Внутреннее убранство гостиного корпуса станции «Саэрон» выглядело уютно и вполне по-домашнему: в центре находился круглый дубовый стол, вокруг него - четыре обтянутых белой кожей кресла с высокими спинками. Мягкая мебель, расположенная по всему периметру овальной стены, имела приятный зеленоватый оттенок. Противоположную стену почти полностью занимал центральный голографический экран, куда дезеры станции выводили изображение Цамеоны, таинственной и загадочной планеты, которая вот уже многие столетия будоражит лучшие умы Союза Галактик.
В двух креслах расположились члены экипажа межгалактической экспедиции. Штурман Гролм – высокий широкоплечий, лет тридцати, с короткой стрижкой, густыми бровями, нависающими над глубоко посаженными глазами, и тонкими губами. И, худощавый, среднего роста, биолог Троун, с седыми, давно не знавшими расчёски волосами, беспорядочный ворох которых скрывал проплешину на затылке, узким носом и пухлыми губами, которыми он то и дело причмокивал в минуты раздумья.
- Дронтов только что пригласили, - констатировал Троун, бросив взгляд в сторону голограммы. - Скоро наша очередь.
- Скорей бы, - вздохнул Гролм и, потянувшись так, что послышался хруст позвонков, добавил: - Сто восемьдесят вторые сутки пошли. Если не ошибаюсь, дронты - это трёхметровые существа, похожие на улиток с тремя ногами.
- Струпнями, - поправил Троун, протягивая руку к бокалу с желтоватым напитком. Отхлебнув глоток, он продолжил: - А на Земле дронтами называли крупных птиц семейства голубеобразных.
- Голуби? Не знаю таких.
- Они вымерли. Несколько тысячелетий назад.
- Вот как. Надо же, какие бывают совпадения? Как думаешь, - затронул Гролм волнующую тему, - нам сколько идория выделят?
- Это решит правитель. После того, как мы встретимся с ним. Всё как обычно. Эх! - Троун мечтательно закатил глаза. - С минуту поглядим на него, заберём кристалл и домой, - он тяжело вздохнул. - Истосковался уже по Земле.
- Согласен. Уж очень хочется познакомиться с ним.
- С тем самым, о котором рассказывали? Меня в дрожь бросает, - поёжился Троун, - как об этом подумаю.
- Странно такое слышать от биолога.
- Не всё живое вызывает у нас восторг.
- Да брось ты! Правитель как правитель. Хотя нет, подожди, – он щёлкнул пальцами, сетуя на собственную забывчивость. - Того, облепленного слизью, уже не будет. Прошла информация, что там уже новый, свежеизбранный.
- Кем избранный? – опешил Троун, вернув напиток на зеркальную поверхность стола.
- Планетой, разумеется.
Биолог остолбенел.
- Ого! - пробормотал он, вытаращив глаза. – И когда?
- Может месяц назад, - пожал плечами штурман. – А может, год. Точного ответа не знает никто. Я сам узнал пару недель назад.
- И молчал?
- А чего говорить, нам-то какая разница.
- Так ведь это историческое событие! Правитель выбирается раз в сотню или несколько сотен лет.
- И это тоже решает планета, - равнодушно протянул Гролм. – И она решила, что слизистого великана пора заменить.
- Это утешает. А то ведь рассказ прошлого экипажа меня не особо вдохновил. Кстати, - он настороженно взглянул на собеседника. - Не знаешь, кто он?
- Понятия не имею,- вновь пожал плечами тот. - Ходят слухи, откуда-то из Лиры.
- Да уж... те ещё существа.
- Не раскисай, - попытался взбодрить он Троуна. - Вспомни, на Терлионе было куда хуже. К тому же миссия здесь намного благородней, да и платят неплохо.
- Скажешь тоже,- хмыкнул собеседник. - Терлион - страшная планета. Но там хоть всё ясно было: бури да бури. Если, конечно, криняции не съедят.
- Это точно, - сморщил лоб штурман, словно и впрямь снова увидел этих чудовищ. - Таких тварей не забудешь. Прямо мороз по коже. Огромные, похожие на слюнявых жаб. Их желудки даже сталь переваривают.
- У них есть особый фермент… - начал было биолог, но Гролм остановил его.
- Вот только не надо подробностей, - взмолился он. – От одной мысли мутить начинает.
