Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/komdiv-glava-10-11-12-6522e835dfdf6b632f29d8d3
Глава 13. Предвоенные годы. Встреча со Сталиным
К концу 30-х Пограничные войска Народного комиссариата внутренних дел СССР находились под общим командованием Л. П. Берии. Они состояли из восемнадцати пограничных округов, которые включали в себя девяносто четыре пограничных отряда, восемь отдельных отрядов пограничных кораблей, двадцать три отдельных пограничных комендатуры, десять отдельных авиационных эскадрилий и два кавалерийских полка.
Общая их численность составляла сто шестьдесят восемь тысяч сто тридцать пять человек, морские части Пограничных войск имели в наличие одиннадцать сторожевых кораблей, двести двадцать три сторожевых катера и сто восемьдесят рейдовых и вспомогательных катеров (всего четыреста четырнадцать боевых единиц), авиация Погранвойск имела на своем составе со двадцать девять самолетов.
Накануне войны, предпринимая общие меры к отражению возможной агрессии, руководство СССР повысило плотность охраны западной части государственной границы государства от Баренцева до Черного моря. Этот участок тогда охранялся восьмью пограничными округами, которые включали в себя сорок девять погранотрядов, семь отрядов пограничных кораблей, десять отдельных пограничных комендатур и три отдельные авиационные эскадрильи. Их общая численность составляла восемьдесят семь тысяч четыреста пятьдесят девять человек, из которых 80% личного состава находились непосредственно на госгранице, на советско-германской границе - сорок тысяч девятьсот шестьдесят три человека. Из одной тысячи семьсот сорока семи погранзастав, охранявших государственную границу Советского Союза, семьсот пятнадцать застав были на западной границе страны.
(Историческая справка)
В трудах и заботах прошел еще год. Над Ленинградом и Невой серебром мерцали белые ночи, в стране начинался «Большой террор». Ягоду арестовали как предателя и изменника, на его место был назначен Ежов.
2 марта 1937 года в докладе на пленуме ЦК ВКП(б) он выступил с резкой критикой подчинённых, указав на провалы в агентурной и следственной работе. Пленум одобрил доклад и поручил новому наркому навести порядок в органах НКВД.
Тот с этим блестяще справился, зачистив в ведомстве две тысячи двести семьдесят три сотрудника, из них половину за контрреволюционные преступления, за что получил орден Ленина.
Аналогичное происходило в РККА, партийно-советских структурах и народном хозяйстве. Ковалев все это воспринимал болезненно, поскольку в число «врагов народа» попали ряд его прежних сослуживцев и товарищей, которых близко знал и которым верил. Что-то было не так, но что, он не понимал, беззаветно веря ленинским идеалам.
Одним таким днем (стоял июнь) комбриг на несколько дней выехал в командировку на Украину по приглашению Сталинского обкома партии. До этого область именовалась Донецкой, а в 32-м получила имя Вождя.
Спустя год после революции, РСФСР принял декрет "Об обязательном обучении военному искусству", согласно которому мужчины и женщины в возрасте от восемнадцати до сорока лет должны обучаться военному делу по месту работы. Впоследствии на его основе и при участии РККА был создан «Осоавиахим»*, а все регионы страны взяли шефство над воинскими частями.
И вот уже несколько лет дончане осуществляли его в отношении погранвойск округа. Во время осеннего призыва туда на службу направлялась лучшая молодежь, как правило, комсомольцы, спортсмены и ударники труда, да и сами шефы приезжали в гости, навещая погранзаставы. А теперь, в лице первого секретаря обкома Саркисова, пригласили к себе Ковалева на открытие самой крупной в стране ТЭЦ* в городе металлургов Краматорске.
В областной центр, тоже носивший имя Сталина, он прилетел утром, с оказией на военно-транспортном «Дугласе», где на аэродроме был встречен порученцем Саркисова и препровожден в обком. Там уже присутствовала группа других приглашенных, во главе с членом Политбюро ЦК ВКП(б) Орджоникидзе и Первым секретарем ЦК КПУ Косиором.
- Вот так встреча! - дружески пожал комбригу руку Орджоникидзе. - С товарищем Ковалевым мы вместе служили на Кавказе (обернулся к присутствующим).
После короткого знакомства и легкого завтрака, кавалькада из нескольких автомобилей выехала в Краматорск. Это был довольно крупный индустриальный центр Восточного Донбасса в часе езды от областного центра.
Мероприятие состоялось при большом стечении народа под кумачом транспарантов и знамен, с трибуны под открытым небом поочередно выступили хозяева и приглашенные, вслед за чем могуче заревел гудок ТЭЦ, а оркестр, сияя медью, исполнил «Интернационал».
Далее состоялась экскурсия по предприятию, обед в заводской столовой с руководством и ударниками труда, в областной центр вернулись на закате, полные впечатлений и уставшие.
А поскольку срок командировки составлял три дня, Александр, согласовав вопрос с Саркисовым, решил навестить брата, с которым не виделся много лет. Как писали родители, Лев так и остался в Донбассе, где женился и имел четырех сыновей. Проживал в поселке Брянка, работая забойщиком на шахте «Краснополье».
Следующим утром (было воскресенье) на обкомовской «эмке» с водителем, отправились по назначению. А перед этим заехали в центральный универмаг, где Ковалев накупил родне подарков. Вскоре городские окраины остались позади, впереди открылся бескрайний Донецкий кряж с цветущей степью, плывущими в высоком небе облаками и синими терриконами по горизонту.
В дороге выяснилось, что водитель по имени Роман в прошлом служил на границе и был уроженцем тех мест, куда ехали. А они все больше впечатляли.
Лазоревая степь сменилась обширными полями пшеницы, подсолнечника и кукурузы, у тенистых дубовых балок паслись коровьи стада, то и дело белели домами придорожные села и поселки.
Спустя три часа впереди возник раскинувшийся в низине город, над которым дымил трубами металлургический завод.
- Это мой родной Алчевск, а за ним, вон на той возвышенности, Брянка, - переключил скорость водитель.
Миновали его стороной (у подошвы плато открылся зеленый пригород), свернули с асфальтированной дороги на грунтовку. Она шла вдоль неширокой реки, с длинной чередой утопающих в садах хат и каменной церковью на булыжной площади.
Переехали через свайный мост на другую сторону, слева открылся дубовый лес, а справа, чуть вверху за балкой*, поселок с высоким терриконом на окраине. По его более покатой стороне жуком ползла вагонетка, в самой высокой точке остановилась, и по склонам закувыркались куски породы.
- Это и есть шахта «Краснополье», - сообщил водитель. - Одна из новейших на Луганщине, добывает для металлургов антрацит.
- И сколько в сутки? - поинтересовался комбриг.
- Полторы тысячи тонн.
- Серьезное предприятие, побольше бы таких.
- Закладываются и новые.
Миновав аэроклуб футбольное поле на окраине, где пацаны гоняли мяч, въехали в довольно большой поселок, покатили по центральной, обсаженной высокими тополями улице.
Она была застроена длинными, наподобие казарм, одноэтажными домами с пристройками и палисадниками. В центре располагались клуб с почтой и несколько магазинов, рядом с лотков старушки торговали молодой зеленью и черешней.
- А ну- ка, Роман, останови,- сказал комбриг и, выйдя из машины, направился к клубу. Его белый фасад с лепным фронтоном украшал кумачовый транспарант, сбоку на стенде, висели афиши с названиями фильмов, а на одной из садовых скамеек напротив, сидела группа парней, весело смеясь переговариваясь.
- День добрый, хлопцы, - остановился перед ними. - Как мне найти дом Льва Антоновича Ковалева?
Смех тут же прекратился (все с интересом уставились на военного), а потом один встал, - я его сын Николай. Был он лет семнадцати, мускулистый, с русым чубом и серыми глазами.
- Ну, здорово, племяш, - протянул руку. - Я твой дядя Александр. Вот заехал в гости, показывай дорогу.
- Здравствуйте, - крепко пожал ее тот. - Покажу, нет вопросов.
Оба вместе вернулись к машине, хлопнули дверцы, «эмка» тронулась.
- Ты смотри, ромбы в петлицах, - сказал, проводив ее взглядом, один из ребят.
- И фуражка зеленая, не иначе пограничник, - добавил другой.
- Теперь в тот переулок - сказал через пару минут, сидевший позади водителя племянник. Роман вывернул руль вправо, впереди открылись еще несколько двухэтажных зданий, за ними зеленый луг и тенистая улица, застроенная новыми частными домами.
