Друг мой, Колька!.. СССР, 1961. Режиссеры Александр Митта и Алексей Салтыков. Сценаристы Сергей Ермолинский, Александр Хмелик (по одноименной пьесе А. Хмелика). Актеры: Александр Кобозев, Анна Родионова, Алексей Борзунов, Виктор Онучак, Татьяна Кузнецова, Анатолий Кузнецов, Антонина Дмитриева, Савелий Крамаров, Борис Новиков, Юрий Никулин и др. 23,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Александр Митта поставил 15 полнометражных игровых фильмов, пять из которых («Экипаж», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», «Москва, любовь моя», «Друг мой, Колька!», «Точка, точка, запятая…») вошли в тысячу самых кассовых советских фильмов.
Режиссер Алексей Салтыков (1934–1993) за свою творческую карьеру поставил 16 фильмов, десять из которых («Друг мой, Колька!», «Председатель», «Бабье царство», «Директор», «Возврата нет», «Семья Ивановых», «Сибирячка», «Полынь – трава горькая», «Емельян Пугачев», «Крик дельфина»), вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
В год выхода картины дебютантов А. Митты и А. Салтыкова «Друг мой, Колька!» в прокат журнал «Искусство кино» опубликовал одобрительную рецензию, где отмечалось, что авторы «наполнили фильм глубоким ощущением правды. Точны, словно схвачены на магнитофонную ленту, диалоги, реплики, все речевое богатство фильма. … о поединке всего честного и искреннего с равнодушием и застоем, с ханжеством, с «оловянными глазами», надежно прикрытыми толстыми очками высоких слов и выхолощенных «установок». В рецензии утверждалось, что авторы картины – не просто талантливы, – это «люди со своим взглядом на мир. Фильм обнаруживает прежде всего гражданский темперамент, горячую личную заинтересованность авторов в борьбе с тем, что стоит на дороге нашего общества. И еще одну привлекательную черту молодых постановщиков открывает фильм: незаурядное комедийное дарование. Смех не умолкает в зале. C великолепным юмором поставлены сцены пионерского сбора; в ребячьих выдумках, проделках, в уморительном эпизоде с индийским танцем, в сцене передачи машины — везде встречаются уже не блестки, а россыпи смеха. Не оттого ли, несмотря на драматические события, картина оставляет светлое впечатление? (Гуревич, 1961: 17, 20).
Кинокритическая оценка этой картины не изменилась и в 1978 году, когда на страницах «Истории советского кино» утверждалось, что в фильме «Друг мой, Колька!» «выразились мысли и чувства художников и педагогов, ощущающих необходимость борьбы против несовместимых с принципами социалистического общества формализма и бюрократизма в школе и пионерской организации. Все как будто бы и не выходит за пределы специфически детских интересов, школьных и пионерских проблем. Однако картина заставляет зрителей–детей многое осознать в жизни в целом» (История…, 1978).
И уже в XXI веке кинокритик Михаил Иванов писал о том, что «Друг мой, Колька!» – «хорошая, свежая, как летний дождь, картина, великолепно передает дух времени, точно обрисована школьная обстановка, затхлость, бестактность пионерских вожаков, прекрасно играют актеры» (Иванов, 2001).
Эта работа А. Митты и А. Салтыкова обозначила новый, «оттепельный», более приближенный к реальности взгляд на школьную тематику в кинематографе, подхваченную вскоре многими советскими фильмами 1960–х…
Зрители XXI века до сих пор любят эту картину:
«Фильм "Друг мой, Колька" обожаю! Вы только посмотрите, какие заунывные сборища были в школе... Да от этих собраний впору создать свою тайную организацию... Мне кажется, что не только в кино, но и на самом деле такие сборы пионеров были... Бедные, бедные дети... Тут взрослому от таких собраний впору в петлю лезть» (Ю. Медведева).
