Анна не ошиблась в своем предположении относительно Катерины - услышав о рождении в стенах Уайтхолла ребенка, нареченного в ее честь, она изъявила желание увидеть девочку. К полудню Катерина в сопровождении фрейлин спустилась в покои Говардов. По ее распоряжению Анна приготовила в дар леди Иокасте и ее дочери несколько дорогих отрезов ткани, кружева и кошель с золотом.
Малышка Кэтрин, заходившаяся в плаче, смолкла, стоило Катерине взять ее на руки. Все младенцы похожи, и, глядя на ее умиротворенное личико, Катерина не могла не обнаружить некоторого сходства с принцессой Мэри. Проведя время в скромных покоях семьи, и переговорив с лордом Говардом, она пообещала ему свое покровительство в вопросе приобретения новой должности, которая бы позволила ему находиться рядом с семьей в родном имении.
Благословив девочку, Катерина отправилась в часовню. Раньше она старалась посещать храмы Лондона, говоря с прелатами об их нуждах, но с недавнего времени ее здоровье сильно ухудшилось, и любой выезд в храм неизменно оканчивался сильным недомоганием, приковывавшим Катерину к постели до следующего дня.
Что касается Анны, то на весь оставшийся день ее отстранили от работы, давая возможность отдохнуть после тревожной ночи. Сразу же после визита в комнату тетушки она снова забралась в постель и проспала три часа. Проснувшись, она плотно пообедала и, чувствуя себя непривычно бодрой и отдохнувшей, велела Элинор готовиться к прогулке в королевский сад.
Больше всего она радовалась тому, что ей не придется снова принимать участие в подготовке к свадьбам, день которых неумолимо приближался. Помимо обиды на Норфолка и страха за Джейн Анна снова и снова вспоминала свадьбу старшей сестры, испытывая невероятный стыд за то, что натворила в этот день. Если бы только она не пошла в покои герцога!
Впрочем, день выдался невероятно солнечным, чтобы плохие мысли могли надолго овладеть ею. Облачившись в любимое платье с лилиями, Анна в компании Элинор спустилась в сад.
С последней прогулки в компании леди Джейн она не видела короля, и теперь отчего-то горела уверенностью, что эта встреча неизменно случится сегодня. Но, сколько бы она не вглядывалась в силуэты, сколько бы не вслушивалась в голоса, среди гуляющих Генриха не было. Анна поджала губы. На что, собственно, она рассчитывала? Королю больше заняться нечем, чем прохаживаться по дорожкам? Тем более сегодня, когда здесь так много людей.
Ища уединения, Анна выбрала одну из дорожек, уходящих в сторону от центральной, и последовала в старую часть сада, прочь от голосов.
Было заметно, что садовники уделяли ей куда меньше внимания, оставляя в нетронутом виде. Высокие розовые кусты источали нежный сладостный аромат, воскресив в памяти девушки воспоминания о ее парадизе.
Элинор, точно угадывая мысли своей госпожи, держалась чуть поодаль, давая ей насладиться иллюзией свободы и покоя прежних дней. Ее и саму наполнили воспоминания прошлого, когда они с Норрисом только начали узнавать друг друга. Может быть, поэтому она и не услышала шороха травы за своей спиной.
Анна не сразу заметила, что их единение нарушено. Обернувшись, она вздрогнула, увидев худощавую мужскую фигуру, стоящую в каких-то пяти шагах от нее. Он не был лакеем, так что Анна испытала искренний страх, прежде чем различила знакомые черты.
- Эдвард! – она рассмеялась и бросилась в объятия мужчины, шагнувшего ей навстречу. – Бог ты мой, ты здесь!
- Наконец-то, Анна, наконец-то, - он отстранился и рассмеялся, выражая от этой встречи не меньшую радость.
Первый красавец французского двора Эдвард Сеймур приходился Анне троюродным братом, отношения с которым у нее были гораздо сердечнее, чем с Джорджем. Они вместе служили королеве Маргарет при французском дворе, и оба сочли возможным перейти на службу к королеве Клод.
Какая бы беда не случилась у Анны, она с ней приходила к нему, находя слова поддержки и утешения. Некоторое время их семьи находили возможным заключение брака между Анной и Эдвардом, и хотя их привязанность скорее была братской, чем носила любовный характер, с ранних лет они держались точно муж и жена, радея за интересы друг друга и обмениваясь подарками.
