Когда мне начинают рассказывать, что РСФСР и уж тем более — СССР является чуть ли не тем же самым государством, что и Российская империя, у меня лично возникает желание задать вопрос о конституционности Российский Империи. Что, неужели и впрямь первая российская конституция была в Российской Империи? Или всё же нет?
Может быть буржуазная республика после свержения царя озаботилась нормативным регулированием государственного механизма каким-то Основным законом или победившую буржуазию по-прежнему вполне устраивало полученное правление с довольно произвольным и ситуативным нормативным механизмом? Замечу, что среди российской буржуазии в то время было весьма изрядное количество юристов и юридическая наука в России это была именно наука и на высоком уровне развития. Так что отделаться замечанием, что, мол, некому было писать конституцию, не выйдет.
Между тем, вот как раз советская власть, не смотря на куда как большие трудности, взяла да и озаботилась как раз конституцией. И это как раз не какой-то там трактат Орлика, регулирующий что угодно, но исключительно в отношениях строго внешних, это не Конституция США, которая вообще с современной точки зрения по большей части просто установление количества представителей от вполне даже независимых друг от друга государств, а даже не от людей, ведь не даром же, что большая часть ссылок Верховного суда США при рассмотрении конституционных вопросов происходит не на Конституцию США, а на отдельные поправки к ней, невероятно куцые и малоопределённые, а самая настоящая Конституция, решительно ничем не уступавшая любым конституциям мира.
Ага, вот такие вот безграмотные были... вот так вот стремились к произволу и беззаконию. К беззаконию, вы понимаете?!
Вот текст этой самой первой Конституции России:
Да, в известной части, первая в мире Конституция советского государства не вполне Конституция. Точнее сказать, не только Конституция.
Лично я не стал бы именно в Конституцию включать декларации и приветствия политик. Я не стал бы размещать в Конституции вообще ничего, что не является нормой в классическом смысле. Лично я рассматриваю Конституцию, любую, как именно Основной закон государства. Закон! А закон должен, как мне представляется содержать исключительно определения понятий и нормы и ничего, кроме норм и определений понятий.
Но тут надо иметь в виду, что тексты законов в различное время в разных условиях выполняли не одну функцию, а сразу несколько. И да, вопрос о включении всяких призывов, деклараций, приветствий, а то и указание на обстоятельства, при которых дан тот или иной закон, например, Зевсом каждый раз разрешался ситуативно и, возможно, служил не только пропагандистской цели, но и толковательной в случае необходимости. Конечно, выстроенное государство современного типа делает тексты значительно строже, но в данном случае мы имеем с государством, которого вообще никогда ранее не существовало в истории, а кроме того, речь идёт о государстве, которому на ножки-то ещё толком не встало. Никакого опыта функционирования такого государства, в сущности, не было. Если не считать куцего опыта семидесяти дней Парижской коммуны, из которого мало чего можно было почерпнуть.
Прежде всего надо обратить внимание, что эта Конституция РСФСР представляет собою совершенно системный документ. Связи между различными её определениями и нормами мы ещё увидим.
Посмотрите, насколько прямо и откровенно в Конституции РСФСР в ст. 9 говорится именно об установлении диктатуры. В этом смысле никаких фиговых листков никто и не пытается навешивать на государство, как это делается постоянно в конституциях буржуазных государств. В ст. 10 той же Конституции говорится и о том, что именно входит в общество РСФСР. Только трудящиеся. Иными словами, любые нетрудящиеся рассматривались как находящиеся вне общества. Из этого, кстати, вытекает и правило ст. 14 Конституции РСФСР, поскольку лишь за обществом признаётся свобода распространения информации и только в обществе. Капиталисты же, не находясь в обществе (а именно так и установлено в ст. 10 Конституции), такой свободы в государстве, представляющем собой диктатуру пролетариата, лишены, поскольку тогда никто никогда не мыслил свободу как полную и бессодержательную абстракцию, чего можно вдоволь наслушаться, например в современной пропаганде США, но только либо как свободу для, либо как свободу от.
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. А вот для чего нужна свобода буржуям или, например, обуржуазившейся советской бюрократии... оглядитесь вокруг — не видите? А вот советское государство действительно добилось такого быстрого, такого невиданного повышения культурного уровня, что для многих современников практически на протяжении всей истории советского государства это выглядело фантастикой. Мы как общее место воспринимали, например, то, что живём в самой читающей стране мира. А именно так оно и было. Я в своё время был потрясён скудостью библиотек в домах граждан США. А когда они попадали в наш дом, чумели от количества книг. И это при том, что наша домашняя библиотека была вовсе не какой-то особенной.