- Вот этот наш, - указал Николай пальцем на один, в середине, с шатровыми воротами. Машина, подъехав к ним, остановилась, все вышли, из багажника извлекли туго набитый саквояж и картонную коробку, перевязанную шпагатом.
- Товарищ комбриг, - захлопнул багажник водитель, - разрешите заехать в Алчевск к родителям. Давно не был.
- Хорошо, Роман, - завтра в девять будь на месте.
- Буду как штык, - расплылся в улыбке тот. - Можете не сомневаться.
Захватив вещи, вместе с племянником, открыв одну из створок, вошли на просторную усадьбу.
Справа высился на фундаменте беленый, с верандой дом, напротив длинный мазаный сарай, в дальнем конце из трубы летней кухни, вился легкий дымок. В палисаднике с левой стороны прохаживалась индюки и гуси, с правой виднелся мурованный подвал, затененный вишенником. Из конуры у сарая вылез лохматый овчар, басовито загавкал на незнакомца.
- Цыц Додик! - прикрикнул Николай, а из сада за летней кухней появился заматеревший Левка. Был он в рубахе навыпуск, широких штанах и босой. При виде гостя широко открыл рот, - никак Ляксандр?! (заспешил навстречу).
Тот поставил на траву чемодан, братья обнялись и расцеловались.
- Какими судьбами? - чуть отстранился старший.
- По делам в ваших краях, решил заехать в гости.
- Хорошее дело, - улыбнулся тот, а на веранде открылась дверь и с крыльца сошла женщина. Была она высокой, с длинной русой косой, в легкой кофточке и длинной холщовой юбке.
- Знакомься,- моя жинка Варвара.
- Слышал у вас четыре сына,- пожал Александр мозолистую руку. - Вижу одного, а где остальные?
- Купаются на ставке чертенята, - смущенно опустила та глаза.
- Никола, быстро доставь всех сюда,- пробасил Левка.
Вскоре тот вернулся с тремя загорелыми пацанами в выцветших сатиновых трусах, стриженных под ноль и с ногами в цыпках. Те назвались Алешкой, Вовкой и Василем, началась раздача подарков. Глава семьи получил новенькую «тулку», его жена отрез панбархата, Николаю дядя вручил свои наручные часы, а младшим по пакету шоколадных конфет, орехов и печенья.
- Хорошо живешь, брательник, - собрав ружье, полюбовался им Левка.- Богатые подарки.
- Да и ты не плохо, - рассмеялся Александр. - Вон, какая славная усадьба.
- Три года как построились, - сказала Варвара. - А до этого жили в казарме.
Спустя еще час вся семья, принарядившись, сидела за длинным столом в молодом саду за домом, откуда открывался вид на степь и зеленевшую вдали балку*.
На домотканой скатерти дымился в мисках горячий борщ, исходил паром запеченный гусь, в глиняной макитре белели залитые сметаной вареники. К ним имелись доставленные гостем деликатесы - ветчина, копченый рыбец, сыр и две бутылки армянского коньяка.
Для начала взрослые выпили за встречу (пацанам налили узвару*), с аппетитом закусили и налегли на борщ.
- Никогда такого не пробовал, - сказал, опорожним миску Александр.
- Да, наш свекольник супротив не потянет, - вновь наполнил стопки Левка.
Довольная хозяйка зарумянилась и стала нарезать гуся, положив каждому по ломтю. Вторую подняли за родителей (отдали дань птице), и мальчишки чинно сказав «спасибо», отправились гулять на улицу, Николай остался.
- Так где ты теперь служишь? Помню батька писал, в Средней Азии, воюешь с басмачами - поглядел Лев на брата.
- Уже нет,- отмахнулся Александр, - три года как в Ленинграде.
- И чин смотрю не малый (кивнул на малиновые ромбы в петлицах)
- Комбриг.
- Серьезно, - уважительно кивнул головой старший брат.
- Как у Чапаева,- восхищенно протянул Колька.
- А семья у вас есть? - поинтересовалась Варвара
- Жена, зовут Вера. Работает учительницей в школе.
- Детки?
- Пока не завел.
- Ничего, это дело наживное, - прогудел старший брат, и разговор потек дальше.
Засиделись до розового заката, а когда пришло время отдыхать, Александр захотел на свежем луговом сене в копне, что стояла в конце сада.
- Как в детстве? - хлопнул его по плечу Лев. - Тогда вместе. - Колька, тащи рядно с подушками и кожух!
Под мерцание высоких звезд и треск сверчков проговорили до утра. Сначала о родных краях, где прошло детство, затем о жизни. Младшего она вполне устраивала, а вот старшего нет.
- И чего тебе не хватает? поинтересовался Александр.
- Справедливости.
- Конкретней.
- Вы обещали отдать землю крестьянам, фабрики и заводы рабочим. Вместо того создали колхозы, а предприятия так и остались у государства. Это как понимать?
- Придет время, отдадим, - не желая спорить, - ответил Александр.
- Ладно. А почему многих сажают? Вон у нас на шахте в прошлом месяце арестовали директора, а перед ним главного инженера. Говорят вредители, но мы не верим. - Это как понимать?
- Органы разберутся, - пробурчал младший, - давай спать.
- Ну, коли так, давай.
Проснулись на заре, а во время завтрака Александр предложил старшему из племянников, уже работавшему в шахте, - приезжай Коля ко мне, устрою в пограничное училище, будешь красным командиром.
У того радостно загорелись глаза, но отец нахмурился и сказал, - я, Ляксандр, вашей власти не служил, и он не будет. Такое мое слово.
За столом возникло тягостное молчание, а Николай вскочил и умчался через сад в степь, откуда показался край солнца. Потом за воротами просигналила машина, Александр распрощался с родней, оставив адрес, и она покатила по росистой дороге обратно.
«Да, Левка, так и остался ты чуждым элементом» - думал, покачиваясь на сидении младший брат. «Вроде и рабочий, а натура кулацкая».
После возвращения в Ленинград служба покатилась дальше, и на военных маневрах в которых были задействованы погранвойска, комбриг познакомился с командующим Ленинградским военным округом командармом 1-го ранга Шапошниковым.
Он высоко оценил его работу по укреплению госграницы и подготовке личного состава, познакомились ближе. Несколько раз встречались в штабе, а как-то даже вместе выезжали на рыбалку.
К этому времени семья Ковалевых увеличилась, родилась дочка - Инна. Миновал год, и в январе следующего Александра вызвали к наркому. Жена разволновалась (в стране шли повальные аресты и разоблачительные процессы), карательная машина набирала обороты.
- Ничего, Вера, бог не выдаст, свинья не съест,- успокоил ее Александр и, поцеловав лежавшую в кроватке малышку, спустился вниз, к ждавшему у парадного автомобилю. Тот, урча мотором, выехал со двора, по Невскому неслась поземка, над иглой адмиралтейства низко висели свинцовые облака.
Всю дорогу в купе поезда комбриг не спал, на душе скребли кошки. Помимо чистки РККА, она шла и у чекистов, в том числе пограничников. Уже были расстреляны Ольский с Воронцовым и многие другие, находился под следствием Фриновский, а нынешнего начальника погранвойск комдива Кручинкина сняли с должности.
Задремал только под утро. Москва встретила легким морозцем, ярким солнцем в небе, гудками автомобилей и звоном трамваем. Перекусив в пельменной близ вокзала, доехал на такси до Лубянки и, получив на проходной пропуск, поднялся в приемную наркома.
Там, на мягких стульях вдоль стены, уже ждал бритоголовый комдив, с двумя орденами «Красного Знамени» на груди, знакомый начальник управления с папкой для доклада и известный в стране академик. Кивнув присутствующим, Ковалев занял место рядом.
Сидевший за столом уставленным телефонами холеный адъютант перетянутый ремнями, остановил на нем взгляд, встал, проскрипел сапогами по ковру и скрылся за глухой дверью.
Через минуту вернулся,- прошу вас, товарищ Ковалев. Нарком ждет.
Комбриг, одернув гимнастерку, вошел, доложил о прибытии.
Ежов, говоривший с кем-то по «вч» связи, опустил трубку на аппарат с золотистым гербом и молча указал на стул за приставным столом. Был он невысок ростом, тощ и с глубоко посаженными глазами. Когда Ковалев сел, с минуту рассматривал его, барабаня пальцами по сукну, а затем скрипуче произнес, - сегодня, в шесть вечера, поедете со мной к товарищу Сталину.
