Столы ломились от мяса. И птицы не счесть. Но хвастливое гостеприимство перетекало в агрессию. Хмелеющие мужчины все чаще переходили на крик. Зал наполнялся напряженностью, как чаши вином. Воздух стал вязким от ощущения опасности. Зря он приехал сюда. Этот обнаглевший князек. Лангобардское отродье.
В 551 году старший сын Вождя Лангобардов Альбоин и сорок человек его свиты приехали в Сирмий не по своему желанию. Это точно. Но никак не зря. В столице Гепидов их целью был мир. Пусть обманчивый и короткий. И совсем не желанный. Ведь они только что победили своих гостеприимных хозяев в войне. В третьей раз подряд. Победили, но не добили.
Ибо всесильный Константинополь потребовал прекращения войны, которую сначала сам и разрешил. Дело в том, что ромейский Стратег Нерсес собирал армию против родственников Гепидов Остготов, с которыми давно воевал на Аппенинах. И ему нужны пять с половиной тысяч лангобардских воинов в Италии. А на берегах Дуная должна стоять тишина. Потому Альбоин привез Царю или, на римский манер, Рексу Торисмонду голову его сына Торисвинда.
Голову, которую он сам и отсек. В результате поединка. В сражении на полях Асфельда. Лангобарды вместе с Тюрингами разгромили Гепидов. Погибло несколько десятков тысяч воинов. В личном бою сошлись Стратеги. Оба сыновья своих Вождей и наследники престолов.
Альбоин ударом спаты сначала ранил в шею Торисвинда. А затем этим же длинным обоюдоострым мечом отсек ему голову. Которую теперь в кожаном мешке привез в Сирмий. Отец убитого, Вождь Гепидов Торисмонд, должен был не просто принять подношение, а отдать взамен свой меч. Затем убийца его сына в качестве символа мира передаст его своему отцу — Рексу Ломбардоруму Аудоину. Такова воля Автократора Ромеи Юстиниана I. Ничего не поделаешь.
Вот и ломились столы от яств. Вот и лилось вино по чаркам. Но вражда росла. Мужская злоба заглушала музыкантов и показное радушие. Постепенно стихийный гнев обрел лидера. Возмущение возглавил брат убитого Кунимунд. Все громче звучало: “На ножи!”. Лишь скорбящий отец, Король Торисмонд, понимал: “Не сейчас”.
Властный окрик грозного Вождя или, на германский манер, Фюрера Гепидов, и веселье, сначала буксуя, снова начало набирать обороты. И совсем уже загудело потом. Считается, что именно на том пиру Альбоин впервые увидел дочь Кунимунда. По традиции варварских народов Розамунда должна выносить кувшин вина гостям и исполнить танец.
Неизвестно, планировала она, как Саломея за танец, потребовать голову дядиного убийцы или нет. Ну, принесла. Станцевала. Обычай. Обряд, понятный и известный обоим народам. Ведь Гепиды не только Готы, но и Германцы. Так же, как и Лангобарды.
У суровых воинов много общего. Ну, может только лица не знакомые. А так шрамы, прошлое и будущее примерно одинаково. Многое они могли вспомнить вместе. Например, битвы, в которых встречались друг против друга. А еще общих врагов. И явных, и тех, что пока еще называются союзником.
Порой их можно различить лишь по белым гетрам по колено на ногах гостей. Да по пейсам на висках, сплетенным в косу. Также как и их Длинные Бороды. За которые и названы они ЛангоБардами. Но и в этом они походили на Гепидов. Германец с босым лицом — уже римлянин. Оба народа приняли Арианство. Да и говорили почти на одном языке.
Мир, заключенный на том пиру, затянулся. Он продолжался девять лет. А Паннонию делить все равно когда-то надо. Земельный спор лишь отложен. До поры. В 560 году в своей постели скончался Рекс Гепидум Торисмонт. Вождем или, на скандинавский манер, Конунгом стал Кунимунд. А еще через шесть лет после смерти отца на монарший престол своего народа взошел Альбоин. Он наследовал не только власть на Лангобардами, но и франкскую жену.
