Моя история про гнусные проделки двух лукавых домовых весьма занятная и вовсе не короткая. Так что устраивайся поудобнее и слушай себе в удовольствие.
Сам-то я сельский житель, родился и вырос в небольшой деревушке, , коротающей свой век на берегу тихой сибирской речки — Тара. С раннего детства хорошо знаю о домовых, про этот невидимый народец, веками живущий бок о бок с людьми под одной крышей.
С малых лет мои родители (царствие им небесное) наставляли меня и старшего брата Николая, что надо дружить с домовым — он, если нужно, поможет: дом оградит от непрошеных гостей, да и хозяевам в каких-то делах подсобит. Главное — находить с ним общий язык и, конечно, не злить. А то начнёт беспокоить — создавать проблемы, учинять неприятности.
Так и живу, соблюдая родительские наставления. И всё было гладко до поры до времени, пока однажды домовой не нарушил наш с ним договор. Не знал, что среди нежити есть похотливые особи, но в одном поселке обнаружил сразу двоих: один пытался покуситься на честь моей благоверной, а другой позволил себе непристойное поведение в отношении супруги школьного учителя. Мне пришлось с первым домовым выяснять отношения по-мужски, а со вторым... Ну, в общем, внимательно слушай, тогда всё узнаешь.
Это произошло в конце так называемых нулевых годов. В сельской местности на личном подворье всегда найдется, куда умелые руки приложить. А раньше, в советские времена, когда были колхозы, совхозы, лесхозы, почти все деревенские жители были трудоустроены, и многие хорошо зарабатывали. Однако после развала «могучего и нерушимого» работу на селе найти стало практически невозможно. Кто мог, тот на заработки подался в города. В опустевших деревнях остались в основном немощные старики, да появились целые улицы брошенных домовладений.
Я же, оказавшись безработным, не захотел покидать свою малую родину, да и к тому же, пока жили родители, было необходимо помогать им по хозяйству. Судьба уготовила мне участь стать для них единственной надеждой и опорой, поскольку старший брат Николай (царствие небесное) во время службы «за речкой» геройски пал в бою, защищая дальние рубежи советской империи. Эта трагедия сильно отразилась на здоровье моих родителей: долго тосковали, быстро состарились. Батю разбил инсульт, а следом и матушка разболелась.
В общем, образовалась проблема: нужно, с одной стороны, ухаживать за больными родителями, а с другой — иметь возможность для заработка. И, к счастью, выход нашелся, удалось устроиться работать вахтовым методом в крупную строительную компанию. Почти двадцать лет помотался по Северам. В промежутках между вахтами жил с родителями.
Женился по нынешним меркам довольно поздно, когда песочные часы жизни прилично отсчитали мне годков далеко за тридцать. Кочевой образ жизни не позволял надолго завязать близкие отношения. Конечно, женщины у меня были, ведь в России много одиноких, недолюбленных, но я искал единственную, свою половинку. И наконец-то нашел — Настасью Кузьминичну, сибирячку, тоже деревенскую, но из другого района Омской области.
Настенька моя, женщина приятная во всех отношениях: внешность — услада для глаз, здоровье — отменное, характер — покладистый, хозяюшка — умелая, гостеприимная. Что еще мужику-то надо?! В общем, я вытянул счастливый билет! Тьфу-тьфу-тьфу, через левое плечо, чтобы не сглазить.
Мой тесть – Кузьма Иванович, человек весьма уважаемый, долго «трудился» над продлением своего славного рода: хотел воспроизвести на свет сына, наследника. Однако не сложилось, его супруга – Евдокия Яковлевна за упорные «старания» смогла наградить благоверного лишь пятью дочками. Моя Настя – младшая среди них.
На Руси издревле считалось, что после свадьбы дочка — отрезанный ломоть, ибо уходит из своей семьи в дом мужа. Так и произошло: старшие сестры Настасьи после замужества покинули отчий дом, а она, будучи младшей, осталась, чтобы ухаживать за престарелыми родителями. И намеревается до конца исполнить свой долг.
Я с уважением отнесся к решению будущей супруги, ибо сам через это прошел, однако идти в семью тестя в качестве примака не захотел. В общем, перед свадьбой подумали-да решили: перебираюсь в поселок, где живут старики моей суженой, но с ней жить всё-таки будем отдельно. На соседней улице по сходной цене присмотрели да купили крепкий пятистенок, который уже несколько лет пустовал.
