Олег Картошкин на алименты подавать собрался. Терпел он, терпел - да и надоело ему. И от слов к делу переходить надо.
Жена его, Тася, никак в единственном ребенке не участвовала. Разве что по самому минимуму - утром в сад соберет, а вечером из сада притащит. Супом накормит Макария и дальше отдыхать идет. И забота единственная у Таси в жизни - с чем суп готовить: с лапшой или квашеной капустой.
Сначала-то понятная ситуация была - декрет и Макарий на руках пищит. Или обои он дерет и кашу по маковке размазывает. Но время то закончилось давно - дитя самостоятельное и стишки про бычка с выражением рассказывает.
- Дык не берут меня никуда, - Тася Олегу жаловалась, - как услышат, что опыта у меня в работе нет, а Макарий есть - так и отмахиваются. У нас, мол, полно кандидатов с опытом и без Макария вашего. Посижу пока. Может, и найдется мне какая работенка со временем. Никто, чай, без работы не остался. Все как-то вопрос утрясают со временем.
И так уже с год шарманка такая скрипит: не берут и найдется работенка. Но воз этот семейный и ныне там: сад да капуста квашеная. Олег уже и содержание Тасе урезал капитально, и обижался на нее, и даже службу хотел бросать. Пусть-ка она тогда пошевелится, пусть-ка участвует в семье на равных.
А потом мозгами раскинул. “Интересное кино выходит, - думает ночами, - вот, допустим, не работает у какой-то супруги законный муж. Не работает, баклуши бьет. Тунеядствует в свое удовольствие. И эта супруга нервная делается. И взбеленяется в один прекрасный момент. Сколько можно, орет, на шее моей сидеть! Сколько можно трутнем по жизни летать! И супа мужа лишает. И дитя против бати настраивает. И презрение от общества этот муж имеет. И все подружки супруге советы дают: на алименты подавай и платит пусть. Там, мол, заставят, и имеются способы. Мы, мол, все давно на алименты подали и живем припеваючи! Даже с мужьями отношения получше стали. Не ругаемся теперь, а живем дружненько: обнимаемся и целуемся. И супруга эта на алименты подает, конечно. А вот ежели в обратную сторону ситуацию поглядеть? Ежели женщина-мать нисколько матерьяльно не участвует? Ежели Макария я содержу в одно лицо четвертый год уж? Чего бы и мне на алименты не заявить? Пожалуй-ка, и заявлю”.
Решил так и пошел бумагами шуршать.
- Тася, - жене кричит, - где мой паспорт лежит? Вечно у тебя в документах кавардак творится! Собирай документы, на алименты подавать хочу. Хоть и семья мы, но терпение лопнуло. Пусть другие рычаги тебя теперь воспитывают.
А Тася паспорт Олежкин нашла и задумчивая теперь ходит: а вот подаст супруг на алименты, то и как тогда ей действовать? А он подаст, конечно. Картошкины эти - большие сутяжники. Батя Олежкин двадцать лет с братом родным судится - и прекращать не думает.