Найдены имена героев удивительного боя на Западной Двине, когда русские белогвардейские артиллеристы победили британский лёгкий крейсер Dragon, помогавший латышским сепаратистам! Времена были архаичные, люди были суровые. А потому не было никаких пустых сентенций вроде «британский боевой корабль, иди, куда Макар телят не гонял»: «Англичанка» не досчиталась тогда девятерых моряков.
Правь, Британия, морями...
Приближается очередная годовщина Бермонтиады, которую в Латвии отмечают 11 ноября как День Лачплесиса (Lāčplēša diena). В эту дату в 1919 году почти через месяц боёв в Задвинье – в окрестностях Риги, Усть-Двинска и Штранда – от частей Русской Западной добровольческой армии была освобождена латвийская столица. По канонической латышской версии, само собой, сделали это солдаты Латвийских вооружённых сил, ну, при небольшой поддержке англо-французского флота. На деле же эта поддержка была решающей (да и на суше без эстонской пехоты ничего не получилось бы, но это другая интересная история). Однако лёгкой прогулки у моряков Антанты не получилось.
В 1919 году британский флот активно действовал на Балтике. Официально: боролся против «красных», помогая «белым». На деле же Великобритания была больше озабочена созданием и поддержкой лимитрофов – новых государств между Германией и Россией: чем бы ни закончилась Гражданская война в последней, её границы должны были быть максимально отодвинуты на восток. А влияние Германии в регионе должно было быть сведено к минимуму в том числе через ослабление местных немцев.
Для русских белогвардейцев, конечно, такое было неприемлемо, в своей массе они выступали за единую и неделимую Россию. Вот только в плане снабжения многие зависели от Антанты, а потому были вынуждены беспрекословно подчиняться приказам британцев, в частности, если не de iure, то de facto признавать новоявленные государства.
Неприемлемо это было и для остзейских немцев, которые видели, что их собираются банально ограбить. В частности, лишить немецких помещиков своих земельных владений. А заодно обмануть солдат кайзеровской армии, которых в 1918 году призвали не уезжать на родину по окончании Первой Мировой войны и позвали на помощь в борьбе против большевиков посулами о предоставлении земельных наделов в Прибалтике. Да и Германия не собиралась бросать своих соотечественников в беде.
При этом на берегах Балтики оказались те белогвардейцы, которые не лебезили перед Великобританией, но нашли неожиданных союзников в противостоянии как «красным», так и прибалтийским сепаратистам. Руку помощи протянули друг другу ещё недавние противники: воины Русской императорской и Германской императорской армий. Скрепляющим элементом оказались местные немцы, которые в Первую Мировую войну воевали кто за царя, кто за кайзера, но во время Смуты сформировали Прибалтийский ландесвер, чтобы вместе бороться против большевиков.
Бермонтиада на водах
В июле 1919 года в Митаве (ныне Елгава) появился русский офицер Павел Рафаилович Бермондт (1877-1973), который формировал Отряд имени графа Келлера. Назвал он его так в честь «первой шашки России» – последовательного русского монархиста (в первые дни революции среди тех немногих, которые имели смелость открыто заявить о своей верности государю, отказавшись присягнуть Временному правительству) графа Фёдора Артуровича Келлера (1857-1918), убитого в Киеве украинскими националистами. Довольно быстро отряд был преобразован в Западный добровольческий генерала от кавалерии графа Келлера корпус, который стал основной для сформированной в сентябре Русской Западной добровольческой армии (РЗДА), к которой присоединились не только русские белогвардейцы, но и многие ландесверовцы и кайзеровцы. Кроме того, было сформировано Западно-русское правительство. А сам Бермондт, личность сколь отчаянно храбрая, столь невероятно авантюристичная, стал действовать под именем князя Павла Михайловича Авалова, так как якобы был усыновлён представителем этого княжеского рода (грузинского происхождения – Авалишвили).