А мне в родной деревушке пришлось оставить унаследованный родительский дом. Перед отъездом сходил на местное кладбище, попрощался со всеми своими покойными родными. Затем собрал всё необходимое, заколотил окна и двери, поблагодарил домового за нашу дружбу, преподнёс щедрое угощение и на прощание попросил защищать жилище нашего рода.
И надо сказать, невидимый хранитель надежно исполнял охранную службу. Спустя год на родительский день я наведался в свою деревню, чтобы на кладбище навести порядок на могилах всех почивших родных. Вечером ко мне на огонек зашел в гости одинокий пожилой сосед. Помянули своих, выпили за встречу, пообщались, и он, помимо прочего, рассказал, что местные пьяницы обокрали почти все пустующие дома и даже сожгли несколько строений, однако с моим домом никаких неприятностей ни разу не случалось. По словам старика, он слышал, что алкаши толком сами не знают, почему, но до ужаса боятся трогать моё подворье, обходят его стороной.
Когда мы с молодой женой заселялись в наш дом, я, конечно, соблюдая традиции предков, сделал всё необходимое, чтобы мирно соседствовать с местным домовым. И всё было нормально. Но лишь до моего отъезда на очередную вахту. Как только уехал — в доме началась чертовщина. Правда, об этом узнал только через месяц по возвращению.
Приехал под вечер, когда уже начало темнеть. Подъезжаю и вижу: окна в нашем доме не светятся. Что за дела?! Загнал машину во двор, зашел в избу, а ненаглядной супруги нет. Вместо долгожданных горячих объятий на столе белеет короткая записка: «Дорогой, жду тебя у родителей». Вот так сюрприз... И, как вскоре выяснилось, неприятный.
Отправился на соседнюю улицу к тестю. А там Настасья в присутствии взволнованных родителей рассказала о произошедших в нашем доме странных и даже страшных событиях, которые вынудили ее бежать среди ночи на улицу, искать защиту в стенах отчего дома. Скажу сразу, я не только верю своей женщине, но точно знаю, что всё рассказанное — чистая правда.
По словам Настасьи, странности начали происходить в первый же день после моего отъезда, но поначалу она не придала этому большого значения. Помещения наполнились непривычными звуками: в комнатах начали скрипеть половицы, в серванте звенеть хрусталь, на кухне греметь посуда. Вечером в комнате несколько раз самопроизвольно включалась и выключалась лампочка.
Сперва Настя искала этому логичное объяснение: наверное, дом дает усадку, за день нагревается, вечером остывает, поэтому и половицы стонут. На кухне, возможно, шмыгают мыши. Лампочка коротит, подкрутила в цоколе, загорелась, но странные мигания продолжались еще несколько раз.
Ночью неоднократно просыпалась из-за того, что кто-то стягивал с неё одеяло. Решила, что почудилось, мол, во сне сама скидывала. Однако дальше — больше. Утром, когда после пробуждения переодевалась, четко ощутила на себе чей-то пристальный неприятный взгляд. Даже всю передернуло. Стало тревожно на душе, появилось смутное ощущение присутствия в доме кого-то постороннего.
Когда причесывалась перед зеркалом, обнаружила, что пропала ее любимая заколка, которую я ей подарил. Обыскалась — не нашла. Зато на кухне обнаружила открытыми несколько баночек с вареньем. Удивлению не было предела, вот это точно мыши не могли сделать.
Днем в доме периодически что-то звенело, стучало, скрипело. А ночью сквозь сон отчетливо почувствовала, как кто-то сначала присел на кровать, а потом лег рядом с ней. Вскочила, щелкнула выключателем, осмотрела все комнаты — никого. До утра свет не гасила.
Страшное произошло в третью ночь в нашей спальне. Когда Настя уснула, кто-то невидимый навалился на нее, придавил и начал хватать за женские прелести, совершать недвусмысленные действия (опустим подробности).
Кое-как, с истошными криками, ей удалось вырваться из крепких объятий жуткого невидимки и в одной ночнушке выскочить на улицу. Перепуганная, бежала без оглядки по ночному посёлку, пришла в себя только в родительском доме. После этого там и жила, но два раза в день в сопровождении отца приходилось ходить в наш дом, чтобы накормить живность. Мы к тому моменту уже обзавелись курами, кроликами, хрюшкой.
Конечно, я сразу понял, кто совершил эти гнусности, меня охватил праведный гнев. Не стал откладывать разборки в долгий ящик, отправился домой и прямо с порога обложил обнаглевшего запечника отборными ёмкими выражениями и предложил поговорить по-мужски.