«Для меня это один из любимых фильмов. Я вообще фильмы про школу люблю, а «Друг мой, Колька» – это новый взгляд на проблему школы. Он – продукт оттепели, в хорошем смысле слова. Он предтеча таких фильмов о школе, как «Мимо окон идут поезда» и «Доживем до понедельника». Фильм ударил по косности, равнодушию в школьной жизни. И еще фильм против пионервожатой. Такого тогда еще не видели. А еще этот фильм про моих брата и сестру, они – ровесники Кольки Снегирева. Я помладше, но хорошо помню, как брат и сестра воспринимали этот фильм, как спорили» (Н. Волкова).
Киновед Александр Федоров
Грешница. СССР, 1962. Режиссеры Фёдор Филиппов и Гавриил Егиазаров. Сценарист Николай Евдокимов (по собственной одноименной повести). Актеры: Ия Саввина, Николай Довженко, Александра Панова, Даниил Ильченко, Константин Желдин, Владимир Заманский и др. 23,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Федор Филиппов (1911–1988) поставил десять полнометражных игровых фильмов, пять из которых («Хлеб и розы», «Грешница», «Расплата», «Это сильнее меня», «Поздняя ягода») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Режиссер Гавриил Егиазаров (1916–1988) тоже поставил десять полнометражных игровых фильмов, три из которых («Грешница», «Горячий снег», «От зари до зари») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
«Грешница» – драма, характерная для периода хрущевской антирелигиозной кампании. За год демонстрации в кинотеатрах ее посмотрело почти 24 млн. зрителей, но спустя несколько лет, когда кампания потихоньку сошла на нет, эту киноленту уже старались не демонстрировать – в прокате, ни по телевидению…
В год выхода в прокат советская кинопресса отнеслась к «Грешнице» холодно: «Почему же такое чувство неудовлетворенности оставляет картина? Мне кажется, это происходит потому, что скромной, очень органичной в своей стилистике понести нс соответствует ее зрительное воплощение на экране—разностильное и эклектическое. … Неестественность тона многих исполнителен в фильме, цитатность ряда операторских решений Г. Егиазарова, недостоверность деревенского антуража особенно остро ощущаются потому, что в этих невыгодных обстоятельствах Ия Саввина почти все время естественна и убедительна и оттеняет своей естественностью других персонажей. … В фильме Ксения — единственная привлекательная девушка в этой деревне. Она одна естественно говорит, естественно смеется, обаятельно улыбается. Остальные или безлики, или крикливо-вульгарны. Надо полагать, что так нс могло быть задумано. Так получилось. Так снялось. Можно было бы, конечно, сказать, что в фильме неплохо сняты сцены, изображающие моления секты. Без излишнего нажима играют свои роли проповедник и «пророчица». … Но это нс может перевесить того, что является самым большим недостатком в фильме. Глаз режиссера и оператора источен и незорок, слух нетребователен. Иначе они увидели бы, какими только что взятыми из костюмерной выглядят на экране костюмы, какими наклеенными — бороды и усы, какими только что выстроенными — избы, как по-актерски звучат многие голоса, как разрушается свежая и достоверная в своей сдержанности повесть от неорганичных режиссерских и операторских приемов» (Львов, 1962: 28-30).
Благодаря интернету, зрители сегодня имеют возможность посмотреть «Грешницу» и высказать свои мнения:
«С каким то особенным чувством посмотрели этот забытый фильм. Какая же Ия Саввина красивая. Когда показывают ее лицо крупным планом – просто дух захватывает. Такая тяжелая история любви. Как то удивительно, что родители, которые так долго ждали рождения своего ребенка, не хотят понять ее чувств. Очень бы хотелось видеть другой конец» (Новикова).
«Давно заметили, что почти во всех "антирелигиозных" фильмах той поры рассматривается жизнь и практика "каких–то сект", а отнюдь не православных верующих, хотя храмы снова закрывались, и говорят, даже разрушались. Почему "каких–то"? Да потому что секту или течение в чистом виде распознать по тому, что нам там показано, совершенно невозможно. Конструируется некий собирательный образ: от одних берётся внешняя дисциплина, от других вероучительные заблуждения и т.д. – и никакого удара по конкретной секте и в помине нет» (Дебютант).
Киновед Александр Федоров