Представьте себе такую сценку в наши дни, уже в XXI веке.
Вы заходите в книжный магазин в самом центре Германии. В наши дни. Заходите, потому что хотите купить на оригинальном языке «Философию права» Гегеля. Замечу, что у нас эту работу в переводе на русский можно купить в любом крупном магазине. И к своему удивлению... не находите вообще работ Гегеля, то есть вру, находите, например, какие-то статьи какого-то политолога по имени Рихард Гегель, но вот это уже, как вы понимаете — точно другое. Послонявшись по магазину, вы наконец доходите до женщины на кассе и вот тут выясняется, что подобную литературу надо заказывать. Приходите, дескать, через три дня.
Приходите.
Да, Вас ждут томики работ Гегеля именно на немецком языке. Но тут выясняется, что та самая женщина-продавщица уже смотрит на вас как на диковинку какую-то. Вы расплачиваетесь и когда уже движетесь к выходу, слышите, как продавщица почти с каким-то благоговейным ужасом расспрашивает о вас у вашего спутника. Тот отвечает, что вы — из СССР. Женщина буквально покрывается инеем.
Вы идёте через площадь от магазина, оборачиваетесь и видите, как та самая продавщица стоит на пороге магазина аки столб и до-о-олго смотрит вам вслед. Представляю себе, какие сказки она станет рассказывать своим кумушкам, когда вернётся с работы домой!
Это — Кведлинбург, ФРГ, наши дни. Кведлинбург, да-да, самое сердце Германии, почти священный для Германии город. Меня там чуть не сочли каким-то не то инопланетянином, не то шпионом, поскольку, как выяснилось, например, что я знаком с творчеством Ф.Г. Клопштока, которого тут считают просто местной знаменитостью. Они(!)... считают(!)... Клопштока(!)... местной знаменитостью и даже не догадываются, что в нашей культуре он — классик немецкой и мировой культуры. Вы понимаете разницу между культурой советской и культурой просвещённой Германии? А всё потому что есть разница между абстрактной свободой и свободой для создания нового человека.
Вот вам реализация принципа ст. 17 Конституции. И я совершенно не уверен, что то же самое могла обеспечить буржуазная Россия или Российская Империя. Энциклопедизм советского образования до сих пор многих вводит в ступор.
Далее, обратите внимание, что именно в Конституции РСФСР устанавливается всеобщая воинская обязанность для всех трудящихся, но при этом отдельно оговариваются нетрудовые элементы. Почему? А потому что они согласно ст. 10 Конституции РСФСР находятся вне общества.
А уж ст.ст. 20 — 22... что там с криками относительно «мигрантов», граждане шовинисты? Никто не забыл, что большая часть «мигрантов» это именно трудящиеся, к тому же в значительной части это — наши бывшие соотечественники, которые оказались иностранцами вовсе не по своей воле?
А вот ст. 23, в которой установлено право государства лишать гражданства того, кто занимается антигосударственной деятельностью... вот тут я не уверен, что это — правильно.
Конструкция же власти была иной, чем сейчас. И к ней имеет смысл присмотреться. Правда, при этом надо иметь в виду, что Советы это вовсе не традиционные, современные нам буржуазные парламенты.
Заметим, что в Конституции устанавливается многоступенчатость представительства, то есть Всероссийский съезд Советов это съезд именно Советов, а не депутатов, то есть туда депутаты делегировались именно советами более низкого уровня. То же самое было и в других советах и только советы первичного уровня избирались непосредственно обществом. Насколько это верно — для меня пока неясный вопрос. С одной стороны мне понятно, что тем самым обеспечивается связность всей системы государственной власти, но с другой так исключается непосредственность формирования высших органов власти. Возможно ли совместить и то и другое, является ли что-то из этого необходимостью, а что-то нет — для меня вопрос и я пока не могу логически обосновать ни одной точки зрения. Поэтому просто констатирую.
Но вот что точно правильно, так это то, что формирование исполнительных органов власти и полный контроль над ними находился именно в Советах. И в этом смысле лозунг «Вся власть — Советам!» был не просто призывом, каковым он был до Октября, а стал уже юридическим принципом. Полагаю, что принцип разделения властей, действительно, является буржуазным пережитком. Этот принцип, впрочем, вовсе не всегда был реакционным, было время, когда он в противовес аристократическим институциям был вполне прогрессивным, но тогда не было советов, а советы это вовсе не парламенты и всякие разные сеймы.