Незадолго до кончины Аудоин заключил союз с Франками. Частью договора стал его брак с дочерью Хлотаря I Хлодозиндой. Но обстоятельства соединили ее с Альбоином. Конъюнктура меняет союзы не только матримониальные, но и геополитические.
Буря Великого переселения народов меняла политическую карту Евразии, судьбы и генетические коды этносов. А за ними преображались и интересы Базилевсов. Ничего не поделаешь. С Востока не только Свет. Теперь другом и федератом Ромеев стали Гепиды. Потому Лангобарды искали сильных покровителей. На границах Германских государств и Ромейской Империи окреп враг, с которым считались все.
Далеко на бескрайних просторах Азии живут привольные народы. Что из века в век кочуют вслед за тучными стадами, таможни не ведая. Их пассионарии вообще не знают границ. Как не знает их Великое Небо, которому они поклоняются. Им тесно даже на просторах Великой степи. Одни народы сгоняют с привычных мест другие. А потом появляются третьи. Чтобы так же кого нибудь потревожить и самим уйти в небытие вслед за ними. Лишь могильные курганы да песенные былины напоминают о прошлом.
В середине VI века Тюркюты нанесли ряд поражений своим соседям Жужаням. Стрелы врагов и ветры Великого переселения подняли этот союз племен с родных кочевий в Приаралье и понесли в Европу. Где они запомнились как Авары. В кочевой жизни много плюсов, но есть большой минус — зависть к комфорту. В каком-то из поколений слабость обязательно проявится. И тут возникает вопрос земельный.
Авары не договорились с европейским гегемоном — Константинопольскими Автократорами. Дом — не кибитка. Его поставить где-то надо. Огородов нагородить. Землю вспахать. Да баранов отделить своих от общественных. А Ромеи не сговорчивы. Воевать за них - в порядке вещей. А вот территорией делиться — увольте, воля ваша.
От истоков пошло. С "Илиады" повелось хорошо думать о мужчинах и винить в насилии женщин. Мол, провоцируют они. Ведьмы. Словом приворожит. Да ликом или еще каким местом соблазнит. А там… То Елена Трою приговорила. То Розамунда в кровавый блудняк народы вписала.
Поди разбери потом, кто прав из мужиков, а кто не слишком. И все же меркантильный расчет повел одних Германцев на других. Да еще застарелая вражда, что память будоражит, и ножи точит. Ничего нового. Привычное дело. Давно назрела очередная война между Гепидами и Лангобардами. За одними стояли Ромеи. За другими — Авары и Франки.
Делили Германцы остатки некогда римской провинции Паннонии. Центральным городом которой был Аквик. Ныне мы называем его Будапештом. В течении почти полутора лет с переменным успехом шли бои. Лангобарды и Авары согласованными действиями атаковали противника с двух сторон. Византия вяло и безуспешно пыталась оказать помощь своему союзнику.
Кунимунд планировал разгромить союзные силы противника по отдельности. Потому сначала напал на, как ему казалось, более слабых Лангобардов. В 567 году недалеко от места слияния реки Тиска с Дунаем, что рядом современным нам городом Нови Град, произошло сражение между старыми неприятелями. Гепиды потерпели сокрушительное поражение. А Альбоин в личном поединке убил своего недруга.
Ну, понятное дело, по привычке отрезал ему голову. В этот раз ее хранить долго не стали. А скоренько изготовили чашу из полученного при обработке черепа. Обычай такой. Ничего удивительного. Хлебать вино из такой чарки практиковалось чуть ли не всеми народами Европы и Великой Степи.
Лангобарды полностью удовлетворили свои территориальные и политические претензии. Но война продолжилась. Союзными силами командовал аварский Каган Баян I. В его планах было полное уничтожение Гепидов. Их земля должна стать домом для его народа.
По старой как мир традиции, прежние жители должны либо погибнуть, либо уйти. Остаться они могли лишь рабами. И то ненадолго. Жизнь в неволе непродолжительна. А рассчитывать на явление Готского Моисея не приходилось. Перспектива однозначна — кануть в Лету. В общем, ничего удивительного. Хоть и не добрая, но традиция. И не только времен Великого переселения народов.