Впрочем, намерения Томаса Болейна относительно этого брака тотчас развеялись, когда он узнал о том, что Эдварду приплачивает кардинал Уолси, чтобы тот был его ушами и глазами при французском дворе. Едва ли молодых людей это расстроило больше, чем необходимость расстаться. Анна уехала в Англию, а Эдвард остался при королеве Клод. И вот теперь он снова здесь, в объятиях Анны.
- Боже ты мой, неужели ты прибыл ко двору?
- Да, я остаюсь, - он отстранился, - А ты похорошела, Анна.
- Да и ты недурен собой, - они оба рассмеялись. – Я не знала, что ты в Англии.
- Я приехал почти год назад. Прости, что не писал, я все время был в разъездах, и никак не мог найти время.
- О, не смеши меня, Эдвард, я не поверю.
- Ты же знаешь, насколько я небрежен в переписке. Я служу кардиналу, Анна, и никогда не знаю, где окажусь на следующий день. Но теперь с этим покончено. Уолси вернулся ко двору.
- Кардинал здесь? – ужаснулась Анна. Она благодарила небеса за то, что все это время, что она служила Катерине, злейшего врага их семейства не было в Лондоне.
- Да, но, опять же, никто не знает, куда он отправится завтра. Но теперь мне нет до этого дела – я служу Его Величеству. И, кстати, я представил ко двору свою сестру, Джейн. Она станет фрейлиной Ее Величества. А я слышал, каких высот ты добилась. Приглядишь за ней?
- Несомненно. Мне стоит беспокоиться на ее счет?
- О чем ты? – не понял Эдвард.
- Если она такая же красавица, как ее брат, то стоит ли мне держать ее как можно дальше от глаз короля?
Эдвард рассмеялся.
- Анна, Джейн прекрасна, но тебе не стоит беспокоиться на ее счет. Она сдержана и стыдлива, не говоря о том, что всей стране известно, кому теперь принадлежит сердце Генриха.
- Я не понимаю.
- Все говорят о том, что король выказывает тебе знаки внимания, а ты все никак не желаешь уступить его настойчивости.
- Это ложь! – Анна от души рассмеялась над столь нелепыми обвинениями. – Король действительно добр ко мне, но я не пользуюсь большим вниманием, чем любая из фрейлин Ее Величества, - покривила она душой.
- Тогда отчего кардинал настолько обеспокоен на твой счет? Ты знаешь, что за тобой внимательно следят?
- Следят?
- Да. Отчего ты думаешь, Норфолк был снова приближен ко двору, и Генрих позволил ему жениться на Элизабет Стаффорд? Эта девчонка глаза и уши Уолси в покоях Ее Величества. Не думаю, что он позволит ей покинуть штат королевы даже после свадьбы.
- Это уже моя проблема, - Анной овладел гнев. Мало того, что этот брак изначально был пощечиной для нее, так теперь оказывается, что он оказался ширмой для куда более неприглядной истины. Что же, хорошо. Элизабет Стаффорд удалось ее разозлить, так пусть потом не плачет о последствиях.
Возможно, в последние годы Анне удалось справиться с демонами в ее душе, но это совсем не значило то, что они никогда не прорвутся наружу, неся с собой так давно тлеющие в сердце злость, похоть и властолюбие.
Ничего не подозревающий о ее мыслях, Эдвард ласково смотрел на девушку, удивляясь тому, как сильно она изменилась с их последней встречи, оставаясь вместе с тем такой же, какой ее бережно хранила его память. На ней лежал отпечаток божественной одухотворенности, точно ей, единственной из смертных, открылось тайное знание, загадка бытия, клеймом выжигая смиренное и вместе с тем величественное выражение на нежном личике. В глазах ее было так много затаенной боли, но была в них и непоколебимая, упрямая вера себя, в избранный путь, которая превращала мальчишек в великих воинов, солдат в королей, а смертных в святых.
- Я рада, что ты здесь, - тихо пробормотала она. – Мне тебя не хватало.
- Я тоже рад этому, - он улыбнулся. – Мне нужно возвращаться к делам. Если хочешь, я мог бы проводить тебя.
- Нет, не стоит, - Анна покачала головой. Ей нужно было побыть в одиночестве, хоть немного, пока поднявшаяся в ее груди удушливой волной ярость не испепелит сама себя.