Любой мандат депутата был императивным, а не свободным и ст. 78 устанавливает абсолютное право избирателей отзыва депутата. И это — совершенно верно, поскольку депутат представляет вовсе не свои интересы, а интересы своих избирателей и именно их. Но вы посмотрите с каким глубокомыслием даже такие вполне талантливые и честные современные судьи с сугубо буржуазным мышлением как судья КС РФ А.Л. Кононов отстаивает ту казалось бы странную точку зрения, что отзыв депутатов противоречит парламентаризму...
Это вытекает также из сравнения с предыдущей Конституцией РСФСР, которая, как и все конституции советского периода, закрепляла положения о наказах, подотчетности и отзыве депутата, создавая видимость народовластия, что называлось «социалистической демократией». В тот период наличие института отзыва не представляло, очевидно, какой-либо проблемы как в силу безальтернативности и полной регулируемости процесса выборов, так и декоративных функций самого «представительного» органа (см. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 1992 г. по делу о проверке конституционности указов Президента Российской Федерации, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР).
Отсутствие в ныне действующей Конституции Российской Федерации упоминания об отзыве депутата, таким образом, не является случайным умолчанием, а принципиально отличает новые конституционные отношения, что было реализовано и в федеральном законодательстве — в Законах от 8 мая 1994 года «О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» и от 6 декабря 1994 года «Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации».
Институт отзыва депутата (императивный мандат) противоречит основам конституционного строя Российской Федерации — сути демократического государства (часть 1 статьи 1 Конституции Российской Федерации) и природе законодательного органа, представляющего общенародные интересы (часть 2 статьи 1 Конституции Российской Федерации) и призванного эффективно решать задачи общефедерального значения или, соответственно, значимые для населения субъекта Федерации.
Отказ от императивного мандата в Конституции Российской Федерации и в федеральном законодательстве является общим принципом для организации представительных органов государственной власти, и в силу части 1 статьи 77 Конституции Российской Федерации он обязателен и для субъекта Российской Федерации.
Всё верно, г-н А.Л. Кононов (замечу, что А.Л. Кононов — один из самых честных судей КС РФ, поэтому то, что иной буржуазный юрист будет драпировать словесными кружевами и логическими нелепостями, г-н А.Л. Кононов выписывает абсолютно откровенно. Кстати, у меня такое вызывает уважение. Уважение, а не чувство солидарности!) именно противоречит буржуазному парламентаризму, в котором места в парламенте именно честно покупаются буржуазными партиями и стоящими за ними буржуями. Как же можно в таких-то условиях лишать того, что вполне честно куплено? А вот в советах само делегирование было явно честным, никакой покупки тут не было: никаких денег на рекламу, агитацию, покупки времени в СМИ не требовалось вообще. Кроме того, делегирование происходило именно избирателями, а вовсе не партиями. РСДРП(б) могла только рекомендовать кого-либо в кандидаты в депутаты, но никаким способом не могла сделать его депутатом от себя. А вот учитывать, что если вдруг партийная дисциплина партийного депутата окажется противоречащей интересам его избирателей, последние в состоянии просто лишить депутата маната. И он его лишится, что бы по этому поводу не думала бы РСДРП(б). Потому что есть ст. 78 Конституции. Разве вы не хотели бы иметь права отзывать того или иного депутата? Я, например, полагаю, что это — моё права, которого меня лишили.
Сравните это, например, как с неменьшей откровенностью это урегулировано в законе о кнессете Израиля:
Ну и посмотрите, наконец, на ст. 79 Конституции, устанавливающей и финансовый приоритет государства над частной собственностью. Тут видно совершенно иное отношение к финансовой системе, чем это характерно для капиталистического государства. Деньги тут есть только инструмент и используются только как инструмент и никогда не являются целью. А теперь вспомните вредительскую откровенно ревизионистскую реформу Либермана-Косыгина.
Не поленитесь, прочтите этот документ — первую в мире конституцию Страны Советов. Прочтите, хотя бы для того, чтобы оценить настоящее как результат прошлого. Прочтите, и подумайте о России, которую мы пока потеряли (привет режиссёру-позорнику!). И подумайте о будущем. Наша Родина непременно будет советской... или её не будет.