В груди комбрига возни холодок (такого не ожидал), ровным голосом ответил «слушаюсь».
- А пока располагайтесь в нашей гостинице, отдохните и в назначенное время будьте здесь, - продолжил нарком. - Больше не задерживаю.
Озадаченный Александр вышел из кабинета, не понимая, для чего он понадобился вождю, спустившись в вестибюль, оделся и, выйдя из подъезда на свежий воздух закурил, переваривая услышанное. Он ожидал возможного начальственного разноса, постановки новой задачи или очередного перевода, но чтоб такое? Уму непостижимо.
Впрочем, мучиться раздумьями не привык и, сунув трубку в карман, зашагал к ведомственной гостинице. Там, получив ключи, поднялся в номер, где сняв шинель и портупею с кобурой, немного поспал, компенсируя ночь. Затем принял душ и тщательно побрился, после чего спустился в столовую, где пообедал. Допивая компот, решил навестить Марию Федоровну.
Спустя час, купив в ГУМе парфюмерный набор «Красная Москва» и торт, он вошел в знакомый двор Лучникова переулка. Та же тишина, заснеженные липы, прыгающие по ним красногрудые снегири.
Тетка жены гостю неслыханно обрадовалась и вскоре они пили в гостиной чай с тортом, обмениваясь новостями. Узнав, что у молодой четы родилась дочь, старушка радостно всплеснула руками и со словами «я сейчас», вышла в зал, вскоре вернулась и вручила Александру золотой крестик на цепочке, - подарок внучке от бабушки.
Посидев еще немного, Ковалев распрощался, Мария Федоровна проводила до двери и он, спустившись вниз, скрылся в хитросплетении переулков. Смеркалось, зажглись первые фонари, в воздухе кружились пушистые хлопья снега.
В шестом часу по Калининскому проспекту в сторону Кунцево мчался, отсвечивая лаком, черный лимузин «ЗиС». За рулем сидел майор НКВД, на заднем сидении нарком вместе с Ковалевым. Под колесами гудел асфальт, все трое молчали.
Примерно через двадцать минут автомобиль, сбросив скорость, въехал на засаженную пушистыми соснами территорию тщательно охраняемого двухэтажного особняка и остановились перед входом. Прибывшие вышли из машины, хлопнули дверцы, оба проследовали в дом. Ежов впереди, Ковалев сзади.
Войдя внутрь, оба оказались в небольшом светлом тамбуре, из которого прошли в прихожую. На ее стенах, отсвечивая глянцем, висела большая географическая карта с обозначением наиболее важных строек в СССР.
Здесь же, в полукруглой нише, имелась настенная вешалка, рассчитанная на пару десятков персон, несколько мягких стульев, высокое, матово отсвечивающее зеркало, а также набор щеток для чистки платья и обуви. На паркетном полу лежал ручной работы бухарский ковер с замысловатым узором.
- Ты пока обожди, - обернулся к комбригу нарком, вешая на крючок шинель с фуражкой. - А я к товарищу Сталину.
Ковалев сделал то же самое и присел на один из венских стульев, а Ежов, пригладив волосы, направился в дальнюю часть прихожей и осторожно постучал в первую слева дверь. Затем вошел, тихо прикрыл ее за собой.
Переступив порог, он оказался в просторной уютной комнате, с весело потрескивающими в камине поленьями и стоящим напротив затененных шторами окон, у глухой стены, черной кожи диваном.
В ее центре, ближе к камину, за большим широким столом сидел и делал какие-то пометки в бумагах, человек в полувоенном костюме с рыжеватыми усами. Рядом с ним, у локтя, остывал чай в серебряном подстаканнике, лежала трубка, коробка папирос «Герцеговина Флор» и спички.
- Разрешите товарищ Сталин? - нарушил тишину Ежов.
Человек продолжил писать, затем неспешно отложил в сторону остро заточенный карандаш с красным грифелем и поднял голову.
- Проходи, Николай Иванович. С чем пожаловал?
- Доставил Ковалева, как вы приказывали.
- Хорошо, я помню. Пусть заходит.
Ежов быстро вернулся назад и пригласил комбрига.
- Здравия желаю, товарищ Сталин! - пройдя вперед, вытянулся тот перед вождем.
Хозяин кабинета отложил карандаш в сторону, вышел из-за стола и, сделав пару шагов навстречу, протянув руку, - здравствуйте товарищ Ковалев. Давно не виделись.
- Давно, - глядя сверху вниз, осторожно пожал ее комбриг.
Вождь неспешно вернулся на свое место, кивнул обоим, - садитесь, а когда те выполнили, взял из папки на столе машинописный, с грифом «секретно», текст.
- Это ваша докладная записка о состоянии дел на советско-финской границе, с предложениями по ее укреплению. Помните такую? (обратился к Ковалеву).
- Да, я отправлял ее год назад на имя бывшего наркома.
- И каково решение?
- Его не было.
- А между тем, это весьма серьезный документ. Он еще раз доказывает, что Финляндия активно готовится к войне с нами, что требует принятия ответных мер.
- Вы как всегда прозорливы, товарищ Сталин. У меня такое же мнение, - подался вперед Ежов.
Тот никак не отреагировал, потянулся за лежавшей на столе трубкой, сломав пару папирос, набил ее табаком, и чиркнул спичкой.
- В этой связи я предлагаю вам, товарищ Ковалев, возглавить пограничные войска и войска по охране тыла НКВД (окутался дымом). Уверен, вы с этим справитесь.
- Спасибо за доверие, товарищ Сталин,- встал комбриг. - Приложу все усилия.
- Ну, вот и хорошо, - прищурил глаза вождь. - Николай Иванович, чтоб завтра был приказ о назначении и присвоении очередного звания - комдив.
- Будет исполнено, - тоже встал нарком.
- Садитесь,- чуть махнул рукой вождь, - а теперь давайте выпьем за ваше новое назначение и звание, - взглянул на Ковалева и нажал на столе кнопку. Через пару секунд дверь кабинета открылась, в проеме возник офицер НКВД.
- Организуйте в малой столовой ужин на троих.
- Слушаюсь, товарищ Сталин, - четко развернувшись, вышел.
Вскоре они сидели за богато сервированным столом, на котором, помимо закусок, стояли две темного стекла, открытые бутылки.
- Мое любимое вино из центральной Грузии, рекомендую, - взял вождь одну и доверху наполнил хрустальные бокалы. - За новую должность, - поднял свой в сторону Александра, выпили, закусили пряным сыром и холодным мясом.
- Ну как? - промокнул губы салфеткой хозяин.
- Чудный напиток, - оценил нарком. - Как нектар.
- Да, отличный,- согласился Александр.- Никогда такого не пробовал.
- А ведь служил одно время в Закавказье, - улыбнулся в усы хозяин, наполняя бокалы вновь.
Когда повторив, перешли к заливной рыбе, спросил как бы между прочим, - почему тебя так не любит Берия, а, товарищ Ковалев? При решении вопроса о твоем назначении, он был против, хотя существенных доводов не привел.
- Это старая история, товарищ Сталин, - пожал плечами комбриг. - В двадцать шестом, в Грузии, мне с его подачи объявили выговор по партийной линии, за якобы ненадлежащую борьбу с контрабандой, с чем не согласился товарищ Орджоникидзе. Выговор сняли, возможно Берия затаил обиду.
- Вон оно что, - хмыкнул вождь,- в таком случае приму к сведению.
После окончания ужина он пожелал комбригу успехов на новом месте и гости, распрощавшись, покинули «ближнюю дачу»*.
Когда выехали на пустую ночную трассу, Ежов взглянул на Ковалева и сказал, - он к тебе явно благоволит, цени. Это бывает редко.
- Вас понял, - ответил комбриг, слушая тихий шум мотора...
Глава 14. Во главе погранвойск. Неожиданная отстав
Статья I. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
Статья II. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
Статья III. Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
Статья IV. Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
Статья V. В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
Статья VI. Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
Статья VII. Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.
(Из пакта Молотова-Риббентропа)
Пятнадцатого января 1938 года Ковалев подписал свой последний приказ по войскам НКВД Ленинградского округа следующего содержания: "В связи с назначением на новую должность, командование пограничными и внутренними войсками НКВД Ленинградского округа сего числа сдал заместителю начальника комбригу Ухову».
