Владислав вернулся через час после того, как в гости к родителям пожаловала писательница.
– Мам, я есть не буду! Устал очень. Много вопросов читатели стали задавать. Я теряюсь. Пап, напомни мне о футболе!
– Сын, давай поговорим! – потребовал отец у Владислава.
– Пап, давай завтра!
– Нет, сынок! – крикнула мама.
– Так, – выражаясь отцовской привычкой, протянул Владислав. – Бунтовать вздумали?!
– Сын, ты нас обманул, – прошептал старший Незнанов. – Отвечай, Владислав Владиславович, как я тебя учил! Ведь не ты написал все эти рассказы, плагиатор хренов!
– А кто?! – вопросительно посмотрел на потолок Влад. – Может, он?! – возмутился молодой человек, имея в виду творца земного и небесного. – Я написал эти рассказы!
– Неправда! – выкрикнула Света, выходя из комнаты.
– А это ещё что такое?! – запаниковал Влад. – Она здесь что делает?!
– Она отныне будет жить с тобой, – приказал прокурор. – У неё от тебя будет ребёночек. Беременная она. А у нас будет внучка или внук.
– Пап, я сильно виноват! – присел прямо на пол Владислав. – Света, прости и ты меня! Я обидел тебя. Ты не заслужила это. Ты – лучшая из всех, с кем я общался! Я полюбил тебя. Но слава заставила меня лгать и наслаждаться этой ложью. Ведь люди поверили, что я – писатель. Книга будет представлена на зарубежной выставке в Париже. Пап, мам, это не моя книга! Рассказы написала Света.
– Вот под Светиным именем мы её и переиздадим, – пришла светлая идея в прокурорскую голову.
– А можно ведь оставить Влада. Пусть все думают, что рассказы писали мы вместе. Влад, ты ведь мне показывал свои опыты. У тебя прекрасный стиль. Ты чувствуешь силу слова. Умеешь его поставить в нужное место. У тебя потрясающие сюжеты.
– Света, я перекатал всё из школьных учебников. Надёргал абзацы и эту абракадабру дал тебе почитать.
– А! Теперь я понимаю, откуда у меня это ощущение знакомого текста. Ты украл его у классиков?
– Не украл, а позаимствовал.
– Бессовестный! – заплакала Света. – Как ты мог посягнуть на Пушкина?!
– А я и говорю, плагиатор хренов! – и прокурор дал сидящему на полу Владиславу хороший подзатыльник. – Так, ребята! Слушайте мою команду! Мы поженим вас! Света станет настоящей писательницей. Я посодействую. Если бы, Влад, не мои друзья, не быть бы тебе уважаемым всеми писателем. Надо задуматься. Эту историю с обманом никто не должен знать. Света, надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность проблемы?
– Да. Я – могила. Всё будет так, как будто бы ничего и не было.
– Ну, ребята! Совет вам да любовь! – торжественно объявила мама Владислава.
– Здесь-то уж ты, плагиатор хренов, не украдёшь! – засмеялся отец. – Любовь невозможно скопировать или подделать.
– Это точно, – ответил Владислав, встав с коврового покрытия и подойдя к Свете. – Я люблю тебя! Прости меня! Я был даже плохим плагиатором. Я ничего не изменил в твоих рассказах. А читатели заметили. В одном из опытов ты, оказывается, рассказываешь о себе как об авторе. Вот я лоханулся-то. И эта нелепость произошла сегодня. Что я завтра скажу?!
– А ничего! – посоветовал прокурор. – Ты исчезнешь из поля зрения аудитории. Нечего позориться! Ты бы грамотность свою подтянул для начала, прежде чем в писатели-то подаваться.
– Не думал, что писателем быть так сложно, – признался Владислав. – Слава легче, чем тяжёлые будни.
– То-то же! А ты всё не верил. Почему отец устаёт на работе? Чем он там занимается? Бумажки разбирает и читает! Да я эту рутину, сын, с удовольствием бы променял на что-нибудь другое. Вот на твою, например, незанятость ничем. Ничего, главой семьи станешь. Ребёнок родится. Придётся думать головой, а не кое-чем. Дурь эта из тебя сама выйдет.
О писательнице Светлане Незнановой заговорили ещё задолго до выхода в свет её семейной саги, романа-эпопеи, рассказывающего о жизни нескольких поколений одной знаменитой фамилии. Презентация книги как раз пришлась на момент рождения сына. Публика с восторгом встретила молодую сочинительницу и пожелала ей благополучных родов. Артём ознаменовал своим криком появление на свет спустя три часа после госпитализации. Он родился крепким, крупным, красивеньким, похожим на обоих родителей. Он родился не плагиатором, а выдающимся писателем своего времени.