Для Калининграда имя Юрия Долгорукого дорогого стоит. Это целая эпоха, это жизнь, судьба. Его имя носила целая китобойная флотилия. С флагманом флотилии - плавучей базой «Юрий Долгорукий». Порой на рыболовные сейнеры не могли экипажи набрать, а тут одна плавбаза требовала аж 512 человек. И работа, я вам скажу…. Когда разделывали тушу кита на палубе плавбазы, запах такой стоял, что люди падали в обморок, сходили с ума.
Выворачивало всех. Сейнеры просили швартовку к маме (так на рыбацком сленге плавбазу называли) только с наветренной стороны. Некоторые работали на жирзаводе, который находился внутри корабля. Там выпаривали рыбий жир. Взвесь рыбьего жира стояла в воздухе, капала с плафонов, стекала по переборкам. Работать на жирзаводе, особенно в качку, было выше даже моего понимания. Я знаком с рыбацким промыслом, с производством рыбной муки. Естественно, желающих работать на разделке китов было немного. Я уже не говорю про работу на жирзаводе. Но в рейс надо идти, план стране надо давать. И вот накануне снятия «Юрия Долгорукова» в рейс, объезжали все рестораны, вытрезвители и собирали более-менее справных мужиков и женщин. Грузили их на сейнер, а потом перегружали на плавбазу. Там еще выпить давали. Короче, когда все приходили в себя, «Юрий Долгорукий» был уже далеко в море. Бывало, семьями попадали. Я помню, ходила поговорка «Выпил и не закусил, в рейс на «Юру» угодил». Накануне отхода плавбазы, в городах ни одного пьяницы не было. Хотя день отхода содержался в глубокой тайне. У нас два штурмана были. Выучились на агронома, пошли в ресторан отметить окончание учебы и… через 11 месяцев вернулись. Но с морем уже не расставались. Одно время считалось, кто не ходил на «Долгоруком» - рыбацкого труда не видал. Зато моряки с «Юрия Долгорукого», вернувшиеся с рейса ездили на трех машинах такси. Первая машина везла фуражку, вторая – тело моряка, третья – портфель. Эх, были времена!
Вы догадались, что сегодня мы будем говорить о Юрии Долгоруком, точнее, о книге Алексея Карпова «Юрий Долгорукий». Надо отметить, что до 1947 года, когда широко отмечали 800-летие Москвы, о нём мало кто знал. Он был в ряду огромной рати князей, боровшихся за тот или иной удел. И действительно, вся его жизнь была подчинена лишь одной цели, княжить в Киеве. Из других книг о русских князьях, мы уже знаем о кровавой междоусобице. Каждый русский князь считал, что он вправе княжить в том или ином городе. Вершина всех мечтаний – киевское княжение. В ту пору существовало право старейшины занять княжеский стол. Что это значит? Допустим, умирает князь и на его место должен сесть старейший из его рода. НЕ старший сын, а старейший родственник, будь то брат, сын, дядя, и далее по списку. Соответственно, каждый родственник был уверен, что имеет право, как на киевское княжение, так и на княжение в других уделах. Но на каждого родственника уделов не хватало, поэтому князь шел на князя, создавалась одна коалиция князей против другой. Естественно, всегда находился князь, предававший свою коалицию ради тайного сговора с другой. Нанимались иноземные войска, половецкие отряды одним князем против другого. Кровь междоусобицы лилась широчайшим потоком. При этом, все соперничающие друг с другом князья были друг другу родственниками. Одним из ярких участников этих войн был шестой сын Владимира Мономаха (о книге о нём я писал здесь), князь Ростово-Суздальский Юрий Владимирович Долгорукий. В этой статье я не смогу описать жизненный путь князя Юрия Долгорукова, ибо его жизнь – сплошная череда войн с родственниками. И если упоминать эти войны, то необходимо будет описывать родство с Долгоруким тех, против кого он воевал. А там сам чёрт ногу сломит!