В заместителе был уверен, тот отлично знал дело, был решительным и принципиальным.
Затем все было как обычно: передача дел, прощание с сослуживцами и друзьями, переезд, теперь уже втроем в столицу. Очередную квартиру получили в Милютинском переулке, на новоселье пригласили Марию Федоровну.
А дальше началась служба в новом качестве.
Познакомившись с сотрудниками Главного управления, он провел ряд кадровых изменений, назначив своим заместителем Соколова, сменил нескольких начальников отделов, назначив на их места новых, которых знал и ценил по прежним местам службы. Изучив структуру, а также работу штаба и других подразделений пришел к выводу, они нуждаются в реформах.
Такие уже шли в масштабах РККА, мнение доложил наркому.
- Обоснуй, - выслушав, изрек Ежов.
- Численность пограничных войск и войск по охране тыла у нас непрерывно растет, задачи возложенные на них, тоже. В рамках одного главка сложно одновременно управлять службой конвоирования заключенных и охраной важных предприятий оборонного значения, держать под контролем тысячекилометровые пограничные рубежи и осуществлять руководство деятельностью оперативных частей.
- Согласен. Твои предложения, - поерзал нарком в кресле.
- Главное управление ликвидировать и создать на его базе новые, с учетом специфики деятельности. Это будет на пользу делу.
Ежов задумался, что-то прикидывая, а потом решился, - изложи все подробно на бумаге, я доложу товарищу Сталину.
- Уже изложил, - открыл комдив лежавшую перед ним папку и протянул Ежову сброшюрованные страницы.
- Однако быстро ты запрягаешь (взял их в руку нарком). А не подведешь, справишься?
- Справлюсь товарищ генеральный комиссар государственной безопасности. Можете не сомневаться.
- Ну-ну, - чуть помолчал Ежов.
Прошло несколько дней, он вызвал Ковалева и вернул докладную «Согласен. К исполнению. Сталин» значилось на титульном листе.
- Теперь дело за тобой, завалишь работу, не обижайся, - постучал пальцем по столу.
- Разрешите выполнять? - вздернул подбородок комдив.
- Выполняйте, - последовал кивок.
С этого дня Главк заработал в усиленном режиме: начинали в семь утра, заканчивали поздно вечером, нередко прихватывая выходные. Сам начальник порой ночевал на диване в кабинете.
- Так нельзя ты себя загонишь, - провожая мужа в предутренних сумерках на службу, не раз говорила жена. Она снова пошла работать в школу, а тетка переселилась к ним на время, пожелав ухаживать за внучкой.
- Ничего, Вера, я двужильный, - неизменно следовал ответ, он спускался вниз, и со двора в свете фар выезжала служебная машина.
Помимо изучения, анализа и разработки всех необходимых документов, приходилось утрясать множество вопросов в наркомате, согласовывать их с Совнаркомом и курирующим отделом ЦК ВКП(б), определять штаты новых ведомств и решать еще множество задач.
К ним добавились и общественные, Ковалева выдвинули в депутаты Верховного Совета СССР от трудящихся Ленинградской области.
Между тем серьезно обострилась обстановка на Дальнем Востоке.
В начале 30-х Япония, оккупировав Маньчжурию, создала на ее территории марионеточное государство Маньчжоу-го, подвинувшись к границе СССР. Не успокоившись на этом, стала допускать там множественные провокации, выражавшиеся в обстрелах советских пограничников, заброске вражеской агентуры и диверсантов, а то и прямом вторжении небольших войсковых групп на территорию сопредельного государства.
В общей сложности за указанный период времени, японские и маньчжурские силы совершили более трехсот нарушений советской границы, в четырех десятках случаях они вылились в серьезные боестолкновения.
Получая оперативные сводки и тщательно изучая их, Ковалев принял решение укрепить это стратегическое направление, для чего, поручив Соколову продолжать активно продвигавшуюся работу, в апреле, вместе с начальником оперативного отдела вылетел на служебном «дугласе» в Дальневосточный пограничный округ.
Добирались почти сутки с дозаправкой в Новосибирске, утром приземлились на военном аэродроме под Иркутском. Там москвичей встретил командующий погранвойсками комбриг Федотов, подробно доложивший обстановку.
Из нее следовало, что наиболее активно японцы действуют на участке границы в районе озера Хасан и реки Туманная, считая их своими территориями и не раз предпринимали попытки вторжения, отбиваемые заставами. А еще Федотов сообщил, что год назад, начальник управления НКВД края, комиссар государственной безопасности 3-его ранга Люшков приказал ликвидировать шесть оперативных пунктов на границе, что отрицательно сказалось на ее охране и агентурной работе.
- Почему не доложили в Главк? - нахмурился Ковалев. - Налицо явный саботаж, если не больше.
- Я докладывал, но безрезультатно, - развел тот руками.
Ковалев с его участием тут же встретился в штабе округа с Люшковым,- почему вмешиваетесь в деятельность погранвойск?
- По линии НКВД я здесь высшее должностное лицо и не вам меня учить, - парировал комиссар.
- Значит так, Александр Николаевич, - обернулся к Федотову Ковалев. - Оперативные пункты немедленно восстановить, агентурную работу наладить. А о ваших действиях товарищ Люшков, я сообщу наркому.
Тот отвел глаза в сторону и промолчал.
Вслед за этим комдив с начальником погранвойск и оперативного отдела выехал на место.
Как оказалось, район озера Хасан с примыкавшими к нему сопками являлся ключевым на этом участке. С их склонов и вершин наша территория могла просматриваться на много километров, а при необходимости простреливаться огнем артиллерии и перекрывать озерное дефиле* для доступа советским пограничникам.
- Почему здесь нет поста охраны? - осмотрев в бинокль окрестности, спросил Федотова Ковалев.
- Он был, но Люшков приказал убрать, - последовал ответ.
- Немедленно развернуть, причем усиленный, с пулеметами.
- Будет сделано, - козырнул Федотов.
Инспекция этого участка границы длилась полторы недели, комдив побывал в отряде, комендатурах и на нескольких заставах. Несение службы и боевая подготовка оказались на высоте, но как всегда не хватало личного состава.
- С этим я помогу, - сказал Федотову комдив, - но впредь никаких указаний Люшкова не выполнять. За все, что касается границы, вы несете личную ответственность.
Помимо прочего, в штабе округа, он изучил имевшуюся там оперативную информацию, касающуюся приграничной группировки японских войск. Она насчитывала три пехотные дивизии, кавалерийский полк, три пулемётных батальона, отдельные бронетанковые части (численностью до батальона), подразделения зенитной артиллерии, три бронепоезда и семьдесят самолётов.
В устье реки Туманная было сосредоточено пятнадцать боевых кораблей (один крейсер и четырнадцать миноносцев), а также пятнадцать катеров.
Кроме того японское командование располагало возможностями казачьих отрядов атамана Семенова, ушедших в Маньчжурию после разгрома их Красной Армией.
Тщательно изучив обстановку Ковалев вернулся в Москву, где доложил Ежову, все результаты, в том числе касаемо Люшкова.
- Так получается это враг? - сразу же заинтересовался нарком.
- Я этого не утверждаю, но такие действия в создавшейся обстановке наводят на размышления.
- Хорошо, - поручу контрразведке взять его в разработку. Что еще?
- Считаю целесообразным усилить Дальневосточную границы. Причем немедленно.
- Неужели все так серьезно?
- Более чем.
- А откуда возьмем силы и средства? - обеспокоился нарком. - К «хозяину» обращаться не буду.
- Сниму часть с других участков.
- Ну, если только под твою ответственность, - пожевал губами Ежов. - Обоснуй все письменно и не забудь про того засранца.
- Не забуду. Разрешите идти?
- Иди (вяло махнул рукой).
Спустя месяц, на Дальний восток из Москвы, отправились два литерных состава с пограничными войсками.
Ковалев оказался прав. Летом японское командование подтянуло к озеру Хасан значительную войсковую группировку. А незадолго до этого комиссар госбезопасности 3-го ранга Люшков, прихватив оперативные карты, нелегально перешел границу и сдался самураям.
Перед рассветом двадцать девятого июля, усиленная японская рота с пулеметами «гочкис», пользуясь туманной погодой, скрытно сосредоточилась у склонов сопки Безымянная и атаковала отделение советских пограничников, находившихся в наряде.
