Гвардии старший сержант Виктор Афиногенов был механиком-водителем танка Т-34 в 1-м батальоне 4-й гвардейской танковой бригады. Очень вероятно, что в феврале 1943 года ему было всего 19 лет. В преамбуле представления указано, что в Красной Армии он служил с 1941 года. Получается, что он начал военную службу в 17 (!) лет.
Судя по тексту наградного листа, Виктор Афиногенов входил в состав экипажа одного из 5-ти танков, которые заняли, а затем несколько часов обороняли село Лысый. О подвиге экипажа одного из этих танков мы рассказывали в предыдущей публикации. Вот последняя фразы из этого представления. "Когда танк загорелся - экипаж тов. Афиногенова сгорел в танке, предпочев смерть, чем плен, до конца выполнив боевой приказ командира".
Имеющиеся помарки и ошибки в тексте могут свидетельствовать, в том числе, о том, что тот, кто печатал этот тект, испытывал сильное волнение. Представление подготовлено на орден Отечественной войны 1-й степени. Командир бригады снизил старшинство награды на одну ступень...
Гвардии красноармеец Василий Каневский "стрелок-пулемётчик" участвовал в Великой Отечественной войне с 22 июня 1941 года, в Красной Армии с 1939 года. С учётом тго, что на дворе был уже февраль 1944 года его звание после 5-ти (!) лет военной службы выглядит немного странным.
Описание его подвигов изложено в отпечатанном и хорошо читаемом тексте представления. Он выполнял боевую работу разведчика. Правда, в тексте есть ещё одно противоречие с данными, указанными в преамбуле наградного листа - датой его героической гибели.
Представление оформлено на орден Отечественной войеы 1-й степени и подписано майором Кучеренко, командиром отряда, действовавшего в тылу противника с 16 по 20 февраля 1943 года. Командир снизил старшинство награды до ордена Отечественной войны 2-й степени.
Других сведений в открытых источниках о награждении гвардии красноармейца Каневского медалью "За Отвагу", о которой было упомянуто в преамбуле этого представления, я не нашёл. Может быть кто-то из уважаемых читателей поможет?
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Следователь и сержант присели, вжав головы в плечи. Химинструктор и Степка совершили только короткий "обрядовый" поклон. Этот взрыв, прогремевший, судя по звуку, на сравнительно большом расстоянии, практически не смог бы навредить собравшимся на этом месте в глубокой траншее. Приняв снова вертикальное положение, старший следователь взял сержанта за локоть, приказал ему забрать у Степки автомат и отвел в сторону за изгиб траншеи со словами:
- Теперь докладывайте, товарищ сержант.
Штык-нож от "светки" остался у лейтенанта "исэ" за голенищем сапога. Химинструктор снял телогрейку и Степка помог ему прицепить по четвертой звездочке на погоны. Потом новоиспечённый капитан отошёл выполнять приказание комбата, обеспечивать следователя телогрейкой. Степка пока стал помогать вытаскивать из траншеи раненых, включая комсорга и фельдшера. Их грузили в подъехавший лендлизовский бронированный полугусеничный вездеход. В кузов поместилось семь лежачих и сидячих раненых. Комсорг был без сознания, а Исаак Аркадьевич даже пытался шутить:
- Не волнуйтесь, всё будет хорошо!.. Мне это подсказывает мой природный оптимизм.
- Ваш оптимизм такой большой и сильный?
- Я вас уверяю за наш оптимизм!.. Мы ведь обрезаем ещё тогда, когда не известно, что вырастет...
Ещё четверо раненых остались ждать в траншее своей очереди на эвакуацию. Девушка-лейтенант, которую комбат назвал Люсенькой, втиснулась в кабину вездехода. Машина фыркнула, завелась и довольно бойко покатила, переваливаясь на воронках и преодолевая глубокие лужи в раскисшей от стаявшего снега земле.