«Каждый человек оставляет по себе память. Но срок этой памяти у всех разный — редко когда он превышает срок жизни одного-двух поколений: детей и, в лучшем случае, внуков. Остаться же в памяти на века или тысячелетия удается немногим…
Строчки в учебниках истории и памятник на Тверской — это далеко не все, что осталось от князя Юрия Владимировича Долгорукого. Есть и нечто более существенное, более весомое. То, к чему можно прикоснуться рукой, ощущая ладонью всю тяжесть нависших над нами восьми с половиной столетий. Это церкви, построенные князем. Из множества храмов, возведенных Юрием Долгоруким, до нашего времени сохранились два — церковь Святых Бориса и Глеба в селе Кидекша под Суздалем и Спасо-Преображенский собор в городе Переяславле-Залесском (или Переславле-Залесском, как он называется ныне). Эти два храма занимают особое место в истории русской архитектуры. Именно с них начинается отсчет знаменитого белокаменного зодчества Северо-Восточной Руси с его всемирно признанными шедеврами — церковью Покрова на Нерли, Дмитровским собором во Владимире и многими другими, построенными сыновьями и внуками Юрия Долгорукого. Церкви в Кидекше и Переяславле — не просто старейшие сохранившиеся в Суздальской земле; это первые в полном смысле этого слова белокаменные храмы, возведенные в совершенно новой, ранее невиданной в этих землях технике строительства: из отесанных мастерами-каменосечцами и ровно подогнанных плит белого камня, а не из дерева или кирпича, как строили раньше. И со времен Юрия Долгорукого в течение нескольких столетий — а точнее, до середины XV века — здесь будут строить именно так — и во Владимире, и в Боголюбове, и в Ростове, и позднее в Москве, Твери, Нижнем Новгороде, Можайске, Звенигороде…»
И это одна из двух загадок Юрия Долгорукова. Почему он начал строить белокаменные храмы из очень дорогого и непрочного камня? Его храмы разрушились через 70 – 100 лет. Но традиция белокаменного строения ,заложенная Долгоруким, сохранится на протяжении веков. Тогда Русь приобрела приставку белокаменная.
«Феномен белокаменного зодчества Северо-Восточной Руси не объяснен до сих пор. Как, почему здесь начали возводить церкви именно таким способом? Ведь строить из камня гораздо сложнее и дороже, чем из кирпича, не говоря уже о дереве. По подсчетам современных специалистов, во времена Юрия Долгорукого храм из белого камня обходился заказчику дороже такого же кирпичного более чем в 10 (!) раз. (Прежде всего, за счет того, что пригодный для строительства белый камень-известняк приходилось возить во Владимир, Суздаль или Переяславль из мячковских каменоломен на реке Пахре под Москвой, то есть на расстояние 300—500 верст. Но и без того добыча и обработка белого камня всегда считались одними из наиболее сложных и трудоемких видов работ. И тем не менее Юрий, а затем и его потомки не жалели средств на возводимые ими церкви и не желали строить по-другому, так, как строили в соседних с ними землях — Киеве, Чернигове, Новгороде, Смоленске или Рязани».
Много городов оставил после себя Юрий Долгорукий.
«Переяславль-Залесский (или Переяславль Новый, как его называли в отличие от старого, южного Переяславля) — самый значительный из городов, построенных Юрием Долгоруким. Он расположен на берегу богатого рыбой Плещеева озера, которое в старину называлось несколько иначе — Клещиным.
Другой город, получивший свое название по имени самого князя (или, точнее, его небесного покровителя — святого Георгия), возник в самом центре плодородного Суздальского ополья, на берегу реки Колокши, близ устья ее правого притока Гзы. В отличие от одноименного города на юге Руси, основанного еще Ярославом Мудрым, он стал называться Юрьевом-ПольскИм (с ударением на втором слоге). Бескрайние поля и поныне окружают его со всех сторон. Здесь располагался старый земледельческий район, давно уже освоенный и обжитой, но своего города не имевший. Юрьев должен был стать не только оплотом княжеского влияния, но и центром княжеского и боярского землевладения в регионе.
