Вечерело. Галинур шел домой с работы в глубоких раздумьях и вел мысленный разговор сам с собой.
– Сопляк, на губах материнское молоко не обсохло, так нет же, как одолевший мерина слепень, не дает душе покоя. Даже и не заметишь, обязательно какой-нибудь номер выкинет. Так и чешутся руки у непоседы. То доильный аппарат по-своему пытается переделать, то в моторе копается. Спросишь его: «Зачем понадобилась эта вещица?» – обязательно сморщит лоб и важно так, с деловым видом скажет: «Это – рационализация, бабай». До этого всех устраивало, а его, видите ли, нет. Ишь, чего придумал: молоко доится и сразу же в специальном аппарате сепарируется, выдавая сливки. На маслозавод сливки сдавать выгоднее, видите ли. Иначе, мол, в дороге молоко киснет, бракуется, дескать, много убытка. Верно, конечно, чего греха таить, бывают такие случаи. До завода не близко, расстояние дальнее. Пока довезешь, пока дождешься своей очереди сдать молоко, проходит изрядное время. Все это правда, но ведь нет указания, чтобы везти сливки, а не молоко. Да если даже будет подобное распоряжение, хватит ли ума собрать этакую сложную машину у таких мальчишек, как Халим?!
Как пить дать, доиграется, еще и агрегат испортит. Сейчас как раз сезон большого молока, ручьем льётся, не дай бог, сломает доильную установку. А кто в ответе? Знамо дело, заведующий фермой, какой спрос с этого шалопая, с него взятки – гладки, а мне отвечай.
Как тут не рассердишься?! Сказать, что умом тронут, не скажешь, с головой у него все в порядке. И с виду ничего, все при нем: и стать, и фигура. Словом, парень как парень. А вот ведет себя – ни в какие ворота!
Нет от него покоя, все ему надо знать, морочит голову глупыми вопросами: «Почему у нас коров поят жесткой водой, а в передовых хозяйствах – дождевой либо озерной? Ведь ясно же, что дождевая вода улучшает пищеварение у коров. Отсюда и надои высокие», – говорит. Вот такими каверзными вопросами докучает. То ли еще будет! Пока своего не добьется, не отстанет.
Да разве ж дело в какой-то воде?! Ты корми животное, обихаживай его как ребенка, ласкай. Вот в чем загвоздка, вот где собака зарыта.
«Нет, – говорит, – не только в этом суть. Надо прислушиваться к новостям, к науке. Нужно шагать в ногу со временем». Все бы это куда ни шло, но как только он пришел на ферму, до этого усердно работающие девушки-доярки стали какими-то странными!
Вот сегодняшний пример. Ни время отдыха, ни работы. Все тот же Халим зашел в комнату девушек. А каков только его вид?! Папироса во рту, голову высоко поднял. В руках гармонь! Сидит, во всю катушку играет! А девушки, забыв все на свете, засмотрелись на него. Человек и богу бы так не поклонился! Вдобавок, после каждого его слова ха-ха-ха да хи-хи-хи!
– Это что за представление еще? А работа?
Не перестает. Оскалившись, отвечает:
– Гармонь делу не вредит, бабай.
Девушкам следовало бы всерьез взяться за работу. Ан, нет!
– Галинур-бабай, да ты не переживай, мы немного повеселимся, а потом и за работу возьмемся, наверстаем. Нам ведь гармонь эта – как первый весенний дождь, после нее и работа спорится.
Вот ведь, занимаются болтовней. Дескать, затем за работу возьмутся еще крепче. В последнее время молоко так просто не увеличилось ведь. Надои заметно прибавили, это правда. Потому что отношение к животным, внимание им увеличилось.
Если бы дело шло в гору только из-за игры на гармони, ай-яй, легко было бы. Но нет, так дело не пойдет. Хорошо еще, что дочка Расима, молодая, умная, серьезная девушка, не обращает внимания на этих хохотушек, знай свое, моет фляги.
Вот уже который раз, глядя на дочь, Галинур не может нарадоваться. Кому же не дорого свое дите? Удивительно, как-то незаметно быстро выросла Расима. Конечно, оно лучше, если девушка в свое время выйдет замуж, обзаведется семьей. Ведь и ягода, если вовремя не сорвешь, переспеет. Не может быть, чтобы у нее на сердце не было никого. Не малое уже дитя, может и влюбиться. Но кому она достанется? С кем свяжет свою судьбу? Кто бы ни был, главное, чтобы человек попался стоящий.
А Халим меж тем еще шире улыбнулся и резанул:
– Бабай, зря сердишься, лучше спляши!
У Галинура потемнело в глазах. Он что, издевается над ним, над его белой бородой? А девушки словно того и ждали:
– Давай, бабай, давай, тряхни стариной! – шумно подхватили с разных сторон.
Как пить дать, посадят лодку на мель. Ох, угробят они ферму! А всё проделки Халима, это он мутит воду. Все-таки заставят плясать. Надо убираться подобру-поздорову. Разве им понять, сколько он приложил сил, сколько ночей провел без сна, беспокоясь о ферме, о скоте, о надоях молока. За тридцать лет работы на ферме, каких только трудностей, сложностей не было. А все же он никогда не подводил. Из года в год увеличивал количество скота, боролся всеми мерами за повышение надоев. Старался, чтобы кормов было в достатке. Посмотрите, какая теперь ферма, постоянно в числе передовых!
Да, конечно, годы берут свое, старость не за горами, и волосы уже посеребрили заморозки. А после Галинура что будет? Разве можно вот таким, как Халим, легкомысленным доверить хозяйство? Не ровен час, наломает дров. Председатель Нагим как-то заметил: «Радуешься, дед Галинур? Вот какие молодые подрастают на смену тебе!» Это он о Халиме говорит. Не понимает председатель – упаси бог передать таким в руки хозяйство.
Все эти мысли крутились в голове Галинура, пока он под вечер шел домой с фермы. Очнулся он только тогда, когда свернул в переулок и увидел свет в окнах своего дома. Старуха, приготовив ужин, давно ждет не дождется, наверное. Расима еще засветло ушла. Она тоже должна быть дома.
Приблизившись к калитке сада и увидев под сенью черемухи какие-то странные тени, Галинур вздрогнул. Никак, озорные мальчишки пытаются пробраться в сад? Того и жди от них, босоногих. Не посмотрят, что еще зелено, нарвут яблок.
Галинур, крадучись, подошел поближе. Странными тенями, укрывшимися под черемухой, оказались парень с девушкой. Отчетливо были видны белые локти рук девушки, положенные на плечи парня. Усмехнувшись про себя, подумал: «Ай, черт возьми, молодежь, и место ведь нашли какое…» Он хотел пройти мимо, будто не заметил пару, но голос девушки показался ему знакомым и заставил насторожиться.
Галинур вздрогнул, сердце его как будто остановилось, а все тело ослабло: «Расима… Это же она, Расима! А кто тот?»
Старик громко кашлянул. Парень с девушкой, прикрываясь тенью забора, побежали на конец переулка.
– Халим! – вскрикнул Галинур, узнав парня. – Он! Он! И сюда добрался, шельма.
Оригинал публикации находится на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Гаян Лукманов
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.