Как бы то ни было, но 6 октября 1919 года он вступил в открытый конфликт с Латвийской Республикой. На следующий день солдаты РЗДА перешли в наступление на разных направлениях как на западе, так и центре современной Латвии. Поначалу Бермондту сопутствовал успех (9 октября было занято рижское Задвинье), но в противостояние включился англо-британский флот, который бросил якорь в Рижском заливе и устье Западной Двины.
Не, поначалу моряки Антанты делали вид, что они соблюдают нейтралитет и всего лишь эвакуируют из Риги британских подданных. Более того, 12 октября бермонтовцы предупредили англо-французских моряков, что если латыши с правого берега Западной Двины будут вести по ним огонь, то они ответят. И не могут гарантировать, что при этом не будут задеты корабли Антанты. Сошлись на том, что лучше им встать напротив Усть-Двинской крепости, тогда их точно не заденет, если что.
13 октября союзники накапливали силы, прибывали новые корабли. В частности, прибыл британский лёгкий крейсер HMS (His Majesty's Ship) Dragon (Дракон по-русски). В целом у Риги оказываются 17 английских и французских кораблей (в том числе 2 крейсера) – это 65 орудий и 2500 матросов. В этот же день «нейтралы» уже определились, что они будут обстреливать бермонтовцев, чтобы поддержать латышей. Ждали только удобного момента.
14 октября латыши и эстонцы пытались перейти в наступление против бермонтовцев, форсируя Западную Двину. Пока ещё без поддержки кораблей, а потому их атака закономерно безрезультатно захлебнулась.
15 октября латыши и эстонцы снова пошли в наступление. Но теперь в дело вступили корабли Антанты. Они обрушили ураганный огонь по позициям бермонтовцев в Усть-Двинской крепости и Больдераа (ныне Болдерая). Одновременно латыши форсировали реку. В крепости стоял батальон 1-го пластунского полка, бойцы которого растерялись и, понеся потери убитыми и пленными, стали отступать к Курляндской Аа (река Лиелупе) и Риге, где смогли закрепиться и остановить наступление противника.
Попасть в «Дракона»
Все последующие дни британские и французские корабли вели огонь по позициям бермонтовцев, но уже такого успеха, как в первый день, даже под флотским прикрытием достичь латышам не удавалось. Бермонтовская пехота удерживала позиции, русские и немецкие артиллеристы вели огонь по врагу и на суше, и на море. При этом кораблям Антанты уже приходилось действовать осторожнее – с них сбили спесь бермонтовские артиллеристы 17 октября.
В тот день крейсер Dragon стоял на якоре в нижнем течении Западной Двины. Командир корабля полагал, что ему ничего не угрожает. Шесть его 6-дюймовых (152-мм) орудия вели огонь по бермонтовцам. Ещё два 3-дюймовых (76-мм) орудия и прочее вооружение, казалось, не давали никому подкрасться к нему. Когда после обеда возле левого берега реки разорвалось несколько снарядов, командир решил, что это недолёты латышской артиллерии, которая также ведёт огонь по бермонтовцам с правого берега. Однако следом снаряды посыпались уже на сам корабль, и британцы поняли, что настало время произнести сакраментальное «а нас-то за шо»?!
Dragon снялся с якоря и поспешил в Рижский залив подальше от берега, чтобы уйти из досягаемости бермонтовской артиллерии. Пытаясь по пути достать в ответ её, предполагая, что вражеская батарея находится в девяти милях западнее в районе озера Бабите. За это время HMS Dragon получил три прямых попадания. Одно попадание произошло возле 3-дюймового орудия по левому борту. Вторым попаданием разбило 30-футовую лодку по тому же борту. Третий же снаряд разнёс 6-дюймовое орудие, выкосив всю его прислугу: восемь убиты на месте (Petty Officer John Stephen Stroud, Able Seaman Charles W. Broad, Able Seaman Lewis T. E. Gillingwater, Able Seaman Percy J. Almond, Able Seaman George W. Lowe, Ordinary Seaman James W. Sleath, Boy 1st class William R. H. Trett и Boy 1st class Alfred J. Payne) и один позже умер от ран (Ordinary Seaman William Larn). Раненых же пятеро: опасно один (Sub Lieutenant Leofric T. Sims-Williams), два тяжело (Able Seaman Walter J. Norman и Able Seaman William J. Andrews), один легко (Boy 1st Class Herbert J. Gilbert) и один очень легко (Petty Officer John W. Pearce).