Поцеловав ее руку, Эдвард направился прочь. Анна не без улыбки заметила, каким восхищенным взглядом его провожала Элинор. Эдвард и впрямь был невероятно хорош собой – золотисто-рыжеватые волосы, правильные черты лица, миндалевидные глаза цвета лазоревого неба под тяжелыми веками и длинными ресницами.
По французской моде он тщательно ухаживал за бровями, в противовес английским мужчинами они были тонкими и аккуратными. Держался Эдвард с природной грацией, одевался со вкусом и всегда был благодушно настроен к окружающим.
Многие французы пали жертвами его обаяния, мечтая заполучить столь блистательного юношу в свои фавориты, но Эдвард оставался холоден к их вниманию, питая теплые чувства лишь к Анне.
- Элинор, - Анна обратилась к камеристке, но замерла на полуслове, увидев приближающегося к ней человека. Сердце замерло в ее груди, скованное не то страхом, не то злостью. Оттуда, где минутой назад скрылся Эдвард, к ней неторопливо направлялся Норфолк.
Разлука сильно изменила его. К огромному удивлению Анны, герцог выглядел намного лучше, чем в день их последней встречи. Вытянутое лицо заметно округлилось, кожа снова приобрела здоровый цвет, стирая прочь следы недавней войны. Увидев Анну, он остановился, явно не готовый к этой встрече.
- Элинор, - Анна кивнула камеристке, и та, присев в низком реверансе перед недавним хозяином, оставила их наедине.
- Анна, - со странной, смущенной улыбкой Норфолк подошел к ней. – Ну, здравствуй.
- Герцог, - Анна склонилась в реверансе, однако не склонила голову, не отрывая взгляда от лица мужчины. – Позвольте же мне поздравить вас с обручением.
- Ох, ну перестань, - подобно Генриху, он протянул к ней руки, намереваясь поднять Анну, но она отшатнулась, точно ожидая удара. – Неужели ты всегда так будешь относиться ко мне?
- О чем вы, герцог? Неужели я проявляю к вам недостаточно уважения, скажем, не соблюдаю этикет, или же унижаю на глазах слуг?
- Анна, мне жаль. Действительно жаль, что я позволил себе ударить тебя. Но, видит Бог, причиной тому лишь моя любовь к тебе.
- Любовь?! – она возмущенно рассмеялась. – Боже ты мой, Томас, ты понятия не имеешь, что значит это слово. Любовь! Ты никогда никого не любил. Твое сердце давно истлело в груди, точно гнилое яблоко в ноябре.
- Не смей...
- Что, не сметь? Говорить правду? Ты снова меня ударишь? Бей, это все, на что ты способен. В тебе нет ничего от человека. Ты – жадный сластолюбец, злобный и мелочный. Не думай даже говорить о том, что ты меня любил – развращение, это не любовь. В то время, когда я отдала тебе всю себя, ты полгода тр*хал ирландских шл*х.
- Ты слишком высокого о себе мнения! – в одно мгновение Норфолк оказался рядом. Его руки железными путами сдавили локти Анны, но она ничем не выдала боли. – Я уничтожу тебя, моя дорогая, - его шепот был подобен шипению змеи. – Когда-нибудь я увижу, как ты умираешь, поверженная в прах.
- Сперва я убью тебя.
- Леди Болейн?
Оба, и Анна и Норфолк, вздрогнули, когда их невольное единение было нарушено появлением Норриса. Это Элинор, испугавшись за свою госпожу, что есть мочи бросилась в замок, приведя на помощь мужа. Норфолк усмехнулся.
- Да перестань, Норрис. Неужели ты забыл, кто я?
- Когда-то вы были человеком чести, - спокойно произнес мужчина, не отводя взгляда от недавнего господина. – Вопрос в другом, остались ли вы им и теперь?
Норфолк уставился на конюха, позволившего себе подобную дерзость. Норрис не дрогнул, он все так же спокойно смотрел в глаза герцога, не показывая ни толики страха. Постепенно ярость исчезала с его лица. Отстранившись, он лишь досадливо взмахнул рукой.
- Ты хороший человек, Норрис, и мог бы достичь гораздо большего, если бы умел правильно выбирать союзников. Когда-нибудь, вот увидишь, мы с тобой будем на одной стороне, и тогда ты пожалеешь о прошлых ошибках. Леди Болейн, - он кивнул Анне и неспешно направился прочь.