Троун согласно кивнул и, решив сменить тему, подошёл ближе к экрану. Восхищённо глядя на покрывающие атмосферу планеты вихревые багрово-серебристые облака, сказал:
- Посмотри, какая завораживающая красота!
- Ты о чём? - усмехнулся Гролм, не поддержав его оптимизма. - Сплошные скалы, болота и всюду снующие роботы. Восемьсот тысяч километров в диаметре! С ума сойти. А чуткая - что мой сон. Даже находясь на станции, можно спровоцировать вспышки на планете громким криком или резкими движениями, и тогда пиши – пропало. То бишь, прощай идорий на полсотни лет. Меня уже тошнит от тишины. Так и хочется порой молотком себе по пальцам ударить.
- Так в чём же дело? – хмыкнул биолог, не отрывая глаз от изображения. – Попросись домой и оторвёшься вволю.
- И потерять все премиальные. Не дождёшься. Лучше потерплю. Тем более, что совсем немного осталось.
- А мне не терпится там оказаться, – не переставал восхищаться планетой Троун. – Даже отсюда, от одного вида дух захватывает!
- Согласен. Но вот, - он присоединился к собеседнику и кивнул в сторону пейзажа на экране, - как объяснить это тем шестидесяти восьми землянам, которые не вернулись, ступив на неё?
- Всего шестьдесят восемь! - многозначительно поднял Троун указательный палец. - Это более чем за тысячу двести лет! На земле от падения с лестницы умирают чаще. И, заметь, все они без исключения в списках героев.
- Это точно, - грустно согласился Гролм. - Уж если выбирать, как погибнуть, то лучшего трудно и пожелать.
- Ну, уж нет! Погибнуть - в мои планы не входит. И не входило никогда. Напрасно я что ли два года изучал планету.
- Все изучали. Только она постоянно меняется, и где будут опасные места, угадать невозможно.
- Значит, нужно быть осторожными.
_____________ _____________ ____________
Вот она, болевая точка. Отсюда и исходит тревожный импульс. Леора зависла над высоким, поросшим синим кустарником холмом и внимательно оглядела трещину: неровная и глубокая, она исходила от вершины и, сужаясь, едва не достигала подножия. Края были загнуты изнутри. Так бывает, когда небольшой метеорит или осколок входит вглубь коры Цамеоны, после чего та его отвергает и выбрасывает наружу. Но поблизости ничего не было. Ни камней, ни осколков. Леору беспокоила высокая температура на участке, и она решила исследовать разлом.
В детстве Леора мечтала видеть в темноте. Она верила, что там, в толще мрака, скрывается совсем иной мир и другая жизнь со своими законами и обитателями. Теми, которых невозможно разглядеть сквозь призму технических достижений. Часто по ночам она гасила идорий и, напрягая зрение, всматривалась в непроглядную мглу. Порой ей удавалось разглядеть в ней невиданных существ. Она не боялась их, наоборот, пыталась заговорить, и ей казалось, что те её понимали и даже что-то шептали в ответ. Но всякий раз она ничего не могла разобрать.
На Цамеоне не бывает ночи. Помимо многополярного зрения и более чем идеального слуха, планета одарила Леору едва ли неограниченными возможностями: она могла летать, не имея крыльев, парить и зависать в пространстве. Ей было несложно просачиваться сквозь камень, растворяться в воздухе и вообще существовать в любой атмосфере и вне её. За один миг она могла переместиться в любую точку Системы Эльфос, а самое мощное оружие не приносило ей никакого вреда, в то время как сама она обладала неистощимым запасом губительной и созидательной энергии. Являясь действующим правителем, Леора лишь не могла менять свою сущность и покидать пределы Системы.