Всех погибших предали морю. Тяжело раненых отправили в Копенгаген. В XXI веке погибших моряков увековечили на памятной плите в Англиканской церкви в Риге. На 17 октября британские дипломаты пускают по Даугаве, как латыши называют Западную Двину, венки.
О подвигах же русских солдат, тем более бермонтовцев, в современной Латвии предпочитают помалкивать. Да что там, когда многие местные русские на 11 ноября преисполнены гордости за латышских воинов, победивших какого-то там «обормота Авалова» и его «банды». С другой стороны, это про британцев мы всё хорошо знаем. А кто были те бермонтовцы, что поразили «Дракона»? До сего дня это была загадка.
Из всех искусств для нас важнейшим является архив
Бермонтовцы же после этого ещё три недели стойко оборонялись под Ригой, потом ещё почти две недели организованно отступали из Латвии и Литвы. При этом этот отход, официально объявленный 27 ноября приказом по РЗДА №83, бы следствием не столько действий наседавших латышских и эстонских солдат, сколько происками опять же Антанты. Французский десант в Мемельском крае перекрыл бывшую русско-германскую границу и лишил бермонтовцев возможности получать снабжение из Германии. В таких условиях не оставалось ничего иного кроме отхода. С 1 по 14 декабря РЗДА (переименованная 2 декабря в Войсковую группы князя Авалова) была интернирована в Германии (Нейссе, Оппельн и Альтенграбов), где распустилась в начале 1920 года.
Сам же Бермондт (генерал-майор с 1 декабря) сдал командование армией генерал-майору Дмитрию Васильевичу Альтфатеру (1874-1931) ещё 24 декабря. В эмиграции он написал книгу «В борьбе с большевизмом». В ней так описан бой, в котором HMS Dragon назван канонеркой:
«Въ этотъ же періодъ обстрѣла усть-двинскихъ позицій англійской эскадрой, однажды на горизонтѣ появилась канонерка. Повидимому, желая позабавиться стрѣльбой по русскимъ солдатамъ, канонерка открыла огонь изъ своихъ орудій. Самоувѣренность и наглость ея были такъ велики, что она подошла на близкую дистанцію.
1-ая конная батарея подъ командой подполковника Ашехманова [Борис Павлович Ашехманов, 1893-1945; среди наград Георгиевское Оружие] на полномъ карьерѣ снялась съ передковъ на берегу моря, почти въ водѣ и открыла по канонеркѣ огонь. Третьимъ снарядомъ она вызвала взрывъ на ней и вслѣдъ за этимъ батарея засыпала ее мѣтко попадавшими снарядами. Бывшій на канонеркѣ русскій полковникъ П. разсказывалъ о большихъ потеряхъ на ней и подбитіи одного орудія.
Канонеркѣ не понравились отвѣтныя храбрыя дѣйствія русской конной артиллеріи и она предпочла скрыться въ морѣ.
Въ исторіи боевъ это былъ рѣдкій случай, когда конная артиллерія съ открытой позиціи вступаетъ въ бой съ военнымъ кораблемъ, вооруженнымъ дальнобойными орудіями и остается побѣдительницей».
Сохранились и другие документы бермонтовцев, которые позволяют знать не только латышскую или английскую, но и уточнить русскую версию событий.
В 1923 году в Праге был создан Архив русской революции, который в следующем году получил наименование Русский заграничный исторический архив. Создание архива стало возможным благодаря тому, что проводилась всесторонняя помощь русским эмигрантам со стороны первого президента Чехословакии Томаша Гаррига Масарика (1850-1937). И вот кто-то – пока не выяснил, кто – сдал туда архивы Русской Западной добровольческой армии. Низкий ему поклон за это! Это рукописи, может, не горят, а вот документы ой как части гибнут. И счастье, что эти сберегли.