- Леди Болейн, вы в порядке? – подскочила к ней Элинор. Лицо ее было белым от страха, но, тем не менее, она была настроена воинственно. Анну не могла не тронуть подобная преданность. Она улыбнулась.
- Все хорошо. Я рада, что рядом со мной есть такие люди, как вы с Генри.
- Для нас большая радость служить вам, госпожа, - вместо жены ответил Норрис. Анна не могла не заметить, как сильно его задела последняя фраза Норфолка.
- Элинор, не могла бы ты подняться в мои покои и открыть окна. К нашему возвращению в комнатах будет невозможно дышать.
- Я уже открыла окна, миледи.
- И все же, прошу тебя, проверь. Обо мне в твое отсутствие позаботится Норрис.
- Хорошо, леди Болейн, - Элинор бросила на мужа внимательный взгляд и поспешно удалилась, понимая более чем очевидное желание госпожи переговорить с ее супругом наедине. Стоило Элинор скрыться из вида, Анна повернулась к груму.
- Норрис, мне неприятно влезать в чужие разговоры, но все же я не могу не волноваться об услышанном. Что имел в виду Норфолк, говоря, что рано или поздно вы будете на одной стороне?
- Леди Болейн, я не хотел расстраивать вас, но некоторое время назад, практически сразу по приезду в Уайтхолл, герцог связался со мной. Он просил меня одуматься и вернуться в Норидж для того, чтобы стать камергером в имении и личным камердинером его светлости. Мне была обещана отдельная комната на втором этаже, вдали от помещений для слуг, и более чем щедрое жалование.
- Но отчего ты это скрыл?
- Леди Болейн, Бог мне свидетель, я всецело предан вам, но моя супруга, Элинор... – он замялся. – Я не знал, как она отреагирует, узнай об этом письме. Она молода, а молодость порой заставляет идти нас на поступки, на которые мы бы не отважились в более старшем возрасте. Я не допускаю мысли о том, что она бы прельстилась деньгами герцога или местом домоправительницы, однако сама мысль о подобных возможностях, стала бы тяжелым испытанием для нее.
- Ты недооцениваешь свою жену. Она верна мне так, как порой не может быть верна родная сестра, - Анна замолчала. – Однако, я не для того попросила Элинор оставить нас. Норрис, мне стыдно просить вас о подобной услуге, но лишь на вас я могу теперь рассчитывать.
- Я готов на все ради вас, госпожа.
- И я ценю это. Мне стало известно, что леди Элизабет Стаффорд, будущая супруга герцога, шпионит за мной для кардинала Уолси. И хотя мне нет причин волноваться по этому поводу, подобное положение дел меня не устраивает, особенно теперь, когда она объединится с герцогом. Тебя он выделяет из всех своих слуг, поверь мне, это так. Выкажи ты желание вновь перейти на службу к нему, герцог с радостью примет тебя обратно.
- Вы хотите, чтобы я так поступил?
- Да, но, клянусь, это не займет много времени. После свадьбы ты с Норфолком и его женой покинешь двор. Он неизменно повезет ее в Норидж. Я знаю герцога, очень скоро он привяжется к ней настолько, чтобы обманчиво счесть это любовью. И тогда ты расскажешь ему о том, как его племянник Джордж весело проводил время с леди Стаффорд в то время, когда они уже были обручены.
- Я понял, миледи, - Норрис кивнул.
- Хорошо. В то время, когда тебя не будет при дворе, Элинор будет под моим покровительством, так что тебе не стоит беспокоиться на ее счет. Так же я сохраню за тобой то довольство, которое бы ты получил за свою службу при дворе.
- Это слишком щедро, госпожа. Я прошу вас, не стоит думать о подобном.
- Как скажешь, - она улыбнулась, заметив приближающуюся к ним фигуру Элинор.
- Госпожа, окна были открыты. Я не забываю о вашей любви к свежему воздуху.
- Я зря потревожила тебя. Элинор, мы поговорили с Норрисом, и я решила, что с моей стороны невероятно жестоко держать тебя при себе в то время, когда вы так недавно поженились. Теперь ты на ночь будешь покидать мои покои, возвращаясь к утреннему туалету.
- Госпожа, но я не могу оставить вас совершенно одну, - испугалась девушка.