Потеряв треть личного состава, она заняла высоту и стала окапываться, но после прибытия к пограничникам подкрепления была выбита обратно. На следующий вечер вражеская артиллерия обстреляла сопки, а пехота вновь предприняла атаку, однако бойцы отразили и ее.
Нарком обороны маршал Ворошилов приказал привести в боевую готовность Приморскую армию и Тихоокеанский флот, командующий округом маршал Блюхер поднял войска по тревоге, к месту конфликта прибыл из Москвы заместитель наркома обороны армейский комиссар Мехлис.
В ходе продолжившихся боев японцам удалось захватить стратегические высоты и закрепиться на них, попытка выбить их оттуда успеха не имела.
Тогда Мехлис сообщил в Москву, что Блюхер не способен выполнить поставленную задачу, в результате чего тот был отстранён от командования войсками, а на его место назначен начальник штаба округа командарм Штерн. Это возымело эффект, к одиннадцатому августа японскую группировку разгромили, Япония запросила мира.
По итогам военного конфликта, в Москве прошло заседание Главного Военного совета РККА, на котором были подведены итоги боевых действий у озера Хасан. Совет пришёл к выводу, что «События этих немногих дней обнаружили огромные недочёты в состоянии ДКФронта… Обнаружено, что Дальневосточный к войне плохо подготовлен».
В результате Управление Дальневосточного фронта было расформировано, а командующий фронтом Блюхер отстранён от должности. Вскоре он был арестован, объявлен японским шпионом и скончался во время следствия.
Закончилась и карьера Ежова. За серьезные просчеты в работе (в том числе бегство в Японию Люшкова) он был снят с должности, наркомат возглавил Берия. Многих заместителей Ежова постигла та же учесть, а на их места назначены люди нового наркома - Меркулов, Круглов, Кабулов и Шарий, началась очередная чистка.
Ковалев между тем, завершал начатую работу по реформе пограничных войск, с чем справился успешно. Она завершилась принятием Совнаркомом СССР соответствующего постановления от 2 февраля 1939 года «О реорганизации управления пограничными и внутренними войсками».
Согласно ему в НКВД вместо одного войскового главка создавалось шесть главных управлений: пограничных войск, конвойных войск, войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности, военного снабжения и военно-строительное управление. Их возглавили новые люди, кандидатуры которых утверждал лично Берия. Ковалева в их числе не оказалось.
Более того, новый нарком вызвав комдива к себе и холодно блеснув пенсне сообщил, что отправляет его в отставку по причине невозможности использования из-за ухудшения здоровья. К тому времени из-за высоких нагрузок и частых выездов в войска, у комдива открылась старая рана на ноге. Ложиться в госпиталь он отказался, лечился амбулаторно и приезжал на службу с палочкой.
- Я могу исполнять свои обязанности, - не согласился Ковалев. - Хромота делу не мешает.
- А вот медицина считает обратное, - взял из папки на столе Берия документ, оказавшийся медицинским заключением. Там значилось, что по медицинским показателям комдив нуждается в госпитализации, с последующим курортно-санаторным лечением.
- Что скажешь на это? - зачитав, вернул обратно. (Ковалев молчал).
- Так что ложись в наш госпиталь дорогой, подлечись, а после на курорт. Когда вернешься и пройдешь медкомиссию, поговорим снова, - растянул в улыбке губы нарком.
- Я вас понял, - встал со стула Ковалев. - Разрешите быть свободным?
- Больше не задерживаю, - последовал кивок. - До новой встречи.
«Припомнил мне Закавказье гад», думал Александр хромая по длинному, с ковровой дорожкой коридору. «И как ловко все подвел, не подкопаешься».
Когда приехав вечером домой сообщил об отставке жене с Марией Федоровной, те восприняли все спокойно.
- Может это и к лучшему, - сказала Вера.- Подлечишься, отдохнешь, а там будет видно.
- Да и время нынче окаянное, многих военных сажают,- перекрестилась старушка.
- Ладно, давайте ужинать, - взял из рук жены дочку Александр. - Здравствуй малышка, - чмокнул в щечку.
В течение следующей недели он сдал дела, в кадрах оформили пенсию по выслуге лет, попрощался с коллективом и лег в центральный военный госпиталь в Лефортово. Там ему удалили старый осколок из бедра, назначив курс лечения.
Через пару дней комдива, лежавшего в отдельной палате, навестил Соколов с гостинцами. Выглядел он несколько смущенно и сообщил, что Берия назначил его начальником главного управления погранвойск.
- Получается я тебя вроде как подсидел, Антонович, но этого и в мыслях не было, честное слово, - наклонился к подушке
- Не бери Гриша, в голову, - чуть улыбнулся Ковалев. - Ты достойная замена.
- Значит ты не в обиде?
- Нет.
Поговорили еще немного, вслед за чем Соколов, распрощавшись, уехал исполнять свои новые обязанности. А Александр задумался «вот уж точно говорят судьба - индейка. Не знаешь, где потеряешь, где найдешь».
Из госпиталя его выписали в мае, выдав направление на курортно-санаторное лечение в одну из здравниц Крыма сроком на месяц. Отправились туда всей семьей, не забыв Александру Федоровну.
Санаторий был ведомственным, носил имя Ворошилова и имел всю необходимую структуру. По утрам Александр уходил на процедуры, затем вся семья вместе завтракала в столовой на террасе и отправлялась на золотой пляж, тянущийся вдоль берега.
Там, расположившись под тентом, принимала солнечные ванны, купалась в море и любовалась окружающими пейзажами. А еще отец учил дочку плавать, рассказывая, как это делать и придерживая руками. У девочки получалось и она радостно визжала.
Ну а во второй половине дня, когда жара спадала, отправлялись на прогулки в обширный парк, засаженный субтропическими деревьями и всевозможными цветами, катались на фуникулере, и угощалась мороженым. По вечерам на летней эстраде слушали духовой оркестр и смотрели фильмы. Самым популярным был «Веселые ребята» с участием Утесова и Орловой, сопровождаемый неподражаемой музыкой Дунаевского.
Здоровье у комдива восстановилось полностью, перед отъездом он прошел медкомиссию, признавшую его годным к дальнейшей службе. В Москву семья возвращались загоревшая и окрепшая, а Александр с надеждой восстановиться.
В столицу приехали утром, только что прошел дождь, над городом из конца в конец висела радуга. На такси добрались домой, прихватив вещи, поднялись в квартиру.
Следующим утром, после завтрака, когда семья ушла на прогулку, Александр позвонил в приемную наркома и, представившись, записался на прием.
- О времени вас уведомят, - сказал адъютант на другом конце провода. В ожидании прошел один день, второй, на третий раздался звонок.
- Ковалев слушает, - снял комдив трубку.
- Добрый день, вам в приеме отказано, - ровно прозвучал казенный голос, и возникли длинные гудки.
Александр опустил трубку на рычаг и задумался. Все стало ясно. Назад хода нет. В висках тяжело застучала кровь, кулаки непроизвольно сжались.
«Может обратиться к Сталину? - возникла в голове мысль и тут же отпала. Жаловаться он не привык, а к тому же знал, вождь не терпел кляузы.
На следующий день он созвонился с Соколовым и договорился о встрече, выбрав местом парк культуры Горького. Она состоялась в следующее воскресенье во второй половине дня у центрального фонтана. По аллеям фланировала публика, работали аттракционы и играла музыка, по Москве-реке скользили речные трамваи.
- Отлично выглядишь, - пожал руку бывшему начальнику Соколов, одетый в летний полотняный костюм и шляпу - Какие будут предложения?
Вскоре оба сидели в одном из летних кафе на набережной, заказав по кружке пива и беседовали. Александр рассказал приятелю о попытке попасть к Берии на прием и результатах, тот, выслушав, нахмурился, - что теперь думаешь делать?
- Искать новую службу, - отхлебнул из кружки Ковалев.
- А чего ее искать? Ты депутат Верховного Совета, устраивайся туда в аппарат, уверен, возьмут с радостью.
- Это не мое, Григорий, ты же знаешь я человек военный.
- Послушай, - чуть подумал Соколов. - А если тебе пойти на преподавательскую работу в наше пограничное училище имени Менжинского? Это в моей власти.
- Буду благодарен, - взглянул на него Александр.
- Ну, вот и отлично. Подавай на мое имя рапорт, я издам приказ, и первого сентября приступай к работе.
Посидели еще час, а затем, распрощавшись, отправились каждый по своим делам. Соколов в наркомат, Ковалев в Милютинский переулок.