После освобождения Чехословакии от нацистов архив был вывезен в СССР. Большая часть документов ныне хранится в ГАРФ, но некоторые ещё в советское время были переданы в другие архивы согласно их профилю. Соответственно, военные документы оказались в Российском государственном военно-историческом архиве. Среди них есть, например, наградные листы, из которых можно узнать много подробностей о боях и подвигах бермонтовцев.
Забытые русские герои
А документы крайне интересные. Из них мы узнаём, например, что не всё гладко было у латышско-эстонского десанта 15 октября в Усть-Двинске и не так легко было взять пленных. Так, командир отделения пулемётной команды 1-й роты 1-го Пластунского полка старший унтер-офицер Остапенко, находясь под орудийным и пулемётным огнём противника, подбил огнём из своего пулемёта неприятельский катер с десантом и заставил его скрыться за английский миноносец. Несмотря на то, что был обойдён с фланга, обстреливал наступавшие цепи, пока осколком бризантного снаряда не был повреждён пулемёт. Попав в плен (вместе с командиром роты поручиком Куприяном), умудрился спрятать под шинелью карабин. Когда оставленный при пленных латышский офицер повернулся к нему спиной, Остапенко выхватил карабин и застрелил его. Тут же бермонтовцы во главе с поручиком, воспользовавшись счастливым случаем, вырвались из плена. За это Остапенко был представлен к награде – Георгиевскому кресту II степени, так как крестами IV и III степеней он уже был награждён.
Тогда же пулемётчики старший унтер-офицер Заприводов и младший унтер-офицер Харламов под орудийным и пулемётным огнём противника самоотверженно прикрывали отход бермонтовцев за железную дорогу, за чьей насыпью они могли укрыться от огня латышей и эстонцев и дать возможность эвакуировать обоз по дюнам, которые сильно тормозили его. За это их представили к Георгиевским крестам I и II степени соответственно, опять же, потому что они уже были кавалерами предыдущих степеней.
А вот пластуны Николай Крючков и Александр Шабанов заслужили свои первые Георгиевские кресты – значит, IV степени – тем, что 3 ноября у Каугерна (современные Каугури) первыми заняли позиции открыли из пулемёта огонь по приставшим к берегу трём лодкам с десантом противника и заставили их отчалить ещё до прибытия других бермонтовцев. При этом одну лодку с тремя винтовками противник бросил.
Тут надо заметить, что в годы Гражданской войны перед командующими остро вставал вопрос о награждении храбрых, и каждый решал его по-своему. «Красные», понятно, строили новое государство, поэтому не держались за старорежимные награды, вводя свои – орден Красного Знамени, например. А вот у «белых» было всё сложно. Одни считали, что воюют с врагами России, а потому полагали нормальным награждение орденами и медалями царской России. Другие полагали, что не гоже в братоубийственной войне использовать награды, предназначенные за отличие в борьбе с внешними врагами, а потому придумывали что-то своё. К примеру, барон Врангель учредил орден Святителя Николая Чудотворца. Бермондт же, по своей душевной широте, как использовал старые награды, так и учредил свои: орден Западной Добровольческой армии (который даже в его документах почти всегда именовался Мальтийским крестом по форме ордена) и медаль «За бои в Курляндии».
Немцы и русские – братья по оружию
Напомню, что в рядах РЗДА русские и немцы, ещё недавние противники, плечом к плечу сражались против общего врага. Того же 15 октября отход русских от Усть-Двинска прикрывала также 3-я батарея 1-го артиллерийского полка, которая тогда стояла в Больдераа на позициях между железной дорогой и фабрикой. Командиром его 2-го взвода был штабс-капитан Вильгельм Клемм. Бермонтовцем он стал в августе 1919 года. А то этого воевал в рядах кайзеровской армии, был награждён Железными крестами II (10 октября 1915 года) и I степени (16 июля 1918 года).