В траншею спрыгнул чернявый и чумазый танкист с автоматом в руках. Первым, кто его заинтересовал, оказался камандир гаубичной батареи, который продолжал что-то высматривать в стереотрубу и называть ефрейтору Кириллу какие-то "номера целей, углы и прицелы". Тот повторял их в трубку. Капитан-артиллерист отмахнулся от назойливого танкиста и махнул рукой вдоль траншеи, указывая ему направление, в котором надо искать командира батальона.
Вернулся химинструктор с телогрейкой под мышкой и тоже скрылся за тем же изгибом траншей, за которым уединились следователь с сержантом Василием. Через несколько минут оттуда стал слышен разговор на повышенных тонах. Сержант Василий выскочил и побежал за своим бывшим напарником. Разговор двух офицеров, вроде бы перешедший в неразборчивое "бу-бу-бу", снова достиг громкости, при которой можно было разобрать отдельные слова:
- Разберусь!.. Не мешайте следствию!.. Приказ!.. Хотите пишите... Расстреливать надо!.. Рапорт!..
Вернулся снова к следователю сержант Василий, ведя теперь под конвоем своего бывшего напарника. Химинструктор уступил этой паре возможность пообщаться со следователем и подошёл к Степке, нервно потирая руки:
- Моего слова ему видите ли мало!.. Пойду найду комбата!..
Через пять минут сержант Василий вывел своего бывшего напарника и приказал ему сесть на землю оядом со Степкой, заняв рядом с ним "караульную позицию". Из-за изгиба траншей показался следователь уже одетый в телогрейку без погон и призывно махнул Степке рукой. Рабочее место у старшего лейтенанта юстиции было обрудовано соответственно обстоятельствам. На одном пустом ящике он сидел, а на другом пустом ящике находилась его полевая сумка, поверх которой белел открытый блокнот своей чистой страницей. Карандаш следователь держал в руке. Из разговора Степка узнал, что он обвиняется "в тяжком уголовном преступлении, связанном с хищениями трофейного имущества и прочими финансовыми нарушениями", что "дело это не простое и очень срочное, оно находится по личным контролем прокурора корпуса, который на его расследование отвёл двое суток", что "первые сутки уже почти на исходе, поэтому мне за вами нужно было бегать самому", и что "снятие с него показаний и другие следственные действия будут производиться в более подобающей обстановке и по месту нахождения документов и свидетелей", что "сейчас ему надлежит подождать, пока будет найдена соответствующая оказия, которая и доставит подследственного до этого места". Потом Степке был задан единственный вопрос "по существу":
- По чьим указаниям вы действовали в предыдущие два месяца службы в армейском трофейном отделе?
Степка слегка наморщил лоб прежде, чем ответить:
- Я выполнял указания полковника Аралова.
Далее следоватнль перешёл к вопросу о том, не хотел бы он чистосередечно признаться в содеянном и тем самым возможно смягчить ожидающее его наказание. На этот вопрос лейтенант "исэ" сообщил, что вообще не понимает, о каких хищениях трофейного имущества идёт речь, поэтому сознаваться ему не в чем. На этом следователь удовлетворенно отметил, что "так и запишем" и при этом предложил Степке расписаться в тексте, написанном явно заранее на предыдущнй странице блокнота. Степкин взгляд выхватил из текста фразу "от чистосердечного признания отказываюсь, свою вину не признаю". Степка рядом со своей подписью поставил не только дату но и точное время. Далее последовал вопрос "по другому вдруг возникшему делу":
- Что вы можете показать по факту трусости в бою сержанта Малышева?
- Он действительно струсил, бросил автомат и хотел сдаться.
- Вы сами это видели?
- Да.
- Кто ещё это может подтвердить?
- Химинструктор и комсорг батальона, они появились сразу после этого и спасли положение...
- То есть сам факт проявления малодушия сержантом Малышевым они не видели?
- Они появились в траншее в то время, когда сержант всё ещё стоял на коленях, автомат лежал перед ним на земле...
- Кто дал вам этот автомат?
