Ксюша медлит, собирается с духом и мыслями, зажимается, будто я злобный тиран и систематически давлю на нее. Рисует пальчиком круги на стекле, играет на моих нервах. Несмотря ни на что, внешне я держусь спокойно, а Ксюшу это раздражает. Она лихорадочно покачивает ножкой. Однако упрямо молчит. В момент, когда я готов разозлиться, она поворачивается ко мне:
- Мэт, а где ты был днем? – спрашивает неожиданно, путая все карты и толкая беседу в другое, нехорошее для нас двоих русло. - Почему Глеб не в курсе?
- Я не отчитываюсь перед ним о каждом своем шаге, - произношу спокойно и управляю автомобилем максимально аккуратно, в то время как внутри все клокочет.
- Передо мной тоже? – не отступает Ксюша.
Зря настаивает. Правда ей не понравится.
- В филиале, - вру, концентрируясь на дороге. Неприятно это делать, но так будет лучше. – Там сейчас много дел. Готовимся к открытию, ничего не успеваем, - разбавляю ложь реальной информацией.
- Да, помню, ты рассказывал. А та женщина, что звонила утром с несохраненного номера, новенькая сотрудница? – проходится по мне вязким карамельным рентгеном. - Я ее не знаю?
- Не знаешь, - коротко отрезав, сигналю впереди застрявшему автомобилю.
- У меня нет причин сомневаться в тебе? – с тревогой шепчет Ксюша.
- Нет. Разве я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне? – это уже говорю ей в глаза. Четко и прямо.
- Раньше нет, - пожимает плечами и втягивает губку изнутри.
- С моей стороны ничего не изменилось. А с твоей – слишком много подозрений, - выгибаю бровь.
- Беспочвенных? – зеркалит мою мимику.
- Как обычно, - усмехаюсь и, остановившись перед светофором, соскальзываю ладонью с коробки передач на Ксюшино бедро, ласково поглаживаю, спускаюсь к разрезу юбки. - Неужели тебя мать так накрутила? Не хотел я этой встречи, но ты…
- Сама во всем виновата. Не продолжай, - цокает и закатывает глаза. - Что касается Нины Евгеньевны, то она не сказала ничего нового. Я по-прежнему недостойна тебя, не в состоянии родить ей внуков, а ты в конце концов заведешь себе любовницу.
- Что? – импульсивно сжимаю острую коленку, впиваясь грубыми пальцами в нежную кожу. Ксюша ойкает, накрывает мою руку своей, но не сбрасывает. - Так и сказала?
- Не прямо, - водит ноготками по костяшкам, щекочет, будоражит кровь и поднимает волоски. - Но намекнула, что вокруг тебя есть кандидатки получше. И одна из них наверняка способна забеременеть, в отличие от меня, - подцепляет обручальное кольцо, которое я надел дома. Ее тоже заставил.
- Малыш, прости, что тебе пришлось все это выслушивать, - проникаю в вырез, задираю юбку и поднимаюсь по внутренней стороне бедра к кромке чулка. - Я не знаю, какого черта с ней творится. Больше не повторится, обещаю.
- Она хочет, чтобы мы разошлись, - обреченно выдыхает Ксюша, безвольно позволяя мне трогать себя. Всюду. Благо, в салоне темно, а наши действия скрыты от посторонних глаз.
- Неважно, чего она хочет. Это только от нас зависит, - подаюсь ближе к ней, целую в щеку, ушко, шею. Задерживаюсь губами на ключице. Боковым зрением слежу за светофором.
- У нас ведь не все гладко, - Ксюша открывается мне во всех смыслах. Раздвигает колени, откидывает голову, не прекращает говорить: - В одном Нина Евгеньевна права: без ребенка полная семья не получится. Рано или поздно она развалится.
- Ксюш, дай нам время, - ловлю ее губы своими. Продолжаю ласкать. - Все будет.
- А если нет? – сводит ножки, зажимая мою ладонь. Сопротивляется, хотя я чувствую, что она влажная. - Ты честно признаешься, что все кончено?