Несколько Гепидских родов во главе с Розамундой приняли решение вместе со своей частью Паннонии войти в состав Лангобардского государства. И их приняли. Ни о какой автономии речи, конечно, не шло, но они сохранились как этнос. Чего не скажешь о тех, кого покорили Авары.
Считается, что Розамунда стала конкубиной или наложницей Альбоина. Однако логика последующих событий говорит, что, скорее всего, она оставалась свободной. Более того, ее положение в лангобардском обществе, вероятно, было привилегированным. Так же, как и у части гепидской элиты.
Должно быть, дама она была привлекательная. Если не сказать большего. К сожалению, фотографий не сохранилось. Но последующие события свидетельствуют в пользу того, что влияние на мужчин Розамунда имела демоническое. И вполне себе даже в масштабах государственных.
В том же 567 году пятидесятилетний Альбоин внезапно овдовел. Хлодозинда не стара. Ей всего 27. По тем временам не юна, конечно, но все же. Ничего не предвещало печального. Росла дочь Альбсвинда. По всему именно ей предстояло возглавить народ. Если что. Да к тому еще она внучка Хлотаря I. Племянница нынешнего Герцога Франков Хариберта I. За девушкой авторитет предков и мощь родственников.
И тут на тебе. Внезапная кончина Хлодозинды. Альбоин долго не переживал. Вскоре сыграли новую свадебку. Розамунда стала Региной или Королевой Лангобардов. Кто бы мог подумать? И отец не благословил, не привел к алтарю дорогую дочь. Еще бы, ведь и года не прошло, с того дня когда новоявленный муж отсек тестю голову. Собственноручно.
Успехи не удовлетворяют жадности. Наоборот. Лишь вызывают аппетит. Аварам стало мало уже захваченной Паннонии. Им нужно было все. На следующий год после разгрома Гепидов возникло обоснованное опасение: Лангобарды потеряют землю. Стоял вопрос: драться и умирать. Или искать новые пределы для народа, что уже привык к оседлой жизни.
Ответ нашелся сам собой. Несколько лет назад Византийский Стратег Нерсес нанял пять с половиной тысяч лангобардских вояк. Воевать сами Ромеи не хотели. Так же, как и поздние Римляне. Проблему решали чужими копьями и жизнями. Порой платили деньгами, порой землями. Но чаще всего обещаниями либо того, либо другого. А то и всего вместе. Вот только исполняли они договоренности крайне неохотно.
Более пятнадцати лет назад Нерсес разгромил Остготов на Аппенинах. Но ни денег, ни земель от него не видно. И по сей день неведомо, пригласил Ромейский Стратег Лангобардов или они сами пришли. Но в 568 году Альбоин повел свой народ на новые земли. На то он и Фюрер. То есть Вождь или Проводник. Если дословно да на немецком. Долины реки По, что на Северо-Востоке Италии, сдались без боя. Сопротивляться было некому.
Здесь было основано новое государство — Герцогство Фриульское. Теперь на его территории Ломбардия и Тоскана. Вероятнее всего, Ромеи быстро договорились с переселенцами. Они должны были выполнять ту же роль, что и знакомое нам казачество. Вот только Лангобарды охраняли границы Империи от Славян.
Альбоину буквально удалось проскочить между струй. Он не поссорился с Аварами и нашел новое пристанище для своих людей. А еще привел к Гегемону свой народ на службу федератом. За что гонорар уже получил. Он исключил кидок со стороны Ромеев. А это получалось далеко не у каждого. Константинополь не любил своих кредиторов. Потому долго они не жили.
Беда пришла, как водится, откуда не ждали. Розамунда подляну замутила. Жила себе, жила. В новом браке проблем не имела. За новым мужем была, как за каменной стеной. Не то, что за дедом или отцом покойными. Мутная супруга, говорят, обиделась. Лев Диакон рассказывал, что, мол, на очередном пиру, а выпить, погулять да обмыть чего Германцы любили не меньше других, случилося несчастие.
Подвыпивший изрядно Герцог Фриульский, он же Вождь Лангобардов Альбоин пригласил царицу выпить с ним. Да поднес любимой вина в чаше. Вот что больше расстроило Розамунду? Фалернское оказалось неразбавленным? Или что сосуд изготовлен из черепа почившего в бою от руки мужа ее папаши?
