- Мы уезжаем, - вяло сообщил Митя, вернувшись из центра в субботу, он ходил, искал подработку, уже и не за деньги, хотя бы за продукты, никому пока не надо, сами такие – разбивали грядки на камнях, сажали что могли, выращивали, удобряли.
Раньше в посёлке видели нескольких коз, все надеялись только на работу и на зарплату, а теперь в каждом дворе по две, а то и больше собиралось этих неприхотливых полезных домашних помощниц. Оля тоже завела козочку, пока не доилась, скоро ожидали пополнения от неё, надеялись на молочко.
Оля обивала пороги больниц, социальных фондов, требовались лекарства, в целом семья находилась на грани, нуждалась в поддержке, но пока все бумажки соберёшь, докажешь, что малоимущие, не один месяц пройдёт. Это позже Оля научится с ноги открывать двери в кабинеты и требовать «своё», а пока она только набиралась опыта. Унизительно, противно, но выхода нет. Вот если бы она по-прежнему состояла в общине, её не исключали, не выгоняли, Настя, видимо, объяснила пастырю ситуацию в семье, их бы не оставили на произвол, как миллионы других семей в стране. В общине нет нищих, нуждающихся, больных. Там все как один в трудные времена сплачиваются и не бросают в беде собратьев.
- Куда? – присела Оля на диван, маленькая Вика на руках, Митя отодвинулся. Ненависти к ребёнку он не испытывал, отвращения тоже, но ощущение постороннего, чужого человечка в семье присутствовало и пересилить он себя не мог.
- К маме.
- У нас есть деньги на дорогу? – утомлённо посмотрела на него жена, - я только собрала все справки, мне через две недели в соцзащиту…
- Ничего, там соберёшь. У нас «форма», так что билеты нам полагаются, из-за того, что ты слишком усердно верила в бога, ты упустила этот момент, - подкусил Митя. В последнее время он часто припоминал жене многое: первые её капризы здесь на новом месте, открытую нелюбовь к старшей дочери, безумную веру в некого пастыря.
- Хорошо, а с работой, что будем делать, там не так, как здесь сел на электричку и через три остановки ты в городе.
- О! Тебя дела земные заинтересовали?! – не унимался он.
Старшая дочь подслушивала из кухни. Наташа замерла, прислушиваясь к родителям, они так редко в последнее время разговаривали, в основном кричали, тут наверняка что-то важное. Выключила большую кастрюлю супа на плите, она не доготовила, но бульон так громко бурлил, папу совсем неслышно. Девочка скрестила пальцы на руках, подойдя на пару шагов ближе к двери, только бы мама не заметила.
- А дом? Вот так уедем и оставим его? Сейчас можно приватизировать, оформлять и потом они не будут принадлежать совхозу.
- У тебя есть деньги?
Оля отвернулась, глаза увлажнились, разве она виновата, что в стране наступил бардак? Страна развалилась в один день. Вот если бы они вместе, как одно целое обратились к Богу… Оля часто сравнивала «Земное человечество» с их порядками, уставом с текущей обстановкой в стране – это оазис, островок доброты, заботы, человеколюбия.
- Поедем пока лето, - сжалился немного Митя, - я уже который месяц сижу без содержания, осмотримся, всё-таки родители, огород, да и город больше хоть и дальше, - вздохнул он.
- Нас там ждут?
- Мама сама написала, у неё нет возможности приехать, давление так шибает, может целый день пластом лежать.
Оля вытерла слезу, не сдержалась. Она еле выдержала Анну Архиповну в последний раз, когда она приезжала на несколько дней, а тут жить у неё. К своим не сунешься, там домишко в две комнаты, а тут детей шестеро.
- Поехали, - безнадёжно ответила она.
Из кухни послышался громкий мышиный писк, Оля глянула, что там. Наташа продолжала готовить обед, пахло луком, нож стучал по деревянной доске. Это не мышь, это она запищала от радости – не сдержалась. Для мамы поездка к бабушке - трагедия, для детей - праздник, Наташе не придётся готовить на всех, убирать, за малышами смотреть, там две бабушки и деда, большего счастья ей не надо.
Собирались два дня, папа где-то пропадал, пока Оля с Наташей и Колей укладывали всё необходимое. Больше всего вещей у Тани и Вики – целый саквояжик одних лекарств. Неумелый, грубый, часто неправильный уход старшей сестры дал свои плоды, может, она что-то готовила неправильно, детям такое нельзя давать вовсе, но сестричка наедалась досыта, спала ночами крепко без разных отваров, догоняла сверстников в развитии, так Наташе медсестра говорила, когда приходила на осмотры, пока мама в больницах с Викой находилась. Хвалила Наташу Олеся, а у самой душа болела при виде такой взрослой маленькой девочки. Таких, к сожалению, с каждым днём всё больше и больше становилось в посёлке, взрослые, порядочные, очень ответственные люди превращались в беспомощных существ, бесхребетных, они не знали, что их ждёт завтра, они сами нуждались в поддержке.