Там он рассказал домашним о предложении Соколова.
- Гриша всегда был настоящий друг, - посветлела лицом Вера, а Мария Федоровна сказала, - вот все и образовалось, слава Богу.
Ужин прошел весело и непринужденно. Взрослые оживленно беседовали, Инна, с удовольствием уплетала рисовую, с изюмом, кашу.
Ночью Александр долго не спал, глядя в потолок и размышляя, почему жизнь столь несправедлива. Его за долгую и с полной отдачей службу, до срока отправили в отставку, других, которых знал, и того хуже, загнали в лагеря или поставили к стенке. Сбоку тихо посапывала жена, за открытым окном мерцали звезды.
А на утро, к всеобщей радости, в гости нагрянул тесть. Загорелый, с буденновскими усами и дарами солнечного Узбекистана.
- Надо было отбить телеграмму, я бы встретил, - обнялся с ветераном Александр.
- Чего зря беспокоить, - расцеловал сестру с дочкой Михаил Дмитриевич. - Аллюр три креста* и я на месте.
- А ну ка иди к деду, - взял на руки улыбавшуюся малышку. - Моя порода! (чмокнул в щечку).
Жена с теткой тут же организовали завтрак, за которым съели одну из привезенных дынь, после чего Вера ушла на работу, а бабушка с внучкой отправились прогуляться в парк.
Оставшись одни, мужчины выпили по рюмке коньяка, закурили.
- Так что тут у тебя случилось? Вера написала, отправили в отставку, - размяв папиросу, чиркнул спичкой тесть.
- Отправили, - пыхнул трубкой Александр. - Пришелся не ко двору новому наркому.
- Что думаешь делать?
- Осенью иду преподавать в пограничное училище.
- А до нее?
- Ну не знаю. Чем-нибудь займусь.
- Слушай, а поехали со мной в Ташкент? - наклонился к нему тесть. - На это время есть интересная работа.
- Что за работа? - вскинул брови Александр.
И Михаил Дмитриевич рассказал, что уже второй сезон ходит в экспедиции в пустыню Каракум. Руководит ими академик Ферсман, занимающийся по заданию правительства геологическими изысканиями, а он, как знаток тех мест, знающий обычаи и язык, обеспечивает безопасность.
- Ну и займешься этим вместе со мной, ты ведь тоже там бывал, заодно развеешься.
- Интересное предложение, - оживился зять.
- Ну дак, - распушил усы тесть, и они выпили еще по рюмке. Коньяк старый пограничник уважал. Вечером, когда вся семья была в сборе, мужчины озвучили свое решение, возражений не было.
Спустя еще сутки, скорый поезд Москва - Ташкент увозил их к югу...
Глава 15. Война. Прерванный полет
«Граждане и гражданки Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что Германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.
В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчёт несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.
Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.
Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.
Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.
Правительство Советского Союза выражает твёрдую уверенность в том, что всё население нашей страны, все рабочие, крестьяне, интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочён и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.
Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, ещё теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»
(Выступление по радио Молотова 22 июня 1941 года)
С тех пор как Александр видел Ташкент в последний раз, город явно похорошел. Вокзал был отреставрирован и приведен в порядок, в центре появились новые учреждения и дома, улучшилась дорожная сесть, работали фабрики и заводы.
От вокзала, на извозчике, проехали к тестю домой, где их встретила жена, вручили ей подарки, позавтракали на террасе и отправились в узбекский филиал Академии наук СССР, созданный при участии Ферсмана.
Академик оказался рослым, лет шестидесяти мужчиной, принял их радушно и, узнав, что Ковалев профессиональный военный да к тому же воевавший в этих местах, тут же согласился зачислить его в штат, а Поспелов познакомил с другими участниками экспедиции. В их числе были известный минеролог профессор Щербаков, два геолога, и горный инженер.
Через сутки самолетом вылетели в Ашхабад, где находилась база экспедиции.
Ее целью являлось отыскание новых месторождений серы и других полезных ископаемых, в которых все больше нуждалась страна. Первые две уходили в Каракумы на верблюдах и лошадях, эта на механизированной тяге. В качестве таковой выступали два повышенной проходимости грузовика ГАЗ-АА с брезентовыми тентами. Для проведения изысканий имелось все необходимое оборудование, запас воды и продуктов.
В Ашхабаде к группе добавился проводник по имени Тайча, ранее служивший у Поспелова, бывшие пограничники получили на базе оружие - два маузера и карабин.
Из города выехали ранним утром, взяв курс на север, где в двухстах километрах в пустыне, находилось ранее открытое Ферсманом месторождение под названием Серные бугры. Теперь в них закладывался завод, а изыскания продолжались.
Пройдя десяток километров по ведущей туда дороге, свернули на восток и углубились в пространства барханов*. Вскоре из-за далекого горизонта поднялось солнце, залив ярким светом безжизненную пустыню, кое - где расцвеченную бледными красками саксаула да верблюжьей колючки. Барханы сменились такырами, стали встречаться солончаки, на которых изредка мелькали ящерицы.
К полудню, сверяясь по карте, добрались до небольшого оазиса с десятком корявых акаций и старым пастушьим колодцем. Там немного отдохнули и подкрепились, долив в радиаторы воды, тронулись дальше.
Ближе к вечеру, когда зной спал, а золотой диск клонился к западу, полуторки, оказались у развалин старого городища. От него осталась часть глиняной стены да основание крепостной башни. В тени разбили бивак, а когда на пустыню опустилась ночь и в небе замерцали звезды, из собранного саксаула развели костер, поужинали и сварили кок-чай*.
- Интересно, что это за развалины? - прихлебывая из пиалы, спросил Ферсмана Ковалев.
- Полагаю, древнее согдийское поселение, - ответил академик. - Далеких предков таджиков с узбеками и туркмен. Населяли эти места в девятом веке до нашей эры и вели войны с Персией, которая долгое время не могла их завоевать, а порой даже терпела поражения, о чем свидетельствуют исторические документы.
- Совершенно верно, Александр Евгеньевич, - вступил в разговор один из геологов - таджик. - На этот счет у нас даже имеется легенда о пастухе Шираке.
- Интересно послушать, - оживились остальные.
- В 530-м году до нашей эры войска персидского царя Кира были побеждены в сражении с саками-массагетами, под предводительством царицы Томирис. Персы не простили кочевников за эти поражения и их новый их царь Дарий совершил новый поход на саков, чтобы сломить сопротивление непокорных.
По легенде, простой пастух Ширак одного местного племени, предложил план, как завести врагов в безводную пустыню. Он изрезал лицо ножом и отправился к ним в лагерь. Когда пастуха привели к царю, тот спросил, почему он предает свой народ, на что Ширак ответил, что хочет отомстить за издевательства соплеменников над собой.
Персы поверили пастуху и взяли проводником. Сак завёл их в безводную пустыню, многие захватчики погибали в пути от жажды и жары. Он же, обещая, что впереди оазисы с водой, уводил их все дальше. Когда же захватчики поняли, что попали в ловушку, они зарубили героя, но практически все трехсоттысячное войско за исключением Дария и его охраны, погибло.
Когда геолог закончил свой рассказ, все долго молчали, в темное небо из костра улетали искры.
В течение месяца, экспедиция активно вела поиски, заезжая на пастушьи стоянки и небольшие, затерянные в песках селения. Они увенчались успехом: было открыто и нанесено на карту еще одно серное месторождение, обнаружены запасы фосфоритов, мрамора и талька. Экспедиция прошла без эксцессов, хотя вблизи иранской границы ее обстреляла группа неизвестных на лошадях. Поспелов с Ковалевым и Тайча открыли ответный огонь, группа исчезла в барханах.
- Туги*- выщелкнул из карабина дымную гильзу проводник. - Разбойники пустыни.
- Или не добитые басмачи, спрятал в колодку маузер Поспелов. - Ушли в двадцатых в Иран и порою наведываются чем-либо поживиться.
При возвращении назад экспедиция попала в песчаную бурю. Утром она выехала с очередной стоянки на берегу высохшей реки, а спустя два часа на горизонте появилось небольшое темное облако. Все более увеличиваясь, оно вскоре закрыло небо, затем налетел первый яростный порыв жаркого, колючего ветра.
День тут же померк, тучи раскаленного песка секли по кабинам машин, пузыря тенты. В вое и свисте ветра пропали все остальные звуки. Буря длилась почти час, а потом унеслась дальше. Небо просветлело, воздух очистился, но колеса полуторок занесло до половины - пришлось откапываться.