Ну да, Лангобарды не Римляне. Хлебать красненькое чистеньким привыкли с младых ногтей. Хмельного не разбавляли водой. Они ее вообще не уважали. Пить предпочитали что покрепче. Мыться старались пореже. Вода германцу не подруга.
Да и сосуд питейный из головы родителя не был новостью. Не в серванте "Хельга" сувениром пылился, конечно. На частых гулянках по рукам ходил. Его дорогим гостям подносили. Отведать с Конунгом. Накоротке. По-свойски. Гостеприимства ради. Законы коего нерушимы. А потому и она пивала из него с гостями уважаемыми. И не раз. Должно быть.
Чего тут ломаться? Неужели забыла, кто отца убил? Кто народ ее в могилы свел? Нет. Помнила, по чьей вине черепа ее соплеменников белеют на равнинах Паннонии. Потому и замуж за Альбоина вышла. Когда Свято Место в постели монаршей да на престоле пусто стало.
Так или иначе, но созрел заговор. Во главе его встала Розамунда. Возможно, пока Альбоин был Рексом Ломбардорум, ей не особо светило. Трон получала единственная законная наследница. То есть дочь от первого брака Альбсвинда. А вот герцогскую корону вдовая супруга вполне могла соискать.
Тем более, что среди элит за ней стояла гепидская этническая группировка. Горой стояла. Во всяком случае, она могла рассчитывать на соплеменников. Но что делать с телохранителями мужа? Ведь они везде. И если не в спальне, то рядом. Вон они. У входа по очереди дремлют.
Верные как собаки. Братья боевые. Сколько всего было между ними. Войн сколько. Только Гепидских четыре. Гельмидиса, молочного брата мужа, она соблазнила сама. А великана и известного силача Передиона — ее служанка. Или тоже она. Или обе сразу. Или по очереди. Тут история не то чтобы умалчивает. Наоборот. Полна подробностей. Детали смакуют на все лады.
Факт остается фактом. В одну прекрасную или не очень. Лунную, а может и нет. Но, скорее всего ночь. Хотя кто-то говорит, что в полдень. Во время послеобеденного отдыха. Но точно в 572 году. А возможно, в 573-м. В Вероне или в Павии. Альбоин понял, что в спальне они с Розамундой не одни. Должно быть, потянулся к мечу. А нет. Его нет. Меча. Или ножны есть, да вытащить клинок не получается. В общем, зарезали заговорщики Герцога.
С властью в Герцогстве явно не получилось. Бежали заговорщики в Ровену. Где еще сохранялась византийская администрация. Через несколько лет там будет создан Экзархат. А пока от имени Ромеев правил некто Лонгин. И вновь пошли подробности, достойные желтой прессы.
Лев Диакон писал, что Розамунда скоренько соблазнила представителя Константинопольского Автократора. А вместе они порешили отравить Гельмидиса. Тот, мол, яду выпив, вдруг понял все. Прорубило его. И заставил он хлебнуть из чаши саму демоническую даму. Так и померли оба.
Думается, что дело обстояло иначе. Ведь Передиона и дочь покойного Альбоина Альбсвинду, которую заговорщики привезли в Ровену с собой, Лонгин отправил в Константинополь. Под стражей. Как очень дорогих гостей. Получается, что таково было распоряжение Автократора Юстина II.
Незачем Ромеям ссориться с Лангобрадами. Они только что обо всем договорились. Потому самых злостных заговорщиков просто убили. А тех, что могут представлять интерес для торга, доставили куда следует.
Герцогом Фриульским стал Клеф. Он не был кровным родственником Альбоину. А вот Альбсвинда была. Потому ей лучше побыть в Константинополе. До поры до времени. Пока не понадобится Ромеям игру с Лангобардами затеять.
Великое переселение народов, конечно, событие значимое. Много чего оно поменяло. Но традиции реальной политики незыблемы. Тем более, что с Византией тут особо не посоревнуешься. Хоть ты, Розамунда. Хоть Регина или Королева Лангобардов. Хоть однажды. Хоть сто раз.