Меня услышали, мой вызов приняли: в старинном серванте, оставшемся от прежних хозяев, зазвенела посуда, а потом три раза открылась и с грохотом захлопнулась дверца.
Я тут же предложил домовому пройти на кухню и устроиться там, где будет удобно. А сам тем временем вскипятил воду, заварил ароматный чёрный чай, поставил на стол угощение: большую тарелку с домашними плюшками, которые с утра перед моим приездом испекла Настя, рядом пристроил несколько вазочек с медом, разным вареньем да конфетами.
Затем занял место за столом и произнес, как меня учили родители: «Хозяин - батюшка прими угощение».
После этих слов и проявился домовой: мужичок небольшого росточка, сантиметров девяносто. Одет по старинному: в темно-синюю рубаху-косоворотку с белой вышивкой по воротнику и рукавам. Со своего места видел его только по пояс, поэтому не знаю, какая ниже на нём была одежда и обувка (если таковая имелась).
Внешне чем-то похож на большого взлохмаченного кота. Не волосы, а, скорее, шерсть, на голове — густая, чёрная, а на кистях рук (больше похожих на лапки) и лице — светло-серая. Глаза круглые, непроглядно-чёрные с жёлтыми ободками по периметру. Нос такой — увесистый, тёмный, похож на сморщенный сушёный чернослив. Губы узкие, сизоватые, изогнутые клювиком. В общем, людские черты имеются в наличии.
Общались мы с ним не словами, а иначе — телепатически. Во время беседы домовой не забывал про угощение: наливал в блюдце горячий чай, а затем, присвистывая, отхлёбывал, причмокивая, заедал ложечкой брусничного варенья, которое я привёз с последней вахты. Остальные вкусняшки, видимо, не понравились, а, скорее всего, проныра их уже раньше отведал втихаря.
Из «разговора» мне стало понятно, что собеседник по возрастным меркам нежити ещё подросток, потому, так сказать, и шалил. Да и скучновато было, поскольку дом несколько лет пустовал. Вот на этом я его и «подловил». Напомнил, что, въезжая в «его» дом, сразу признал, что домовой является «настоящим» хозяином жилища, а мы здесь временные гости, но уважаем и собираемся жить с ним в дружбе, сберегая и приумножая имущество. И слово своё не нарушили.
А вот он своими «проказами» до жути напугал Настасью Кузьминичну. Это замечательная женщина дана мне Богом, и я не позволю её обижать никому, хоть человеку, хоть нежити. Для этого имеются возможности: самое простое — мы переедем в другой дом, а он вновь здесь может куковать в одиночестве. Однако, чтобы ему не было скучно, переселю сюда из своего деревенского дома хорошего дедушку-доможила, с которым дружно соседствует мой род уже на протяжении двух веков.
Такое предложение не пришлись по нраву барабашке. Он заёрзал на стуле, уронил ложечку, потом своей лохматой лапкой провел по шерсти на голове. А затем, после небольшой паузы, заверил, что мы с ним и без этого договоримся, и пообещал, что больше безобразничать не будет. Я тут же потребовал вернуть Настасье Кузьминичне мой подарок, который он умыкнул.
Время нашего необычного общения прошло незаметно. Как ушёл домовой, не помню, в какой-то момент я впал в странное забытье, а когда пришел в себя, «гостя» уже не было. О его визите напоминали пустые блюдечко и вазочка да пропавшая с концами ложечка. Стырил проказник. Правда, мой подарок — заколку — он позже вернул.
Надо сказать, что своё слово домовой сдержал, больше не позволял себе допускать блудливые шалости. А мы с Настасьей с той поры стали оставлять на кухне вазочку с его любимым брусничным вареньем.
Однако на этом история не закончилась. Вскоре в поселке объявился еще один похотливый барабашка, который стал приставать к жене моего знакомого учителя по физике.
- Так, пардон, звонят. О, это – Настенька моя...
- Извини, мне сейчас нужно тебя покинуть. О втором случае про блудливую нежить, расскажу при нашей следующей встрече...
Продолжение читайте в рассказе Похотливая нежить или Как пришлось выяснять отношения с домовым (для перехода в текст нажимайте на картинку внизу с этим названием)
Написал Евгений Павлов-Сибиряк, автор книг - Преодолевая страх, Невероятная мистика. Приобрести книги со скидкой 10 % вы можете ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ. Послушайте рассказы -ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