Горячий снег. СССР, 1972. Режиссер Гавриил Егиазаров. Сценаристы Юрий Бондарев, Евгений Григорьев (по мотивам романа Ю. Бондарева). Актеры: Георгий Жжёнов, Анатолий Кузнецов, Вадим Спиридонов, Борис Токарев, Николай Ерёменко, Тамара Седельникова, Юрий Назаров, Александр Кавалеров, Игорь Ледогоров, Геннадий Корольков и др. 22,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Гавриил Егиазаров (1916–1988) тоже поставил десять полнометражных игровых фильмов, три из которых («Грешница», «Горячий снег», «От зари до зари») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Военная драма «Горячий снег» запомнилась зрителям, благодаря реалистично и жестко сыгранной выдающимся актером Георгием Жженовым (1915-2005) главной роли командарма Бессонова.
В ежегоднике «Экран» «Горячему снегу» был вынесен полуодобрительный вердикт: «Обычно авторов фильмов–экранизаций критикуют за неполноту воспроизведения содержания книги. Авторов сценария … следует, наоборот, упрекнуть в том, что они, правильно пойдя на отсечение некоторых линий романа, сделали это непоследовательно, недостаточно решительно» (Бочаров, 1975: 15).
В куда более обстоятельной статье в журнале «Искусство кино» киновед Марк Зак (1929–2011) писал, что «писатель Ю. Бондарев и кинорежиссер Г. Егиазаров сделали «Горячий снег» — свою картину о войне. … авторские судьбы совместились с крупным военным сражением, не ограничив его размах и не утратив биографических свойств. … Война рассказана прозой, балладная интонация не свойственна картине. Здесь есть материал для разных суждений, но, как мне кажется, дистанция времени сыграла свою роль; она вызвала такую тягу, такое острое желание пробиться сквозь толщу лет и вплотную приблизиться к лику войны. Киноповествованию присуща обстоятельность, что странно, если учесть ограниченный метраж. Нет стремительных монтажных захлестов, опрокинутых кадров, увиденных «субъективной камерой», извилистых панорам, снятых на бегу с рук. … В самой драматургической последовательности наличествуют признаки определенного этапа войны, когда внезапность перестала быть оружием врага и в подготовленности нашей операции заметен накопленный фронтовой опыт» (Зак, 1973: 24, 26).
Сегодня «Горячий снег» остается востребованным аудиторией, как, впрочем, и сама тема Великой Отечественной войны:
«Первый раз посмотрела фильм ещё школьницей. Запомнилось и название фильма и впечатление. Теперь посмотрела через 30 с лишним лет – впечатление только усилилось... Гениально всё – и режиссерская работа, и операторская, и потрясающая музыка, и, конечно, актёрская работа! Фильм смотрится на одном дыхании... Да, это и есть искусство, когда мурашки по коже и слёзы в глазах, и глубокая благодарность всем создателям фильма, а главное – тем, про кого этот фильм!» (Олгап).
«Фильм потрясающий! Хочется выделить не только актёрский состав, но и режиссёра, оператора и прежде всего Юрия Бондарева. Настолько правдивы образы, что нет сомнений, что война была именно такой и люди были именно такие… Актёрский состав точен, но хочется выделить потрясающих Г. Жжёнова, Б. Токарева, Ю. Назарова, Н. Ерёменко и даже небольшую роль А. Кавалерова. … Спасибо создателям фильма и спасибо советской актёрской школе! Умели тогда актёры не играть, а жить своими ролями. Вот это и есть таланты!» (Миледидана).
Киновед Александр Федоров
Никто не хотел умирать. СССР, 1966. Режиссер и сценарист Витаутас Жалакявичюс. Актеры: Казимирас Виткус, Донатас Банионис, Регимантас Адомайтис, Юозас Будрайтис, Альгимантас Масюлис, Бруно Оя, Вия Артмане, Дангуоле Баукайте, Эугения Шулгайте, Антанас Шурна, Бронюс Бабкаускас, Лаймонас Норейка, Витаутас Томкус и др. 22,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Витаутас Жалакявичюс (1930–1996) поставил 14 полнометражных игровых фильмов, два из которых («Никто не хотел умирать», «Это сладкое слово – свобода») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Жесткая психологическая драма гражданской войне в Литве второй половины 1940–х «Никто не хотел умирать» имела не только немалый зрительский успех, но получила высокую оценку киноведов и кинокритиков.
В год выхода этого фильма в прокат кинокритик Инна Соловьева писала, что «Витаутас Жалакявичюс избрал принципом своего фильма емкость образа при его неразложимости и неметафоричности. У «эстетического вещества» его картины редкостно высокий удельный вес, материал плотен и труден в обработке: Кажется, что режиссер работает над ним, как можно работать над камнем, выявляя форму, в нем изначально заложенную. Соотношения частей здесь не то чтобы просты, но единственны, других не может быть. Отсюда тяжелый покой композиции, ее повествовательность и внятность. Трудно было себе представить, что можно так предметно, так медлительно, так обстоятельна изложить историю поисков убийцы, засад, боев. При этом между фабулой и стилистикой картины нет разрыва» (Соловьева, 1966: 26).