Митя сходил в администрацию посёлка, предупредил, что они уезжают в длительный отпуск, но не бросают дом, они вернутся. Были уже в посёлке и такие – уехали, дом закрыли и который месяц ни ответа, ни привета. В одиноких брошенках уже и стёкла побиты, где-то штакетник сломан. К Валентине лично зашёл, попросил приглядывать, очень просил её мужа включать вечерами свет во дворе. Козочку отвели Марусе.
Опять вокзал, поезд, старшие дети прыгали зайчатами на платформе, когда длинный тёмно-зелёный, тяжеловесный, механический змей наконец-то остановился. Купе не было, но они заняли в одном отсеке все полки, верхние, нижние, боковые. Оля чувствовала на себе недовольные взгляды других пассажиров, вздохи и противненький шепоток, за перегородкой, когда среди ночи начинала плакать Вика, а следом подхватывала Танюша.
- Наплодились... Крольчиха... Как таким не затыкают одно место...
За остальными следила Наташа, папа постоянно бегал в тамбур курить, возвращался, от него гадко пахло кислым дымом.
Встретил их на станции Назар Артемьевич, сватья попросила. Заметно, ему неловко перед знакомыми в поселковом автобусе, большое семейство заняло добрую половину. Одна женщина даже спросила:
- Это все ваши?
- Да, наши, - криво улыбнулся скромный сельский учитель.
Женщина с досадой покачала головой. Детвора, как и в поезде вела себя тихо, воспитанно, Славка только тыкал пальцем в стекло и постоянно что-то выкрикивал от восторга, Стас не мог дотянуться и рассмотреть, что же там такое. Коля вовсю старался помогать сестре, его прям распирало, он уже дождаться не мог, когда же они приедут, чтобы побегать, на рыбалку с дедом пойти, он пока не звал, но они обязательно пойдут, рано утром, как в прошлый раз, когда они гостили у них без родителей.
В селе на остановке их встретила Софья Андреевна, как же она обрадовалась внукам, вот только к последним малышам отнеслась с холодком, дочери даже не предложила помощь с Викой, хотя по ней видно - она измотана, глаза красные, да и завёрнута девочка как попало.
- Мам, мам, а можно, мы сразу к деду пойдём? - кружились вокруг взрослых Коля и Славик, по дороге к бабушке Ане.
- Давай дойдём до места, переоденетесь, пообедаете и потом… - пыталась сохранять спокойствие Оля, но нервы на пределе.
Митя рванул вперёд с головы до ног обвешанный сумками и чемоданами, он будто не с ними. Наташа всё время старалась его догнать, но папа циркулем переставлял длинные, худые ноги и смотрел только вперёд. В начале улицы показалась чёрная Волга, Оля встрепенулась. Машина ехала быстро им навстречу, но около их табора сбавила скорость, водитель будто пытался рассмотреть, кто же это приехал к Назару Артемьевичу. Оля сжалась вся, глядя в лобовое стекло пыталась разглядеть знакомые черты лица, встретившись взглядами с незнакомым пожилым мужчиной, наклонилась к дочери. Это не Тихон. А мама продолжала рассказывать как тут всё изменилось, ведя за руки Стасика и Славку, все устали. Жарко. Маленькие Вика капризничала, Танюша на руках у дедушки заснула ещё в автобусе.
Дом свекрови немного изменился, посерел, обветшал, шифер на крыше в двух местах заметно покосило. Оля оглянулась и только сейчас поняла, что все дома изменились, не осталось в них ностальгической красоты из детства, всё менялось, дети росли, родители старели, время мчалось без оглядки и не щадило никого и ничего даже этот большой, основательный дом перед нею. Страшно даже подумать, что станет с ними через лет двадцать.
Митя уже в доме, Наташа тоже, Софья Андреевна с ребятами спокойно вошла во двор, будто к старой подруге пришла, папа с Таней на одной руке и небольшой сумкой в другой за ними, Оля последняя. Как же она не хотела идти туда, ноги, как в болоте вязли в мягкой зелёной травке во дворе, она шла на казнь. Но вместо укоризненного взгляда суровой женщины и пары «ласковых» слов вместо приветствия Оля увидела в доме сухонькую старушонку, она по-хозяйски металась по комнатам, хваталась за сумки, целовала и обнимала ребят.
