наповал Бутейко,- что у детей исчезали такие явления, как удушье,
гипоксемия, цианоз. Обращается внимание на исчезновение вазомоторного ринита, явлений аритмии.
Значительное улучшение общего состояния на фоне уменьшения или полного отказа от лекарственных
препаратов.
Манохин снова достал спрятанный, было, в карман скомканный платочек.
- Теперь к вопросу о повышенном, по мнению профессора, содержании СО2 у тяжелобольных астматиков,-
доктор многозначительно помолчал.- Да! Повышенное содержание углекислого газа отмечается у этих
больных. Но где? Почему Валерий Павлович это не разъясняет? Не важно?
Бутейко прищурясь посмотрел в самый конец зала, будто не замечая поникшего профессора.
- Ну, «знатокам прославленной кафедры», может, и не важно. А нам важно и даже очень!
У астматиков с тяжелой степенью заболевания отмечается повышенное содержание углекислого газа в
КРОВИ!! - Бутейко даже прихлопнул в ладоши.- В крови, а не в альвеолах легких. В легких же его, родимого,
как и должно быть, не хватает. И легкие-то у этих пациентов и поражаются в первую очередь.
Почему об этом умалчивает высокопоставленный профессор и вся их кафедра? Да потому, что это уже высшая
математика в науке о дыхании, а они и азов-то ее не усвоили!
- ...К ответу Манохина! Пусть даст ответ за невежество и подтасовку фактов! - неслось из зала.
- Отобрать у него врачебный диплом за профанацию!
- И вот такие «специалисты» меня пытали в психушке...- с ненавистью глядя на запунцовевшее, с крупными
чертами, лицо профессора, сжав кулаки, прошептал-плюнул сидевший неподалеку от незадачливого оратора
Перепелкин. Жить ему (бывшему узнику всяких Манохиных и им подобных) оставалось всего лишь год и
восемь месяцев. Пасквильной, порочащей учение Бутейко будущей статейки профессора он уже не сможет
прочитать. Но даже оттуда, из гроба, будет доставать профессора по ночам его алчущая справедливости тень.
- Наши двери всегда открыты,- Константин Павлович сделал над собой заметное усилие,- для тех, кто имеет
желание нас покритиковать,- при этих его словах вконец потерявшийся Манохин несколько воспрял духом.-
Покритиковать доказательно. С фактами и цифрами в руках. У Валерия Павловича никаких цифр в докладе не
прозвучало...- доктор взглянул на ручные часы.- И, тем не менее, чтобы убедить оппонента в нашей
объективности, я предлагаю профессору подать в президиум тезисы своего доклада и даю твердое слово, что
они будут напечатаны в нашем сборнике!!
В зале повисла недоуменная тишина.
- Однако...- Бутейко слегка помассировал пальцы правой руки.- За самовольное искажение названия метода
(что это еще за термин такой: ограничение дыхания?), за абсолютное и только что здесь Валерием Павловичем
наглядно всем нам продемонстрированное незнание элементарных основ метода ВЛГД, а также учитывая тот
факт, что на их кафедре нет ни одного сотрудника, прошедшего у нас необходимую специализацию, как автор
метода я запрещаю его применение на кафедре, где имеет честь трудиться уважаемый профессор! - гром оваций
буквально накрыл с головой вспыхнувшего в последний раз оппонента.
Я сейчас разрабатываю теорию мракобесной слепоты и глухоты нашей официальной медицины,- теперь настала
очередь порозоветь самому Константину Павловичу.- Против чего, против кого ВЫ боретесь? - он протянул