- Можешь. Это будет справедливо по отношению к вам обоим. А теперь я оставлю вас. Мне бы хотелось навестить Ее Величество и проверить, достойно ли о ней заботятся девушки.
Не дожидаясь ответа, она поспешно удалилась. Разумеется, у нее и в мыслях не было заботиться о королеве. Катерина, как ни печально, так и не смогла занять места в ее сердце.
Маргарита Австрийская относилась к ней так, точно Анна была ее любимой племянницей, сестра Генриха Мария, при всей своей развратности, которая вылилась в тайный брак со слугой короля Чарльзом Брэндоном, герцогом Саффолком, обладала веселым нравом и общалась со своими фрейлинами так, словно те были ее лучшими подругами.
Даже нелюдимая Клод была ею более любима за ту преданность и любовь, которую она проявляла к своему августейшему супругу. Стоило Франциску появиться у ее на глазах, на лице королевы зажигалась нежнейшая улыбка, напрочь стирая привычное выражение холодности, и, теряя королевское достоинство, она, точно влюбленная девчонка, бросалась навстречу королю. Как же сильно была опечалена Анна, узнав, что эта маленькая гордая женщина неожиданно скончалась от простуды, прожив на свете всего двадцать четыре года.
А вот в Катерине, как сильно Анна ни пыталась, она не могла увидеть ту королеву, перед которой она могла бы преклониться. Прежнее восхищение, которое она испытала несколько лет назад при их первой встрече, давно прошло, оставив лишь разочарование. Она разделяла чувства Генриха, желая видеть в своей госпоже дочь великой Изабеллы, но та была лишь слепой тенью легендарной матери.
Приписываемое ей религиозное рвение на деле оказывалось лишь маской – привычкой детства, которая не имела ничего общего с христианской добродетелью. Ночь, когда она, Анна, получила свою нынешнюю должность, стала показательной. Катерина тяготилась всего, что составляло ее жизнь, перенося эти тяготы на плечи любого, кто окажется рядом с ней.
Даже ее комната, темная, неуютная, с вечно задернутыми гардинами на окнах многое говорила о характере своей госпожи. Войдя в душное помещение, Анна обнаружила, что помимо Джейн Паркер и Элизабет Стаффорд возле Ее Величества никого из фрейлин не было. Пользуясь ее отсутствием, девушки решили отдохнуть от работы.
- Ваше Величество, - Анна склонилась в реверансе, привлекая внимание Катерины.
- Леди Болейн? Разве у вас не выходной?
- Ничто на свете не может заставить меня хоть на день отказаться от служения вам. Как я вижу, никого из фрейлин нет в покоях Вашего Величества.
- Со мной леди Паркер и леди Стаффорд, - произнесла Катерина. И хотя ее губы искривились в подобии улыбки, глаза по-прежнему оставались ледяными. – Вы можете присоединиться к нам, леди Болейн, если вам нечем занять себя.
- Благодарю, Ваше Величество. Но прежде, я хотела бы предложить вам бокал вина или холодной воды. Сегодня так же жарко, как и вчера. Скорее бы уже пошел дождь.
- Не стоит, - отказалась Катерина. – Лучше поглядите, как искусно леди Паркер сшила ночную рубашку для вашего брата.
- У Джейн золотые руки, - произнесла Анна, одаривая будущую невестку улыбкой. Джейн покраснела от удовольствия. – А вы, леди Стаффорд? Уже приготовили исподнее?
- Да, леди Болейн, - тихим вкрадчивым голосом отозвалась Элизабет, не удосуживаясь даже взглянуть на Анну. Та ухмыльнулась. Прежде ей было стыдно за свой разговор с Норрисом. По дороге она даже хотела вернуться к нему и попросить обо всем забыть, но глядя на эту высокомерную девицу, Анна снова почувствовала раздражение, которое, впрочем, сменилось чувством удовлетворения оттого, насколько хорошо подходят друг другу два столь неприятных человека, как Норфолк и Элизабет Стаффорд. Вся их семейная жизнь превратится в бесконечный кошмар. И какое же счастье, что она будет в стороне от всего этого.
- Леди Болейн, - обратилась к ней королева. – Я слышала, что ваша матушка приезжает ко двору. Это так?
- Да, Ваше Величество.