Наградной лист на него гласит: «Около 13 часов две эстонские канонерки с моря открыли сильный артиллерийский огонь из шести 42-дюймовых [явно описка, или нужно поменять местами: „42 6-дюймовых и...“ – примечание моё] и лёгких пушек по местечку Усть-Двинск, а тяжёлая батарея из района Альт-Мюльграбен (Вецмигравис) начала обстреливать северную окраину местечка Больдераа. Под прикрытием огня всей этой артиллерии противник в течение нескольких минут высадил один десант в районе бывшей крепости Усть-Двинск, а другой у железнодорожного и шоссейного мостов и Усть-Двинска в Больдераа.
Как только было замечено с наблюдательного пункта батареи, что противник высаживает десант, батарея сейчас же открыла огонь, но вести его могла всего 10-15 минут, так как наша пехота оставила свой участок, чем дала возможность противнику тот час же занять местечко Больдераа, с южной окраины которой он открыл с дистанции около 500 шагов ружейный и пулемётный огонь по оставшейся совершенно без пехотного прикрытия батарее. Тогда для спасения батареи были выдвинуты стоявшие ранее на флангах пулемёты батареи, под прикрытием огня которых, а также 2-го взвода батареи под командой штабс-капитана Клемм, был снят с позиции и 1-й взвод. Когда ушёл 1-й взвод, штабс-капитан Клемм продолжал под губительным ружейным и пулемётным огнём противника вести беглый огонь четвёртым орудием, снял с позиции третье орудие, которое начал отводить в тыл, причём были ранены ружейными пулями один солдат и одна лошадь этого орудия.
Штабс-капитан Клемм, желая вывести и последнее орудие батареи, приказал подать к нему передок. Но, как только передок подъехал, были одна за другой ружейными пулями частью убиты, а частью ранены все шесть лошадей этого орудия, тяжело ранена лошадь под штабс-капитаном Клемм и один ездовой убит. Тогда штабс-капитан Клемм, будучи почти окружён пехотой противника, обстреливавшей оставшееся орудие губительным ружейным и пулемётным огнём, причём были ранены ещё четыре номера, расстрелял оставшиеся патроны, испортил орудие, подобрал раненных и, отстреливаясь из винтовок, с оставшимися номерами прибыл на батарею.
Такие, с явным риском для жизни, действия штабс-капитана Клемм позволили вывести три орудия батареи из сферы действительного ружейного и пулемётного огня противника, которые, постепенно сосредоточившись в районе фермы Шмит, своим огнём дали возможность стоявшему здесь в резерве 2-му пластунскому батальону развернуться в боевой порядок, занять высоту в районе этой фермы, чем было остановлено развитие успеха противника.
Штабс-капитан Клемм своей спокойной распорядительностью, своим равнодушием к окружающей опасности и своей храбростью как в этом случае, так и неоднократно после этого вызывал в подчинённых ему младших чинах дух храбрости, уверенности и смелой работы, несмотря на губительный огонь противника, следствием чего было спасение трёх орудий батареи. За такие самоотверженные действия и в воздаянии за оказанные громадные заслуги штабс-капитаном Клемм ходатайствую о награждении его орденом Святой Анны IV степени с надписью „За храбрость“». Но наградили более высоким орденом – Святого Станислава III степени с мечами и бантом.
В описании боя меня поражает только одно. Почему корабли названы эстонскими?! Неужели в те дни британцы и французы подняли на них эстонские флаги, чтобы делать вид, что не Великобритания и Франция ведут огонь по бермонтовцам?! Надеюсь, историки флота смогут это объяснить.
«Змееборцы» Георгии Каяндер и Зюзин
Вернёмся же к HMS Dragon. Попали в него русские артиллеристы 1-й конной батареи 1-го артиллерийского полка Западного добровольческого имени графа Келлера корпуса. На вооружении батареи были, скорее всего, обычные 3-дюймовые (76-мм) полевые пушки образца 1902 года. Командовали ими прапорщики Георгий Георгиевич Каяндер и Георгий Николаевич Зюзин. Какой символизм получился: как некогда святой Георгий Победоносец поразил змия, так в 1919 году два воина Георгия поразили «Дракона»!