Она опускалась всё ниже и ниже, пока не увидела причину своего беспокойства: это был тритинит - паразит из соседней галактики, представитель кочующей расы. Эти скользкие мешкообразные и довольно живучие существа порой достигали немалых размеров. Леоре впервые пришлось столкнуться с ним, и он был явно немелкий, размером с земного синего кита. Глядя на неё всеми четырьмя глубоко посаженными глазами, он тотчас же выплеснул перед собой желтовато-серую ядовитую жидкость, окатив хозяйку планеты с головы до ног. Защита была надёжнее едкой кислоты, и всё, что почувствовала Леора, это сильное отвращение. Выбросив вперёд руку, она осыпала склизкого гада серебристым порошком, под действием которого тот стал быстро уменьшаться в размере, пока не превратился в нечто похожее на маленького жука, не перестававшего разбрызгивать вокруг себя жидкие струи. Леора извлекла из пояса небольшой контейнер и поместила в него пришельца. Оглядевшись, она больше не заметила ничего подозрительного. Тем не менее послала импульс правителям и очень скоро получила ответ: "Тритиниты передвигаются только группами,- сказали они. - Как правило, их защищает охранник".
Леора прислушалась: шуршание форконных корней, потрескивание насекомых, скользящие движения ларковых змей - никаких посторонних присутствий. Цамеона так же, не чувствуя угроз, медленно понижала температуру. Скорее привычка проверять все возможности, чем неверие в заблуждение бывших правителей, заставила Леору продолжить осмотр. Она опускалась медленно, с лёгкостью преодолевая плотность планеты, и вскоре обнаружила пустоту. Просторное помещение было заполнено тритинитами. Десятка два особей. Леора вынуждена была оценить смекалку неразумных, на первый взгляд, существ. Как будто нарочно, они оставили следы, выставили жертву, а сами, едва охранник подал сигнал, впали в короткую спячку. Никаких признаков жизни. Вот ведь как приспосабливаются. Знают, что правитель, расправившись с охранником, заполнит пустоту кипящей лавой - живительной смесью для них. Что ж, очередные непрошеные гости обезврежены. Теперь все они будут выдворены в одну из своих Систем. Вообще-то, Цамеона довольно успешно сама справлялась со многими паразитирующими тварями: постоянно меняя ландшафт и температуру, она делала их существование невозможным. Но были и такие, против которых эти меры оказывались бесполезными. Изгнанием таких особей приходилось заниматься правителю.
_____________ _____________ ____________
С тех пор, как Земля вошла в состав Совета Галактик, её база, как и многие тысячи других, постоянно кружила в Системе Эльфос в утомительном ожидании вызова. Тем, кто находился в пределах системы, вменялось в обязанность соблюдать требования, выдвигаемые планетой. Сама Цамеона представляла собой некую мыслящую, высокоразумную субстанцию, изменчивую и весьма чувствительную к каким-либо негативным воздействиям. Любая агрессия вызывала на её поверхности серьёзные последствия. Вот почему экипажи подбирались с особой тщательностью. Всем, без исключения, запрещались даже малейшие склоки. Разговаривать разрешалось только спокойно, не повышая голоса. Корабли, прибывающие на базы, должны иметь абсолютно бесшумные двигатели. Мало кто понимал, каким образом это происходит. Станции находились в открытом космосе, куда звук не проникал. Но всякий раз, когда нечто подобное случалось, планета узнавала об этом первой.
_____________ _____________ ____________
- М-да, - задумчиво пробормотал Гролм, не без восхищения рассматривая квадратный предмет размером сантиметр на сантиметр. - Идорий - удивительная вещь! Оранжевое вещество без вкуса и запаха, кусочек минерала, по форме напоминающий козинаки, а сколько в нём мощи и прочей ценности!
- Да уж,- согласился Гласс, толстоватый но довольно подвижный, сверкающий лысиной механик, взглянув на него исподлобья. Склонившись над блоком, он, сняв защиту, осторожно выдвинул панель. - На Земле одно семечко в течение целого года обеспечивает теплом и светом всю квартиру. А этого кусочка хватило бы, чтобы добраться отсюда до дома.
- Или снабжать энергией целую станцию, - добавил Гролм, протягивая ему кристалл.
Всего несколько минут понадобилось, чтобы поместить идорий в отсек питания и установить код инфра и ультра волн. Его напарник тем временем проверял на мониторе работу всех систем жизнеобеспечения.
- Всё в норме,- констатировал он.
- Как всегда,- удовлетворённо потёр ладони Гласс, усаживаясь на пластиковый табурет. - Даже скучно.
- Тоскуешь по старым двигателям?
- Я их видел только в музее. Масштабная была техника!
- Древняя и дорогая. Из-за неё на земле не осталось полезных ископаемых. И экология не улучшилась.
