Часть 2 глава 3
Вернувшись, Вышкин сразу же попал на полковника, который с первых секунд взял его в оборот, обойдясь привычно без прелюдий.
— Федор Евгеньевич, — начал полковник, комкая бумагу, — скажите, почему после приезда вы не зашли сразу ко мне?
— Думал, вы заняты, Антон Михайлович. Как-никак, к шести утра лишь добрался.
— Понимаю, но вы же не первый год у нас работаете, знаете, что я и в шесть на службе бываю, надо лишь поинтересоваться, на месте я или нет.
— Виноват.
— И как дела с раскрытием ячейки Федорова? Я же дал вам прямое указание. Что было сделано?
— Я сейчас же примусь за это.
— Федор Евгеньевич, уж постарайтесь. Я, конечно, понимаю, у вас там друг пропал, но у нас дела государственной важности, вы должны понимать, что надо ставить в прерогативу. Друзья друзьями, а родину нам спасать.
— Конечно. Сегодня же доложу об успехах.
— Вот это уже хорошо, — полковник внимательно на него посмотрел. — Очень надеюсь, что отдых пошел вам на пользу, и вы с куда большим рвением приметесь за дело. А то ведь работы не убавилось, пока вы там по лесам катались.
— Понимаю. Обязательно приступлю.
Вышкин с честью и достоинством посмотрел на свое начальство. В принципе, работа ему была понятна, нужно было принести в жертву некого Владимира Петровича Федорова, основателя небольшой интернет-заговорщицкой группы, которая якобы занималась подготовкам к терактам, хотя, по сути, там и ловить было нечего. Так, мелкая сошка, решившая, что может что-то изменить.
— Разрешите идти? — спросил он.
— Идите, — хмуро бросил полковник.
Выйдя из кабинета, Вышкин вздохнул и посмотрел на часы, и без того сложное расследование становилось еще куда более сложным. А учитывая, что его ждала дома Ольга, оно приобретало окраску невыносимого.
Мозалев
Голова болела ужасно, не смог понять даже, от чего именно: от этого спертого воздуха или от той дряни, которой меня кормили. Ведь возникло даже ощущение, что мясо было еще живым, когда я его ел. Но самое неприятное, конечно, не это, а что я совсем не представляю своего будущего, не могу даже понять, умру ли я через день или мне дадут промучиться тут годы.
Хотя ситуации бывают и хуже. Наверное, меня же не пытают. Пока не пытают. Но эти боли в животе, резкие колики. Такое ощущение, что меня просто разрывает изнутри. О, шаги. Кажется, это мой охранник. Вроде он не один.
Я отпрянул от двери. Когда мне приносили еду или убирали ведро, сюда приходили по одному. А значит, что-то в моем привычном распорядке дня поменялось. И вряд ли это сулило что-то хорошее.
— Евгений Петрович, будьте так добры, опустите голову и закройте глаза, — раздался чей-то незнакомый спокойный тихий голос.
— Да-да, минуту, — впопыхах сказал я. — Секунду подождите.
Я встал на колени и, опустив голову, закрыл глаза, причем сжал их настолько сильно, что они даже заболели. Затем я услышал, как открылась дверь и, немного шаркая по полу, кто-то вошел внутрь. Потом я ощутил сильный аромат лаванды и мешок, который мне надели на голову.
— Извините, что приходится все так грубо, но это безопасность, без которой, к сожалению, нельзя, — продолжил все тот же спокойный голос. — Признаться, никогда не думал, что смогу встретить здесь столь именитого коллегу.
— Вы ботаник?
— Ученый. Евгений Петрович, неужели вам было бы приятно, если бы так называли вас?
— Если вы ученый, освободите меня, это же безобразие. Меня держат тут как загнанную собаку. Причем в скотских условиях. Это невыносимо.
— Так необходимо, мой дорогой Евгений Петрович. И увы, тут не все зависит от меня. Я лишь приглашенный гость, который пытается хоть немного разобраться в происходящем.
— Но так нельзя, вы пленили человека.
— Не я, — грустно вздохнул посетитель. — Между прочим, я приложил немало усилий, чтобы вы остались живы.
— Какая пакость!
— А как вы хотели? Вы же сами приехали сюда в поисках приключений и открытий, а они не бывают без определенных трудностей. К тому же я надеялся, что ситуация в деревне и некая настороженность жителей дали вам ясное представление, что вам тут не особо рады.
— Это все из-за моих исследований в области зарождения борщевика?
— Отчасти в какой-то мере здесь все связано с этим растением.
— Так давайте я помогу вам. Если вы исследуете его, то я не буду лишним. Вы же сами сказали, что знаете меня. Двое ученых лучше, чем один.
— Да кто вам сказал, что я тут один, дорогой Евгений Петрович! А во-вторых, вы совершенно меня не слушаете! Я же говорил, что это не я вас пленил. Стало быть, не в моих силах вас освободить.
— Тогда зачем вы пришли?
— Как зачем, я столько слышал о вас, захотелось увидеть и познакомиться лично. Кто знает, как повернется ситуация.
— Умоляю, помогите мне, не оставляйте меня здесь. Я обещаю, что не буду пытаться бежать. Я приехал сюда за исследованиями и это единственное, что мне любопытно.
— Это да, я заметил, особенно после того, как вы прорубили целую просеку на нашей поляне. Признаться, это крайне странное решение, когда можно было спокойно взять небольшой образец.
— Я просто увлекся, со мной периодически такое бывает.
— Ничего, все равно там теперь снова все по-прежнему. Если честно, я и не думал, что вы доберетесь до бункера. На удивление редкое упрямство.
Посетитель закряхтел и, видимо, поднялся. Я почувствовал страх. Мне показалось, что стоит ему уйти, как моя жизнь окажется на волоске от гибели, словно именно от него зависело мое существование.
— Подождите! — крикнул я. — Скажите, как вас зовут? Прошу вас!
Посетитель на мгновение замешкался, потом неохотно, но все же обронил:
— Сосновский. Михаил Вадимович Сосновский.
Заврин Даниил