Всё чаще приходится слышать сомнительную информацию про Феликса Дзержинского, мол, он был самый что ни на есть русофоб. Обычно говорящий это приводит якобы «документально зафиксированный факт» того, как Дзержинский сказал:
«Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей».
Эту цитату в том или ином виде можно прочесть в разных пабликах и журналах. Даже нам в комментарии периодически приходили люди, которые утверждали, что Дзержинский это говорил. Особенно часто упоминание этого «факта» стало всплывать на фоне восстановления памятника Дзержинскому в Москве. Но действительно ли человеку, бросившему столь нелестное высказывание, поставили памятник в сердце страны?
И да, и нет. Многие антисоветские публицисты любят и слова Ленина с Марксом извратить так, чтобы представить их главными русофобами в истории. Дзержинский, оставаясь великим человеком, всё-таки по сравнению с классиками фигура менее заметная. Но и его не обошла эта участь. Как и в случае с вождями мирового пролетариата здесь фальсификаторы постарались, чтобы свести правду с выдумкой, лишить её контекста, запутать следы и предать этому всему ореол историчности и документальности.
Обычно граждане, приводящие эту цитату, не ссылаются ни на что. Если поищут, обязательно наткнуться на книгу Романа Гуля "Дзержинский (начало террора)". Какое поразительное совпадение — Гуль был белоэмигрантом, который ненавидел СССР и большевиков. Очень достоверный источник?
В самой книге Гуль пишет про это практически впроброс:
« В 1922 году, когда Дзержинский был уже главой всероссийской чеки, он написал жуткие слова об этих своих юношеских чувствах к русским. Феликс Дзержинский писал: "Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей».
Это ложь. Дзержинский не писал об этом никогда и нигде. Сам Гуль не приводит никаких ссылок на источники. Собственно, как и большинство белогвардейских и, говоря шире, антисоветских деятелей. Однако ещё более изощрённый исследователь может найти, что в одной советской газете это действительно упоминалось, мол, Дзержинский рассказал об этом какому-то своему товарищу. Он рассказывал об этом другому революционеру, который и описал этот эпизод в газетном очерке. Речь там шла о том, что с детства Дзержинский остро переживал любую несправедливость и, видя притеснения поляков царским режимом, даже мечтал о шапке-невидимке, чтобы уничтожать москалей-притеснителей.
Учитывая стремление польского царства к независимости, понять молодого Дзержинского можно. Он рос в польском обществе, которое горело идеей освобождения из-под романовской пяты. Неудивительно, что молодой человек, патриот своей малой Родины, искренне хотел хоть как-то поспособствовать освобождению своих близких. По крайней мере, на том уровне, на котором он это понимал.
Но люди имеют свойство меняться. Дзержинский не вырос польским националистом, не стал Пилсудским или его прихвостнем. Изучая мир, углубляя своё понимание материалистической диалектики, он пришёл к марксизму. Он понял, что нет смысла освобождать один только польский народ, если другие народы останутся рабами. Он стал коммунистом и боролся не «за Польшу» или «против России», он боролся за трудовое человечество.
Именно этот человек, которого антисоветчики называют «русофобом», выступал за отмену смертной казни. Именно он впоследствии помогал СССР воевать с Польшей. Словом — он сражался за трудовой народ, он не позволил развить в себе польский и какой угодно национализм, в том числе и его деяниями наша Родина стала авангардом развитого человечества. Потому и памятник ему стоять в Москве обязан, как и во многих других городах России и мира. Человечество должно чтить борцов за прогресс, борцов за ниспровержение классового, национального и любого другого притеснения.
Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot
Для желающих поддержать нашу регулярную работу:
Сбербанк: 2202 2068 9573 4429