При этом прапорщик Каяндер на тот момент был командиром пулемётного взвода 1-й конной батареи. Очевидно, командир орудия вышел из строя, и он его заменил. Каяндер родился 15 августа 1895 года, был сыном коллежского советника Петроградской губернии, православным, холостым. Предки – обрусевшие финны. Общее образование Каяндер получил в гимназии в Санкт-Петербурге, высшее образование получал в Санкт-Петербургском императорском университете. Поступил на военную службу и был зачислен в учебную команду вольноопределяющимся 2-й батареи 5-й запасного артиллерийского дивизиона 15 октября 1916 года. Переименован в бомбардиры и отправлен в распоряжение командира дивизиона 12 февраля 1917 года. Затем был прикомандирован к штабу воздушной обороны Одесского военного округа. Был произведён в младшие фейерверкеры и отправлен на Юго-Западный фронт в распоряжение командира 21-го лёгкого мортирно-артиллерийского дивизиона с зачислением в 1-ю батарею. 1 сентября 1917 года был произведён в прапорщики на должность младшего офицера. 15 октября 1917 года был переведён во 2-ю батарею дивизиона на должность старшего офицера. В начале 1918 года был уволен из армии, а в ноябре по мобилизации, объявленной гетманом Украины, был назначен в артиллерийский взвод при офицерском отряде города Кременчуга Полтавской губернии. Принимал участие в боях с большевиками в составе Отдельной добровольческой боигады в конной батарее взводным офицером по 27 декабря 1918 года.
Наградной лист гласит: «В бою батареи с эстонским крейсером 17 октября, руководя непосредственно наводкой и работой номеров правого орудия и находясь под сильнейшим огнём шести 6-дюймовых орудий, способствовал поражению неприятеля, материальному ущербу и бегству повреждённого крейсера. Названный отличный офицер свыше 1,5 лет сражается в рядах добровольческих частей, но не имеет производства в следующий чин за выслугу лет в армии. В виду сего, ходатайствую о производстве его в чин подпоручика за боевые отличия...» Надо же, опять корабль назван эстонским!
Прапорщик Зюзин был на должности вахмистра 1-й конной батареи. Он родился 8 марта 1899 года в Севастополе, дворянин, сын офицера (если не ошибаюсь, подполковника Николая Ивановича Зюзина, выбывшего из строя по ранению 13 августа 1914, когда он был командиром 14-й роты 68-го лейб-пехотного Бородинского императора Александра III полка), православный, холост. Общее образование получил в Нижегородском графа Аракчеева кадетском корпусе, военное – на ускоренных 6-месячных курсах Константиновского артиллерийского училища (с 28 мая 1917 года и до расформирования училища 26 ноября того же года). Участвовал в «юнкерском восстании против советского правительства в городе Петрограде», после чего поступил на службу в конно-горный артиллерийский взвод Отдельной добровольческой бригады 28 ноября 1918 года и в декабре принимал участие в боях с большевиками. В Отряд имени графа Келлера Зюзин поступил 5 мая 1919 года, произведён в прапорщики 4 сентября.
Наградной лист гласит: «В бою 17 октября с эстонским крейсером лично руководил наводкой и действием номеров левого орудия, стоявшего совершенно открыто под сильнейшим огнём шести 6-дюймовых орудий противника, следствием чего было шесть попаданий в крейсер и его бегство. Названный во всех отношениях выдающийся офицер, пробывший около 1,5 лет в добровольческих частях и кончивший старшим портупей-юнкером 6-месячные курсы Константиновского артиллерийского училища, в ближайшем будущем получит право на производство в чин подпоручика...» Что ж, преувеличили число попаданий (или снаряды упали совсем рядом с кораблём), но в остальном нет отличий с версией британцев.
В итоге прапорщики Каяндер и Зюзин были награждены орденами Святого Станислава III степени с мечами и бантом 13 ноября 1919 года. Это была первая награда у каждого. С декабря 1919 года они жили в Германии. Про Каяндера, к сожалению, ничего пока не нашёл. А Зюзин стал членом Общества взаимопомощи офицеров бывших Российских армии и флота. Женился. После 1945 года жил в США, где тоже состоял в ветеранских организациях. Умер в Голливуде 22 декабря 1993 года.