- Нет, - чеканю безапелляционно и нехотя убираю руку, начиная движение на зеленый свет. - Потому что этого не случится никогда. Я не отпущу тебя, что бы между нами ни происходило. И ты даже не думай, что сможешь уйти, - мой голос звучит угрожающе. – Я тебя никому не отдам.
Шумно, сладко вздохнув, Ксюша закидывает ногу на ногу. Ерзает в кресле, пытаясь найти позу поудобнее. Фырчит неудовлетворенно, краснеет.
Понимаю. Мне тоже некомфортно, жарко – и хочется продолжения. Раздразнили друг друга. Пробудили аппетит, но не поели. Диета, чтоб она провалилась!
- Мне эсэмэски приходили странные, - чуть слышно признается Ксюша, поправляя резинку чулка и одергивая смятую мной юбку. - Якобы от твоей любовницы.
- От кого? Бред какой! – от возмущения отвлекаюсь от руля и, замедлившись, обращаюсь к жене вполоборота. – Покажешь?
- Я удалила. И номер заблокировала, - отрицательно качает головой. - Решила, что розыгрыш.
- Если повторится, сразу неси телефон мне. Обязательно, - настаиваю серьезно и строго. - Это не шутки. Я должен выяснить, кто травит мою жену. Договорились?
- Да, конечно, - мягко улыбается и сразу тускнеет, оглядываясь. - Приехали. Так быстро…
- Приехали, - соглашаюсь, припарковавшись возле нашего дома. Двигатель не глушу, но и пассажирскую дверь не спешу открывать. Барабаню пальцами по рулю.
- Теперь ты за Ниной Евгеньевной? – Ксюша не торопится выходить.
- Не горю желанием, - тяжело выдыхаю и ныряю в карман пиджака. - Глебу позвоню. Надеюсь, у матери хватило ума отправиться домой.
Как почувствовав, друг опережает меня. Ухмыляюсь, машинально снимаю трубку, не глядя на имя контакта, и тут же жалею об этом. В ухо с резонансом бьет женский голос:
- Матвей…
Черт! Какого?..
-
- Я позже перезвоню, - перебиваю резко, покосившись на Ксюшу. - Сам.
- Ясно, извини, - уловив намек, неудачно позвонивший абонент снижает громкость. Для полного «счастья» мне только ее и не хватало! - Почту проверь, как будешь один.
Не свожу глаз с жены. Она перебирает пальцами проклятый разрез, из-за которого у меня опять путаются все мысли, сплетаясь в тугой ком колючей проволоки. Не подслушивает, не испепеляет телефон подозрительным взглядом, не переживает и не злится. Или не подает вида.
- Хорошо, - хмурюсь, заканчивая беседу, и переключаюсь на параллельный входящий звонок: - Да, Глеб. Что там у тебя?
Друг легок на помине. К сожалению, его появление по собственной инициативе не сулит ничего хорошего. Гонец с плохими новостями, рискующий лишиться головы.
- Мэт, спасай, - без приветствия ноет он. И я готов биться лбом об руль, чтобы прекратить этот кошмар, наконец. - Застряли в больнице. Нина Евгеньевна мозг выносит и мне, и врачам. Анализы не сдает, обследоваться отказывается. А тут еще Света из ресторана позвонила – клиент буянит, пришлось службу охраны вызывать. Хоть разорвись! Я чокнусь. С тебя премия.
- Губу закатай, размечтался, - рычу на него, устало зажмуриваясь. Массирую переносицу до ярких звездочек перед глазами. - Тогда я сначала в ресторан, потом за вами.
- Может, наоборот?
- Терпи, Глеб, - выговариваю сурово. - Я должен сам все проконтролировать, а тебе оставляю совсем легкое задание.
- Я бы поспорил, - охает, а на фоне раздается голос матери.
Отключаюсь, виновато смотрю на Ксюшу.
- М, поняла. Тогда пока, - выдавливает слабую улыбку.
- Я постараюсь быстро, дождись, - протянув руку, запускаю пятерню в ее шелковистые волосы.
- Как будто мне есть, куда деться, - бубнит.
