Я проснулась . В квартире не было никого. А куда делся Дима? Он же на больничном? Взял и бросил меня одну! Я встала и пошла на кухню, найти какой нибудь перекус. Очень хотелось есть. На столе лежал трамвайный билет вверх белой стороной, и на нем было написано:"Не уходи, скоро буду". Ну прямо исчерпывающая информация! Скоро? Это когда? Ну да ладно, хорошо, что написал, а то вообще не знала, что думать. Я согрела чайник, сделала бутерброд, и встала к окну, хоть какое то развлечение. Я еще не пришла в себя после вчерашнего дня, хотя Димина квартира действовала на меня успокаивающе.
Я услышала поворот ключа, ура, меня надо сегодня веселить, я еще не очухалась от собственного выпендрежа. Дима зашел как то тихо, задумчиво, не слышно. Наверное думал, что я сплю. Проявлять себя он стал только тогда, когда не увидел меня на кровати.
- Гала, ты здесь? Сильно надеюсь, что все хорошо
- Я на кухне. Чаю налить?
- Я бы сейчас водки выпил. Но еще время не пришло
- А в честь чего это? Шов не зарастает?
- Со мной как раз все хорошо
- А в чем тогда дело?
- Я вашу Таню смотрел. Мать у нее просто красавица!
- Да, тетя Галя для своего возраста, просто картинка. И лицо, и фигура. А глаза какие! Яркие, черные! Дочери далеко до нее
- Я боюсь, что дочь и не доживет до ее лет
- Так все плохо?
- Точно ничего хорошего. Опухоль там. И я знаю, что злокачественная, без всякого анализа.
- И что делать
- На мой взгляд срочно резать. Еще вчера
- Ты им сказал?
- Да нет, конечно! Растянул удовольствие! Не смог я. Сказал, что после того, как анализы будут.
- А может ты ошибаешься ?
- Дай бог. Только я таких шишек в своей жизни перещупал очень много. И они очень отличаются. Доброкачественные и злокачественные.
- А почему врачи сразу не говорят про это, если знают? У меня папа от рака умер.
- Берегут вас врачи. Люди разные. Некоторые принимают информацию, а некоторые умирают, как только им сообщишь.
- И когда ты им собираешься это сказать?
- А я хочу попросить твою мать об этом. Я понял, что она многое что может.
- Как ты это представляешь?
- Или познакомь меня с ней, или письмо передай. А можно и словами.
- Так страшно?
- Анализ будет через неделю. А я из моего опыта, операцию сделал бы завтра. Может несколько лет выиграть. Она же молодая совсем
- И что даст операция завтра?
- Никто не знает. Но рост опухоли может прекратиться.
- Прямо ты ее отрежешь и она перестанет расти?
- Злокачественные опухоли не предсказуемы. Может случится и так. Но я бы не стал на это рассчитывать. Но на мой взгляд , это лучшее решение.
- А сам вообще не можешь?
- Галь, я столько лет говорю разные вещи, и это скажу. Но они сегодня на меня смотрели, как на бога, я просто не хочу их разочаровывать.
- Их должна разочаровать моя мать?
- Ты меня не правильно поняла. Смотри. Сегодня мы попытаемся поговорить с твоей матерью. Завтра она расскажет это все Тане, и скажет, что нужна операция. До встречи со мной будет неделя. И они за эту неделю могут понять серьезность положения и согласится на операцию. А могут согласится и завтра. Ведь мать твоя многое может? А я могу сделать операцию завтра. Договорюсь.
- Ты вот это серьезно?
- Серьезней не бывает. Ты думаешь врач, это просто? Да я всех готов спасти. Людям это не надо, они предпочитают умирать.
- И что, матери звонить?
- Если можешь , помоги.
Я же тоже не деревянная, и тетю Галю знаю с детства. Я позвонила Насте, и когда мама поднялась к телефону, рассказала все, что сказал мне Дима. По голосу моей любимой женщины было понятно, что она тоже расстроилась.
- Я ей завтра утром позвоню, а лучше схожу. Поговорю. И буду ждать твоего звонка. Помнишь мой телефон в управе? По нему позвони. Скажу, что решили. Давай в десять.
- Хорошо, в десять. Или приду.
- Ты все правильно сказала ? Ничего не спутала.
- Я передала тебе все слово в слово.
- Я поняла. Спасибо большое. Тебя не ждать?
- Да, я не приду.
- Ну тогда до завтра?
- Пока.
Я положила трубку, Дима обхватил меня руками и прошептал:"Спасибо".
- Не за что. Мне тоже жалко Таню
- За то, что останешься у меня
- А ты что думал, что я уйду ? Зря. Я осознала промах.
Мы сели за стол, подперли щеки, и не отрываясь смотрели друг на друга.