Итан.
Итак, жребий брошен.
Дебора будет жить. Никсу не выжить. А я... это уже не важно. Главное, что я все же сумел защитить Ее.
За окном уже начинало светать. Поднявшись, я осторожно переложил Дебору на кровать и, укрыв ее одеялом, пошел в душ. Когда же вышел, было уже совсем светло, а Деб в постели не было.
Дальше действовал четко, как на автомате. Надев джинсы и черный свитер, достал лист бумаги и ручку из полки прикроватной тумбочки. Закончив писать, я поставил внизу подпись Никса, которая у меня получалась уже настолько первоклассно, что не отличишь от оригинала.
Затем, аккуратно сложив листок и положив его в карман брюк, я собирался уже выходить, как вдруг на пopoгe появилась Дебора с серебряным подносом в руках.
- Доброе утро, - улыбнулась она. - Я принесла твои любимые блинчики с творогом. Сама их готовила, - немного смущенно добавила она и, положив поднос на небольшой столик у окна, принялась раскладывать завтрак.
Я бы не сумел сдержать улыбки, если бы даже пытался и сейчас светился на все тридцать два, несмотря на мрачное настроение и планы, которые я намеревался безотлагательно претворить в жизнь.
Приятнее всего мне было оттого, что блинчики с творогом любил именно я сам – Итан, а не Мартин Никс.
И хотя еще пару минут назад мне казалось, что я абсолютно не голоден, сейчас, подойдя к столу, я с удовольствием взял первый из завернутых блинов и съел его в два укуса.
- Очень вкусно! – улыбнулся я Деборе. - Даже лучше, чем у Аделаиды, - похвалил я любимую, однако она, без сомнения, уловила, что улыбка на моих губах пропитана печалью, а в глазах сквозит тоска.
- Тогда почему ты грустишь? - спросила Деб, слегка улыбнувшись и подходя ближе. - Температуры нет, выглядишь... сносно, - смешно поморщила она губки, - и приступ позади, - заключила Дебора, положив ладонь мне на лоб.
- Деб, - взял я ее руку в свою, приложив к щеке, покрытой легкой, однодневной щетиной, - сейчас я кое-что скажу и хочу, чтобы ты выслушала меня максимально внимательно. И, пожалуйста, сделай все так, как я попрошу.
- Что происходит? – взволнованно, посмотрела Деб в мои опустошенные глаза.
- Сегодня после обеда поезжай в банк, - опустив ответ на ее вопрос, продолжил я. - Там уже будут ждать тебя. Нужно будет подписать несколько документов. Не волнуйся, это для твоей же пользы. Потом свяжись с Грегом Стивенсеном, адвокатом и передай ему это, - сказал, протянув ей только что исписанный мной листок бумаги, который я вновь вытащил из кармана брюк.
- Это что? – с недоумением смотрела Деб в развернутую бумажку. - Записка с просьбой разъяснить… завещание?.. Зачем ты его написал?! – вскричала она.
- Все банковские счета и все имущество Никса перейдут к тебе, - объяснил я милой.
Деб была настолько шокирована, что не могла произнести ни слова, лишь к ее прекрасным глазам начали подступать слезы.
- Что случилось? – спросила она дрожащими губами. - Ты как-будто прощаешься со мной. Навсегда, - наконец, произнесла она дрогнувшим голосом.
А я просто смотрел на нее, стараясь запомнить это мгновение навечно. Словно там, куда я, возможно, скоро перенесусь есть понятие памяти или времени...
Вероятно, внешне я выглядел спокойным и собранным, однако внутри бушевал ураган, что выл и стенал о моих чувствах. О том, как дорога мне эта девушка. О силе моей запретной любви...
Я прижал к себе Деб, быть может, в последний раз, нежно припав к ее сладким устам. А она разом обмякла в объятиях, прильнув ко мне всем телом.
Поцелуй был медленным и чувственным. Я продолжал тешить себя иллюзиями будущих лет, на протяжении которых мне якобы пригодятся эти воспоминания. Каждый изгиб, каждый стон, каждое прикосновение ее губ.
Я крепко обнимал любимую, прикрыв глаза и зарывшись носом в ее распущенные волосы, спадающие на округлые плечи. Силясь запечатлеть в памяти ее запах – аромат нарциссов с отголоском ванили.
Немного отстранившись, я неторопливо провел пальцами по ее щеке, губам, по подбородку, словно записывая каждую ее черту, чтобы грезить ею вновь и вновь, куда бы ни попал, где бы ни страдал по ней.
Почувствовав, что еще немного, и просто уже не смогу уйти, я все же выпустил Дебору из прощальных объятий.
Однако теперь она сама, вцепившись в меня обеими руками, качала головой, не желая отпускать.
- Деб, мне пора, - попросил я ее взглядом. – так надо, поверь мне, любимая.
И тогда, заливаясь слезами, что тихо скатывались бледными жемчужинами по ее печальному лицу, Деб прошептала:
- Я люблю тебя, кем бы ты ни был, - повторив вновь сказанное однажды. - Но я бы хотела знать, как твое имя?
- Меня зовут Итан Рид, - сказал я поднося руку к лицу малышки, чтобы смахнуть осколки слез, вонзающихся нам в души. – Я Итан. И я... люблю тебя, - ответил, чувствуя тупую боль в груди.
- Мне, правда, пopa, малыш, - попращался я с ней, наверное, уже навечно.
- Не уходи, - попросила она, вновь прижимаясь к моей груди.
- Если бы ты только знала, как сильно мне бы хотелось прожить целую жизнь рядом с тобой! Но, увы, скорее всего это окажется невозможным, - отстранившись, я нежно дотронулся до ее влажных щек, вытирая слезы большими пальцами и, заглянув в глаза, сказал, - не грусти, пожалуйста. Иначе и я не выдержу. У меня и так сердце разрывается. У тебя все будет хорошо, Деб, обещаю. Поверь мне. Все пройдет, и ты сможешь быть счастливой.
Выпустив ее из своих объятий, я словно сжался от давящего на меня со всех сторон ощущения холода и опустошенности.
И в последний раз посмотрев в ее заплаканные, но самые прекрасные для меня глаза, я вышел из комнаты, оставив Дебору одну.
Усилием воли запретив себе оборачиваться назад, я быстрым шагом прошел мимо горничной и что-то пытающегося сказать мне дворецкого и переступил через парадный вход.
Я не сомневался больше, что покидаю этот дом навсегда...
***
Служащие центрального банка при виде самого Мартина Никса, входящего в овальный холл, немного растерялись, однако вели себя, как и полагается, предельно почтительно и услужливо.
Когда же я сообщил о причине своего непредвиденного визита, работник банка был настолько поражен, что некоторое время просто молча таращился на меня, очевидно, стараясь установить адекватность состояния моей психики.
- Вы уверены, Мистер Никс? - уточнил он еще раз, словно в надежде, что ослушался.
”Что ты собрался делать с моими деньгами?! – поморщился я от внезапного крика, прорезавшего слух. - Не смей протягивать свои бестолковые лапы к моим деньгам! Безмозглый дурак! Что вообще за нелепая идея - переводить все на счет Деборы?! Тебе заняться больше нечем? Не нужны деньги?? Какого дьявола ты творишь??" – появившийся из ниоткуда голос настоящего Никса был просто в бешенстве.
А я отчетливо ощутил, что Мартин становится сильнее и вот-вот перехватит управление телом.
Продолжение