- Было бы желание, а направление найдется, - нажимаю на затылок, заставляя ее дернуться ко мне и упереться ладонью в мое бедро, и сам наклоняюсь.
- Дождусь.
Съедаю ее рваное дыхание, беру в плен призывно приоткрытые губы. Целую нежно, прощаясь. А потом смотрю вслед уходящей Ксюше. Долго, задумчиво, тоскливо, до тех пор пока она не скрывается в доме.
Мчусь в ресторан. К счастью, на момент моего приезда конфликт почти исчерпан. Светлана рассказывает о ситуации, отчитывается о проделанной работе. Несмотря на некоторые шерохватости, администратор из нее получается отменный. Любую проблему разрулит, всегда на нее можно положиться. Вместе проводим разъяснительную беседу с перебравшим клиентом, после чего отправляем его на такси домой. Убедившись, что удалось избежать жалоб, которые сейчас абсолютно не нужны моему ресторану, я еду в больницу.
Маму замечаю сразу же, узнаю ее сгорбленную фигуру у медсестринского поста. Рядом нервно меряет шагами пол Глеб. Завидев меня, несется навстречу.
- Спасибо, можешь ехать, - говорю то, что он хочет услышать.
- Терпения тебе, - сочувственно похлопывает меня по плечу, а сам охотно сбегает.
Киваю небрежно и шагаю к матери.
- Не надоело? – грубо кидаю, опершись о стойку. Жестом прошу медсестру оставить нас вдвоем. Девушка выдыхает с облегчением и возвращается к своим делам.
- Так и знала, что она настроит тебя против меня, - цедит мама.
- Ты сама прекрасно справляешься с этим, - многозначительно указываю на недовольных медиков. - Что ты тут устроила?
- Здесь ужасный персонал, даже давление нормально измерить не могут.
- Значит, так, - не выдержав, бью кулаком по столу. - Или ты соглашаешься на осмотр, после чего едешь на квартиру...
- Или? – заявляет с вызовом.
- Или мы уезжаем прямо сейчас. Из города, - вынуждаю ее растеряться. - Совсем. Я верну тебя домой.
- Но… у меня лечение, - хватается за сердце.
- Там тоже есть врачи. Которые умеют обращаться с тонометром, - добавляю с сарказмом.
- Ты стал жестоким, когда связался с ней, - надменно щурится, будто ставит на мне клеймо плохого сына.
- Вот мы и подошли к главному, - постукиваю указательным пальцем по стойке. - Еще раз услышу, что ты гадости моей жене говоришь, я оборву с тобой все связи. Буду только деньги раз в месяц на карту бросать.
- Я всего лишь хотела узнать, как у вас дела, и дать ей советы, - капитулирует мать, но поздно.
- Ты много на себя берешь, - произношу четко, чуть ли не по слогам. Чтобы услышала и осознала. - Не лезь в нашу семью. Мы разберемся сами.
- Ты таким не был, Матвей. Она тебя приворожила.
- Последнее предупреждение, - вздергиваю бровь.
- Хорошо, пусть будет по-твоему, - разворачивается и послушно направляется к медсестре. - Попомни мои слова, ты с ней еще намучаешься, - кидает на ходу, не оглядываясь.
В квартиру везу ее молча, игнорирую любые попытки завести разговор. Веду себя как таксист. Доставил – выпустил – уехал. Разочарование сильнее родственных чувств.
Домой возвращаюсь поздно. Ксюша уже спит. Или делает вид, обидевшись на меня. Все равно после душа иду к ней. Обнимаю со спины, зарываюсь носом в волосы, вжимаю изнеженное, жаркое, как печка, тело в себя. Стискиваю под грудью, выбивая томный вздох, и чувствую маленькие ладошки на своих предплечьях. Слышу сонное мурлыканье.
Впервые за весь день ощущаю умиротворение. По-настоящему дома. Правильно говорил отец: что бы ни случилось между супругами, засыпать и просыпаться нужно вместе. Иначе место в постели может занять кто-нибудь другой.
"Разводимся! Моя на тридцать дней". Вероника Лесневская