- Старший сержант... Кузьмич (тут немного Степка сбился, осознав, что он до сих пор не знает фамилию Кузьмича), он ротой теперь командует здесь...
- С какой целью?
- С целью возможного недопущения захвата траншеи немецкой пехотой.
Следователь закончил делать записи у себя в блокноте и пробормотал:
- Проверим, разберёмся...
После этого старший лейтенант приказал Степке присоединиться к компании обоих сержантов и "немного подождать оказии". Старший лейтенант сложил блокнот и карандаш в сумку и отбыл на поиски "оказии", а вернее, командира батальона. "Оказия" образовалась довольно быстро в виде вездехода, прибывшего за второй партией раненых.
Танкист, шедший справа от комбата, употребляя довольно эмонациональные выражения, настаивал на своём варианте использования "оказии". Его предложение состояло в том, чтобы вместе с ранеными посадить в вездеход пару "саперов с лопатами", которые смогли бы "быстренько подкопать землю вокруг "коробочки". В этом случае атака на деревеньку тогда могла бы состояться хоть и чуть позже, но при танковой поддержке "огнём и маневром". Комбата такая перспектива явно прельщала больше. Он выслушал "обе стороны", посмотрел поочерёдно на лейтенанта-танкиста (погон под комбинезоном видно не было, но чернявый парень в танкистком шлеме представился именно так - "лейтнант Шафигов, командир взвода средних танков") и на следователя. Оба офицера ещё продолжали размахивать руками и, перебивая друг друга, пытались "додоказать" капитану, кому из них важнее занять свободные места в кузове вездехода.
Девушка-лейтенант, которую капитан ласково называл Люсенькой, подошла так близко, чтобы попасться капитану на глаза. Когда ей это удалось, все стоящие вокруг капитана услышали звонкий голос:
- Товарищ капитан, раненых погрузили. Их трое осталось. Один не дождался... Этих тоже надо быстрее эвакуировать!..
Решение капитана было следующим. "Группа" следователя берёт у сапёров лопаты, брёвна от разбитого блиндажа и "заворачивает по пути к застрявшему танку". Подкапывает там всё, что нужно. Вездеход возвращается за ними и забирает после того, как доставит раненых. Вопрос окончен. Следователь пытался протестовать, грозил очередным рапортом. Но тут уже командира батальона позвал командир гаубичной батареи вместе с ходившим за ним "по пятам" командиром роты автоматчиков. Командир автоматчиков изображал из себя "ходячие часа", постоянно бубнив:
- Товарищи капитан, до атаки осталось сорок минут... Тридцать минут... Двадцать пять минут...
В конце концов махнув рукой и зачем-то вытащив свой ТТ из кобуры, старший следователь приказал своей "группе" грузиться в вездеход. В кузов удалось засунуть также две сапёрные лопаты. А бревна Степке и Павлу пришлось держать "на руках".
До "тридцатьчетвёрки" домчали за несколько минут. Выгрузились и приступили к "земляным работам" под руководством механика-водителя танка. Чернявый лейтенант остался сидеть в уехавшем вездеходе. В "междутраншейном пространстве" было пока дововольно тихо. Противник вёл сейчас только беспокоящий огонь, кидался рядкими минами и пускал иногда пулемётные очереди.
Копали землю Степка и Павел вместе с заряжающим и стрелком-радистом. Мехвод бегал вокруг, приседал на корточки, вставал на колени, заглядывал под днище и давал "поправки на глубину", стараясь пропихнуть в нужном месте под гусеницы брёвна. Через десять минут Степке стало жарко. Он прислушивался к окружающим "звукам войны" и к указаниям механика-водителя, который периодически ещё ругался на Павла, переиначив пословицу:
- К тебя видать руки не из того места выросли!.. Чем неучёного учить - самому быстрее сделать...
