А заедем-ка мы в Пущино. Туда, где по-прежнему радует (и одновременно нервирует своим упадническим состоянием) глаз усадьба, сменившая большое количество хозяев и потерявшая свою красоту при последних. Что, впрочем, делает ее судьбу типовой. Но обо всем по-порядку.
Первыми владельцами села Пущино были представители рода Пущиных. По обычаям того времени по фамилии владельцев называлась и их вотчина. Из родословных книг известно, что пришел на службу к московскому князю "рязанский сын боярский" Есип Васильевич Алаповский по прозвищу «Пуща», от которого и произошла фамилия - Пущины.
В 1699 году часть сельца Пущино перешло к семейству Арцыбашевых.
В экономических примечаниях к планам генерального межевания 1769 г. записано, что в селе Пущино имеется «дом господский … каменный». Главный дом ориентирован своей центральной осью на берег Оки, где располагается усадебный парк. В парке были выкопаны каскадные пруды, в которых разводили живую рыбу.
В 1799 году сельцо Пущино по наследству получил генерал-майор в отставке Павел Афанасьевич Офросимов. Старый потемкинский генерал «с георгиевским крестом» не оставил такого заметного следа в истории, как его супруга - Анастасия Дмитриевна Офросимова. Генеральшу знала вся Москва - она слыла дамой «пресамонравной и пресумасбродной». Свой характер, говорят, она проявила еще в юности, когда, будучи девицей на выданье, положила глаз на скромного, застенчивого подпоручика Павла Офросимова.
Павел был тряпка спокойный и добродушный человек. Предвидя, что его кроткий нрав хорош для семейной жизни, но не для сватовства, Анастасия проявила отличное знание техники переговоров по продажам и заставила его сделать ей предложение. Родители Офросимова, глядя на невесту, что-то такое заподозрили и не согласились на брак, однако это уже не имело значения - Анастасия похитила своего суженого из отцовского дома и обвенчала его на себе. Возможно, жених так до конца и не понял, как оказался в законном браке - по типу героя из песни "Несчастного случая": "Еще я толком не запомнил твоего лица, но мы поехали - купили два каких-то кольца, играл орган, все пили вино, твоя мамаша почему-то назвала меня «сынок».
Так ли это было и какие силовые методы применила невеста, мы не знаем. Но факт остается фактом: образовалась новая ячейка общества.
Понятно, что, узнав об этом, половина девиц Москвы, воскликнула: "А что, так можно было?!" Их-то никто не спрашивал - выдавали замуж за того, кого присмотрели родители. Вот так утром встаешь, садишься за стол погрызть сухарик с кофием, а папаша тебе в лоб радостную новость: "Марья, завтра ты выходишь замуж за графа N". А вы видели этого графа? Маленький, плюгавенький, противный. Не то, что кучерявый поручик Ржевский, с которым Марья в мечтах уже топала к алтарю под марш Мендельсона. И плачь, не плачь, бей посуду, не бей - родительское сердце непреклонно. Потому как родитель понимает: выдать дочь замуж за поручика Ржевского - обречь фамилию на анекдот.
Так вот Анастасия, слава Богу, была сиротой и свою судьбу взяла в свои руки, отчего семейная жизнь у нее была - зашибись. В смысле - именно такая, о какой мечталось. Супруг ей слова поперек не молвил. Дети проявляли послушание и уважение. Правда, поговаривали тут была виновата ее привычка решать вопросы силовыми методами. "У меня есть руки, а у них щеки", говаривала она.
Должность омбудсенов тогда еще не ввели, поэтому и супруг, и дети с маменькиным девизом предпочитали не спорить. Впрочем, как и все светское общество Москвы. Князь Пётр Вяземский рассказывает, что Анастасия Дмитриевна «была долго в старые годы воеводою на Москве, чем-то вроде Марфы Посадницы, но без малейших оттенков республиканизма. В московском обществе имела она силу и власть".
Её острого языка страшились все. Когда Офросимова засобиралась в поездку из Петербурга в Москву, то Александр Булгаков не преминул через брата предупредить содержателя дилижансов Фёдора Серапина, чтобы тот оказал старухе всевозможное снисхождение, «ибо она своим языком более может наделать заведению партизанов или вреда, нежели жители двух столиц вместе».
Два великих писателя избрали ее прототипом своих героинь - А. С. Грибоедов и Л. Н. Толстой (Анфиса Ниловна Хлестова в “Горе от ума” и Марья Дмитриевна Ахросимова в “Войне и мире”).