Нам известны обстоятельства и точная дата основания еще одного города, построенного Юрием. Это Дмитров на реке Яхроме, на западе Суздальской земли. Город был основан Юрием осенью 1154 года, незадолго до его окончательного ухода из Суздальской земли. «Того же лета родися Юрью сын Дмитрии, — читаем в летописях, — бе бо тогда (в некоторых летописях добавлено: «в полюдии». — А К.) на реце на Яхроме и со княгинею. И заложи град во имя его, и нарече и Дмитров, а сына нарече Всеволодом» Свое крестильное имя Всеволод получил в честь святого великомученика Димитрия Солунского Этому же святому был посвящен и город, заложенный Юрием Долгоруким на месте рождения княжича.
Долгорукий, несомненно, озаботился обороной своих северо-восточных рубежей и предотвращением в будущем болгарских набегов. Так, по некоторым сведениям, именно в 1152 году был заложен Городец Радилов, или просто Городец, на Волге (ныне райцентр Нижегородской области), — в будущем главный форпост русского наступления на Волжскую Болгарию. Болгарский набег 1152 года оказался последним не только в княжение Юрия Долгорукого, но и вообще в истории Северо-Восточной Руси. В дальнейшем инициатива в русско-болгарском противостоянии окончательно перейдет к русским князьям. Так что шаги, предпринятые Юрием, — какими бы они ни были — оказались вполне успешными.»
По некоторым данным Юрий Долгорукий основал город Кострому
Вторая тайна Юрия Долгорукова связана с убийством боярина Степана Кучки в 1146 году.
«В чем была истинная причина убийства? На этот вопрос сейчас, конечно, не ответить. Но можно думать, что за трафаретной фразой о чрезмерной гордости боярина Кучки скрывается какой-то реальный конфликт между ним и суздальским князем. Мы знаем лишь о результатах этого конфликта. А они были вполне определенными: родовое гнездо одного из представителей местной знати было разорено дотла, а те самые «села красные» по обеим сторонам Москвы-реки, которыми владел боярин и которые так приглянулись суздальскому князю, перешли в его владение, и на их месте Юрий Долгорукий приказывает возвести укрепление, ставшее впоследствии городом. Так на месте села Кучково появился город Москва. Первое упоминание Москвы в летописи относится, как все знают, к апрелю 1147 года, когда Юрий пригласил сюда своих союзников — князя Святослава Ольговича, его сына Олега и двоюродного племянника Владимира Святославича. К тому времени Москва уже принадлежала суздальскому князю,»
В своем стремлении занять киевский стол, Юрий Долгорукий опирался на суздальские земли. Таким образом, Ростово-Суздальские земли получали значительное развитие. Даже, будучи на княжении в Киеве, Долгорукий следил и, как мог, развивал свои уделы. В 1457 году Долгорукий повелевает начать строительство крепостных сооружений в Москве.
Юрий Долгорукий так не смог удержать в подчинении все земли Руси. Не хватило ни сил, ни авторитета. Начинается новый период русской истории — удельный. Ослабление центральной власти способствует прекращению выплаты дани и, как следствие, мощному подъёму экономики и самостоятельности уделов. Киевское государство окончательно потеряло единство.
«Эпоха Юрия Долгорукого вообще дает начало самостоятельной, государственной истории Северо-Восточной Руси, в каком-то смысле — всей истории Великороссии. И сохранившиеся от его времени белокаменные соборы на Кидекше и в Переяславле символическим образом предвосхищают последующее величие Московской Руси, становящейся Россией»
Мы не знаем, почему его назвали Долгоруким. Расхожее мнение основывается на долгом стремлении Юрия Владимировича к киевскому княжению. Не смотря на то, что он с третьей попытки всё-таки стал великим князем киевским, фактически он оформил отход русских княжеств от киевского главенства и зарождение Владимирской, а потом и Московской Руси.
По России стоит великое множество памятников князю Юрию Долгорукому. В честь него назван атомный подводный крейсер. Его именем названы улицы и поселки. Для меня всегда он будет связан еще и со строителем Москвы, которого, в конце концов, выгнали с формулировкой «связи с утратой доверия Президента Российской Федерации». Я говорю об улыбчивом Юрии Михайловиче Лужкове.
Вам понравилась статья? Поставьте, пожалуйста 👍 и подписывайтесь на мой канал