В начале XX века река Вятка стала одним из важнейших торговых водных путей, по ней перевозили зерно, лес, каменную соль. В разные годы по её берегам были построены десятки заводов, развивались города. Поэтому неудивительно, что, как в любом прибыльном деле, в вятском судоходстве наметилась жесткая конкуренция.
В 1863-м своё дело начал орловский купец Филипп Булычёв. Его сын Тихон действовал уже с размахом – открыл пассажирское сообщение между Вяткой и Казанью. К 1900 г. по Вятке курсировал 21 «булычевский» пароход.
«Его высокий корпус и двухэтажная надстройка, сверкавшая стёклами многочисленных стекол-иллюминаторов, приковывали взор, а из высокой трубы вместо привычного султана дыма тянулась к небу тонкая струйка, указывавшая на то, что топливом для парохода служит нефть.Это был настоящий речной лайнер, способный принять на борт 337 пассажиров и 6000 пудов грузов. Для самых дорогих пассажиров I и II классов предназначались одноместные каюты верхнего дека (палубы). Не были забыты и пассажиры самого массового- III класса. Каждому из них предоставлялось спальное место».
(Е. В. Березин, статья «Американцы» на Вятке», газета «Вятский край» г. Киров, от 28.06.1995)
Речными перевозками занялся и Яков Тырышкин, в собственности которого было 12 пароходов. Тырышкин буквально наступал Булычёву на пятки, но догнать всё же не мог.
«Незаурядный ум, природная сметка и кипучая энергия позволили новоявленному пароходовладельцу настолько успешно вести дело, что уже к середине 1880-х годов новое «Пароходство и транспортирование кладей Я.Ф. Тырышкина» прочно заняло второе место по объемам перевозок пассажиров и грузов по р. Вятке, уступая лишь пароходству Булычева, существовавшему с 1863 года.
Если Т.Ф. Булычев (1847–1929) одевался по-светски изысканно, слыл англоманом, то Тырышкин выглядел совсем по-другому. «Это был не человек современной моды, а простой степенный русский мужик в длиннополом кафтане и сапогах, но своею серьезностью, внушительным и уверенным видом сразу выделялся из толпы»,— замечал один из биографов купца Н. Озеров».
«Один из знатоков местного судоходства тогда же рассказывал, что главная борьба развернулась за пассажира третьего класса – самого массового. Про Тырышкина говорили, что в кассе его пароходства третьеклассный пассажир мог получить булку-копейку, а то и стопку водки по праздникам».
«На крутых зигзагах конкурентной борьбы кое в чем Тырышкин сумел опередить Булычева. Так, он показал пример вятским судовладельцам, решившись перевозить «по воде» паровозы и вагоны-платформы для строящейся Пермь-Котласской железной дороги из Нижнего Новгорода в Вятку. Он же первым застраховал всех своих служащих и рабочих в обществе «Россия». А насчитывалось их около 700 человек».
(Е. В. Березин, статья «Благодаря уму и трудолюбию: Вятский судовладелец Я. Ф. Тырышкин», альманах «Вятские записки», выпуск № 6, 2004 г.)
Не всегда конкуренция была честной:
«Тырышкинские пароходы ...иногда брали пассажиров там, где предусматривались только стоянки судов конкурентов. Так однажды поступил командир парохода «Иван», пытаясь высадить пассажиров у пристани Сорвижи, принадлежавшей Булычеву. Пристанская команда встретила «Ивана» шестами и оттолкнула его от дебаркадера».
(Е. В. Березин, статья «Благодаря уму и трудолюбию: Вятский судовладелец Я. Ф. Тырышкин», альманах «Вятские записки», выпуск № 6, 2004 г.)
«Невидимые редкие льдины шуршали, задевая обшивку судна; вдали мелькнул крошечный огонек, вильнул и поплыл навстречу, разгораясь все ярче, как на ветру уголь.
— Тырышкинцы, — сказал капитан.
— Пошто тырышкинцы? — возразил лоцман. — Тырышкин пароходы еще в затоне держит. Энто казанские.
Капитан взял рупор. Встречные огни парохода двигались слева и совсем близко, судя по ясно различаемым, освещенным фонарем, белым доскам площадки.
— Кто таки-и-и?.. — закричал капитан в рупор, и странный, отраженный медью трубы голос его заухал далеким береговым эхом.
— Ты-ры… ы-ы… — гулко пролетел сдавленный возглас.
Капитан пососал усы и, снова приставив рупор, крикнул из всех сил:
— У ты-рыш-ки… на лок-тя-а-х… кафтан… про-дра-ал-ся-а-а… — Повернувшись ухом к врагу, он с нетерпением ждал ответа, улыбаясь неожиданному развлечению.
— Сам ду-у-ра-ак!.. — крикнули с парохода».
(А С. Грин, рассказ «На реке», 1910 г.)
Примирить конкурентов смог уроженец Слободского Пётр Александров, предложив объединиться в товарищество. И в 1901 г. образовалась крупная речная монополия – «Товарищество Волжско-Камско-Вятского пароходства» с капиталом в 3 млн рублей и 36 пароходами. Совместными усилиями им удалось добиться значительных успехов:
«Загруженность железных дорог в период русско-японской войны воинскими перевозками способствовала подъему фрахтов речных перевозок. Товарищество Вятско-Волжского пароходства использовало представившуюся возможность и организовало в 1904 г. срочную буксирную линию от Вятки до Москвы. Сменяя друг друга, вятские пароходы с прочными металлическими баркасами на буксире доставляли в «белокаменную» товары, преодолевая 2336 верст по пяти рекам: Вятке, Каме, Волге, Оке, Москве. Эта линия успешно конкурировала с железной дорогой, расстояние по которой было в два раза меньше.
(Е. В. Березин, статья «С «Гражданина» началось: к 150-летию вятского пароходства Булычёва», альманах «Вятские записки», выпуск № 23, 2013 г.)