Офросимовы владели усадьбой до 1852 г. Далее усадьба постоянно переходит из рук в руки, как неверная девица. Так, в 1852 г. ее владеют Медведские, в 1856-1860 гг. - майорша Клавдия Ивановна Боровитинова, с 1861г. – заводчик Бейер, в 1886-1887 гг. – московский купец 2-й гильдии Егор Егорович Вебер, с 1887 г. – капитанша Юлия Александровна Скляревич.
В 1888 году усадьбу приобретает знаменитый московский чаеторговец Сергей Васильевич Перлов. Перловы были одними из пионеров чайного дела в России.
Новый хозяин усадьбы редко появлялся в Пущино. Но при нем были вычищены пруды, берега укреплены плетнем, вырублены все старые и больные деревья, парк превращен во фруктовые сады (позднее они погибли от морозов зимой 1939-1940 годов). Крыша была отремонтирована и покрыта железом. Устроена оранжерея и грунтовый сарай для первых цветов, овощей и фруктов, которые отправлялись в московские трактиры.
Вдова С.В. Перлова, Анна Яковлевна, в 1910 г. продала усадьбу Ивану Лосеву. Тот в 1913 году продал ее фабриканту Николаю Тимофеевичу Каштанову, сыну владельца фирмы “Братья Каштановы” в Серпухове. В этот период дом подвергся наиболее значительным изменениям. Так, была изменена архитектура фасадов - сбиты белокаменные архитектурные детали, полностью оштукатурены фасады, гладкие плоскости стен украсили лепными ампирными деталями. К северному фасаду был пристроен шестиколонный портик, покоящийся на трех арках подиума. Под портиком установлен барельеф – копия с барельефа I века н.э. алтаря римского консула Гнея Домиция Агенобарба, изображающего свадьбу Нептуна и Амфитриты.
Тогда же парковый северный фасад получил композицию с подпорными стенами, лестницами и скульптурой.
К сожалению, в новом убранстве усадьба радовала нового хозяина недолго - грянул 1917 г. Н. Т. Каштанов эмигрировал во Францию. Усадьбу национализировали, все имущество вывезли.
С 1928 по 1971 гг. комплекс усадьбы использовался как районная больница. В 1928 г. дом получил центральное отопление, водопровод и канализацию. Однако из-за этого были разрушены особо ценные изразцовые печи XVIII века. В 1945-1950 гг. разобран балкон южного фасада XVIII века и балконы, и портик северного фасада, построенные в 1913-1917 гг. Н.Т. Каштановым.
В 1965 г. производился последний ремонт больницы.
Уже после закрытия больницы Н.С. Михалков снимал в усадьбе фильмы “Неоконченная пьеса для механического пианино” (1976 г.) и “Несколько дней из жизни И.И. Обломова” (1980 г.).
В 1985 г. старинная усадьба получила статус памятника архитектуры федерального значения. А с 1989 по 1991 годы здесь велись реставрационные работы на средства АН СССР, приостановленные из-за прекращения финансирования.
В начале марта 2019 года из-за сгнившей стропильной системы обрушилась крыша, и началось стремительное разрушение памятника и его интерьеров.
Активисты Пущинского отделения ВООПИК выступили с инициативой консервации дома. При поддержке фонда «Внимание» в 2020 году были собраны средства, на которые разработан проект первоочередных противоаварийных работ. Консервационные работы начались осенью 2021 года и закончились в марте 2022-го. Дом получил временную двускатную кровлю, окна и проемы были закрыты от осадков, а внутренние помещения расчищены от накопившегося за годы мусора.
Особо хочется сказать о пущинских львах. Их фигуры появились в Пущине в 1913-1917 гг. благодаря последнему владельцу имения Н.Т. Каштанову. Эти скульптуры, установленные в парке рядом с лестницами, представляли собой копии с декоративной композиции «Лев и змея» французского скульптора-анималиста XIX века Антуана Бари.
На архивных фотографиях 1970-80 годов видны еще целые пущинские львы, но сегодня они разбиты - от них остались одни лапы.
Остальные осколки сохранены волонтерами в самом доме. Надеемся, что настанет время, когда львы займут свое место.
Ну а пока, хоть и законсервированная, усадьба производит грустное впечатление.
Читайте другие наши истории: "Полотняный завод: дедушка-свинья и Пушкин".