Спустя двое суток добрались до Ашхабада, откуда улетели в Ташкент, где Ковалев, получив расчет, тепло попрощался с товарищами. На вокзале его провожали тесть с тещей, пригласив на следующий год в гости и изрядно загрузив подарками. В Москву вернулся загорелым и окрепшим, а в первых числах сентября приступил к работе на новом месте.
Училище находилось в поселке Лосиноостровск на окраине столицы, готовило офицеров погранвойск, руководил им комбриг Жебровский. Принял он бывшего начальника доброжелательно, оформив старшим преподавателем кафедры оперативно-розыскной деятельности.
Сначала Ковалев читал лекции ранее разработанные на ней, а затем, посчитав устаревшими, по согласованию с руководство училища, занялся разработкой новых. С учетом наличной обстановки и своего опыта. Возвращаясь после занятий домой, ужинал и, пообщавшись с семьей, допоздна засиживался в рабочем кабинете, заполняя убористым почерком листы рабочей тетради.
Спустя три месяца курс лекций был готов, утвержден на кафедре и читался курсантам, а также приезжавшим на переподготовку начальникам застав.
Останавливаться на достигнутом Александр Антонович не стал и занялся подготовкой руководства по организации управления пограничными войсками и войсками по охране тыла на особый период*.
Оно являлось предельно актуальным.
События у озера Хасан, последующие бои на Халхин-Голе и война с Финляндией, вскрыли множество недостатков в управлении войсками и проведении боевых операций. А несколько ранее, как депутат Верховного Совета СССР, комдив принял участие в работе его внеочередной сессии. На ней рассматривались проекты законов о всеобщей воинской обязанности и ратификации договора о ненападении между Советским Союзом и Германией.
В этот же период времени, личное дело Ковалева из НКВД было направлено в ЦК ВКП(б), а в течение 1939-го и 1940-го годов, его десять раз приглашал к себе Сталин, что скрупулезно отмечал в журнале приема личный секретарь вождя Поскребышев. О чем они беседовали история умалчивает, но комдив на прежнюю должность не вернулся.
22 июня, в четыре утра, фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, вторглась на территорию СССР, началась Великая Отечественная война. К октябрю 41-го немецкая группа армий «Центр», прорвав оборону советских войск, вышла к Москве, начав подготовку к ее штурму.
Одним таким днем в кабинет военного комиссара Красногвардейского района столицы, вошел лет сорока человек в штатском. Усталый, с воспаленными от бессонных ночей глазами, тот с досадой взглянул на посетителя: «Еще один доброволец... Сейчас будет проситься на фронт... Хотя для ополчения вполне пригоден...».
Внимательнее присмотревшись, майор с удовлетворением отметил, что под цивильной одеждой вошедшего угадывалась выправка военного и, судя по манере держаться, достаточно высокого ранга. Интуиция не подвела военкома.
- Комдив запаса Ковалев, - представился незнакомец, вслед за чем извлек из кармана и положил на стол рапорт. - Прошу отправить меня на фронт, в любом качестве.
Несколько опешивший майор предложил сесть, внимательно прочел бумагу и попросил оставить номер телефона. - Вам позвонят, товарищ комдив. В самое ближайшее время.
Тот взял со стола карандаш и сделал отметку на бумаге. - Буду ждать (встав, вышел из кабинета).
На следующее утро, по телефону, Ковалева вызвали в Наркомат обороны, где спустя час его принял начальник Генерального штаба Шапошников.
Войдя в кабинет, комдив представился, маршал встал из-за стола с лежавшей на ней картой боевых действий, курвиметром* и цветными карандашами, сделал несколько шагов навстречу.
- Ну, здравствуй, Александр Антонович, не знал что ты в отставке, - крепко пожал руку.
- Здравия желаю, Борис Михайлович. Так вышло.
- Чем занимаешься?
- Читаю лекции в пограничном училище.
- Так значит, просишься на фронт? - кивнул маршал на стул, сели друг против друга.
- Именно, - ответил Ковалев. - В такое время негоже сидеть дома.
- В таком случае примешь стрелковую дивизию. Опыта тебе не занимать. Как, не возражаешь?
- Ни в коем разе.
- Сейчас она формируется в Горьком. Нужно выехать туда, в кратчайшие сроки завершить все вопросы и ждать отправки на фронт.
- Вас понял товарищ маршал.
После этого в кабинет был вызван начальник управления кадров, получивший соответствующие указания и спустя час, с приказом о новом назначении в кармане, Ковалев вернулся домой. Жена восприняла новость внешне спокойно (к подобному была готова), Мария Федоровна чуть всплакнула, стали собирать в дорогу.
Этим же вечером в длинной шинели, перетянутой ремнями и с небольшим чемоданом, комдив выехал к месту назначения.
Дивизия дислоцировалась в летних лагерях за городом, насчитывала три четверти штатного состава и пополнялась прибывавшими с марша частями. Наскоро познакомившись со штабом, Ковалев тут же поставил задачу ускорить формирование, для чего отправил на пункты высадки часть старших офицеров, остальным поставил конкретные задачи на месте.
Сам же вплотную занялся оснащением дивизии вооружением и техникой, которых явно не хватало. Пришлось выезжать на армейские склады, оружейные заводы, а также в наркомат, в роли «вышибалы». Спал урывками в машине, ел из солдатского котла, время торопило…
Над ночной столицей темнели аэростаты, в рабочем кабинете Сталина в Кремле, шло очередное заседание. За длинным, под зашторенными окнами столом, сидели члены Государственного комитета обороны, у стены напротив, несколько приглашенных, в торце, под портретом Ленина, сам вождь.
Маршал Жуков, стоя с указкой у карты, докладывал обстановку на фронтах, она была тревожной.
На Московском направлении, после того, как в начале ноября ударили морозы, и дороги стали более проходимыми, немцы начали второй этап операции "Тайфун". Замысел был прост - разбить с севера и юга фланговые части советских войск и окружить Москву. Главные удары наносились в направлении Клин-Рогачево и Тула-Кашира.
К этому же времени германская группа армий "Север", отказавшись от штурма Ленинграда, осуществляла, совместно с финскими войсками, планомерную блокаду северной столицы СССР. Все коммуникации города на Неве с Большой землей были перерезаны.
У защитников города остался только путь сообщения по Ладожскому озеру, благо часть сухопутного побережья находилось у них в руках. Нацисты решили перерезать и эту тонкую "нить", перенеся боевые действия на восток Ленинградской области. Ожесточенные бои разгорелись на подступах к городам Волхову и Тихвину. Последний был захвачен 39-м немецким танковым корпусом.
Заслушав доклад, его предметно обсудили, вынеся решение о подготовке контр - наступления под Москвой, а когда принимали решение по Ленинградскому направлению, Ворошилов предложил снять с должности командующего 4-й армией генерала Яковлева, допустившего там серьезные просчеты.
Ему на смену предложил генерала Мерецкова. Кандидатуру, обсудив, утвердили, после чего Сталин обратился к Берии, - Лаврентий, а где у нас Ковалев? Нам нужен под Ленинградом опытный начальник войск НКВД по охране тыла фронта. Помнится, он там был начальником погранокруга, знает особенности местности. Надо его туда вновь назначить.
- Ковалев, к сожалению, уволился из наркомата по состоянию здоровья (встал Берия) Где он сейчас, я не знаю.
- Разыщи и представь к назначению на Ленинградское направление.
- Слушаюсь, товарищ Сталин…
Поезд Москва - Горький, мчался сквозь ночь. На стыках морозно постукивали колеса, за окнами проносились темные поля с перелесками, изредка мелькали деревни без огней. Ковалев в очередной раз возвращался из наркомата, доложив о завершении формирования дивизии и получив приказ выдвигаться под город Клин.
Вагон был наполовину пуст, в купе он ехал один, задумчиво глядя в стекло.
Поезд, между тем, начал снижать скорость, а потом, лязгнув сцепками и окутавшись паром, стал на небольшой станции. Хлопнули двери вагонов, звякнули откидные площадки, внутрь поднялись немногочисленные пассажиры. В коридоре послышались шаги, дверь купе бесшумно открылась, в проеме возник мужчина в пальто, кашне и шапке, с небольшим саквояжем в руке.
- Я ваш сосед, - приветливо улыбнулся. - Не возражаете?