«Еще несколько лет тому назад, – продолжает далее И. Соловьева, – этот фильм скорей всего был бы снят в противопоставлении вечных истин жизни, ее простейших начал — необходимости сеять, пахать, рожать — и сил, всему этому мешающих. В картине Жалакявичюса есть и пахота, и рождение ребенка, и яблоко, качающееся над землей, на которой двое любят друг друга. Но все это никак не метафора вечных «простых истин» жизни. Витаутас Жалакявичюс, как представляется нам, вообще мало верит в простые истины, истина для него сложна. Она в самом деле сложна. Жалакявичюс сейчас разлюбил метафору, должно быть, потому, что боится узости всякого иносказания; хочет назывательной прямоты речи, когда все значит–то и столько, сколько значит. Равно себе и в этом неисчерпаемо. … «Никто не хотел умирать» — фильм, который держит вас от начала и до конца в напряжении, властный и активный, в то же время очень общителен, воспринимается целостно и просто, совершенно лишен той высокомерной неконтактности, которая жила в «Хронике одного дня», в самой ее художественной природе. «Никто не хотел умирать» — это фильм для всех и всем дающий много. Это прекрасный фильм — не часто дано сказать так со столь полной уверенностью» (Соловьева, 1966: 27, 30).
Высокая оценка этой драмы не изменилась и у кинокритиков в XXI веке.
Кинокритик Ирина Шилова (1937–2011), на мой взгляд, справедливо писала, что «это был поистине мужской фильм по всем своим составляющим: по мироощущению режиссера, по суровой, жесткой и требовательной логике профессионала, по остроте конфликтов, по суровости и рельефности воссоздания реальности, по выбору исполнителей» (Шилова, 2010: 179).
Кинокритик Антон Сидоренко считает, что это «абсолютный шедевр. Писать и произносить эту фразу следует с осторожностью. Главный литовский фильм всех времен «Никто не хотел умирать» как раз тот случай, когда говорить про шедевр можно и даже нужно. Лента Витаутаса Жалакявичюса вышла на экраны сорок лет назад и не просто обозначила Литву на карте мира, а сделала ее настоящей кинодержавой. … Этот фильм нельзя было сделать ни пятью годами раньше, ни пятью годами позже. Жалакявичюс со своей работой вместился аккурат в небольшое окошко, которое открыла хрущевская оттепель. … И открытый Жалакявичюсом Донатас Банионис в роли председателя — символ народа между молотом и наковальней. Но политических лозунгов герои не произносят. Поэтому формально политизированный сюжет (положительные герои однозначно на стороне советской власти) таковым не воспринимается. История, рассказанная в фильме, одновременно и уникальна, и универсальна» (Сидоренко, 2007).
А С. Кудрявцев уверен, что здесь возможно «сравнение действительно замечательного фильма 35–летнего литовского режиссёра Витаутаса Жалакявичюса … с другой поистине трагической картиной – «Пепел и алмаз» знаменитого поляка Анджея Вайды. Поскольку под видом тематически и политически правильных экранных творений в них, на самом–то деле, скрыт явно неоднозначный и, более того, исторически амбивалентный смысл – исходное противоречие личного и социального, индивидуальности и системы в итоге приобретает чуть ли не экзистенциальную неразрешимость. Это как раз и позволяет воспринимать внешне напряжённое действие в качестве глубокой и по–человечески понятной трагедии из новых времён, когда любой выбор, вынужденно сделанный героями в типичной «пограничной ситуации», оказывается относительным и, наоборот, ввергающим их в состояние «тотальных одиночек» – вне зависимости от занимаемой стороны в политическом конфликте. Со вполне объяснимым опозданием постигаешь, что афористически звучащее название «Никто не хотел умирать» должно бы настраивать не на легендарно–героический лад, а на признание абсолютно естественного права каждого человека на свою жизнь, что раньше у нас пытались заклеймить презрительными словами об «абстрактном гуманизме» (Кудрявцев, 2007).
В 1975 году Витаутас Жалакявичюс снял еще один драматический фильм о трагической эпохе 1940–х – экранизацию знаменитого романа В. Богомолова «В августе 44–го» («Момент истины»), но на последнем этапе её съемки были остановлены, а сам материал фильма, увы, уничтожен.
Я подробно написал об этом в своей статье о фильме «Момент истины» здесь (Федоров, 2020). https://dzen.ru/a/Xl6AhnGv1FbOhr1d
А здесь можно прочесть подробное интервью с исполнителем главной роли в этом фильме В. Жалакявичюса – Александром Ивановым (Иванов, 2020). https://dzen.ru/a/ZOoGG5NoLClpK-4O
Киновед Александр Федоров