- Что же, это приятная новость. Много воды утекло с тех пор, когда она была моей фрейлиной, и все же она не забывает меня, как многие благородные леди, удалившись от двора. Как вы считаете, согласится ли она остаться при дворе и вновь присоединиться к штату моих слуг? Теперь, когда двое из ее детей обретут собственные семьи, а третья дочь живет при дворе, ей нет резона жить в таком Богом забытом месте, как Хивер.
- Я думаю, это более, чем возможно, Ваше Величество, - согласилась с ее доводами Анна.
- Это хорошо. Я хочу, чтобы она заняла ваше место главной фрейлины.
Элизабет Стаффорд откровенно хмыкнула. Джейн грустно улыбнулась.
- Я буду рада передать заботу о вашем благополучии в руки той, кому я всецело доверяю. Мне следует освободить покои?
- Это было бы уместно.
- Хорошо, Ваше Величество, - улыбка девушки стала еще шире. – Я бы хотела это сделать сейчас, пока моя мать не смогла воспротивиться этому. Думаю, она прибудет в следующие два, дня, так что мой переезд стал бы весьма своевременным.
- Что же, идите.
Поклонившись, Анна вышла, изо всех сил пытаясь скрыть усмешку на лице. Что же, ее здесь ни во что ни ставят, отлично, это значит, что она ничем не испортит своей репутации.
Вернувшись в комнату, где ее уже ожидала верная Элинор, она велела немедленно складывать вещи. Пока Элинор занималась ими, Анна вышла в коридор к лакею. Как же удобно, что Генрих отдал мальчика в услужение Анны.
- Уильям? – не заметивший ее появления мальчишка густо покраснел, точно лепестки тюдоровской розы на его ливрее.
- Госпожа?
- Тише, - улыбнулась Анна, подходя ближе. – Не нужно, чтобы нас слышали, - прошептала она. – Узнай, где находится король и как долго он намерен там оставаться.
- Сейчас, госпожа, - он поклонился и бегом бросился по коридору к лестнице. К его возвращению проворная Элинор уже сложила немногочисленные вещи Анны в два ящика.
- Его Величество в Дубовом зале, но, если вы хотите с ним встретиться, нужно торопиться. Мне сказали, что он намерен отправиться к Уолси сразу же после обеда, а уже подали второе блюдо.
- Замечательно, - лицо Анны засияло. – Вот что, - она достала из сундука духи и обильно подушилась, - возьмите мои вещи.
- Леди Болейн, мы уезжаем?
Анна усмехнулась, оставляя вопрос Элинор без ответа.
- Уильям, вы ведь поможете нам с вещами?
- Сочту за честь, - с энтузиазмом отозвался юноша. Подхватив сундук, он покачал головой и, к огромному смущению Элинор, забрал из ее рук другой. Поставленные друг на друга, они доходили Уильяму до подбородка, но это совершенно не помешало ему идти наравне с девушками. Не встретив никого на королевском этаже, они направились к боковой лестнице, которая, при спуске на второй этаж, позволяла им пройти как мимо покоев кардинала Уолси, так и мимо Дубового зала.
Они встретились на полпути. Генрих, облаченный в черный дублет с серебряной вышивкой, выглядел измученным. Увидев Анну, он остановился. На лице его появилась ласковая улыбка, которая тотчас погасла, стоило ему заметить сундуки в руках Уильяма.
- Анна! – его громкий голос был подобен крику. Находящиеся в коридоре придворные ускорили шаг, и прежде, чем Генрих подошел к девушке, никого рядом с ними не осталось. - Это как понимать? – прошипел он.
- Ваше Величество, я...
- Пошли прочь, - буркнул он стоящим за спиной Анны Уильяму и Элинор. Те поспешно ретировались. – Анна, я требую объяснений!
- Ваше Величество, я подвела вас. Ее Величество, королева Катерина, относится ко мне так, точно я в чем-то провинилась перед ней. Она не доверяет ни единому моему слову или действию, как бы сильно я не пыталась ей угодить.
- Ты здесь из-за меня, Анна, - он понизил голос.
- Но я не могу более оставаться, Ваше Величество. Это неправильно. К тому же Ее Величество хочет, чтобы моя мать заменила меня на посту главной фрейлины.