- А, - отмахнулся механик. - Что жалеть о пролитом молоке? Зато было весело. А что сейчас? Мы вынуждены торчать в Эльфосе и ждать милости от правителя.
- Что поделать, Цамеон - единственная планета, где произрастает идорий. Здесь находятся представители тысяч систем, о многих существах мы и понятия не имеем. Всем нужен кристалл.
- И как это раньше люди обходились без него?
- Пока не вычерпали всё, что можно из Земли и ближайших планет. Жизнь в те времена уже становилась небезопасной. Хорошо, что Совет вовремя обратил внимание на грешных обитателей Солнечной Системы.
- Но вот интересно, кто-нибудь пытался покорить эту планету?
Гролм выключил монитор и повернулся на вертящемся кресле в сторону собеседника.
- Существует такая легенда, - после короткой паузы сказал он, откинувшись на упругую спинку. - Когда-то, миллионы лет назад, Система Эльфос находилась совсем в другом месте. Где, как и поныне, многие пользовались идорием. Только вот без мордобоя никак не могли обойтись. Разразилось немало войн. Гибли целые цивилизации, а самые сильные решили взять под контроль плантации ценнейшей породы. Планета не выдержала хамского к себе отношения и однажды попросту исчезла, забрав с собой Систему: все шестнадцать планет и три звезды. Затем появилась здесь. Поменяла, так сказать, своё местоположение во Вселенной. И вот теперь она стала умнее.
- Да, - признался Гласс. - Нечто подобное я тоже слышал. Только это всего лишь миф.
- Ты много знаешь земных легенд, которые в итоге оказались вымыслом?
Тот удивлённо поднял бровь и развёл руками.
- Вот, а люди были уверены, что всё в них - неправда. И быть этого не могло.
- Люди - загадочные существа, привыкшие верить только фактам.
- Но Система здесь, и это факт. Ну да ладно, - он встал с кресла и направился к лифту. - Пошли, ребята нас заждались, наверное.
Но в гостином корпусе никого не было.
- Спят,- шепнул Гласс и, видимо, от одной этой мысли сладко зевнул. - Пожалуй, я тоже пойду. Ты как? - он посмотрел на штурмана.
- Позже.
- Ну, как знаешь.
Оставшись один, Гролм наполнил пластиковый бокал прохладительным напитком и, не спеша отхлёбывая по глотку, долго вглядывался в центральный экран, показывающий поверхность Цамеоны. Он никому бы не признался в этом, но зрелище всегда завораживало его: многочисленные вихри, окутанные нежным туманом, закручиваясь в замысловатые, немыслимые спирали, на миг создавали причудливые разноцветные формы и, растворяясь, вновь продолжали движение. Разглядывая эти метаморфозы, он почему-то вспомнил историю…
В три тысячи двести двадцать четвёртом году, когда Земля вошла в состав Совета, Солнечная Система находилась на пороге катастрофы: цивилизация достигла высокого уровня, но по-прежнему зависела от полезных ископаемых, а они к тому времени уже полностью истощились. Марс также был быстро опустошён, и корабли землян блуждали по галактикам в поисках диких планет. Идорий появился как нельзя кстати и стал спасательным кругом не только для землян, но и для многих других подобных им. Это самый идеальный источник энергии, кроме того, средство для очистки атмосферы и океанов, восстановления озонового слоя и не только. Различные расы находили в нём множество полезных свойств. Даже народы, кому идорий и вовсе не был нужен, стояли в очереди. Лучшей валюты в Галактике не сыскать. Кто мог представить, что во Вселенной так много живых организмов, которым просто необходим этот кристалл. К тому же очень надёжный и безопасный, не требующий никаких дополнительных затрат. Средства нужны были только на снаряжение экспедиций и содержание станции. Исключение составляли лишь изгнанные. Те, кому кристалл, по той или иной причине, не выдавался. Им приходилось приобретать его у перекупщиков, которым удавалось заполучить минерала больше, чем это необходимо.
Размышляя над тем, насколько нестабильна жизнь во Вселенной и что благосостояние многих планет зависит от наличия такого вещества как идорий, он вдруг ясно увидел вспышку. Она ярко сверкнула между облаками, осветив на короткое мгновение розоватую дымку тумана зелёным светом.
- Проглоти меня криняций! - вырвалось у него. - Кому-то очень не повезло.