Весь предыдущий военный опыт подсказывал лейтенанту "исэ", что эта возня вокруг танка практически на виду у противника не может продолжаться вечно. Через четверть часа вернулся вездеход. Командир экипажа привез пару канистр с маслом и вместе с механиком-водитель они "ушли греметь железом" на корму танка. Старший следователь, у еому времени уже орять переодевшийся в свою шинель с погонами, теперь решил, что его помощь ускорит процесс. Он вызвался помочь поднести канисту с маслом от вездехода до танка, кивнув предварительно сержанту на копающих землю перед танком:
- Смотри тут в оба, сержант!..
Со стороны танковой кормы до ушей Степки донесся следующий разговор:
- А как часто нужно доливать масло в танковый мотор?
- Каждые сто километров, товарищ старший лейтенант.
- Во все наши танковые моторы?..
- Нет, товарищ старший лейтенант... Например, в "шермане" нужно менять масло после двух тысяч километров...
- Это не наш танк... А вообще что вы этим хотите сказать?..
- Ничего. Вы спросили, я ответил...
Этот диалог прервал разрыв довольно крупного артиллерийского снаряда метрах в пятидесяти перед танком. Степка переглянулся со стрелком-радистом:
- Думаешь, начали?.. Или случайный снаряд.
- Поглядим... "Ляйхтес", судя по всему... Давай заканчивать!..
Второй немецкий снаряд разорвался почти в том месте, где и предполагал Степка, за кормой танка.
- Вилка!..
В кузов вездехода полетели пустые канистры. Бросив лопаты, стрелок-радист и Степка полезли в освободившееся пространство под днищем танка. Механик-водитель запрыгнул на броню и тут же "рыбкой" скрылся в переднем люке, захлопнув его за собой. Чуть замешкавшись за ними полезли заряжающий и Павел. Взрыв третьего снаряда обрушил на переднюю часть танка землю и камни. Позади Стеки кто-то закричал, а кто-то жалобно всхлипнул. Степка ощутил горький запах взрывчатки. Рядом взревел двигатель вездехода и раздался истошный крик следователя:
- Стой!.. Куда!.. Под трибунал пойдёшь!..
Пару раз хлопнул ТТ. Теперь вокруг танка разорвались сразу два снаряда. По броне снова простучали камни и осколки. Степка и стрелок-радист схватили за руки и стали тянуть под днище танка стонущего заряжающего и обмякшего Павла. Кто-то им стал помогать с другой стороны. Этим "кто-то" оказался сержант Василий. С кормы под днище танка заполз следователь, мотая головой.
Ещё два снаряда разорвались вблизи танка. Потом всё затихло. Первым из-под танка выполз стрелок-радист. Он вытащил за собой заряжающего. У того большим осколком была буквально разворочена спина в районе поясницы. Взглянув замутневшим взором на пасмурное небо, он дёрнулся, хотел что-то сказать, но только ещё раз леонулся и окончательно затих. У Павла не обнаружилось никаких видимых телесных повреждений, но он тоже уже не дышал. Следователь и Василий размазывали по щекам шедшую из носа кровь, но это были единственные их "телесные повреждения".
Лейтенант Шафигов вылез из танка через башенный люк и опустился на колени перед заряжающим, стащил с головы шлем. Наблюдательный стрелок-радист ещё издали увидел вездеход, приближающийся к танку, и помахал ему рукой. Следователь опять зачем-то вынул свой ТТ из кобуры и желчно пробурчал:
- Возвращается... Трибунал всё-таки подействовал...
Степка пригляделся к приближающемуся бронетранспортёру. На нем в отличии от того, который уехал из-под артиллерийского обстрела четверть часа назад, в кузове были установлены два пулемёта. Скоро стали видны и каски пулемётчиков.
Не дожидаясь, пока начавшая притормаживать бронированаая машина полностью остановится, из её кабины выскочил дебелый майор с красным лицом, размахивающий пистолетом. Он вступил в глубокую лужу, поскользнулся, упал, смог самостоятельно подняться, но перешёл от этого видимо в ещё более сердитое настроение, закричав:
- Почему здесь прохлаждайтесь?!. Трусы!.. Застрелю!.. Быстро вперёд, в атаку!..
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой Отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.