свою руку в сторону что-то злобно бормотавшего в свое оправдание профессора.- Против Бутейко? - левой
рукой доктор машинально дотронулся до сердца.
Почему ваша кафедра не запретит гнусную пропаганду глубокого дыхания?! Она же идет! Идет повсеместно!!
Если дело, по-вашему, не в углекислом газе, тогда в чем? Найдите, укажите причину...
Манохин демонстративно приподнялся, сделав вид, что пробирается к выходу. Ему нечего было ответить на
это искреннее возмущение большого ученого. И во время первого же перерыва он буквально испарился из зала.
Этот первый скандальный конфликт на столичной всесоюзной конференции основательно подпортил
настроение Бутейко. Праздничной приподнятости, царившей в зале до доклада Манохина, сразу как не бывало.
Однако доктор нашел в себе силы и мужество достаточно полно и подробно изложить собравшимся свои
совершенно революционные взгляды по вопросам теории патогенеза сахарного диабета и основным принципам
гормонотерапии.
- ...Строго говоря,- Бутейко чуть ослабил красные тесемки своей сорочки,- созданная мной теория патогенеза
заболевания сахарным диабетом фактически представляет собой изложение теории болезни глубокого дыхания.
О, как важно было для него донести эту основную мысль до всех слушателей!.. Ведь каких только сказок ни
сочиняла официальная медицина по поводу возникновения этой чумы двадцатого века. Сахарным диабетом в
стране болели миллионы людей. Все они обращались к своим участковым врачам. И ни один. Ни один из них не
мог бы с уверенностью сказать, что он точно знает, где здесь зарыта собака!
Предположений (правда, весьма сходных в основе своей) делалось уйма. Столько же давалось и всевозможных
(также мало разнящихся между собой) рецептов. А вылечить или хотя бы приостановить течение заболевания
не удавалось НИКОМУ.
И уж конечно ни в одной, даже самой буйной и разудалой медицинской научной головушке не сверкнула
«дико-абсурдная» мысль: связать плохую выработку инсулина ослабевшей поджелудочной железой с глубоким
дыханием диабетика... Однако Бутейко буквально на пальцах (и делегаты конференции в этом скоро
убедились) показывал, что это именно так. И излечение от диабета очень и очень возможно на методе ВЛГД.
Другое дело, насколько сумеет им овладеть диабетик.
Будь речь Константина Павловича широко опубликована - она помогла бы не одному больному. В том числе и
страдающим заболеванием поджелудочной железы минздравовцам, и членам все того же самого
Политического бюро, отнюдь не отличавшимся хорошим здоровьем.
Ведь это неправда, что (по убеждению руководящих медиков) основной массе пациентов не следует знать
медицинских тонкостей их недугов. Не зная истинных причин собственной немощи, как смогут больные
правильно понять врача? И, следовательно, сознательно выполнять его назначения. А слепое повиновение
отнюдь не всегда приносит желанные результаты.
Но нет же! Речь доктора, дававшая надежду миллионам мучеников, томящихся на инсулиновых уколах, не была
широко опубликована ни тогда - в октябре восемьдесят восьмого - ни значительно позже.
Ее прослушали триста собравшихся на конференцию делегатов. И лишь от их усилий и доброй воли зависело,
чтобы надежду на избавление от страданий впоследствии получили хотя бы трижды тридцать три по триста
больных. Да ведь и это было бы каплей в океане...
Дорого бы дали тяжелобольные диабетики за каждое слово, произнесенное Бутейко о природе диабета.
- ...Я выделяю три стадии возникновения сахарного диабета у глубокодышащих пациентов в полном
соответствии с развитием у них же самой болезни глубокого дыхания,- доктор зажмурился от ослепившей его
вспышки фотокорреспондента.
Первая стадия при имеющей место гипервентиляции легких - это респираторный, или газовый алкалоз,
наступающий из-за дефицита СО2. Диабетом здесь еще, вроде бы, и не пахнет, но начало уже, как говорится,
положено.
Сидевшая на втором ряду симпатичная женщина в облегающем черном свитере - главный эндокринолог
Красноярского края - старалась записать каждое его слово.
- Вторая стадия,- Бутейко выпрямился,- развитие метаболического ацидоза, вызванного накоплением
недоокисленных продуктов. Происходит как компенсаторная реакция против вызванного еще на первой стадии
газового алкалоза. И наконец третья, решающая стадия для несчастных будущих диабетиков...
В зале зашевелились. С диабетом в своей жизни кое-кому из присутствующих пришлось-таки повстречаться.
- На этой стадии, вследствие изменений, обусловленных двумя предыдущими, нарушается активность всех
ферментов и витаминов,- доктор дал аудитории время осмыслить его слова.- Это же в свою очередь ведет к
нарушению ВСЕХ ВИДОВ ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ. А вследствие этого,- он пристукнул ладошкой по столу,- и
развивается САХАРНЫЙ ДИАБЕТ! Выходит, сахарный диабет есть не что иное, как нарушение

УГЛЕВОДНОГО ОБМЕНА. Таким образом, я выдвигаю теорию (доктор приосанился), что САХАРНЫЙ
ДИАБЕТ возникает от ДЕФИЦИТА углекислого газа!
Вы когда-нибудь слышали что-либо подобное? - доктор повертел на пальце позолоченное кольцо и чуть
наклонился к залу. Смотревшая на него во все глаза главный эндокринолог Красноярского края энергично
замотала своей очаровательной головкой.
И не услышите...- снисходительно улыбнулся ободренный увиденной реакцией Бутейко.- А логика, между
прочим, здесь довольно простая. Ведь дефицит углекислого газа вызывает целую гамму нарушений обмена
веществ во всех звеньях организма. Вплоть до клеточного уровня. Ну, а что же при этом происходит?
Доктор пытливо взглянул на занимавшего его внимание красноярского главного спеца по диабету.
- Да развивается угнетение функции всех органов и систем организма! Напоминаю: я рассматриваю глубокое
дыхание для организма, как стресс.
Ведь любой стресс, которому вы подвергаетесь, как ни крути, приводит к углублению дыхания. Это древняя
реакция организма. Ну а при стрессе выбрасываются психотропные вещества. Такие, как адреналин,
норадреналин и другие, которые уже стимулируют наши реакции защиты и нападения, увеличивают
мышечную силу и т. д.
Но всегда ли мы при стрессе пускаем в ход эту стимулированную выбросом психотропных веществ свою

мышечную силу? Допустим, обругал вас, как мог, на работе начальник,- доктор хитровато прищурил свои серо-
голубые глаза.- Вам кровь ударила в голову. Руки как свинцом налились. Но вы же не пустите в ход кулаки...