- Пожалуйста, - ответил Ковалев.
Тот, закрыв дверь, снял верхнюю одежду, повесил ее на крючок и присел на диван напротив. Представился врачом из Нижнего Новгорода, возвращавшимся из командировки.
Немного поговорили, затем сосед достал из кармана пальто газету, развернул перед собой и принялся читать, а Ковалев встал, обернулся к нему спиной и потянулся к багажной полке, где лежал свернутый матрас.
За окном раздался длинный гудок, замелькали вагоны грузового состава. В тот же миг газета опустилась, хлопнул выстрел, комдив рухнул лицом вниз. Убийца, сунув револьвер в карман наклонился, в ответ ударил ответный (повалился сверху).
Спустя час, тело комдива обнаружил проводник, разносивший по вагону чай. В купе больше никого не было.
На следующей остановке, в Арзамасе, на место прибыла оперативно-следственная группа НКВД, обнаружившая на столике записку «Ухожу из жизни, как не оправдавший доверия ВКП(б)», а в руке убитого пистолет «браунинг». Проверка была недолгой, с окончательным выводом о самоубийстве по политическим мотивам.
Через некоторое время Сталин вновь поинтересовался у Берии насчет комдива. Тот бесстрастно ответил,- к сожалению, Ковалев умер. - Он, ведь, как известно, был очень болен.
Эпилог
Так закончилась жизнь пограничного комдива Александра Антоновича Ковалева. Он не попал на свой последний фронт. Но туда ушли три его племянника - сыновья брата.
Один, Владимир, погиб в январе 1945-го на подступах к Будапешту, а Николай с Алексеем закончили войну в Бреслау и Берлине.
Не забыто и его имя.
В Центральном музее пограничных войск ФСБ России в одном из залов, в числе других военачальников висит его портрет, а в фойе главного входа Пограничной академии установлен бюст.
Каждое утро он встречает молодых слушателей, продолжателей его дела по охране священных рубежей Родины.
А над белорусским Полесьем все также летят аисты.В дальние страны.
Примечания:
ОМСДОН - отдельная мотострелковая дивизия особого назначения имени Ф.Э. Дзержинского
Жовнеж - польский солдат.
Матка боска - Богородица(польск.)
РКП(б) - Российская Коммунистическая партия большевиков.
Трехдюймовка - артиллерийской орудие.
Сидор - солдатский вещмешок (жарг.)
Фольварок - панская усадьба.
Пакгауз - закрытое складское помещение на железнодорожных станциях, в портах и на таможне.
Керенка - денежный знак Временного правительства.
Лярд - топленый свиной жир.
Пилсудский - глава Польши с 1926-го по 1928 годы.
Юзеф Халлер - генерал войска Польского.
«Уайт» - французский бронеавтомобиль.
Мандат - документ удостоверяющий полномочия в годы Гражданской войны.
Совпартактив - представители советской власти.
Шинель «с разговорами» - длинная, с разрезом позади, шинель.
Николаевский вокзал - старое название Ленинградского вокзала в Москве.
Застава - подвижный войсковой наряд, обычно конный.
«Балдуин» - серия американских паровозов, поставлявшихся в Россию.
Огребать полундру - служить на флоте (жарг.)
Кайлить - рыхлить породу киркой.
Сечка - дробленая крупа.
Черняшка - черный хлеб (жарг.)
Козья ножка - самокрутка из махорки.
Сажень - старая мера длины, составлявшая 2,133 метра.
Кокор - устройство для хранения снарядов и подачи их в орудийный ствол.
Шамовка - еда (жарг.)
Стодола - сарай, сельскохозяйственная постройка.
Цибарка - ведро на казачьем диалекте.
Бульба - в данном случае картофель.
Ямбург - город в Ленинградской области. Нынче - Кингисепп.
Детскосельский - прежнее название Царскосельского вокзала в Петербурге.
Боты - сапоги (бел.)
Мазурики - разбойники.
Рогач - ухват.
Присьба - фундамент в сельском доме.
Берестянка - посуда из коры.
УКОМ - уездный комитет.
Цимус - товар высшего качества (евр.)
Берданка - винтовка системы «Бердан»
Первый номер - боец пулеметного расчета.
«Манлихер» - модель германского пистолета.
РСДРП - Российская социал-демократическая партия.
Угро - уголовный розыск.
Друзяк - друг, товарищ (бел.)
Баклановский удар - особый удар шашкой у донских казаков.
Зеленые - в данном случае разновидность банд, сражавшихся против советской власти.
НЭП - новая экономическая политика.
Гая-Гай - советский военачальник, участник Гражданской войны.
Перекоп - линия обороны Крыма у белогвардейцев.
Экспозитура двуйки - отдел польской военной разведки.
ОГПУ - Объединенное государственное политическое управление.
Шляхта - польское дворянство.
Пенендзы - расхожее название денег у поляков.
Пенковая трубка - курительная трубка высшего качества.
КСП - контрольно-следовая полоса.
Свитка - верхняя одежда белорусских крестьян.
Иван Купала - народный праздник восточных славян, посвященный летнему солнцестоянию.
Траншейные часы - наручные часы у офицеров Первой мировой войны.
Тифлис - прежнее название Тбилиси.
Фаэтон - в данном случае конная повозка с откидным верхом.
РККА - Рабоче-крестьянская красная армия.
«Мусават» - азербайджанская националистическая партия.
Тревожная группа - подразделение повышенной готовности на погранзаставе.
Генацвале - друг (груз.)
Балка - поросший лесом овраг.
Мамед Эмин - председатель Национального Совета Азербайджана в 1918-м году.
Чуха - горская верхняя одежда.
СКР - сторожевой корабль.
Бендер - Энзели - порт на севере Ирана.
Идти по счислению - разновидность определения курса корабля.
Реглан - морская непромокаемая куртка.
Башлык - капюшон.
Аскер - турецкий солдат.
Траверс - направление, перпендикулярное курсу корабля.
Абрис - контур чего-либо.
Предрик - председатель рабочей инспекции.
Линейная застава - разновидность пограничных застав.
Замбой - заместитель по боевой подготовке.
ВЦИК - Всероссийский центральный исполнительный комитет.
Аллюр три креста - особо быстрая доставка приказа в русской коннице.
Сарбаз - иранский солдат.
Такыр - твердый участок местности в пустыне.
Соловый конь - лошадь рыжей масти.
Саман - строительный материал из глины.
Сардар - правитель в Средней Азии.
ЧОН - части особого назначения.
Ханжа - в данном случае ячменная водка.
Краском - красный командир.
Саквы - седельные сумки.
Гарнец - мера овса, равная одно четверти ведра.
Лава - в данном случае боевое построение конницы.
Камча - ременная плетка.
Шенкель - искусство управления лошадью коленями.
Табарган - млекопитающее рода сурков.
Ять - буква исторической кириллицы и глаголицы, ныне употребляемая только в церковнославянском языке.
Территориал - сотрудник территориального органа ЧК.
Краснопалочники - среднеазиатские дехкане, сражавшиеся на стороне советской власти.
Дастархан - скатерть в Средней Азии, используемая для трапез.
Казы - вяленая конская колбаса.
Асхабад - старое название столицы Туркмении.
Вольтижировка - искусство верховой езды.
Бомбомет - тип артиллерийского орудия, миномет.
Вахмистр - унтер-офицер в русской кавалерии.
Чемберлен - английский премьер-министр, выступавший за экономическое удушение России.
Сельтерская вода - газировка.
Контральто - самый низкий женский певческий голос.
Мотор - такси (жарг.)
Руст - рельефная кладка или облицовка стен камнями с грубо отесанной или выпуклой лицевой поверхностью.
Особая тройка - орган административной (внесудебной) репрессии при республиканских, краевых и областных управлениях НКВД СССР.
СТОН - Соловецкая тюрьма особого назначения.
Осоавиахим - общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству.
ТЭЦ - теплоэлектроцентраль.
Балка - степная, поросшая лесом долина.
Макитра - глиняный кувшин.
Узвар - компот из сухофруктов.
Ближняя дача - резиденция Сталина под Москвой.
Дефиле - узкий проход в труднопроходимой местности.
Бархан - разновидность песчаных дюн.
Солончак - засоленная почва.
Кок - чай - зеленый листовой чай.
Туг - грабитель (тадж.)
Особый период - военные действия, война.
Курвиметр - прибор для определения расстояния на карте.