Сегодня в Осенних песнях одна из любимейших моих ранних песен Григория Данского. Она как-то мне попалась уже тут в связи с другой песней, ну как способ объяснить через нее довольно спорную мысль. Попалась и попалась. Я ее включил в список и на время забыл. А сегодня вот захотелось услышать что-то этакое – и глубокое и образное с одной стороны, и достаточно молодое и свежее с другой. Просто вечером в универе прошел круглый стол о студвеснах, а я оттуда почти всегда с желанием лишний раз прикоснуться душой к чему-то реально молодому.
Сначала, послушав эту песню два-три раза подряд, я подумал о том, чтобы пуститься в толкования или хотя бы объяснения специфики такого поэтического языка, а потом понял, что это – почти вредная задача. Если есть редкий шанс, совершенно ни о чем не думая, окунуться и в осень, и в творчество, и даже в юность некоторым образом, этот шанс глупо упускать. Вы как хотите, а я сегодня намерен говорить с глубоким погружением во все это. А если вдруг выйдет сумбурно и бессвязно – так и Бог с ним, пусть.
Мне попадалась такая литература специальная, где объясняют музыку. Да, собственно, во времена ученичества в разных местах приходилось и самому объяснять – зачеты же по музлитературе или истории искусств. Но одно дело постигать науку, и совсем другое пытаться объяснить музыку для души – согласитесь, глупейшее занятие. Музыка не вербальна, ее смыслы и образы – редкая штука, которая попадает нам в душу непосредственно через подсознательные какие-то реакции. Вот если что-то у автора не вышло, тогда да, тогда совершенно не трудно именно объяснить, а если все вышло? Если все получилось, и поток чужой эмоции «в изложеньи нежных нот» пошел беспрепятственно прямо в сердце? Вот то-то и оно – зачем тогда слова.
Буквально на днях подвернулась мне под руку «Неразменная бабочка» Михаила Щербакова, да так удачно подвернулась, что пара важнейших строк из припева просто отпечаталась в мозгу. И именно об этом самом:
И если что-то нужно объяснять, то ничего не нужно объяснять,
А если что-то стоит объяснить, то ничего не стоит объяснить.
Но это именно если стоит объяснить, а сегодня, как мне кажется, и так хорошо. Данской набросал тут кучу деталей, которые зазвучали сами по себе как ноты на нотном стане. Даже смешнее - как птица на проводах, которые притворяются нотами. Ну, помните. наверное, в Веселых ребятах подобное играли прямо со столба. Сыграть-то можно и птиц с проводов, а стоит ли переводить грубой прозой птичью песню?
Мне могут возразить, дескать, то птичья песня или просто музыка, но ведь у Данского стихи! Стихи же надо понимать! Соглашусь – надо, но сомневаюсь, что всем одинаково. Как я, например, их понимаю. Совсем не нужно понимать это как я. Никому, кроме меня. Тем паче, что у меня свои истории про некоторые строки, про компании и ситуации, где я это слышал, и про людей, с которыми я это слышал – совершенно отдельный мир, созданный в моей душе этой песней, и никому, кроме меня, не нужный и не дорогой.
Нет, я ничего не скрываю, и при необходимости готов вывернуть наизнанку душу, но в сегодняшнем случае есть нюанс. Попробую объяснить не сами стихи, а вот именно этот нюанс. Я с одной стороны очень люблю такую многоуровневую поэзию, больше похожую на музыку, чем на поэзию, а с другой стороны, сам-то я стараюсь с ней не связываться. Ни ученикам в работу не предлагаю, ни сам в свою работу не беру. Не то, чтобы побаиваюсь, берегу. Просто мне кажется, что тут уже ничего от себя добавлять не стоит, все сказано, все прозвучало и оставило звонкое послевкусие. Оно во мне живет и время от времени позванивает своими странными колокольчиками. И мне достаточно. А ведь если брать в работу, нужно искать свое решение, свое высказывание!... Берегу. И от этого берегу тоже.
Я, кстати, знаю пару отличных исполнительских вариантов этой песни. И не возражаю, но это – их работа и их ответственность. Для меня тут уже состоялась вечность и состоялось совершенство.
Я даже знаю, что это не совершенство. Умом знаю. Но сердцем ничего менять не хочу. Берегу, говорю же!