- Что ты сказала? – снова разозлился Генрих. – Я лично сделал тебя главной фрейлиной. Только я могу заменить тебя кем-то. Катерина! Вот что мы сделаем, возвращайся в покои и ни о чем не думай. Даю тебе слово, никто больше не посмеет грубо говорить с тобой. Никто, даже Катерина! И забудь о том, о чем я тебя просил. Эта женщина не достойна твоих усилий.
- Вы слишком высоко меня цените, Ваше Величество.
- Это так, леди Болейн.
Анна в изумлении расширила глаза. Никогда прежде слова Генриха, обращенные к ней, ни звучали с такой нежностью и обречением.
- Я останусь, - после некоторой заминки в тон ему ответила Анна. - Как бы сильно меня ни ранили слова Ее Величества, мысль о разлуке с вами приносит мне куда большие страдания. Я хочу остаться. Я хочу всегда быть рядом. Я не переживу, если когда-нибудь потеряю вашу благосклонность.
- Тебе не придется, - он порывисто шагнул вперед. Анна видела, в какое волнение его привели ее слова. - Ты всегда будешь рядом со мной.
- Простите меня, Ваше Величество, но я всегда была честна с вами, а потому не стану врать и сейчас. Стать вашей любовницей? Что же, этого желают мое тело, мое сердце и моя душа. Но разум говорит мне, что век фаворитки не долог. Они обречены на расставание с вами с той самой минуты, когда говорят вам свое "да".
Я же не могу представить себе ничего страшнее. Я никогда не буду счастлива рядом с вами, тем самым оскорбляя нас обоих. Я всегда буду думать о том, что с каждой минутой, с каждым вдохом наше расставание становится все ближе. А потому позвольте мне быть просто другом Вашего Величества, и я сочту себя спасенной на земле точно так, как души других спасаются на небесах.
- Анна... - Генрих коснулся ладонью ее щеки. Подняв голову, она заглянула в глаза этого короля-великана, растворяясь в нежности его взгляда. Когда он коснулся губами ее лба, точно благословляя, она закрыла глаза, пытаясь навсегда запомнить это мгновение. Никто прежде не относился к ней с такой любовью и нежностью. Его прикосновения, запах, тихий шепот - все казалось таким знакомым, таким родным, словно их души всегда принадлежали друг другу.
Отстраняясь, он на мгновение замер, как в тот раз у дверей в покои Анны, вбирая в память каждую ее черточку. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что его сердце затрепетало. Анна всегда смотрела на него и с восторгом и со страхом одновременно, как может только ребенок, и Генрих был готов на все, что угодно, чтобы защитить ее ото всех, даже если против него восстанет весь мир.
- Я тебя никогда не оставлю. Договорились?
Она лишь молча кивнула.
- Вот и хорошо. А сейчас поднимайся обратно к себе, и думать забудь о королеве. Давай, иди.
Не давая ей склониться в реверансе, он резко повернулся и направился прочь, позабыв про кардинала Уолси.
Анна же, наоборот, была не в силах сделать ни шагу. То, что начиналось как игра, внезапно оказалась нечто большим, разбудив в ее душе чувства, о которых она и вовсе не подозревала. Вернувшись обратно в покои, она затворилась в спальне, не желая поговорить даже с Элинор, которую давно воспринимала как подругу, а не служанку. Лишь стук в дверь заставил ее оторваться от размышлений. Войдя в зал, она с удивлением обнаружила королевскую портниху, Джоанну, а вместе с ней незнакомого лакея, держащего перед собой огромный сундук.
- Леди Болейн.
- Джоанна? Что вы здесь делаете?
- Меня прислал Его Величество. Он хочет, чтобы я сшила для вас платье на свадьбы.
- Но я думала, что вы шьете платья для невест и Ее Величества.
- Так и было, леди Болейн, - согласилась с ней Джоанна. - Теперь же ими займутся другие портнихи. Его Величество лично отобрал для вас ткани, вы должны сказать, что вам больше придется по душе.
- Хорошо, - Анна с трудом справилась с волнением в голосе. Разумеется, она знала, какое впечатление произвела на Генриха ее речь, но не думала, что он примется действовать столь быстро. Элинор бросала на нее удивленные взгляды, впрочем, и на лице Джоанны было явное смятение.
Получив от нее кивок, лакей поставил сундук на стол и с позволения девушки откинул крышку. Анна замерла, глядя на бесценные отрезы ярко-алого королевского цвета.
©Энди Багира, 2014 г.