- Попробуй пусти,- донеслось снизу.
- Вот, вот! Если бы пустили, то физическая разрядка компенсировала бы излишнюю потерю СО2, вызванную
стрессовым глубоким дыханием. Вы бы этот СО2 за счет физической нагрузки вновь наработали. Но нет же! -
доктор потер руки.- Вы молчите. Глубочайше дышите. И все теряете и теряете драгоценнейший углекислый газ.
А реакции на стресс в организме идут себе своим ходом... Итак, если адреналин при стрессе выбрасывается, то
производство инсулина наоборот угнетается. Его содержание в крови соответственно понижается.
Красноярский эндокринолог сделала у себя в тетради очередную пометку.
- Реакции же, происходящие в организме при глубоком дыхании, способствуют увеличению сахара в крови для
нормального течения энергетических процессов.
Здесь Бутейко намеренно затянул паузу. Это был очень важный момент. Сахар! Как пугают им всех диабетиков.
Повышенное содержание сахара в крови...
- При наличии достаточного количества инсулина в организме увеличение сахара полезно,- доктор приподнял
кверху правую руку,- так как усиливается приток газотропных веществ в мышцы, мозг, клетки с целью
нормализации их функции.
При глубоком стрессовом дыхании сахар в крови нужен нам для энергетики, как компенсаторный механизм,-
дама в черном свитере на секунду прекратила писать. О том, что вообще сам по себе подъем сахара в крови
может быть полезен (!), слышать ей еще не приходилось. Сахар - враг!! Такое слышалось часто.
Однако при длительном глубоком дыхании этот компенсаторный механизм превращается в патологический
(Бутейко нахмурился), так как образуется недостаток инсулина, что совместно с дефицитом СО2 приводит к
нарушению всех видов обмена веществ. Вот вам и картина возникновения диабета! Итак, мы проследили с вами
цепочку «стресс - глубокое дыхание - сахарный диабет»,- доктор еще раз поправил великолепные кисточки
своей расшитой поверху узорами украинской сорочки.
Так что нам наконец удалось обосновать то, что не смог в свое время объяснить Павлов: почему (?!)
неотреагированные эмоции так плохо сказываются на организме. И выход из этого обоснования двоякий
напрашивается: либо реагировать на стресс всякий раз физической разрядкой, либо, что, конечно, куда более
надежно, - хорошенько усваивать метод ВЛГД. Неглубокое дыхание обязательно восстановит ослабшую
поджелудочную железу.
Как видите, чтобы правильно лечить болезнь, нужно таки обязательно знать ее подлинную причину. А у нас
как диабет лечат (Бутейко вызывающе посмотрел на главного областного эндокринолога): инсулином,
инсулином и еще раз инсулином до посинения!.. Хотя метод ВЛГД мог бы существенно уменьшить вводимые
больным инсулиновые дозы, а в идеале можно помочь и полностью отказаться от этой малоэффективной, в
самом прямом смысле слова свинячьей (ведь колют-то свинячий инсулин) «подмоги».
Жаль, что этот доклад услышало только три сотни человек!! А ведь он был не голословным. Вслед за Бутейко
выступили практические методисты, уже имевшие и частично, и полностью ушедших на методе от инсулина
больных.
Да и сама идея сразиться с диабетом возникла у доктора не лишь по своей собственной инициативе.
- ...Заняться проблемой сахарного диабета,- заявил он с трибуны,- нас просил лично заместитель министра
здравоохранения товарищ Баранов. Значит, официальные академики с этой задачей не справились...

- А как, вообще, к вам относится нынешнее руководство Минздрава? - выкрикнули из зала.
- Да как...- Бутейко слегка замешкался.- Министр Чазов в личной беседе мне заявил: что касается меня - я за
распространение метода! Но я, мол, не могу заставить академиков также полюбить его. Это выше моих сил.
- Выходит, не любят...- подлили масла в огонь с первого ряда.
- Ну, любят, не любят,- доктор принялся смущенно протирать свои очки.- Сидим же мы с вами сегодня в этом
зале. Наверное, и это само по себе чего-нибудь да стоит...