- Оля, - тянула к ней руки Анна Архиповна, да, эта женщина очень похожа на неё, - здравствуй, проходи, располагайся.
- Ань, мы тебе нужны? – очень заботливо спросила Софья Андреевна у сватьи.
- Сейчас нет, вечером приходите, мы стол накроем, надо же собраться, посидеть, наконец-то, - продолжала она тянуть руки к снохе, проталкиваясь через чемоданы и узлы.
Оля в ступоре, свекровь ли это?
- У неё два приступа было, - шепнула мама дочери, выходя из комнаты. Она ушла, следом и папа, оба как-то странно посмотрели на дочь перед уходом. Митя не говорил, что мама болеет, а может и говорил… Оле стало стыдно.
- Здравствуйте.
- Ну, проходи же!
Оля прошла вперёд, положила дочку на кровать у окна, и начала встряхивать руки – онемели. В доме ничего не изменилось те же кровати на ножках с высокими перинами, бело-красные покрывала с оленями, старый телевизор, накрытый салфеткой, в углу на тумбочке, сервант с посудой, два кресла по обе стороны от двери. Митя разносил сумки по другим комнатам.
- Как звать? – склонилась над внучкой бабушка, кожа на лице сухая, на щеках шелушиться, по тонкой шее пошла синими складками. Тёмные пятна на руках, на лице, и глубокие старческие морщины. Байковый халат поверх платья, гамаши, шерстяные носки собственной вязки, но руки всё равно синюшные, наверняка холодные.
- Вика, - ответила наконец Оля, а бабушка пыталась улюлюкать с ребёнком.
- Так это ты? – зачарованно тихо шепнула Анна Архиповна, наклонившись прямо к девочке. Вика расплакалась.
- Она устала, - взяла её Оля на руки и понесла в комнату, где их селили в прошлый раз.
Дети раскидывали вещи, шумели, Наташа как строгая мама пыталась всех унять, но мальчишки уже не могли остановиться, Колька наспех переоделся и помчался на улицу, следом младшие братики. Наташа кричала на брата, выскочив из дома, но он бежал по дороге, вскидывая ноги почти до плеч, а младшие гуськом, один за другим топали за ним.
- Пусть идут, - положила свою невесомую руку ей на плечико бабушка, она так тихо подошла, будто подкралась, - с ними ничего здесь не случится, скучно им у меня, а там дед.
Наташа послушно пошла за бабушкой в дом.
Баба Аня накормила всех от души, весело говорила о разном, даже Тихона упомянула.
- Да спивается, зараза! Бедная его мать, откуда у неё столько силы видеть этого трутня, - качала головой Анна Архиповна. Она избегала разговоров о своём здоровье. Заметила, что чужие супруги друг другу, молчат, сын даже смотреть на жену не хочет, к дочке не походит.
Потом долго рассказывала, как в селе дела в районе. В конце подытожила.
- Х#рово! Как и везде, - вот она та самая свекровь. Но потом опять погасла и стала расспрашивать Олю о больницах.
Митя многого не писал матери, она знала, что родилась шестая, больная, недоношенная, много денег уходит на больницы, жена дома находится мало, вот и защемило её первый раз. Второй раз скрутило прямо в автобусе, месяца три после первого удара, хорошо хоть в город ехала, а не домой. Беспокоилась очень о сыне и внуках думала круглосуточно, ночами не спала, каждый день везла в город на рынок всё, что можно было продать лишь бы им отправить копеечку. Что уж теперь ругать спасать надо, вот и сломалась в какой-то момент, иссохла.
- Вам ребятки здесь пожить, возвращаться никак нельзя, эти люди просто так не отстанут, - свекровь посмотрела на сноху, – да Оля, можешь обижаться на меня, ненавидеть, мне плевать. Я о внуках думаю.
Митя отвернулся.
- Так что располагайтесь, детвору оформляй в сад, он пока слава богу работает, старших потом в школу. Годик поживёте, глядишь, тебя и отпустит.
Митя встал и вышел, опять курить.
- Папа курить начал, - шепнула Наташа бабушке. Мама сердито посмотрела на неё.
- Иди внуча, тоже погуляй на улице. А мне с твоей мамой поговорить надо, - не отводя болезненного взгляда от невестки, попросила бабушка.
- Мам, забрать Таню? – спросила по привычке Наташа.
- Нет, мама сама справится, - ответила за неё бабушка.
Наташка убежала, у неё подружки остались в селе, вдруг они её не забыли…
продолжение ___________
Присоединяйтесь к моему каналу, буду рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро